Логаут-Невозможен

Обессиливший профессор с облегчением откинулся на кусок бетонной плиты, с торчащими шипами арматуры, невесть откуда заброшенной взрывом. К ним, зачем-то страхуя друг друга, приближались охранники в военной броне, наставив в их сторону автоматическое оружие.

Рядом тяжело опустился, все еще шумно дышащий Велес.

-Надо возвращаться!-просипел магнат, и зашелся в спазматическом кашле. Наполненный дымом воздух, вкупе с отбитыми легкими создавал не самую дружелюбную дыхательную среду.

Услышав эти слова профессор осознал, что к левому уху вернулся слух, очевидно повреждения правого были серьезнее.

-Да-а!— несколько лениво потянул индус.-Мня ждут мои пациенты, да и....

-Ты не понимаешь!-досадливо поморщился магнат

-Ну?!-пытливо заглянул в глаза Велеса, доктор.

-У Майкла, есть только один шанс выбраться оттуда, но без нашей помощи ему не справиться!-Волнение за судьбу сына, заставляло Ника двигаться вперед, забыв о собственных неприятностях и боли в отбитом теле.

-Значит мы ему этот шанс предоставим!-опираясь на плечо товарища, с трудом поднялся на ноги индус, держась за побитый бок.

-И еще...-начал Велес, но внезапно махнул рукой, смутное подозрение, что он еще услышит об этих воинах в странных доспехах крепло с каждый секундой.

Два солдата в темных бронниках подхватили раненных друзей, выводя в безопасную зону.

Вдалеке, над поверхностью широкой реки, метались черные силуэты гравилетов, один из них неожиданно клюнув носом, резко ушел под воду. Оставшиеся беспомощно закружили над речной гладью.

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Седьмое Мая 20.. Года. 21:07

Кладбище "Форест Лоун" Голливуд.

Би Джей любил приходить сюда в поисках ночного убежища. В небольшом закутке мемориала, между облицованными мрамором и гранитом ниш колумбария, никогда не было ветра, что по утрам пронизывал до самых костей, даже в самом теплом спальнике. К положительным моментам, также можно было отнести, и отсутствие людей после семи, и минимум шума от проходящей рядом автострады. Да и лежать на мягком дерне было гораздо удобнее, чем на жестком бетоне мегаполиса. Зная график работы можно было избежать попадание под газонополивочных разбрызгивателей, в общем старое кладбище казалось идеальным местом для ночного отдыха. В мифы и страшилки, бездомный старик, перестал верить, еще когда машины ездили в основном на бензине. Реальность оказалась более жестокой, чем сказки о вампирах и зловещих мертвецах.

А бутылочка дешевого виски распитая в тишине могил, даже придавали какое-то таинственное очарование каменным надгробиям и статуям мемориала, сохраняя в камне воспоминания и тепло, скорбящих родных и друзей.

За свою полную событиями жизнь, старик повидал и дно гетто с постоянным страхом и борьбой за выживание, и роскошные виллы звезд, тогда еще, только мирового уровня, а теперь находил мудрость умиротворения на этом погосте, вдали от бешеного ритма большого города.

Бартоломью Джеффесон, со временем сменив свое имя на более благозвучное, по его мнению, сценическое Би Джей, был известным в своих кругах клавишником и сочинителем песен. Был удачлив и привечаем самыми маститыми продюсерами и студиями. Его песни исполнялись десятком однодневных поп идолов молодежи. Деньги текли если не рекой, то вполне ощутимым потоком. Красавица жена, дом, и прочие материальные ценности, являлись лишь приятным дополнением к любимой работе. Но порочный круг шоу бизнеса, с неуемной жаждой наслаждений и бездумного прожигания жизни, затянул его в затяжную карусель наркотической зависимости. Эта пагубная страсть приливной волной, протащив его по рифам и подводным камням жизни, брезгливо выбросила его на задворки. Небольшой тюремный срок, тогда еще земного исправительного заведения, выбил из него тягу к наркотикам, но после выходы обратная дорога оказалась закрыта. Людей он теперь боялся больше, чем изредка забредающих сюда койотов.

Сейчас это был просто добродушный, чернокожий алкоголик, один из немногих оставшихся в Калифорнии бездомных, на которого даже законодательная система махнула рукой по возрастному лимиту. Ссылать его в колонии было настолько накладно, что ему просто позволили доживать свой век, как вздумается. Тем более что хотелось ему совсем немного — местечко потеплее, большой соевый гамбургер с картошкой фри и бутылочка выпивки покрепче. За исключением постоянного места жительства, остальное ему обеспечивала небольшая пенсия.

Вот и сегодня, умостившись в уголке, между нишами для урн с прахом, подсвеченном светом ночных фонарей, он с удовольствием смаковал поздний ужин, поочередно прикладываясь то к банке с колой, то к бутылке с виски. Не смотря на растраченное состояние, и боль от потери близких, Би Джей мог сказать, что он в ладу с собой, и впервые за все эти годы его потянуло за инструмент.

Пожалев об отсутствии синтезатора, он сделал хороший глоток бурбона, а оторвав губы от горлышка, не смог удержать выпитого, зайдясь в судорожном кашле.

Взявшись как из ниоткуда, худенькая, светловолосая девочка в некогда белом, а ныне перепачканном платье, стояла босыми, грязными ногами на основания стенда, облицованном красным гранитом, с бронзовыми табличками имен.

-Какого черта ты тут творишь, юная леди?! -продышавшись, старик встал, все еще держась за грудь-Я чуть портки не обмочил!Думаешь это смешно?

Неживое молчание в ответ, несколько смутило старика. Немного прийдя в себя Би Джей настороженно продолжил:

-А как, собственно, ты здесь очутилась? Кладбище уже закрыто, и ворота уже заперты. о чем ты только думала. Девочка, у твоих родителей будут большие проблемы, если работники кладбища тебя заметят. В лучшем случае оштрафуют.-Тут неожиданная мысль осенила бродягу.-Дерь....Держите меня двое, теперь меня точно сошлют. Надо же так попасть, а!

-Я... я заснула!— в свете кладбищенских фонарей, девочка выглядела бледнее своего платья.-Почему....почему я здесь? Это же был сон, просто ужасный сон...— последние слова она пробормотала еле слышно, и зябко поежившись, обхватила себя руками.

-Ах ты бедняжка! На вот, согрейся.-несмотря на жестокий опыт прожитых лет, старик сумел сохранить человечность, и вид мерзнущего ребенка заставил потянуть с себя теплый ватник. Ночь в Калифорнии на редкость прохладны даже летом, это он знал по своему печальному опыту. Потрепанная куртка, потерявшая первоначальный цвет, в замену получив стойкий алкогольно-прокисший запах пота, опустилась на худенькие ключицы, выступающие из выреза платья.

-Сейчас я отведу тебя к административному зданию, там кто нибудь, да дежурит.-Би Джей ободряюще похлопал девушку по укрытому курткой плечу. Неадекватность ситуации, после почти опустошенной бутылки виски, не слишком смущала затуманенный мозг.-Ты это..ты там, про меня ничего не говори, ок?-заискивающе прочастил бродяга.

-Я так хочу есть!-практически одними губами прошептала блондинка.

-А у меня здесь картошечка есть-обрадованно засуетился старик-Немного, ты уж не обессудь. Я гостей, как-то не ожидал-улыбнулся в седую бороду старик, передавая полупустой, бумажный пакетик фри.

-И как, тебя зовут красавица! Каким образом, Бога ради, ты очутилась тут, и в такое время.

-Нэнси!-на автомате ответила девочка, не в силах оторвать взгляда, от темной яремной вены на грязной, покрытой старыми татуировками, шее, обнажившейся при снятии куртки.

-Надеюсь ты не брезгуешь?!-нахмурился бродяга, рука с картошкой продолжала находиться воздухе.

-Нет, не брезгую!-почему-то от этой короткой фразы, сорвавшейся со стремительно алеющих губ девушки, все тело покрылось гусиной кожей, а когда она снова посмотрела на Би Джея, пришло осознание того, что идея ночевать на кладбище, не столь удачна, как ему представлялось раньше. Багровая тьма заволокла прежде светлые глаза, цвет которых он так и не смог разобрать в искусственном освещении.

Смазанная тень метнулась к нему, и худое, но обладающее тяжестью железобетонной плиты тело сбило старика с ног. Последнее, что почувствовал Би Джей в своей жизни это тоненькие ледяные руки, стальными зажимами запрокинувшие ему голову.

А затем отравленные иглы клыков, добравшись до сонной артерии, подарили ему милосердие предсмертной нирваны, вампирьим ядом обманув еще живой мозг.

Старый музыкант, нежно провел гибкими, молодыми пальцами по своему старому Хаммонду. Он вернулся в тот уютный дом у подножия холма, наигрывая очередную романтическую песню, которая обещала стать новым хитом. А напротив, забравшись ногами в любимое бархатное кресло, задумчиво улыбалась своими медовыми глазами, его муза и жена-Люси, живая и здоровая. Словно и не было этих лет наркотического безумия, которые искалечили их обоих, и забрала ее жизнь от передоза, пока он был в тюрьме.

И даже когда юная упырица в эйфории от вкуса первой крови, одним движением оторвала Би Джею голову, упоенно лакая вскрывшиеся сосуды, тихая радость не покинула его лица...

Лос-Анджелес впадал в спячку перед очередным рабочим днем, не подозревая, на старом кладбище у автострады, только что началась новая эпоха...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Ф-фух, ф-фух, ф-фух-и внутреннее-раз, два три, раз, два, три...-носовое дыхание как можно бесшумнее. Ноги, мокрые от утренней росы, уже сами находят дорогу в туманной дымке. Тишина в лесу основа выживания, все кто не поняли эту истину уже никогда не пожалеют о своей ошибке.

— Не думать, не думать! Боль потери сбивает дыхание, а пережитый ужас ослабляет ноги до желеобразного состояния.

-Ф-фух, ф-фух, ф-фух-древняя техника бега Тараумара (реально существующее в Мексике племя бегунов-прим. автора) не терпит излишних мыслей. Мать из племени рарамури, со своим молоком передала Чуи память поколений неутомимых бегунов. Она пыталась обучить сына всем тонкостям и привить любовь к нескончаемому бегу, но врожденная лень и любовь к вирт МОРПГ привели его сюда.

Уродливый огрызок на месте его руки опять попались мальчику на глаза. Лень и игры лишили его семьи, руки, друзей. Смерть идет по его следу. И только уроки матери, которые она успела вдолбить непутевому отпрыску, пока спасали его. В горле запершило при воспоминание о маме, сбивая дыхание.

— Все мысли вон из головы. Ф-фух, ф-фух, ф-фух, Ф-фух, ф-фух, ф-фух.

Этой ночью его снова не нашли. Хотя он слышал их тяжелые шаги над головой, а желудок выворачивала вонь их немытых тел.

На глаза попался знакомый гриб. Не замедляя шага сорвал и бросил в рот, кишечник уже привык к сырой пище, и не выворачивал рвотными порывами или многодневным поносом.

Подобно дикому зверю припасть роднику. Минута утоления жажды и опять лица друзей встали перед глазами как живые -Стейси старшая сестра всем, Лука, Джини, Мо,Тед, Ларри. Они все остались позади, на поживу эти монстрам.

-Простите друзья, простите-непрошеная слеза, оставила полосу на грязном лице.

Однорукий мальчик, весь иссеченный свежими шрамами, опять сорвался в стремительный бег на север.

* * *

* * *

* * *

ГЛАВА ШЕСТАЯ

-Халк и черепашка ниндзя?

-Скучно!-Зевок.

-Тогда Зверь и Спайди?!

-А когти?!

-И Хищник!

-Да я их одной левой! Даже вторую не буду отращивать!

-Конечно, не будешь-управиться не можешь, потому и не будешь!-Развлекал я себя очередным, дурацким спором с собой, примеряя роль супергероев, пока второй слой сознания пытался выход из тупика. Недостаток общения давил все сильнее, как и отсутсвие привычного комфорта современной жизни.

Три недели выживания в этом аду, и не малейшего признака человека! Точнее признаков как грязи, хоть захлебнись, но либо в маго-мутировавшем, либо условно неживом состоянии! А вот "нормальных" разумных, вокруг нет. Ни людей, ни гномов, ни эльфов, ни даже оборотней. Только волчица, и та в перманентно обернутом состоянии! С троллями разговор ограничивается-помоги, спаси, болит, Гдых сильный, гриб маленький! Задолбали, хиппи переростки! Посадил я их на шею. А все этот мелкий..

Три, мать их, недели! Без горячего душа и унитаза! Нормальной одежды, постельного белья и спокойного сна, в конце концов. А отсутствия женской ласки? Еще неделя и волчара получит свое!

-Тихо! Тихо, я сказал! Это шутка!-юмор у вервольфов отсутствовал полностью, в чем я убедился на своем опыте.-Ей опасно рядом со мной! Ты первый меня не простишь! -в который раз утихомиривал я собственный, измененный рассудок.

При просто колоссальном объеме проводимой в меру возможности исследовательской работы, приходится заниматься выделкой шкур в огромном количестве. А все из-за отсутствия обычной бумаги. Как мне не хватает моей нейросети, всех этих виртуальных графических конструкторов, мысленных и визуальные рекордеров. Несмотря на невероятные возможности моего мозга, некоторые вещи приходится переносить на внешний носитель для лучшей обработки информации. Эх мне бы хоть старенький iPulse, что Никки подарила мне, когда я поступил в мед. школу. Она заработала эти деньги, в юридическом офисе матери, и была страшно горда своей самостоятельностью в одиннадцать лет. Отец с матерью ни в чем нам не отказывали, но от бессмысленного транжирства, пытались отучить с детства.

Родители и сестра все чаще встают перед глазами. Не было и недели, чтобы мать несмотря на всю свою занятость, не уделила мне пару часов, хотя бы в ближайшем к больнице, ресторанчике. Отец вечно в разъездах, но тоже считал своим святым долгом связаться при малейшей возможности.

Э-эх! Интересно как там Проф и ребята. Проект наверно тормознули, надеюсь с пациенткой все в порядке. Во всяком случае я все для этого сделал.

Что там с недавно купленным домом, обставленным в соответсвии с пристрастиями и вкусами. Вот бы забраться сейчас в джакузи на дворе, с одной из студенточек, только распробовавшим вкус самостоятельной жизни, и неуемно пользующихся этой свободой.

-Черт! Надо завязывать! -"Изменение тела" для успокоения разбушевавшихся гормонов.

Надежда, что меня отсюда вытащат, угасает с каждым, прожитым тут днем. С каждой измененной клеткой тела и новой усвоенной нечеловеческой ипостасью. Этот мир ожесточенно пробует меня на прочность, словно кто-то неистово жаждет моей гибели. И в попытках выжить, остатки человеческой крови и плоти по капле, по кусочку вытесняются более приспособленными для выживания тканями.

От старого тела мало что осталось нетронутым, но только благодаря этому ,то что составляет мое Я, все еще живо. А плоть становится сильнее и опаснее с каждым поврежденным противником и новым уровнем. Но иногда психика просто не выдерживает постоянного прессинга и постоянных метаморфоз, и многотонным грузом наваливается депрессия. Как например, сейчас.

Страшно тут. Одиноко и страшно. Нескончаемый лес и болота. Из-за каждого куста, днем и ночью, за тобой непрерывно наблюдают сотни глаз, или того, что их заменяет. И не дай Бог замешкаться или на миг ослабить бдительность, желающий попробовать твоего мяса, или как иначе надругаться над жертвой, мигом нарисуется.

Честь и хвала нашим предкам. Прочувствовав на своей шкуре ежедневную близость смерти, поневоле понимаешь почему продолжительность жизни у них, в массе, не превышала тридцати лет, и что воспеваемые нами подвиги, для этих титанов, не что иное, как проза жизни. А в этих лесах все во много, во много раз хуже.