Она посмотрела на стоявшую напротив нее женщину истинным зрением. Мир в один короткий миг растворился в серой массе, и перед ней оказался тусклый силуэт, с хрустальным шариком, в котором не было ни Света, не Тьмы. От Кару исходили множество лучей, и по ним стремились меленькие бусинки всех цветов радуги. Они попадали в Кару Пророчицы, растворяясь в нем. Кьяра присмотрелась к ним: в каждый шарик была заключена маленькая картинка. Она непроизвольно подняла руку, стараясь дотронуться до тонких нитей, и с ее пальцев скользнул бледный луч, ударив в один из шариков, и рикошетом вернулся обратно, а с ним пришло и понимание того, что она видит.

— Ты — знание! — ошеломленно выдохнула она.

Пророчица улыбалась, чуть склонив голову набок.

— Чего она? — удивленно спросил Лендон.

— Она не Пророчица, она — Знание! Это сила общего стремления познавать, учиться, совершенствоваться. — Кьяра недоверчиво смотрела на стоявшую напротив нее женщину.

— Ты был прав, Марк, она не предсказывала, а говорила то, что сама сообразила или узнала. Она как вопрос, вечно ищущий свой ответ. Если ты когда-то до чего-то додумывался, то это исключительно ее заслуга, она развивает и двигает познание.

— Гм.. Я так понимаю человек смекнувший взять в руку дубинку, чтоб долбануть другого, — это твоя заслуга? — усмехнулся Марк.

— В общем... да, — ответила она. — Я тоже иду от простого к сложному.— Мы с тобой, в какой-то мере, родственники. Рожденные одной силой двух начал, но с разными целями. Моя цель — знание всего. Твоя... до этого момента мне казалось, что я знаю, но сейчас вижу, что мои выводы были ошибочны.

— Мы пришли за советом, — проговорила Кира.

— Я знаю, — Пророчица отвернулась от них и подошла к Зеркалу. — Вы хотите знать, кто уничтожает Свет в мирах. Только одна сила в Мирозданье была способна на это. Ищите тех, кто уже давно считается умершим.

— Эльфов? — спросил Марк.

— Можно и Эльфов. Ничего в Сфере миров бесследно не исчезает, но все может измениться, — равнодушно ответила она. — Темный Ангел считает, что судьбы нет, — она коснулась тонким пальцем зеркальной поверхности, и в месте, где она прикоснулась, стали медленно расходиться круги, как от брошенного в воду камня. — Мое Зеркало не показывает будущее или прошлое, в нем отражаются поступки, которые влияют на вашу жизнь, на то, что называется поворот судьбы, случай. Если хотите, то можете взглянуть на свои решения.

Кьяра медленно подошла к Зеркалу, его серая поверхность поначалу ничего не отражала, но, через несколько секунд, в нем появились старинные дома Пантикапея под бледно-голубым ласковым небом, запруженная людьми улица, которая через секунду потемнела, как будто мир выцветал. По Зеркалу прошла рябь, и в нем исчезло видение, которое, по мнению Зеркала, повлияло на ее судьбу. Кьяра отошла к Ангелу, задумчиво смотря на Пророчицу.

— Найти Тэлумы могут только Хранители, а взять их сможет лишь Воин Равновесия. — Она посмотрела на Лендона, — ну а ты Ангел Света, рискнешь взглянуть на свои решения?

Лендон приблизился к Зеркалу. В нем отразился мрачный каменный зал, погруженный во тьму. В центре, на украшенном резными символами постаменте светился небольшой шар. Рядом стоял человек. Лендон не смог разобрать кто именно. Незнакомец протянул руку к шару, и он легко скользнул к нему на ладонь, медленно проникая в тело. Человек вскрикнул, упав. И Лендон понял, что неизвестный, коснувшийся этого шара, умер.

Лендон хмуро смотрел на Пророчицу.

— Я не знаю, что показало тебе Зеркало. И выводы делать тоже не могу, когда придет время, решать будешь только ты. Человек со свободной душой, желаешь посмотреть?

— Нет спасибо, все свои "грабли" я и так люблю и хорошо знаю.

— Как хочешь, — она бросила взгляд на вампиршу, — Агадайя?

Вампирша ответила ей презрительным взглядом, и подошла ближе.

Она увидела себя стоявшую на коленях, и тонкая нить тянулась через все пределы и реальности Сферы Миров. И такая же тонкая нить соединила ее с человеком, силуэт которого был прозрачным. Он лежал на полу стараясь дотронуться до золотого свечения рядом.

Агадайя отошла от Зеркала.

— Ты знаешь, где нам искать Тэлумы? — спросила Кьяра.

— Нет. Но смогу Вам помочь в другом деле. — И нелогично добавила, — надеюсь, мы с тобой еще увидимся.

Кьяра недоуменно уставились на Пророчицу. Она лукаво улыбнулась в ответ, и девушка почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, и она проваливается в невесомость.

— Вот сволочь... — послышались сердечные ругательства Марка, перед тем как они провалились в голубую пропасть реальности.

Через доли секунд Кьяра грохнулась на землю, приложившись лбом о камень.

— Интересно, я когда-нибудь привыкну к такому способу перемещения?

Лендон помог ей подняться на ноги.

— Сильно болит? — с тревогой спросил он, осматривая проступающий на виске синяк.

— Нет. Все нормально. — Кира стала озираться по сторонам. — А где Марк? Агадайя?

Они оказались в каком-то странном мрачном месте, походившем на развалины часовни или храма. Сквозь забитые окна, тонкими лучами проникал дневной свет, пятнами отражаясь на пыльном полу. По всему пространству, большого зала был разбросан всякий хлам в виде сломанной мебели, сгнивавшего тряпья, разбитых и потемневших со временем скульптур и обелисков.

— Она вас тоже без предупреждения отправила подальше от себя?

Они резко обернулись на звук голоса. Лендон метнулся вперед, выхватив на ходу длинный меч.

Из полосы портала шагнул Велкон. Лендон опустил белое лезвие, кивнул, осматриваясь и прищурив глаза.

— Поговорить удалось? Она сказала хоть что-нибудь путное?

И в этот момент воздух прорезали около десятка голубых искр, осветив небольшое пространство.

— Зараза, — тихо выругался Лендон, — это Легион Света.

— Уходим, — материализовав фламберг, прошептал Велкон.

Ангелы встали плечом к плечу, закрывая собой девушку.

— Поздно, — смотря на быстро открывающиеся порталы, откликнулся Светлый.

Лендон выставил оружие Света, намериваясь защищать девушку до последней капли крови. Он сделал свой выбор еще в Нижнем мире, и сейчас собирался выступить против своих же собратьев.

— Ну, прости, — без тени сожаления в голосе проговорил Велкон, и со всего размаха ударил Лендона по затылку. Светлый мешком свалился к его ногам.

Кьяра смотрела на Темного с нарастающим ужасом и непониманием происходящего. Велкон скрутил ей руки за спиной, приставив к горлу длинный тонкий кинжал. Черный фламберг он закинул за спину.

— Тихо, — донесся до нее легкий шепот.

Все остальное Кьяра запомнила как в тумане.

Из открытых порталов вышли воины Легиона Света. Светловолосые, с благородными лицами, в простых темно-бордовых одеждах, и в легких светло-бежевых плащах, с красной окантовкой. Белоснежные крылья за их спинами, чуть светились в сумраке зала. Велкона скрутили, поместив в кокон из Света. Темный не сопротивлялся, лишь скривил губы в презрительной усмешке. Лендона подхватили двое и шагнули в один из порталов.

Девушка осталась одна в окружении молчаливых воинов Легиона Света. Но никто из них не сделала попытки приблизиться или дотронуться до нее. Один из Ангелов вышел вперед, сделав приглашающий жест следовать за ним. Подавив суматошно скачущие мысли, она взвесила все за и против, рассмотрела, один из способов зашиты в виде нападения, и все же решила принять такое настойчивое приглашение в гости к Ангелам Света.

Война трех.

Глава 11. Светлая Обитель.

Айлин сидела подле своего отца. Властелин Небесного мира слушал донесения командиров армии Света. Девушка склонила голову набок, смотря на строгий профиль одного из советников Айдинэтена. Отец всегда все решения принимал сам. Айлин знала, что Темные подчиняются Совету Древних и ей иногда казалось, что возможно это и правильней. Нет, конечно, она доверяла распоряжениям Айдинэтена, но временами ее посещали такие мысли, принося смуту в душу Светлого Ангела.

Внезапно взгляд Властелина Света подернуло белой дымкой, а в следующий миг глаза вернули себе небесную синеву. Айлин с тревогой посмотрела на отца. Но Айдинэтен сидел, как и прежде не шелохнувшись. Дослушав до конца, он сделал легкий кивок головы, и стража тут же выпроводила всех из зала Судьбы.

— Отец, что это было? — в ужасе спросила девушка.

— Я перестал чувствовать Лендона.

— Что с ним? — спросила она. — Ему угрожает опасность?

— Айлин, — Ангел нежно посмотрел на свою дочь, — мы сейчас все в опасности. И Лендон знал, на что идет, отправляясь на поиски Тэлума. Я всегда мог почувствовать его, но сейчас я больше не ощущаю своего сына.

— Он мертв? — боясь услышать ответ, спросила она.

— Нет, — спокойно ответил Властелин Света. — Он закрылся от нас. Странно.

— Может его поймали?

— Не будем раньше времени волноваться. Проверь еще раз, что с силой Света.

— Конечно, отец, — она тяжело вздохнула. — Я очень волнуюсь за него. Он самый дорогой и близкий мне Ангел во всем Мироздании.

Айлин поклонилась и вышла из зала.

Полупрозрачные створки из матового стекла, украшенные золотым узором в форме цветов, с тонким перезвоном невидимых колокольчиков закрылись за ней. Девушка прислонилась к двустворчатой двери, устало потерев виски. Она грустно вздохнула, быстрым шагом пересекла небольшой холл и вышла на округлый балкон одной из бойниц. Она чуть прищурилась, защищая глаза от яркого света, и посмотрела ясным взором на мир Светлых Ангелов.

Сверкающий небосвод, словно россыпь бриллиантов, сиял мириадами неярких огней. Окрашенные в пастельные тона радуги, прозрачные лучи, исходившие от него, падали на покрытую зелеными лугами землю, играли разноцветными бликами в светлых лесах, искрились в медленных водах рек и отблесками отражались от поверхности хрустально-чистых озер.

И под этими сияющим алмазным небом блистал белокаменный замок, Обитель Ангелов Света.

Позолоченные парапеты и украшенные тонким каменным кружевом аркады, искусная роспись и резной орнамент на белых стенах домов как будто горели, объятые ярким пламенем под разноцветными лучами. Овальные купола громадных башен создавали грандиозный и величественный вид Обители Света.

Замок-город с множеством парков и скверов поражал своей пышностью и излишней помпезностью. Сотни фонтанов на многочисленных, выложенных белыми плитками площадях рисовали свои уникальные цветные узоры движениями воды. Их капли разлетались в разные стороны, сверкая под мягкими лучами неба, точно драгоценные камни. Колоннады и огромные скульптуры расположились среди дворцов, столь же царственных и прекрасных, как и сам замок. На небольшом пригорке, в центре города, возвышаясь над всем этим великолепием, гордо стоял дворец Властелина Света, Луцис.

Айлин посмотрела вниз на огромную трехуровневую площадь перед дворцом. Светло-голубые глаза на мгновение заволокла пелена печали. Небесный мир жил в ожидание грядущей войны. Многочисленные расы Света готовились к последней, как они думали, битве с Темными.

Верные бойцы небесной армии — хоруги командовали вновь прибывшими, распределяя их по сотням и тысячам. Высокие, метра по два ростом, с желтоватой кожей и лиловыми глазами существа, созданные в противовес демонам. Отличные бойцы, не знающие пощады, живущие только битвами и преданные своему Повелителю. Хоруги были ударной и самой многочисленной силой Света.

Не только они прибыли поддержать войну против Темных. Здесь были и высокие с коричневатой кожей, словно кора дерева, ядалины, пришедшие к воротам Луциса из чащоб Светлых лесов. Присоединились к ним и кентавры — вольные дети степей и лугов, а также дариды — худощавые озерные жители, с голубоватой кожей и черными, лишенными век глазами. Явились по зову малькеты — невысокие обитатели гор, вооруженные луками и стрелами, славившиеся своим острым зрением и мастерством прятаться от чужих глаз.

Особняком стоял хирд гномов. Они были приземистыми, с красноватой кожей, вооруженные секирами и небольшими клевцами. Крепыши кидали суровые взгляды на остальные расы, спорно разгружая повозки с оружием и доспехами.

Все они, верные служители Властелина Айдинэтена, прибыли в Светлую обитель, для массированного наступления на Нижний мир и всех Темных в Сфере миров.

Айлин смотрела на созванную ее отцом армию, и сердце больно сжималось, от мысли, что не все вернуться из этого, поистине грандиозного, похода.

Она отвернулась, и кристальная слеза скатилась по мраморно-белой щеке Ангела. Легкой походкой она прошла мимо стоявших по всему коридору хоругов. Девушка скользнула в одну из арок, поднялась по винтовой лестнице, открыла дверь из тонкой слоновой кости и вошла в небольшую комнату. Именно здесь она проводила большую часть своего времени.

После того как умерла мать Айлин — Лиада, ее прятали от любых глаз. Единственной отрадой в ее жизни стал брат. Лендон был лучиком надежды в ее печальном заточении. Айлин не помнила свою мать. Лиада ушла в Свет сразу после рождения дочери. Каждый раз, смотря на портрет мамы, стоявший на столике, она не могла сдержать слез печали и горя.

Когда Айдинэтен понял, что его любимая дочь наделена способностью чувствовать Свет и Тьму, ощущать движения силы, он спрятал ее ото всех. Айлин было строжайше запрещено покидать пределы дворца. По причине того, что девушка проводила все время в затворничестве, сначала из-за кончины матери, потом из-за своего дара, не многие знали, что она приходится дочерью Властелина Света. Те же, кто знал, хранили эту тайну под страхом смерти. Айдинэтен использовал любую возможность, для защиты своей дочери.

Айлин присела на небольшой пуфик, стоявший у огромного трюмо. Вглядываясь в отражение своих светло-голубых глаз, она грустно вздохнула и закрыла их. Даже еще как следует не прислушавшись к себе, она уже знала — Света стало на один мир меньше. Айлин тряхнула головой, и светлые локоны рассыпались по плечам и спине. Все говорили, что она очень похожа на мать. Айлин с ними соглашалась. Она была ее точной копией. Может быть, именно по этой причине отец так охранял ее, боясь потерять живое воплощение своей любимой жены.

Айлин никогда не жаловалась на свое заточение и запреты. Наоборот она понимала чувства отца и всю серьезность своего дара. Поэтому девушка старалась использовать свободное время с максимальной пользой, начав изучать элементарные истоки обычной магии.

Ангелы по своей природе могут направлять материи Света и Тьмы лишь одной силой мысли. А вот чтобы использовать первичные элементы, Айлин пришлось заучивать и вникать в основы магии, построенной на использовании энергии жизни.

Все возможные принципы управления, даже отдельными элементами, требовали знания теории и многолетнюю практику. Еще труднее, оказалось, научиться соединить их.