— Не забуду, — сухо ответила она.
— Дождь скоро пройдет, — женщина поднялась. — Уроки сделала?
— Да.
— Чудесно, — она пошла к двери. — Тогда приводи себя в порядок и спускайся. Если тяжело попроси папу.
— Угу.
Она ушла, а Ран только опустила голову. С матерью она никогда нормально не говорила. Ее обычная манера речи такая, будто она не с дочерью говорит, а с подчиненным.
Из соседней комнаты послышались крики и споры. Опять они ругаются.
Девочка закрыла уши, чтобы не слышать этого. Они постоянно спорят, они постоянно что-то решают и выбирают то что, по их мнению, самое лучшее. И больше некому их вразумить.
Раз убрала руку под подушку и вытащила оттуда фотографию...
Она шмыгнула носиком.
— Дедушка... мне тебя так не хватает... — прошептала она.
Неожиданно ее озарила мысль.
Если тот синигами не врет, то можно и встретиться с умершими.
— 'Может попросить его?' — подумала она.
Карасумару сейчас тут нет. Он куда-то улетел.
— Как вернется, поговорю...
Через некоторое время ругань за стеной утихла, и родители спустились вниз. Она же тоже часик посидела в комнате, почитала книжку и просто отдохнула в тишине, а после сама спустилась вниз. Просить помощи ей не хотелось.
Спустилась вниз, присела за стол и приступила к ужину. Есть особо не хотелось, потому как, она поела не так давно, но для приличия можно и потерпеть.
Ела она в молчании.
Как не стало дедушки, так в доме стало гораздо тише и мрачнее. Говорить с родителями она не хотела. Они все равно ее не слушают.
— Ран, — подал голос отец.
— Да, папа...
— Думаю, полгода уже достаточный срок для отдыха, — начал он. — Мы записали тебя на национальную Олимпиаду по математике, — гордо заявил он. — Ты точно займешь первое место. И это обеспечит тебе место в лучшем университете страны. Это очень поможет тебе в будущей карьере. Чтобы работать с нами, тебе нужно быть лучшей.
— Да, — тихо ответила она. Вновь придется учить и заучивать все формулы, опять тратить все время на это. Времени поиграть не останется, а если она отвлечется, то ее будут ругать.
Они заулыбались друг другу, но девочка уже не обращала на них внимание.
Поблагодарив за вкусный ужин, она отправилась к себе.
По пути у нее заболела нога, потому она задержалась у двери.
— Пианино нужно будет убрать, — сказал отец. — Оно слишком сильно напоминает о нем. Лучше не будить в ней плохие воспоминания.
— Она любит музыку.
— Музыкант не добьется ничего стоящего в жизни, — фыркнул он. — Мой отец тому подтверждение. Ей вообще бесполезно это, лучше все эти глупые игрушки выкинуть.
— Завтра позвоню грузчикам...
Ран больше не слушала их.
Она как можно быстрее вернулась к себе в комнату.
Заперев дверь, она упала на кровать и заплакала.
Пианино принадлежало дедушке, на нем он учил ее играть. Ран не гуляла на улице, потому проводила все время с дедом. Она любила музыку, в ее паршивой жизни только она приносила ей радость. И теперь, когда дедушки не стало, они хотят окончательно превратить ее жизнь в ад.
— С меня хватит! — разозлилась она.
Одевшись, взяв трость, она подошла к окну.
Раньше она лазила из дома, чтобы ночью на звезды посмотреть. Сейчас же она собиралась уйти из этого дома и никогда больше не возвращаться.
— Ненавижу...
* * *
Нужно что-то делать. Из-за синигами добраться до нее невозможно. Нужно как-то решить эту проблему.
— А зачем решать одному? — усмехнулся он.
Идея зародилась в его голове. Блестящая идея.
Улыбнувшись, он отправился ее осуществлять...
Глава 36. Маленькая звезда.
Отсекаю голову таракану, а затем перебиваю остальных тварей.
Что-то многовато их тут. Хотя ничего удивительного.
Война была не так уж и давно, потому отголоски еще чувствуются.
Ничего, скоро последствия войны окончательно утихнут, большая часть пустых потеряет подпитку от духовной мили и уберутся в Хуэко-Мундо, так что станет спокойнее. В ближайшие лет пять. Надеюсь.
Ладно. Надо только дождаться.
Пора возвращаться.
Уже наступил поздний вечер. Погода опять ухудшилась. Дождя еще нет, но скоро может пойти. Надо бы вернуться и проверить как там Ран.
Добрался до дома и сразу же заметил странность. В доме я ее не ощущаю.
Быстро забрался в ее комнату и не нашел там девочку. Родители дома, а вот она сама пропала.
— Черт! — вылетаю из здания и начинаю поиски.
Вы думаете легко найти ребенка в таком не очень большом городе? Разумеется, нелегко. Нужно еще понимать, где искать. Прочесал школу, парк и речку, но там Ран не нашел. Начал бегать повсюду ища девицу, уже ливень опять начался и ночь глубокая стала, но ребенка все нет.
— Кошмар, — зарычал я. Проглядел. Позор, на позоре. — Так, куда она могла пойти?
Друзей у нее нет, так что даже не задумываемся. Насчет других родственников не знаю. Надо бы дом осмотреть, может, там детали какие узнаю.
Вернулся в дом.
Родители все еще не знают о пропаже ребенка. Думают, что она спит давно и до утра ничего не поймут. Ну и ладно.
Я призрак, меня они не видят.
Быстро начал обыскивать дом, но в ее комнате ничего нет, у родителей тоже. Осмотрел даже чердак и там ничего.
Осталась одна комната, которую я видел, когда проходил.
Зашел туда.
В комнате полно пыли, сюда давно никто не заходил. Интерьер скромный и минималистичный. Кровать, шкаф, стол, стул. На стене красивая картина с лугами, на столе лежат ноты и разные стихи.
Тут очень много фотографий Ран... Тут она со своим дедом, улыбается, веселится и играет. Похоже, все фотографии унесли сюда.
Еще нашел фотографии мужчины в какой-то музыкальной группе. Это дедушка Ран, который был пианистом в какой-то джаз группе. Тут он, какой-то чернокожий мужчина, еще парочка иностранцев, а также несколько других посторонних людей. Бар называется 'Магнолия'.
Может там есть.
Покинул дом и стал искать такой бар.
Его я вскоре нашел.
Обычное заведение, которое было уже закрыто. Люди ушли, осталась только тишина и темнота.
Зашел внутрь...
Сконцентрировался...
Что-то есть.
На чердаке.
Быстро туда.
На чердаке было темно, мрачно и грязно, пыль, где-то в углах мыши пищат, всякая старая мебель лежит, а по центру большое окно.
Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are!
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky!
Услышал я детский голосок рядом с окном.
Там ощущается душа.
Тихо приблизился.
When the blazing sun is gone,
When he nothing shines upon,
Then you show your little light,
Twinkle, twinkle, all the night.
Девочка, обняв коленки, тихо пела песенку и смотрела в окно. Глаза были мокрыми, из носа текли сопли, она, не отрываясь, смотрела в окно и пела.
Then the traveller in the dark,
Thanks you for your tiny spark,
He could not see which way to go,
If you did not twinkle so.
Голос уже немного охрип, девочка была мокрой, явно попав под дождь.
Сидит, укутавшись с какое-то старое дырявое покрывало, и поглаживает больную ногу.
Я знаю эту песню.
Хисана-сан часто пела ее. Особенно в последние месяцы. Когда она пела его своему ребенку, чье рождение она ждет.
Колыбельная... Маленькая звезда... Одна из самых распространенных песенок в мире. Хорошо звучит.
Присел рядом с ней.
— Уходи... — прохрипела она. — Оставь меня...
— Если тебя сейчас оставить, то будешь страдать так вечно, — приобнял ее.
— Мне все равно, — опустила голову, спрятав лицо в волосах. — Хочу просто умереть...
— В смерти нет ничего хорошего... как и плохого... Как тот кто когда-то умер могу смело заявлять это... Иногда ты просто не помнишь прошлого...
— Я не хочу помнить это...
— То, что ты чего-то не помнишь, не означает, что это не тяготит тебя...
— Тебе-то откуда знать?! — фыркнула она. — Тебе легко говорить, у тебя проблем нет...
Я лишь вздохнул.
— Я... убил своего друга... — ответил я.
Она вздрогнула... Да не каждый день ей такое слышать приходится.
— Задача синигами защищать души от пустых, и поддерживать порядок... Мой друг хотел отомстить всем таким как я... Потому что... предатели среди нас убили всех его друзей... Он сошел с ума и начал убивать людей... Он угрожал всему Обществу душ... и я должен был его остановить.... — я сам опустил голову. — Но я совершенно не помню, как именно это сделал... Потому я не знаю... что страшнее... помнить что сделал или забывать...
— Почему?
— Когда я очнулся... он лежал рядом.... Его грудь пробил мой меч... Он добро улыбался... как раньше... Все указывает на то, что перед смертью он очнулся от безумия и спас меня... Я хочу верить в это...
— Боишься, что все окажется хуже? — догадалась она.
— Да...
Мы оба замолчали.
Она думала о своем, а я думал о своем.
Мне хочется верить в то, что Хотару спас меня. Когда он убивал меня, то у меня опять случился тот 'бзик', и, не контролируя себя, я убил его. Я хочу верить, что он сам добровольно отдал мою силу обратно, а не то, что я, каким-то образом убив его, вернул себя к жизни... Я не хочу верить в то, что он безнадежно обезумел и потерялся...
Но не могу...
— Мои родители... — подала голос Ран, — поставили себе цель... Вырастить идеального человека... Спортсмен, гений, лучший и первый во всем. Идеал... Они давно распланировали мою жизнь. Что делать, куда идти, что есть, с кем общаться и как жить. Конкурсы, олимпиады, турниры и много чего другого. Все что поможет мне в будущем... — она всхлипнула. — Но... у меня... нет друзей... Видя мои успехи они только издевались надо мной...
— Но ведь у тебя был кто-то близкий? — посмотрел я на нее. — Я видел фотографии.
— Дедушка... — прошептала она. — Он единственный кто действительно любил меня... Заботился обо мне... И дарил радость... Постоянная учеба, постоянные занятия и тренировки, но только он приносил в мою жизнь веселье... — она слабо улыбнулась. — У него на даче я ловила рыбу... гуляла в лесу и отдыхала.... Там даже с какими-то детьми играла... Я была счастлива... Он был музыкантом. Сам писал песни и придумывал мелодии... Он со своими друзьями играли в этом баре... Он всегда защищал меня перед родителями... Разрешал мне быть ребенком и учил играть.... А затем... его... он... о...н....
Она замолчала.
Хотела что-то сказать, но ей очень не хочется этого говорить.
Больно произносить это...
— Его не стало, — сказал я за нее.
— Угу... — кивнула она.
Она молчит. Ей не хочется об этом говорить.
Сидела и поглаживала свою больную коленку.
Вероятно, это как-то связано с ним.
— Почему ты сбежала из дома?
— Мама и папа хотят выкинуть пианино... Все что мне еще напоминало о дедушке... Теперь... моя жизнь окончательно превратиться в пустоту...
Мне было жалко ее.
Правда, жаль.
Вся ее жизнь ровно такая какой ее хотят видеть ее родители. И их не волнует счастье ребенка. Им нужен достаток и достойность, но никак не хорошее детство. Они просто губят ее юность, превращая его в ничто.
У нее не будет счастливых воспоминаний. И уж точно она никогда не сможет любить своих родителей. Они ведут себя с ней не как с их ребенком. А как с подчиненным.
Я хотел бы ей помочь, но не могу.
Они не видят меня, потому поговорить с ними не удасться. Да и поговорив, вряд ли они что-то поймут, если даже старшего в семье не слушали. Им не нужно счастья для кого-то, как и для себя. Они сами давно не счастливы и считают это нормально...
Я мог бы их напугать, но это ничего не даст. Может даже осложнить отношения с ребенком.
А узнай они, что она призраков видят, то отдадут малышку в лечебницу, где ее будут убеждать, что ничего нет, и это ей мерещится. Ведь не докажешь же.
Короче патовая ситуация в которой я ничего сделать не могу.
Просто сижу с ней рядом. Она держится за меня как за спасательный круг. Ей плохо и нужен кто-то рядом.
Печальная ситуация в которой я просто ничего не могу поделать.
— Все будет хорошо, — говорил я. Сам в это не верил, но надеялся.
— Угу, — буркнула она....
Тихо... Лишь дождь барабанит по крыше, а по стеклу стекает вода.
In the dark blue sky you keep,
And often through my curtains peep,
For you never shut your eye,
Till the sun is in the sky.
Продолжила она петь. Голос слабый, тихий, в нем нет уверенности или надежды.
As your bright and tiny spark,
Lights the traveller in the dark,—
Though I know not what you are,
Twinkle, twinkle, little star.
Песня закончилась, а дождь все идет.
Сейчас домой ее лучше не нести. Утром отведу, когда она сама успокоится. Может родители напугаются и хоть думать начнут.
— Бип-Бип-Бип!
Хватаю телефон и смотрю на экран.
— Пустые! Много! — ужаснулся я. — Тут?!
На плечи опустилось групповое духовное давление всех пустых.
— Карас! — испугалась она.
— Будь тут, я со всем разберусь! — сказал ей.
На чердак залез первый ублюдок, и я встретил его сталью!...
Глава 37. Шепот.
Ран в ужасе спряталась в угол и с огромными глазами смотрела, как синигами сражается с тварями, напавшими на них.
Монстры страшные. Они разные, похожие на насекомых, животных и людей одновременно, и на всех них белые маски.
Они проходили сквозь стены, лезли отовсюду, кричали глухим жутким голосом и налетали на Караса.
Тот же двигался, словно смазанная тень.
Твари только успевали проходить сквозь стены, как были уничтожены. Короткий клинок в руках парня вовсе не казался маленьким или ненадежным, он разрезал, казалось, твердые и крепкие тела монстров с легкостью горячего ножа, проходящего через масло.
Все его движения были минимальными, короткими и быстрыми, оттого создавалось впечатление, что он находился в нескольких местах сразу.
Девочка с шоком смотрела на все это и не могла поверить в реальность происходящего. Странное давление, от которого мутилось в голове, пропало, оставив только четкое ощущение всего. Она сама того не понимая, ощущала даже больше чем способен кто-то в ее возрасте.
Твари все лезли и лезли, будто они кем-то наведены на них и непрерывно атаковали синигами.
— Подхвати потоки ветров — Куроцубаса... — произнес он. Но ничего не изменилось. — Что? Куроцубаса? — удивился он.
А затем ему пришлось уходить от нескольких тварей.
Ран же сильнее вжалась в стену, и то была не уверена, что это ей поможет.
'Ко мне'... — услышала она откуда-то со стороны. — 'Уходи... Сюда'...
Не совсем понимая, что происходит, Ран решила послушать этот странный голос. Оставаться тут было страшно, потому она, прихрамывая и прыгая на одной ноге уходила.
'Скорее...'
Голос казался ей знакомым, но был слегка вибрирующим.
Она спустилась по лестнице вниз.
На секунду она остановилась, смотря на сцену.
