По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

Болт самострела пробивает череп насквозь. На рукав куртки, и так уже промокший, выплескивается толстая струя крысиной крови вперемешку с мозговой кашицей.

"Опыт +10".

Я внезапно чувствую резкую слабость в ногах. Падаю на колени, и меня долго, неудержимо рвет прямо в неторопливо протекающую по коридору реку нечистот.

Все. Несколько минут я сидел неподвижно, ошеломлённый и дезориентированный. Волна адреналина схлынула, и меня начала колотить сильная дрожь. Если бы сейчас появился еще хоть один враг, тут и пришел бы мне конец — мокрый, окровавленный, со стучащими от ужаса зубами, с дохлой крысой, так и висящей на руке, я не смог бы защититься даже от агрессивной мыши, просто не было сил.

Привел меня в чувство все еще доносящийся из темноты слабый писк и поскребывание недобитой ранее твари, которая уже прилично отползла от места сражения. Ее обязательно нужно было добить. Левая рука онемела, крыса, которая меня искусала, к счастью расслабила челюсти после смерти, и мне удалось без особого труда и лишней боли отцепить ее от многострадальной конечности. Закатав рукав, я попытался рассмотреть повреждения, но не преуспел. Ясно было, что предплечье сильно распухнет, и в ближайшие часы, скорее всего, будет болеть все сильнее и сильнее, но кровь вроде текла не сильно.

Краем глаза заметил, что интерфейс, все еще находящийся в боевом режиме, показывает незначительное уменьшение длины полоски моего здоровья. Никакого численного или процентного значения не было, но, как мне показалось, она укоротилась примерно на одну десятую. На секунду мелькнула мысль — интересно, что должно со мной произойти, чтобы полоска уменьшилась, допустим, наполовину? Мне должны ногу оторвать или выпустить кишки?

Шатаясь, я с трудом встал. Медленно, держа в правой руке заряженный самострел, пошел в сторону, откуда доносился писк и шорох. Крыса, пробитая двумя болтами, один из которых вошел ей в горло и видимо, повредил позвоночник, оставляя за собой широкую кровавую полосу, упорно пыталась отползти от меня подальше.

Я подошел к ней вплотную, прицелился. Как будто предчувствуя скорую кончину, тварь замерла в злобном оскале, не сводя с меня крошечных блестящих глаз. Практичность подсказывала мне не тратить болт и добить крысу, просто наступив ей на голову, но я, представив это, снова почувствовал приступ тошноты. Больше не раздумывая ни секунды, я выстрелил почти в упор, крыса дернулась, и наконец, сдохла.

"Опыт +10".

Да твою ж мать! Только через несколько минут, прилагая неимоверные усилия, мне удалось остановить приступ истерического смеха, послужившего адреналиновой разрядкой. Если бы кто-то в этот момент мог видеть меня со стороны, то сильно подивился бы человеку, который сидя на каменном полу рядом с крысиным трупом, искренне и радостно хохочет, периодически покачивая головой и восклицая: "Крысы! Ну кто бы мог подумать, крысы!"

На самом деле, моя реакция, помимо банального шока, была обусловлена знанием того факта, что уничтожение крыс — было первым заданием начинающего героя в очень большом количестве игр в прошлом, и практически, стало своеобразным шутливым штампом. В этом мире, именно крысы стали моими первыми противниками, что напомнило мне о традиционных, игровых крысиных квестах и вызвало эту безумную реакцию.

Отсмеявшись, я успокоился. Надо было подвести итоги боя и подсчитать потери. Количество опыта в 30 единиц суммарно за трех крыс, я решил вообще не учитывать, так как награда была слишком ничтожна.

В этом коротком бою я израсходовал 5 болтов и лишился, по сути, левой руки, которая вспыхивала сильной болью при малейшей попытке напрячь мышцы. Перезаряжать самострел мне теперь придется одной правой, в кармане, взводя потом пружину зубами. Это было возможно, правда намного медленнее, чем, если бы я делал это двумя руками, да и зубам, как мне показалось, процесс тоже был не по душе.

Как бы не было противно это делать, но разбрасываться боеприпасами в моей ситуации было бы крайне легкомысленно. Поэтому я встал и пошел осматривать крысиные трупы, в надежде вытащить свои стрелки.

С первой крысой сразу не задалось. Оказывается, с перепугу, не целясь, я попал ей точно в раззявленную пасть, где болт и скрылся благополучно в глубине черепа, оставив снаружи сантиметровый хвостик, полускрытый запавшим языком. Ухватить его не было никакой возможности. Плюнув, я перешел к следующему трупу.

Тут шансов не было изначально. Это была та самая, искусавшая меня крыса. Стрелка прошла навылет, и, судя по направлению выстрела, угодила в медленно ползущую реку. Нырять за ней в дерьмо? Нет уж, увольте.

А вот третья тварь — порадовала. Стрелки, застрявшие в плече и в горле, я вытащил без особого труда, а вот с той, что торчала в черепе, пришлось чуть напрячься. Но и с ней я справился, просто наступив крысе ногой на голову и рванув посильнее. Брезгливо вытерев добычу полой куртки, я отправил ее в карман, к остальным.

Надо было двигаться. Еще раз оглянувшись на поле боя, я медленно пошел дальше по тоннелю. Самострел, на этот раз, решил вообще не выпускать из руки ни на минуту.

Минут двадцать, хотя возможно и больше, мне сложно было ориентироваться, я шел прямо, пока, наконец, не уперся в еще один круглый зальчик с бассейном. Решив и в этот раз не изменять своему выбору, я снова направился в правый коридор. К моей искренней радости, пол начал медленно, но неуклонно подниматься, я чувствовал, что иду в горку, да и уровень жидкости стал значительно ниже. Обрадовавшись, что выход близко, я невольно ускорил шаг. И таким бодрым шагом, ежеминутно ожидая "света в конце тоннеля", я промаршировал еще с час, после чего тоннель резко свернул направо, под углом в 90 градусов.

Остановившись, чтобы отдышаться, я обратил внимание на то, что коридор, по которому я шел, не просто свернул, а в месте поворота, на самом деле влился в другой тоннель, который выглядел намного старше.

Потолок, уже не арочный, а плоский, кладка не из обычного кирпича, а из тесаного камня, узкие ниши в стенах, расположенные через равные промежутки — это уже не походило на канализационный тоннель, из которого я пришел, больше напоминало какое-то древнее подземелье. Может, тут и клад есть?

Некоторое время я шел вдоль одной из стен, заглядывая в ниши по пути, пытаясь высмотреть странно выглядящие камни, за которыми может скрываться тайник или что-то подобное. Не то, чтобы я верил в такую возможность, но надо было хоть как-то развлечь себя, просто так идти было скучно.

Одна из ниш вдруг показалась мне более глубокой, нежели остальные. Ощущение было на грани восприятия, думаю, если бы я не вглядывался так внимательно, то ничего бы и не заметил. Вытянув руку вперед, я убедился в своей правоте — там действительно было глубоко. Это вообще была не ниша, а узкий проход, замаскированный под нее.

Если бы позже, кто-нибудь попросил рассказать о причинах, которые заставили меня, с одной неработающей рукой, почти в кромешной темноте лезть в какой-то неизвестный узкий лаз — мне нечего было бы ответить. Их просто не было. Было дикое любопытство, страх, и где-то глубоко, напоминая о сокровищах и древних кладах, мелькала жажда наживы.

Несколько раз глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я, выставив вперед правое плечо и руку с самострелом, протиснулся внутрь. Ну, не то чтобы тут было так уж узко, я мог идти и прямо, не поворачиваясь, лишь слегка касаясь стен плечами, а вот человек взрослый — пролез бы только боком.

Плохо было то, что этот узкий проход был уже совсем темным. Люминесцентная плесень, которая давала хоть какую-то кроху света в большом тоннеле — тут полностью отсутствовала. К счастью, через несколько метров узкий лаз внезапно разошелся до почти метровой ширины, и одновременно, в конце него я увидел выход в какое-то помещение, слабо, но явно искусственно освещенное.

Постаравшись ступать как можно тише, я попытался подкрасться поближе к входу. Хотя и было у меня смутное ощущение, что надо бежать отсюда, по возможности быстрее. Но любопытство пока пересиливало страх. Однако, шаг за шагом, ощущение неясной, но смертельной опасности, становилось все сильней. На секунду в голове мелькнула картинка из виденного в детстве старого фильма — главный герой идет по пустому заброшенному дому, звучит тревожная музыка. С каждым шагом она все громче, мрачнее, все больше и больше накаляет атмосферу, пока не происходит что-то ужасное.

Меня накрывало то же ощущение! Воображаемая музыка звучала крещендо, и я уже почти видел, как из темноты ко мне тянутся страшные, когтистые лапы. Интуиция уже не просто подсказывала, она панически вопила — беги! Плюнув на скрытность, я вскочил и опрометью бросился обратно в узкий коридорчик, стараясь бежать как можно быстрее, периодически шипя от боли, задевая за стены раненой рукой.

Уже выскакивая в большой тоннель, я понял, что паниковал совсем не зря. Кто-то, достаточно большой, чтобы не проскочить лаз так же запросто, как я, пыхтя, начал протискиваться сквозь него.

В большом коридоре я развернулся и изо всех сил припустил в сторону, в которой еще не был. Я не испытывал никаких иллюзий. Взрослый человек, в конце концов, обязательно догонит двенадцатилетнего пацана, поэтому надежда была лишь на то, что я успею отбежать достаточно далеко. И пока преследователь пробирается через узкий для него лаз, смогу затаиться и пересидеть.

Как назло, тоннель все тянулся и тянулся прямо, не ветвясь и никуда не сворачивая. Я уже слышал шаги за своей спиной, как мне казалось, они все приближались. Страх придал мне еще немного сил и на короткое время я смог чуть ускорится. Шаги преследователя зазвучали тише. Я оторвался, но ненадолго.

Наконец — поворот. Влетев в него, я с ужасом увидел решетку с большим навесным замком, которая преграждает путь. Да что за...?! Ах, был бы у меня сейчас мой ключ! Быстро оглядываясь по сторонам, я подобрал большой кусок камня, из которого были сложены стены тоннеля, начал бить по замку, пытаясь сбить его. Удар одной рукой оказался слишком слаб, пришлось подключить вторую руку, стараясь не заорать от ощущений, которыми сопровождается каждая попытка.

Шаги все ближе! Я бью — еще, еще! Сильнее! Еще сильнее! Вся левая половина тела уже ощущается, как один большой участок обжигающей, пульсирующей невыносимой боли, которая сжирает меня заживо. За громыхающим стуком сердца я уже не слышу шагов, но чувствую, что еще пара секунд, и на плечо опустится чья-то рука, а дальше все будет очень, очень плохо...

Внезапно, замок с громким лязгом падает на пол, я распахиваю дверь и снова начинаю бежать, подгоняемый ужасом! Шаг, два, три, четыре шага в темноту! На пятом — пол под ногами исчезает, и я качусь, качусь куда-то вниз, кувыркаясь по ухабам, вскрикивая, когда случайно наваливаюсь на больную руку, постепенно шалея от безумной радости! Темнота вокруг — это уже не темнота тоннеля, в мельтешащих вокруг меня картинках я успеваю заметить звездное небо, чувствую холодный осенний ветер!

Я свободен! Я выскочил наружу, и теперь катился по крутому склону вниз, не в силах остановиться. Вдруг, земля подо мной закончилась, и, на секунду ощутив чувство полета, я упал в ледяную воду! Мгновенно погрузился с головой, от неожиданности нахлебавшись мерзкой на вкус воды. Вынырнув, некоторое время не ориентировался в пространстве, позволяя реке просто тащить меня вперед.

Течение было довольно быстрое и через несколько минут меня отнесло на довольно большое расстояние от того места, где я выскочил на поверхность. Честно говоря, для гарантии, я бы с удовольствием увеличил это расстояние еще на пару-тройку километров, интуиция подсказывала мне, что я только что избежал смертельной опасности.

Но я чувствовал, что чем дольше нахожусь в ледяной воде, тем быстрее тают мои силы и скоро их совсем не останется. Поэтому, в несколько решительных гребков я приблизился к берегу, и, вцепившись рукой в длинные голые плети ивовых веток, свисающие над водой, увязая в толстом слое ила, выбрался на сушу.

Выбрав самые густые заросли ивняка, кое-как одной рукой сгреб жалкую кучку опавших листьев в самый их центр, сел в нее и, мечтая о тепле, стал ждать рассвета. Через несколько минут, от усталости уже не чувствуя ни боли, ни холода, я, то ли уснул, то ли потерял сознание, то ли умер.

Интерлюдия 5.

Домашний кабинет президента компании "ВиртАрт".

Лев Константинович, откинувшись на спинку мягкого кресла из натуральной кожи, потер усталые глаза. Вот уже 3 часа без перерыва, он читал подробные отчеты о прибыли и убытках по разным отделам, прогнозы аналитического центра, донесения и выводы наблюдателей.

Все шло именно так, как и должно было, все цифры соответствовали расчетам. Конкурс тоже проходил так, как предполагалось. За пять дней у каждого из конкурсантов сложилась какая-то небольшая собственная устойчивая аудитория, но большая часть зрителей все еще хаотично мигрировала.

И опять, в который уже раз, Лев Константинович задумался о Протее. Нет, он не разделял паранойю Игоря о том, что Протей и его мальчишка задумали какую-то хитрую аферу. Парня почти стопроцентно разыгрывали втемную, а Протей... Этот хитрюга явно играет на своей собственной стороне, но он слишком ограничен, чтобы сделать что-то действительно опасное. Размышления мужчины прервал тихий стук в дверь:

— Дорогой?

— Да, Лиза, заходи...

Лев Константинович отбросил планшет с отчетом и улыбнулся входящей в кабинет жене. Елизавета Андреевна Сушицкая была яркой, красивой, ухоженной брюнеткой сорока двух лет. Но, помимо внешности, Елизавета Андреевна могла похвастаться недюжинным умом и деловой хваткой. Именно она посоветовала мужу прислушаться к идее Протея и дать шанс его проекту, несмотря на Совет директоров, проголосовавший против.

— Лева, я поехала на благотворительный прием к Уорхолам. Постараюсь уйти оттуда сразу же, как это будет возможно и прилично. — Госпожа Сушицкая не любила посещать подобные приемы, говоря, что она задыхается в этой клоаке пафоса и лицемерия, но положение обязывало.

— Лиза, — сказал задумчиво Сушицкий, — скажи, ты ведь наблюдаешь за нашим конкурсом?

— Конечно! Я внимательно смотрю за этим несчастным мальчиком, протеже Протея, право, мне его так жаль...

— Вот именно. Его жаль, — мужчина нахмурился. — Я не могу понять, зачем Протей задал ему такие жесткие условия? Его мир резко отличается от остальных, он намного жестче, правдоподобнее. В целом, эта тактика работает, она привлекает зрителей. Конечно, это только начало, и многое еще изменится, но сейчас он входит в десятку по просмотрам.

— Разве не это, в итоге, требовалось?

— Да, безусловно... Но есть один момент, который не сразу заметен зрителям, и в итоге, никак не должен повлиять на привлекательность проекта в их глазах. Он работает лишь с мальчиком и для него. По сути, не считая некоторых моментов, в его мире не работают законы развития стандартной ролевой игры. Они там есть, но все больше и больше мне кажется, что это не более чем декорация.