— Заведения тоже принадлежат им?
— Конечно. Никто не знает, сколько их и кто всем заправляет. Вряд ли эти люди смогут рассказать вам многое. Большую часть времени они проводят на фермах.
— Это не важно. — От холодной ярости в голоса Гепарда у Меркара забегали мурашки по спине. — Мы отыщем главаря. Любой ценой.
— Но...
— Ты действительно забыл кто мы, Меркар. Мы не спасатели несчастных и убогих. Мы убийцы, перед которыми ставят цель. Если для её достижения придётся утопить город в крови, мы так и сделаем, не сомневайся. Чья бы эта кровь ни была.
Меркара пробрала дрожь не столько от слов, сколько от тона, каким они были сказаны. Да, так и есть. Тогда, в лесу, из-за его крика о помощи они убили две дюжины бандитов без раздумий и вопросов. Когда наёмники приблизились к клетке, он жалел о своём крике. Но его освободили, как и прочих пленников. Потому что таков был контракт, цель. Освободить его, Меркара, и получить плату.
А какова цель сейчас? И почему они вернулись? Неужели слухи правдивы, и они убивают не только по контракту, но и ради удовольствия? Меркар не знал, хочет ли получить ответы, но точно знал, что не станет задавать вопросы. Может, зря он всё это затеял?
Глава 19
Блуждания
Чем дальше троица отходила от площади, тем лучше выглядели здания, и тем неспокойней становилось. Красивые высокие дома смотрелись вполне сносно, на многих уцелела отделка белым мрамором. Но Меркар не любил посещать здешние места. Среди пустых заброшенных зданий особенно сильно ощущалось, что от города осталась лишь жалкая тень.
Спутники же не проявляли никаких признаков беспокойства. Интересно, им вообще бывает неуютно? Или страшно?
Возле очередного дома Меркар остановился и огляделся по сторонам. Поблизости не было ни души. Он толкнул ветхую дверь и вошёл внутрь. Дом встретил его тишиной и пустотой. Общая черта для местных зданий. Первым делом разграбили всё ценное, а потом и мебель стащили ближе к центру города, где останавливалась большая часть приезжих.
Меркар зашарил по полу, пока не наткнулся на свечу с огнивом. Тусклое пламя лишь усилило гнетущее ощущение, осветив внушительных размеров пустынный зал. Меркар обошёл лестницу, ведущую на второй этаж, и ухватился за железное кольцо на полу. Рывок — и взглядам предстали ступеньки, уходящие под землю. Он спустился первым, наёмники — за ним.
Внизу оказался не подвал, а узкий коридор. Меркар шёл впереди, освещая путь. Дважды встречались развилки, и дважды он сворачивал налево. В конце пути троица вышла в длинную комнату. У дальней стены горел небольшой костерок, вокруг которого сидели люди. Вид они имели жалкий. Последний нищий в Вердиле одевался едва ли не лучше их. Изодранная грязная одежда, вместо обуви обноски, да и то не у всех. Стариков или детей среди них не было, только взрослые мужчины и женщины. Одни латали одежду, другие что-то жевали, третьи молча смотрели на языки пламени.
Когда троица вошла в комнату, все взгляды устремились на нежданных гостей. Из круга поднялся человек и пошёл к ним навстречу. Выглядел он не лучше прочих. Лохматые волосы до плеч серого оттенка, перепачканное лицо, зато обутый. Только на левой ноге большому пальцу стало тесно, и он выбрался наружу.
— Зачем ты вернулся, Меркар? — Встречавший оказался мужчиной средних лет, с усталым голосом. — Разве мы не всё обсудили? Нам не нужна помощь, и бунт устраивать мы тоже не станем. Не нужно нам свободы, добытой кровью.
— Нам нужны сведения. — Гепард опустил капюшон и взглянул на оборванца. Тот невольно отступил на шаг назад. Светло-зелёные глаза в темноте сверкали слишком ярко, чтобы это приняли за простое отражение огня свечи. — Рассказывай, где живут ваши хозяева и кто они.
— Мы отказываемся в этом участвовать, — забормотал оборванец. — Прошлое восстание закончилось ничем. Погибли люди, а выжившим увеличили срок отработок. Тут некоторым остался месяц до свободы. Риск не стоит того.
— Не стоит, значит? А как насчёт выбора без риска? Либо ты всё рассказываешь, либо умираешь. Одно из двух.
— И ты хотел, чтобы мы заключили с ними контракт? — горько усмехнулся оборванец, взглянув на Меркара. Тот стоял, потупившись и проклиная себя, что посоветовал наёмникам остановиться в том доме. — Да они не лучше тех, кто нас тут держит. Ладно, слушайте, всё равно мы почти ничего не знаем. Каждое утро нас увозят работать в поле, после заката возвращают обратно. Мы видим только лица возниц и надсмотрщиков. Иногда появляется человек со следом от петли на шее, его называют Повешенным. Вот и всё.
— Я же вам говорил, они ничего не знают, — прошептал Меркар.
— Здесь есть родители мальчиков?— громко спросил Сова. В ответ никто даже не повернул головы. — Близнецы с рыжими волосами и голубыми глазами. — Снова тишина.
— Чтобы вы не затеяли, вас слишком мало. — Обладатель дырявого ботинка подошёл ближе и заговорил быстрым, тихим голосом. — К нам вчера привели новенького. Проигрался в кабаке и не смог расплатиться. Он рассказал, как ему помогли пересечь границу. Ваши методы здесь не помогут. Вас слишком мало. Не надо кричать о свободе, хватит с нас ложных надежд. Некоторые и так едва держатся. Прошу вас, уходите.
— Ложные надежды, значит, — прошипел Гепард. В глазах полыхнуло пламя, заставив оборванца отшатнуться. Он повысил голос. — Значит, вы не хотите ложных надежд? А чего хотите? Просидеть в этой дыре до конца жизни, ожидая, когда вас соизволят отпустить? Предпочитаете умереть крысами, вместо того, чтобы рискнуть стать на день львами и вырвать свободу своими руками? Вы так трясётесь за свои жизни, но чего они стоят? Одного золото?
Гепард вытащил из кармана плаща мешочек, развязал и швырнул на середину комнаты. Золотые монеты со звоном запрыгали по каменному полу, приковав к себе взгляды сидящих у костра.
— Столько, по-вашему, они стоят? Так забирайте и отдайте эти монеты завтра своим надсмотрщикам. Когда вам рассмеются в лицо, вот тогда вы узнаете, что такое ложная надежда.
Гепард резко развернулся и зашагал обратно в тоннель. Сова направился следом. Меркар шёл последним. Его план по спасению города рушился на глазах. Нельзя обращаться к одному злу, чтобы победить другое. Ведь в итоге всё равно победит зло.
— Странно, — сказал Сова, когда они вернулись в дом. — Сколько в городе детей, хотя бы примерно?
— Ну... — протянул Меркар. — Если вы о работниках, вроде тех мальчишек в кабаке, то человек двадцать-тридцать точно.
На своё счастье он ставил свечу на место и не видел, каким взглядом его одарил Гепард.
— Среди собравшихся там нет ни одного родителя. А их там немало.
— И что? — недоумённо спросил Меркар.
— Да так, мысли вслух. Не люблю, когда чего-то не понимаю. Кто ещё может что-то знать?
— Никто не станет говорить. Торговцы не захотят терять доход от перепродажи должников, владельцы заведений — дармовой труд.
— Их желания нас волнуют, — процедил Гепард. — Знаю я одного кабатчика, который не откажется рассказать всё, что знает.
Наёмники покинули дом и отправились обратно к главной улице. Меркар остался на пороге.
— А мне что делать? — крикнул он вслед близнецам.
— Спрячься, — раздалось в ответ. — И лучше не высовывайся пару дней. Мы собираемся расшевелить этот городок.
— Прощай, любимая работа, — пробормотал Меркар. — И дёрнуло же меня подойти к вам.
Этой ночью площадь пустовала. Рынок давно разошёлся, но никто не спешил занять свободное место. Питейные заведения тоже простаивали. Люди отходили после вчерашней гулянки и большей частью отсыпались.
В кабаке, где днём случилась заварушка, оставалось три человека. Двое у стойки склонились друг к другу и что-то бормотали, но вряд ли понимали даже собственные слова.
После продолжительных уговоров Ялену всё же удалось отправить парочку по домам. Последний посетитель неспешным шагом отправился следом за ними. Насчёт его намерений Ялен не сомневался, но какое ему дело? Главное, можно, наконец, закрыть кабак и отправиться спать. Нос распух и походил на грушу. В животе засела тупая боль, не иначе как тот гад ребро сломал, а то и два.
Он убрал бутылки из зала, потушил свечи и собрался перенести дневной заработок к себе в комнату, когда затылок взорвался болью. Очнулся Ялен на полу, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу. Чья-то рука держала его за ногу и волочила за собой. Он поднял голову в попытке разглядеть напавшего, но последняя свеча, на стойке, погасла.
— Эй, что вам надо? — Язык повиновался с трудом.
Ногу отпустили, ухватили за шиворот и швырнули на кровать. Затылку не повезло встретиться со спинкой, на мгновение он отключился. Пришёл в сознание, когда рот заткнули тряпкой. Судя по запаху спиртного, той самой, что он обычно протирал стойку.
Хлопнула дверь, погрузив комнату во тьму. Тусклый свет луны пробивался только через щели между не плотно пригнанными досками. Ялен ощутил холодное прикосновение металла к шее.
— Всё очень просто. — Сквозь спокойный тон пробивалась плохо сдерживаемая ярость. Почему голос кажется знакомым? В полумраке удавалось различить лишь капюшон, скрывавший лицо. — Я задаю вопросы, ты отвечаешь, тем самым продлевая себе жизнь. Если мне даже покажется, что ты врёшь... ну, ты и сам всё понял, да?
Ялен осторожно кивнул, стараясь отодвинуться от лезвия. Он попытался откинуть голову назад, но затылок упёрся в доски, и боль напомнила о себе.
— Ты знаешь, кто всем заправляет в городе?
Голова медленно повернулась из стороны в сторону. На шее остался тонкий порез от лезвия.
— Сейчас я вытащу кляп. Попытаешься закричать, начнёшь трепаться не по делу, умолять о пощаде или нести прочую чушь — лишишься головы.
Тряпку вытащили. Трактирщик стиснул зубы, сдерживая дрожь.
— Сегодня днём ты ходил за громилами. Куда?
Так вот почему голос показался знакомым! Ялену стоило больших усилий оставить все лишние словечки при себе. И воспоминание, как эти двое раскидали десяток мужиков, немало тому поспособствовало.
— Неподалёку есть дом. Если возникают проблемы с посетителями, мы берём там людей, и они всё улаживают.
— Где этот дом?
— По восточной улице, на четвёртом перекрёстке направо. Там увидите двухэтажное здание с обвалившимся балконом.
— Хорошо. Последний вопрос. Кто убил мальчишек?
— Это не я! — взвизгнул Ялен. На этот раз рвущиеся слова не удалось сдержать. — Прошу вас, не убивайте! Здесь есть один завсегдатай. Он присматривает за порядком и за работниками. Всем известно, что наказание за побег смерть, вот он и разобрался. Я тут не причём!
— Тсссс. — Лезвие двинулось вправо, влево, оставляя тонкую красную полоску на шее. — Не шуми.
Зашуршал плащ, послышался лёгкий щелчок. Ялен увидел, как под капюшоном сверкнули зелёные глаза. Что-то упало на пол и зазвенело.
— Вот так.
Лезвие убрали с горла. Ялен облегчённо выдохнул. Раздался тонкий свист. Меч выскочил из ножен, прочертил полукруг, прошёл сквозь шею точно по разрезу, чиркнул остриём по доскам и дёрнулся в сторону, стряхивая капли крови. Голова с тихим "Чвяк" отделилась от тела и свалилась на колени.
Небо затянули тучи. Две тени бесшумно скользили по тёмным переулкам, двигаясь параллельно восточной улице. Добравшись до четвёртого перекрёстка, они свернули направо. Впереди показался двухэтажный дом с разрушенным балконом.
Его окружал невысокий, по пояс, белый кирпичный забор. Если бы не дыра на месте балкона, здание вполне можно было бы назвать красивым. В окнах даже были стёкла, а за двориком явно старательно ухаживали. Несколько человек у двери наблюдали за улицей. Мышц у них было куда больше, чем мозгов, но для поднятия тревоги хватит. Ещё четверо прохаживались вдоль стены, обходя дом по кругу.
Но все эти предосторожности были бесполезны из-за соседних домов. Если для человека прыжок в восемь шагов представляется серьёзной проблемой, наёмники только прикинули, достаточно ли широк проём в стене второго этажа.
Раздался тихий звон, когда монета упала на каменную мостовую. Гепард скорчил недовольную рожу и отошёл за угол. Сова подобрал монету и направился к ближайшему зданию. Он осторожно забрался на покатую крышу, опасаясь, как бы не сорваться вниз или не провалиться сквозь доски. Дождавшись, пока кружащих бандитов не окажется поблизости, он коротко разогнался и прыгнул в зияющую дыру. Если не считать тихо стукнувших о пол ножен, всё прошло совершенно бесшумно.
Сова попал в роскошный зал. И роскошным он был даже по меркам дворца в Вердиле. Кресла, обитые мягким бархатом, камин, на котором стояли золотые подсвечники, несколько картин на стенах, небольшой шкаф с книгами, вычурная люстра под потолком. Всё стоило целое состояние. Центр комнаты занимал большой овальный стол, украшенный тонкой резьбой и окружённый стульями.
Сова замер, разглядывая обстановку и всматриваясь в уходящий направо коридор освещённый единственной свечой. В дальнем углу так же нашлась лестница, ведущая на первый этаж. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к происходящему в доме. На втором этаже спал только один человек, зато в подвале устроилась небольшая армия.
Летар пошёл по коридору и толкнул первую дверь по правой стороне. Та оказалась не заперта. Петли не издали ни звука, впуская ночного вторженца внутрь. Похоже, хозяева слишком уверовали в свою неприкосновенность.
В два шага Сова добрался до кровати со спящим человеком. Одной рукой зажал жертве рот, второй приставил нож к горлу. Веки медленно поднялись, но разбуженный не увидел в темноте ничего, кроме зависших над ним светящихся зелёных глаз.
— К тебе есть вопросы, — тихо произнёс Сова. — Крикнешь — уснёшь навсегда. Всё понятно? — Голова чуть двинулась вверх и вниз. Он убрал руку. — Ты кто?
Брови у разбуженного поползли вверх. Такой вопрос ожидаешь от вломившихся в твой дом в последнюю очередь. Но он лишь спокойно произнёс:
— Сборщик налогов.
Понятно, откуда такая роскошь. Видимо, далеко не всё отправляется в Терраду.
— Ты управляешь городом?
— Управляю? Я лишь часть механизма. Помогаю решать конфликты, раз в неделю собираю налоги и складываю в сундук. Потом ко мне приходят, забирают свою долю и приводят людей, если нужно.
— К тебе приходил Ялен?
— Да, и забрал десять человек. Назад вернулись только двое, да и то им месяц отлеживаться придётся. Твоя работа?
— Вопросы задаю я. Кто забирает золото?
— Повешенный. Высокий, плотного телосложения, короткие русые волосы, голос чуть хриплый, на шее след от петли.
А вот и первая ниточка.
— Куда он его относит? И кому?
— Не знаю. Как уже сказал — я лишь часть механизма. Каждый знает только того, кто стоит над ним. Нельзя выдать то, чего не знаешь. Как раз на случай, если заявится кто-то вроде тебя.
— Поосторожней со словами. Или тебе жизнь не в радость?
— Если ты меня за что и убьёшь, то уж точно не за эти слова.
И точно не за правдивые ответы. Сова заколебался, глядя на застывший у горла кинжал. Нет, нечего и думать. Он не станет убивать всех без разбора. Инстинктам не взять верх над ним.
