— Хотелось бы верить. — сказал Станислав.— Очень хочу верить в это.
— Давай без чинов, Слав. — тихо произнесла Светлана. — У тебя всё получится. И моя мама будет просто счастлива. Уверена в этом, Слава.
— Спасибо.
От дальнейшего разговора Светлану отвлёк сигнал инструментрона. Взглянув на экран, он прочла сообщение, погасила экран, посмотрела на Станислава:
— Идём. Сёстры уже рядом. И моя мама тоже хочет их встретить. — она направилась к двери, зная, что хозяин каюты вскоре последует за ней. — И, Слав, ты не стесняйся. Сразу бери Ренату и веди сюда, к себе. Убеждена, она оценит твои старания. И — не только старания.
Так и произошло. Заходивший на посадку флайер ждали Светлана, её мама и Титов. Киборгессы остались на борту вместе с остальными гостями.
— Господи. Он не дал мне даже подготовиться к встрече! — Рената увидела стоящего у посадочной площадки Титова. — Я так рассчитывала привести себя в порядок, пока иду до командирской каюты. А тут... У меня теперь нет никакого резервного времени... И он смотрит не на флайер в целом. Он ведь смотрит на меня! Неужели, он что-то знает о том, что со мной произошло? Если он знает... Я — пропала.
— Рена. Бери быка за рога. — сказала Альбина. — Нечего тянуть. Я так понимаю, что и Валентина и Светлана тоже в курсе происшедшего. Да и Титов явно знает что-то очень важное о тебе, нынешней. Остальные нас вполне извинят. Так что берёшь Станислава и — к нему в каюту. Остальное наши поймут — уверена.
— М-м-м. — неуверенно произнесла Рената. — Но ведь...
— Не каждый раз у нас в семье встречаются два точно влюблённых друг в друга человека. — сказала Альбина. — И он тебе подходит, Рената. А сын его примет — убеждена. Такой отец — это настоящее счастье для него.
— В этом-то я уверена. — тихо сказала Рената. — Но всё же очень быстро как-то. — она смотрела на стоявшего у площадки Титова и понимала всё острее, что её одиночество, личное одиночество закончилось. Вот он, её муж, вот он, её главный друг. Истинный, настоящий. — Господи. Ну за что мне такое...
— Счастье? Рена, я тебя давно знаю, потому скажу так: за твою стойкость. И за то, что ты — личность не последнего десятка. — ответила Альбина, сажая флайер на площадку и сразу открывая кабину. — Иди уже, он тебе и букет припас. Настоящий джентльмен, Рена, он — настоящий! — сказала старшая сестра, видя, как Рената, молнией выскочив из салона, бежит не к сестре, не к её дочери, а к Титову.
Тот подал ей букет, поздоровался, она ответила и, взявшись за руки, они ушли от флайера к лесополосе. Выгружая на гравитележку багаж, Альбина искоса посматривала им вслед, понимая, что одиночество младшей сестры-красавицы завершилось. Теперь она — не одна. У неё есть муж и главный друг, а у её сына — достойный отец. Пусть даже сын сам взрослый человек уже, но он будет очень рад и доволен, узнав, что его мама выбрала наконец себе в мужья прекрасного и известного человека.
— Хорошо, что они нашли друг друга. — Валентина подмигнула сестре и, взяв за руку дочь, вместе с Альбиной направилась к ангару. — Пусть поговорят, пообщаются, побудут вместе. Им сейчас двоим это особенно нужно. Война — закончилась.
— Валя, эти вещи. — Альбина указала на две сумки. — Рената специально купила для Станислава. Надо бы их...
— Не продолжай, Аля. — Светлана, подождав, пока гравитележка минует шлюз крейсера, подошла. — Все втроём сейчас идём в каюту Станислава, размещаем там вещи, распаковываем. Слава там навёл такой порядок — Рената будет просто в восторге. А мы... мы немного усовершенствуем этот порядок, ведь предела совершенству нет, не правда ли?
— Правда твоя, Светлана. — почти в один голос сказали сёстры. Идём.
Светлане, Валентине и Альбине очень понравился уют, созданный в недавно ещё холостяцкой офицерской "берлоге" старшего помощника. Распаковав покупки Ренаты, Альбина присовокупила к ним некоторые купленные ею самой обновки:
— Вот теперь полный порядок. Это их не отвлечёт. Им поговорить надо, пообщаться, побыть вместе и рядом. А вещи — так, простое дополнение. — пусть и важное. — она поймала взглядом согласные кивки Валентины и Светланы. — Ладно, пока Рената и Слава гуляют, мы можем вернуться в командирскую каюту к своим.
Пока женщины занимались встречей сестёр, остальные Стрельцовы разбрелись по кораблю — время было ещё достаточно ранним, все ожидали прибытия ЗнаТоКов и знали, что основная встреча, совмещённая, конечно же, с застольем, куда же без этого в Империи, будет под вечер, который, между тем, приближался.
Рената шла рядом со Станиславом. Она не помнила, как оказалась под сенью многочисленных деревьев, как вместо знакомых плиток покрытия космодромного "стола" под её ногами оказались обычная простая земля и трава. Ей было очень хорошо. Наверное, так было ей хорошо, когда она узнала, что беременна, но ещё не знала, что брошена. Она сейчас как и тогда была счастлива — это было самое простое пояснение причины её нынешнего состояния. Рената всё острее и глубже понимала, что теперь — не одна. Что теперь она будет приходить не в пустую, пусть и прибранную чистую квартиру, а в дом, где у неё есть муж и главный друг. Истинный, настоящий. Наверное, Светлана вполне заслуживает звания доброй феи из сказок. Она нашла себе отличного мужа и друга и помогла теперь сестре своей мамы преодолеть личное одиночество, обрести поддержку и защиту. Обрести главного друга и мужа. Своего — в этом Рената была абсолютно уверена и даже убеждена. Мало что смогло бы поколебать теперь её уверенность в этом.
Наверное, ей надо было больше говорить со Станиславом. Говорить вслух. Но в эти минуты, прошедшие с момента, как она взяла Станислава за руку... Или — он взял её за руку — не всё ли равно теперь... Она больше молчала, прислушиваясь к себе и утопая в приятных чувствах и ощущениях. Такого спокойствия, такой уверенности и такой упорядоченности она внутри себя не знала с момента получения того злополучного сообщения. Тогда ей пришлось... заледенеть. Очень быстро и глубоко заледенеть. Степень своего заледенения Рената осознала только теперь. Раньше она воспринимала "охлаждение" как вполне обычное следствие случившегося. Инстинктивная личностная защита — может быть, так это состояние можно было бы определить поточнее. Впрочем, нет. Сейчас это — уже неважно. Она — не одна. Рядом с ней — человек, которому она доверяет, которому она верит, который достоин её. И она это знает не только разумом — сердцем. Он — её любит, а она — любит его. И неважно, кто кого выбрал. Они выбрали друг друга сами. Оба. Почти одновременно. И Валентина и Светлана поняли её состояние правильно.
Невежливо, конечно, вот так сразу прилететь — и уйти в лесополосу вроде как на прогулку, но тут, как можно сказать, случай действительно исключительный. А основная встреча будет потом, за столом. Вечером, когда в "Ликино" прилетят ЗнаТоКи с семьями. Да, конечно, надо будет помянуть Ингу. И — не только Ингу, но и всех, кто погиб за свой народ, за Империю, за человечество. Это — самый тяжёлый момент в их встрече. Инга — очень молода. И погибла, оставшись навечно молодой. Хорошо, что она успела родить ребёнка. Очень хорошо, что у неё есть наследник. По меньшей мере её супруг теперь не одинок. Рядом с ней — его общий с Ингой желанный сын.
Станислав не торопил спутницу, понимал, что ей необходимо время и, что ещё важнее — любая возможность справиться со своими эмоциями, чувствами, ощущениями. Он сам переживал сейчас такой их вал, что не смог найти ни малейших аналогов в своём собственном, личном прошлом. Не было раньше с ним такого — не было, это точно. Он всегда был одинок. В личном плане, конечно. Родители у него были — и мама и папа. А вот женат он никогда не был и прочных отношений с девушками и женщинами старался не заводить — слишком хорошо понимал, что при его службе мало кто из женщин согласится терпеть такой сумасшедший график, какой бывает совершенно обычным для офицера его ранга. И сейчас он осваивался с новизной ощущений, не торопясь выпивал самой своей сутью их богатейшее содержание. Внутреннее — прежде всего. Вечер приближался, а вместе с ним приближалось и время встречи. Время застолья.
Рената сама не хотела много говорить — разговор вслух сейчас мешал восприятию обеспечить нужную полноту "чтения"... только ли собеседника?! Нет, скорее — не только собеседника, хотя наученная горчайшим опытом, женщина не спешила в этот раз проявлять себя, не спешила следовать обычному сценарию, как бы ей сильно ни хотелось сбросить себя панцирь въевшихся в суть и душу ограничений. Хорошо, что сын уже взрослый. А она... Она имеет право вести обычную жизнь. Рядом с человеком, который ей уже нравится. Да, говорят, что любовь ослепляет. Но с Титовым это не срабатывало — Рената видела, чувствовала и понимала, насколько этот человек совершенен. Во многих смыслах, не во всех, конечно. Сравнивать Станислава с тем "существом мужского пола", который её бросил беременной? Нет, тут никаких сравнений не может быть: Станислав — совершенно другой.
Титов годами летал рядом со Светланой Стрельцовой и это могло быть своеобразной гарантией качества — непорядочного человека на должности второго по значению человека на таком крейсере Светлана бы не потерпела никогда. Зная, в каком экипаже и под чьим началом работает Станислав, Рената могла быть спокойна — на работе у Титова будет полный порядок — по-иному просто не может быть — и он сам не допустит и Светлана не позволит.
Они шли по тропинке. Рената помнила, что лесополоса была излюбленным местом прогулок обитателей базы "Ликино" — как временных, так и постоянных. Но сейчас она не беспокоилась о том, что она и Станислав кого-то из них встретят. Сейчас ей было важно свыкнуться с мыслью, что её собственное личностное одиночество закончилось. Ей очень, очень хотелось в это верить. Только сейчас она поняла, как истосковалась по тому, чтобы снова почувствовать себя не учёным-исследователем, не функционером от науки, а женщиной. Женщиной, у которой уже есть взрослый сын. Но у которой несколько лет не было мужа... Не было мужчины, которому она могла бы всецело доверить себя саму. Доверить так, как и полагается женщине, нашедшей свою половинку. Сейчас ей было важно свыкнуться с мыслью, что её собственное личностное одиночество закончилось. Ей очень, очень хотелось в это верить.
Рената не помнила, сколько она прошла метров или, может быть, даже километров по этой лесополосе. Наверное, всё же много — Станислав поглядывает на неё и в его взгляде Рената читает немой вопрос: "Не устала?". Нет, она не устала. Рядом со Станиславом она готова вот сейчас несколько раз обойти базу "Ликино" по периметру. Потому что она впервые за долгие месяцы чувствует себя особенно сильной. И в то же время — удивительно слабой. Имеющей право на обычную человеческую, женскую слабость в таких масштабах, которые раньше показались бы ей самой просто недопустимыми.
Потому она просто кивнула, будучи уверенной, что Станислав поймёт её правильно. И он понял. Они сошли с тропинки, сели на траву, она привалилась к нему, наслаждаясь возможностью проявить эту слабость и не страдать из-за того, что она её наконец-то проявила. Сейчас она убеждена — рядом с ней Станислав тоже будет иметь право на проявление слабости. Война закончилась, это — факт. Но у него продолжается тяжёлая, напряжённая служба. Он — человек армии Империи. И теперь ей, Ренате, надо будет давать ему возможность отдохнуть от необходимости соответствовать высочайшим требованиям службы. Просто потому, что каждому человеку, каждому живому разумному существу надо временами расслабляться. Так устроен мир.
Станислав молчал и Рената понимала его нежелание говорить. Зачем? Вокруг — лес, ясно, что ухоженный, специально посаженный, но всё равно — это уже не мало. Они одни — на десятки метров вокруг нет ни одной человеческой живой души. Их одиночество... одиночество влюблённых, их право побыть наедине обитатели космодрома "Ликино" уважают. Даже не верится, что прошло чуть больше ста лет, а вместо аэропортов и автовокзалов в России стали привычны вот такие вот космодромы, настоящие звёздные ворота. Где-то там, на юге, остался ангар, в котором скрылась до поры до времени "Волга" — корабль Светланы и Станислава. А теперь — и её, Ренаты, корабль. Потому что... потому что именно крейсер связал её со Станиславом. Легендарный корабль, неотъемлемая часть известнейшего и влиятельнейшего Отряда. Отряда, появление которого на финальном этапе войны всё чаще означало наступление в ней, в этом противостоянии с Жнецами, коренного поворота. Ведущего к победе над "креветками". К окончательной победе над ними.
Сколько они вот так просидели на траве — наверное, никто из них двоих не помнил. Не следили за временем ни Рената, ни Станислав. Возможно, где-то внутри они оба отслеживали ход времени — привычка вечно загруженных, занятых людей. Но сейчас... Сейчас они наслаждались временем, посвящаемым друг другу. Только друг другу, никому больше.
Рената повернулась к Станиславу, обняла его и потянулась губами к его губам. Сама. Первая. По своему собственному выбору, по своей собственной инициативе. Станислав ответил и на несколько минут они слились в поцелуе. Особом поцелуе. Жарком, многозначном, истинном. Станислав обнял её и Рената ещё глубже убедилась, что она нашла. Нашла человека, которому может верить, доверять, которому может подарить ребёнка. Ребёнка, который не будет расти без отца. Который будет расти в полной семье. Она уже сейчас понимала и, наверное, чувствовала особенно остро, что Станислав будет любить этого ребёнка. Независимо то того, будет ли этот ребёнок девочкой или мальчиком. Он будет для него не просто отцом — суровым и недоступным. Он будет для него папой. Тем папой, которым он, переступив во взрослую жизнь, будет всегда гордиться не только потому, что он — старпом легендарной "Волги". Но и потому, что именно ему был известен Титов другой — такой, каким он был только в семейной обстановке, рядом с женой и детьми.
Рената поняла — она постарается в самое ближайшее время забеременеть от Станислава. Потому что он — надёжен. Потому что он важен и дорог для неё. Потому что она хочет ощутить себя женщиной. Стереть, уничтожить то острейшее и неприятное ощущение, охватившее её суть, когда она с экрана инструментрона прочла то сообщение. Означавшее, что её бросили. Оставили. Унизили, растоптали, оскорбили. Такое ощущение полностью можно было теперь полностью стереть — Рената в этом была убеждена. Можно было стереть только одним способом — родить нового, второго ребёнка. Ребёнка от желанного, дорогого, самого важного для неё, не прошлой — теперешней, мужчины. Мужчины, который мог называться уже сейчас мужчиной с большой буквы.
Она хочет подарить Станиславу много детей. Потому что она это может сделать для него. Только для него. Ей никто другой из мужчин — не нужен. И совсем не потому, что у неё нет выбора. Просто она не хочет больше выбирать. Она уже сделала свой выбор. Станислав — её выбор. Свой, личный выбор. Никто её к этому выбору не принуждал — она сделала его сама, едва только увидела его фотографию. Говорят, что по фотографии не выбирают... Ещё как выбирают! Потому что кроме фотографии нужно иметь сердце и чувства. Они — вряд ли обманут. И не обманули — Рената в этом была уверена.
