Опять всполох — я уже на земле, рву руками мечущиеся ко мне ветви, вгрызаюсь в них зубами и подминаю под себя. Стоит низкий, протяжный скрежет, рвущиеся волокна громко лопаются, звук противный, бьющим по ушам подобно хлысту — щелчок, еще щелчок, а затем туша монстра медленно и неотвратимо заваливается на меня сверху. Рывок в сторону ничего не дает, я просто не успеваю. Время тянется медленно, тень сверху просто неумолима.
Взрыв щепок сгустил воздух, они будто повисли в нем, все, от самой маленькой занозы до кусков размером с руку, будто маленькие кораблики, наскочившие на мель.
И сжавший челюсти Астар с окружившими его бойцами, выставившими в мою сторону клинки. Уннар, кричащий что-то сзади. И еле ворочающаяся сбоку тварь.
Муть перед глазами то отступала, проясняя сознание, то накатывала новой волной, притупляя и заглушая восприятие. В ладонях удобно лежал ривскрет, отведенный для удара, тело напряжено и сжато для прыжка, но время шло, кровь набатом стучала в висках, а взгляд словно прикипел к Астару, я не мог отвести глаз, все пялился и пялился, ощущая колебания то накатывающей, то отступающей ярости. Это было неконтролируемое чувство, я просто ждал минуту за минутой, и в какой-то момент понял, что могу шевелиться. Ощущения движения грудной клетки, боль в мышцах, легкая дрожь в ногах и руках воспринимались как избавление, возвращение себя самого. Осмысленность в глазах сказалась и на окруживших нас бойцах, напряженность немного спала, но мечи все еще смотрели остриями в мою сторону.
— Алистер, Алистер, это я, Астар, ты понимаешь меня? — с трудом кивнул.
— Ты вернулся, бросаться не станешь? — опять кивнул, получилось уже легче, деревянная шея все-таки согнулась, хоть и не охотно.
— Так, сейчас мы тихо и спокойно все отойдем назад, без лишних движений, хорошо? — бойцы стали пятиться.
Скоро около меня остались только Астар и мой отряд, в стороне вовсю слышался звук рубки и чертыхания, похоже, Древню таки настал конец. Сбоку вышел и осторожно подошел Уннар, напряженно заглянул мне в глаза.
— Командир, ты как?
— Уже в норме, почти, — язык слушался полностью, в отличие от остального тела.
— Хорошо, — седой с облегчением отступил, — отбой, ребята.
Спустя минут пять я наконец-то смог сесть, клинки выпали из рук, росшее сзади дерево как нельзя кстати подперло спину, ко мне пришел отходняк. Хотелось спать, легкая дрожь по всему телу и странная щекотка в солнечном сплетении были лишь слабыми отголосками накатывающих на меня время от времени ощущений.
— Потери?
— Двое, командир, Саттар и Мирк, — он опустил голову.
— Астар?
— Всего двенадцать человек, вместе с твоими, — он покачал головой, — Древень, здесь, я ничего не понимаю, это больше похоже на полноценное вторжение, я пошлю вестника вперед.
— Что-то еще, Уннар?
— Да что еще, командир, все было слишком быстро, толком ничего не разглядишь, у тебя бок весь в крови, зацепил таки?
— Слегка, все в порядке, — черт, а ведь болит, рукой не притронуться, так печет. Жить-то буду? Буду, но от драки лучше пока воздержаться, нутро будто в огне, словно черви резвятся, вгрызаясь все глубже и глубже.
— Командир...
— Действуй, надо похоронить парней, — он кивнул.
— Ну и денек, — подошедший Астар кивнул на бок, — сказать ребятам, что б посмотрели?
— Нет, я в порядке, — ага, как же, в порядке, с радостью выблевал бы свои внутренности, — это нормально, что такая тварь была так близко к деревням?
— Нет, это полностью не нормально, что-то затевается, Алистер, и нам надо быстрее добраться назад.
— Этот Древень, что оно такое?
— Лаэр Каттониса используют их перед вторжением, представь, сходятся две армии, и тут в тылу и на флангах одной просыпаются такие вот твари и неожиданно атакуют, картина всегда печальна.
— А что, ваши лаэр с ними не справляются?
— Ну как тебе сказать, я не совсем в курсе как там у них все это происходит, но то, что сложно создается, не так-то легко и уничтожить.
— Мы же справились.
— Нет, Алистер, ты справился, и то я не пойму как, одержимый против Древня — никогда бы не подумал.
— Расскажи мне о них.
— Ты меня не перестаешь удивлять, никогда не слышал об... Аннор, что у вас там? — он привстал, к нам спешил один из его бойцов, и он был обеспокоен, очень.
— Капитан, не думаю, что ошибаюсь, но там, — он махнул рукой, — шагов через сто, сидит еще один, — он замолчал.
Астар вскочил:
— Так, всем поторопиться, времени больше нет, выходим через десять минут.
И мы вышли, вернее, поковыляли, со мной и Уннаром в самом конце. Держась за бок, и периодически ловя на себе взгляды своих бойцов, переставляя отяжелевшие ноги и выбрасывая из легких хрип вместе со свистом, я плелся сзади и размышлял. Мне ведь просто повезло, пройди та ветвь чуть выше — и все, сердцу хана, не уверен, что мой организм справился бы с таким. Каждый шаг отдавался стреляющей болью, прошивающей буквально весь организм, болели даже мизинцы рук и ног. Выходит, лишь слепая случайность оставила меня в живых, и мои действия были вершиной глупости и самонадеянности. Дурак ли я — несомненно. А, черт, сжал зубы, нутро обожгло особенно сильно, что-то довольно болезненно идет заживление. С шага не сбился, но пошатнулся, и тут же почувствовал поддерживающие за плечи руки — Уннар не зря плелся за мной, страховал. Ну да, ну да, командир ранен и все такое.
— Я в порядке.
Он кивнул.
— Командир, отстанем чуток, — оппа, а это к чему?
— Давай, Уннар, я весь в внимании.
— Астар, он... командир, ты должен понять, мы это мы, а они — они чужие, и что-то заподозрили, нам-то все равно, мы живы лишь благодаря тебе, но с ними не так.
— К чему это ты?
— Одержимому не справиться с Древнем, никогда, — он шел рядом, опустив взгляд и лишь слегка шевеля губами при разговоре, — одержимый бы не смог сделать то, что ты в той деревне, это понятно только тем, кто видел и знает их возможности. Астар из таких, и я, может, еще кто из отряда.
— Я и не говорил, что одержим.
— Но и не объяснил ничего, я не доверяю Астару.
— Стало быть, есть возможность, что нас ждет теплый прием?
— Просто уверен в этом.
— Вам не безопасно со мной, сможешь позаботиться о ребятах?
— А ты?
— А я позабочусь о себе.
Некоторое время мы шли молча, думая каждый о своем.
— В детстве я с удовольствием слушал истории, про чудищ, про лаэр, изначальных, — он скосил на меня глаза, я промолчал.
— Рассказывали много чего, в основном мифы и легенды, но поговаривают, что Орден до сих пор рыщет в поисках последователей изначального.
— К чему ходить вокруг да около, Уннар, спроси прямо.
— А смысл, что измениться, к тому же, чего я не знаю, того не смогу рассказать.
— Ладно, я все понял, спасибо, Уннар.
— Просто подумал, что тебе следует это знать.
Я кивнул.
— Как только доберемся до лагеря, вы сами по себе, я сам по себе, и освобождаю вас от данной клятвы.
— От клятвы нельзя освободиться, — седой усмехнулся, — не для того она дается.
— Ну, тогда все еще проще.
— Правда?
— Мой последний приказ, десятник: начните новую жизнь.
Он остановился, запнувшись.
— Что непонятного, Уннар, выполняй.
— Как скажешь, командир.
— Все, иди вперед, догоняй, я сам о себе позабочусь.
Он кивнул и пошел вперед, а я, чертыхаясь про себя и продолжая зажимать рукой бок, заковылял следом, осмысливая и переваривая полученную информацию. Итак, из лагеря придется линять, или до него? Там ведь наверняка будет засада, не зря же Астар выслал вперед гонца. И куда бежать, вглубь страны, обратно в Каттонис или еще куда? Так, по порядку: сначала нужно затянуть поход, мне необходимо время, как минимум до завтрашнего вечера. Далее, чем меньше контактов будет с моими бойцами, тем лучше, в идеале стоит вообще разругаться и послать их подальше. Если возможно, было бы неплохо симулировать свою смерть, что хрен получится в этом лесу с этими чертовыми следопытами. Ааа, нутро опять неожиданно обожгло, опалив внутренности и заставив скрежетать зубами, да что же там такое, и так снизил до минимума все болевые ощущения, а толку ноль.
А вот это уже непонятно, и плохо, и навевает неприятные предчувствия. Попытка концентрации принесла неприятную картину, мое ласковое маленькое солнышко пульсировало злыми всполохами, яростно впиваясь сотнями нитей в разрывы тканей и буквально накачивая их проходящими по ним волнами, от чего печень и поврежденные рядом кишки, ребра и вообще все нутро будто наливалось энергией, и... менялось. Восстановление не было восстановлением, я менялся, заживление не вело к тому, к чему должно было. Я растерянно наблюдал за своим внутренним узором и не узнавал его, все было другим, похожим, но более сложным и... незаконченным, что ли. Пульсация нитей была видна по всему телу, они не просто обволакивали каждый орган, каждый сантиметр организма плотной сетью, они пронизывали все и были везде, напитывая меня идущей от солнца энергией. И боль, постоянное жжение, вызванные происходящим со мной были только началом — понимание этого было столь же ясным, как и того, что в лагере меня ждет бой.
Привал был как нельзя кстати, с облегчением прислонился к одному из деревьев и прикрыл глаза, рядом засуетились мои бойцы. Присевший рядом Уннар распаковал свой узел и стал доставать собранную деревенскими снедь. Запахло копченым мясом, хлебом, сыром, появилась бутылка бражки, что те гнали просто в промышленных объемах, разливая ее прямо из бочонков. Внезапная мысль заставила открыть глаза и посмотреть на седого:
— Уннар, было бы неплохо устроить ссору и разлад в нашем маленьком, дружном отряде.
Тот ничем не выдал своего замешательства, значит, все понял, хорошо.
— Что ты рассказывал им про нас? Если они в курсе про клятву — то это невозможно.
— Дай-ка вспомнить, кажется, я сказал, что принял от вас присягу, да, именно так, это что-то меняет?
— Присяга? Да, меняет, это не клятва, ее можно и разорвать в определенных ситуациях.
— Итак?
— Я все сделаю.
— Хорошо, — я прикрыл глаза.
Значит, сначала разлад со своими, потом драка в лагере, а там, если выживу, а я обязательно выживу, нужно будет затаиться где-нибудь и вплотную заняться собой, слишком уж много непонятного. Мысль сбежать сейчас отбросил сразу же, слишком слаб, если Астар захочет, меня скрутят без проблем, да и мои еще пострадают. Так что идем в лагерь. Ну, хоть определился, уже проще. А теперь жрать и еще раз жрать, и спать, надо помочь организму всем, чем могу. И я ел, от души, набивая желудок по полной и не отказываясь от подкладываемой Уннаром добавки, объедая не только его, но и остальных своих бойцов. Тело с благодарностью восприняло подношение, тут же пустив его в дело, разделяя на нужные элементы и распределяя по критичным участкам. Фух, обожрался, теперь только покой.
— Я предупредил остальных, сейчас начнем, подыграй, главное.
Еще какое-то время мы просто отдыхали в отдалении от остальных, кто-то доедал обед, а кто просто валялся на траве, но все то и дело бросали на меня косые взгляды — готовы, и ждут. И Уннар начал, сначала тихо, а потом все громче, и громче:
— Нет, командир, мы так не договаривались, так не годиться, — он стоял теперь напротив, указывая на меня пальцем.
— А теперь еще и одержимость, ты слышишь меня, я на такое не подписывался!
— Тебе что-то не нравится, Уннар? — я сел, вперив в него взгляд.
— И не только мне, я прав, ребята? — он обернулся, словно ища поддержки.
— Я согласен, не на такое соглашался, — встал один из бойцов и, оглядываясь на остальных, продолжил, — что, чего все молчат, кишка тонка?
— Заткнись, Мирр, мне тоже многое не нравится, — буркнул его сосед.
Я молча наблюдал за проявляемым недовольством и с удовлетворением отметил интерес, наметившийся буквально метрах в десяти.
— Мы давали присягу, Уннар, забыл?
— Не забыл, но только наш горячо обожаемый командир забыл упомянуть одну важную деталь, про свою одержимость.
— Тебя это напрягает, Уннар, — пора вступать в игру, — или, скорее, пугает?
— А как может не пугать возможность получить клинок меж ребер от своего?
— Кажется, я никого не тронул, не находишь?
— Это пока, и сколько будет длиться это "пока" — неделю, две, месяц?
— Уннар прав, меня это тоже не устраивает, — поднял руку еще один, — я "за".
— Что еще за "за", Тарк?
Тот встал.
— Мне не нравится, как все сложилось и продолжает оборачиваться, да, не нравиться, — Тарк оборачивался и ловил взгляд каждого из сидящих вокруг, — или я не прав?
— Вот и я о том же! — Уннар снова перевел взгляд на меня, — что скажешь, командир?
— А что ты хочешь услышать, что у моих ребят кишка прохудилась? Что поджилки трясутся или то, что присяга для них ничего не значит? Что замолчал, Уннар, я попал в точку?
— Командир, ты одержим, ты что, не слышал меня? Со всем остальным еще можно мириться, но не с таким! А, да что я распинаюсь!
Он махнул рукой, схватил свои пожитки и пошел на другой конец поляны, где постепенно к нему стали присоединяться один за другим и остальные бойцы. Вскоре я остался один, пьеса сыграна, актеры разошлись, осталось лишь дождаться оваций или зрительского "не верю". А вот и тот, ради кого все это было.
— Нелады с субординацией? — рядом присел Астар.
Я посмотрел на него и буркнул, вновь уставившись на переселившихся подальше от меня бойцов:
— Не твое дело.
— Ну почему же, пока вы все под моим началом, мне бунты не нужны.
— Бунта не будет.
— Тогда это что было?
— А на что было похоже?
— На смещение командира.
Я промолчал, отлично, похоже, купился.
— Так, свои проблемы будете решать, когда доберемся, а пока мне нужен сплоченный отряд преданных бойцов, я понятно выражаюсь?
О да, господин капитан, я отлично вас понял.
— Понятно, можешь не волноваться, только повтори это еще и Уннару.
Он покачал головой.
— Как маленькие, ладно, побуду разок гонцом.
Я наблюдал, как он подошел к Уннару с бойцами и что-то втолковывает им, периодически жестикулируя, ага, вот седой кивает, соглашаясь и улыбаясь чему-то. Ну что же, дело в шляпе. Устало прикрыл глаза и вздохнул с облегчением, одна проблема решена. Теперь можно и подремать.
Глава 17
— Подъем, командир, пора идти, — в голосе никакого почтения, похоже, меня таки сместили с поста, неформально.
— Отвали, Уннар, и без тебя разберусь.
Он молча развернулся и пошел вслед уходящему отряду. Ага, ну и мне пора, сколько же я проспал? Таки вырубился, ничего не помню. Ну и хрен с ним, зато чувствую себя уже получше, хе-хе. Упс, чуть не упал, чертова трава, скользкая, зараза. Эй, а меня подождать, или это такой способ показать свое отношение ко мне? Ну и хрен с вами, я чуть не рассмеялся, на душе было до чертиков хорошо и весело, хотелось смеяться во все горло. Черт, я остановился, да что со мной?
Меня просто переполняла эйфория, казалось, оттолкнусь от земли и взлечу выше деревьев, в теле было столько мощи и энергии, что сдержаться и не припустить с места стоило огромных усилий. Ручьи силы бежали по жилам, неся бурлящий красный поток в каждый уголок, в каждую клеточку тела, наполняя их безудержным желанием вырваться из общего движения и нестись вскачь, сломя голову, хоть как-нибудь, хоть куда-нибудь, лишь бы не бездействовать, не оставаться на месте. Тактильные ощущения были просто отпад, легкий ветерок пробегал по кончикам пальцев и казался бушующим ураганом, а зрение, слух и обоняние начали показывать просто невообразимые вещи, накатив удушающей волной и ввергнув в ураган галлюцинаций, по-другому я не мог это назвать. От нахлынувшего пошатнулся и чуть не упал, пришлось схватиться за дерево и пережидать захлестнувшее меня безумие, но все равно это было круто.
