— Написано, что главное не нарушать правила поведения в храмах. На выполнения цели посещения уходит много времени, и не у всех выдерживают нервы. А единственный способ ускорить дело нам не по карману. Здесь взятки начинаются с трёх серебряных — -
— Там ещё и расценки взяток есть?! — Нуб, шедший рядом с Дождём, бесцеремонно схватил справочник за край и оттянул его поближе к себе, чтобы было удобней читать. — 'Для ускорения можно давать взятки'... Так, 'чтобы дать взятку надо за сутки до молитвы подать заявление на дачу взятки'...
— Чего здесь удивительного? — не поняла поведение рыжего мага Дженнифер. — Эту книжку составляли игроки. Естественно, они записали сколько стоит подкуп. Это же не внутриигровая информация.
Ребята подошли к двустворчатой двери и остановились. Деревянный прямоугольник был таким же невыразительным, как и само серокирпичное здание. Вертикальные ряды плотноподогнанных досок украшались лишь шляпками гвоздей, а единственным выступающим элементом на них были ручки-кольца.
В отличие от храма Хонич здесь никого не приглашали распахнутыми воротами, и от того игроки немного растерялись. Всегда ли у них закрыто? Может открываются позже? Или сегодня вообще выходной? В конце концов может это банальный перерыв на обед? В общем глупо будет, если они такие 'дёрг' — а там закрыто.
Впрочем были среди этих скромников два человека, думавшие по другому. Один был вором, которому наглухо отбили пиетет перед дверьми, но оставили уважение к колективу, а потому он ничего не предпринял. А вторым была девушка с жёлтыми волосами, вообще не знающая что такое скромность. Вот только Дженнифер сама не хотела идти первой, а потому спросила:
— И кто пойдёт первым?
Спустя минуту вялых перепалок Веда, как виновница этого бродяжничества, бала назначена штурмовиком и поставлена перед дверью. Лекарша хмуро оглянулась на предателей, глубоко вдохнула, резко выдохнула и храбро дёрнула за кольцо... Дверь, как это не удивительно, поддалась.
За ней оказалась небольшая комната. Обставлена она была также скупо, как и внешний вид храма: стол, табуретка за ним и человек на ней — ничего лишнего. Хотя нельзя было точно сказать человек ли сидел за столом или какое-то другое существо. Свет, бьющий из окна, был достаточно ярок, чтобы превратить гуманоида в тёмный силуэт. Не спасала даже лампа в кубическом абажуре, свисающая с потолка на длинном шнуре. Да она и не могла: конус света вместе с лампой качался между двух дверей, на добрый метр не дотягивая до края стола.
— А, попаданцы, — в нижней части головы тени ненадолго появилась красное пятно, точка и подсвеченная ей область. — Вы в храме его чиновничейшества бога бюрократии. Оставь надежду, всяк сюда входящий[53], и приготовь презреннейший метал! Ах да, он же у таких молокососов не водится. Как зовут? Что тебе здесь надо?
Жёлтые глаза с вертикальным зрачком были слегка прищурены — то ли привратник смеялся, то ли смотрел презрительно. Красный уголёк зажёгся вновь. Способность 'описание' тоже ничего не показывала, выдавая лишь сообщение: 'данные блокированы'.
'Тоже мне, таинственный незнакомец' — подумал Док.
— Эй, а повежливей нельзя? — блондинку задело такое обращение.
— Нельзя, — его глаза слегка качнулись вверх-вниз, словно он кивнул. — Ты же никто. Без бумажки ты букашка. А вот была бы бумажка, была бы человеком.[54]
— И что это за бумажка такая?
Раздался звук выдвигаемого из стола ящика, затем шуршание бумаги. На стол легла стопка листов.
— Вот договор. Впиши сюда своё имя — станешь одной из нас, анатринкой. Получишь вежливое обращение. А нет — куском мяса была, куском мяса и останешься. Разве что слегка протухнешь.
— Минутку, — поднял руку Дождь. — За подпись она получит только вежливое обращение? Никаких сокращений очередей, никаких дополнительных услуг?
— Ну почему же? Для правоверных у нас льготы: очереди они проходят быстрее неверных, — глаза опять насмешливо сузились. — Вот только все в храме кроме вас состоят в пантеоне Анатри. Так что ускорение процедур только за мзду.
— Ого, как честно! — вор даже приподнял брови.
— Мы не торгаши из соседнего храма. Мы не требуем оплаты, ведь наш бог нуждается в негативных чувствах, а не в презренном метале. Ну, так что?
— Обойдусь, — отказалась Дженнифер от вступления в секту.
— Тогда повторю вопрос. За какой индюшатиной вы припёрлись?
Пятно света пробежало по головам ребят один раз, второй, третий... Словно метроном скрип лампы отсчитывал секунды затянувшегося молчания.
— Веда, ну! — ткнула локтём Тафа рыжую. — Мы тут из-за тебя.
— В курсе. Слова подбирала, — девушка прокашляла. — Я— Веда. Здесь, чтобы снять проклятие, э, из-за которого на меня нападают растения.
— А вы чего молчите? Языка нет?
— Мы, это, туристы, — после некоторой паузы сказал гигант. — И, это, охрана. А сам я Медведь.
Шариковая ручка в руках силуэта со странным скрипом бежала по разлинованному листу фолианта, превращая слова игроков в вязь одной из местных азбук. Или просто бессмысленный набор символов. Читать игроков научили только иероглифы.
— А теперь слушайте правила поведения при нахождении на территории объекта религиозного культа, — тень откинулась назад— Запрещено произносить имена богов, нежели в молитвах. Запрещено сквернословить и вести себя непочтительно. Запрещено проносить...
— Стой, — перебил Нуб, у которого уже все 'запрещено' успели смешаться. — Мы вот только что их читали. Вор, покажи книжку. Может не будем повторять?
— Твоё мнение никого не интересует. Или ты хочешь подписать договор? — привратник подвинул стопку бумаги чуть ближе к краю. — Нет? Тогда не перебивай, а то я могу и на обед пораньше уйти. Запрещено проносить запрещённые вещества (список слева на стене). Запрещено обнажать оружие, применять боевую магию или причинять увечья каким-либо другим образом. Запрещено портить собственность храма. Запрещено...
Конус света проходил по игрокам, методично задевая их глаза. Раскачивающаяся лампа мерно поскрипывала, и монотонная речь мужчины под этот аккомпанемент превращалась в лучшую колыбельную на свете. 'Запрещено... Запрещено...' Скрип. Скрип. 'Баю-ба...'
— А теперь распишитесь, — диссонанс в мелодии сработал не хуже любого другого будильника.
Игроки очнулись от одолевшей было их дрёмы и по одному походили к талмуду. На таком расстоянии свет из окна, наконец, перестал слепить, и люди ребята увидели облик привратника: чёрно-серая короткая шёрстка, образующая символ 'М' на лбу, острые торчащие вверх уши с кисточкой на вверху, и толстые круглые очки на маленьком розовом носу. 'Описание' кое-как сработало и выдала прямоугольник текста:
Мяури. Данные блокированы.
— Зачем это вообще надо? — спросил Нуб, оставив напротив своей калиграфически идеально написанного имени его куда более корявую форму. — В храме торговцев ничего такого не было.
— Для отчётности, — кот развернул книгу к себе и положил ручку на её сгиб. — Чтобы обратиться к богу, необходимо заполнить бланк. Это к центральному регистратору. Можете пройти.
Вторая дверь распахнулась, и игроки увидели центральный зал храма бога бюрократии. Ничего страшного. Вытянутое помещение по середине которого стояли два ряда столов с лавками, а вдоль стен под квадратными окнами размещались гермы — четырёхгранные столбы, чьи вершины завершались изображениями божественных голов. Вдали же, в противоположной от входа стене начинались две лестницы, ведущих на второй этаж. Между ними находились три рабочих окошка со жрецами: 'Почта', 'Заказы' и 'Молитвы'.
Ко всем трём стояли очереди, но самая большая была к той, где выдавали бланки для обращения богам. Раза этак в три. И там, кстати, происходила какая-то сцена.
Двое неписей в чёрных рясах подхватили под руки смутного знакомого здоровяка-блондина и потащили его от кассы. Тот не сдавался, цеплялся носками сапогов[55] за неровности пола и возмущённо кричал:
— Я ж только спросить! Я только спросить хотел!
— Да, да, — третий монах, заспавнившийся рядом с кассой, подбежал и подхватил Протеина за ноги. — У нас для таких как ты отдельная очередь. И эта очередь стоит последней в очереди очередей.
Ребята проследили, как процессия прошла сквозь текстуры стены, унеся с собой их колегу, и задумались.
— Ладно, — Нуб прервал молчание, — есть ещё вариант занять места во всех очередях.
Дождь отрицательно покачал головой и махнул рукой в сторону входа:
— Нельзя, сударь кот сказал, что за это карают заточением в комнате с чёрными стенами, которую всю придётся исписать фразами: "Я так больше не буду". Ещё он что-то сказал про четырнадцатый шрифт, но этот момент я не понял — -
— Ты запомнил его болтовню? — Нуб уважительно шлёпнул азиата по спине. — Ну ты мегамозг!
В общем очереди пришлось стоять по старинке. Вопреки страшилкам она рассосалась довольно быстро, и Веда достигла окна 'Молитвы' и выдала немолодой уже женщине-человеку заготовленную фразу:
— Молитва богу плодородия.
— Заполни заявку по форме А402 и поднимись с ним в кабинет двадцать один. — человечиха ткнула пальцем в сторону лестниц. — Образцы на столах. Если хочешь увеличить вероятность помощи, то подготовь документы по списку Д3, в течении 10 дней соблюдай обряды по списку П8 и заполни по ним отчёты по форме С1, С34 и С41. Вместе с документами предоставь трёх свидетелей.
Дальше пришлось пройти тупейший квест на поиск предмета. Женщина не обманула и образцы действительно аккуратно были разложены под толстым стеклом на столе, вот только на каждом разные. Игрокам пришлось походить по залу, прежде чем единственный пример бланка А402 был найден. Затем они оккупировали половину нужного стола, Дождь поделился единственным на команду карандашом и Веда за несколько минут написала заявление.
Поднявшись по лестнице, девушка сразу обнаружила нужный кабинет. '21. Заполнения бланков'. В нём Веду ждала первое разочарование:
— У тебя слишком неразборчиво написано. Перепиши!
— Хорошо.
Переписать чуть аккуратнее — не проблема. Повторное взятие бланка, несколько минут на заполнение и возврат в кабинет.
— Дата указана не верно, — женщина так брезгливо пальчиком отодвинула лист обратно, словно боялась испачкаться
— Почему? Все же говорят, что сегодня двадцать первое число! -девушка передвинула бланк обратно жрице.
— Это простонародная привычка. Про часы тоже говорят: "Идёт второй час", — когда на самом деле с восхода прошло 1 час 20 минут. Короче, считать надо по целым числам и округлять в меньшую сторону. Поправка к местному времени: плюс шесть часов и тринадцать минут, но минуты можешь не учитывать.
— Рррр, блин!
Маятник на часах над входом без устали качался, отсчитывая секунды. Вслед за ними бежала и минутная стрелка, которая за время повторяющихся возвращений Веды в кабинет и обратно, грозила передвинуть часовую. Но труд и терпение всё перетрут, в том числе и бюрократический механизм. Хозяйка кабинета под номером '21' после быстрого взгляда на заполненный лист, наконец, поставила печать в виде крылатых сандалий.
— Пройди в кабинет 25.
Последнее уточнение было излишним. Коридор на втором этаже был один и шёл буквой 'П' вдоль всего фасада здания. Так что заблудиться и промахнуться было слишком сложно, чтобы это случилось с нашей героиней. В общем она добралась до нужного кабинета '25. Покровитель сельского хозяйства бог Калдысин'.
Печальное известие и здесь не заставило себя ждать:
— Цель: избавления от проклятия? Ты взяла не тот бланк, — огорошил её хилый сутулый крысюк. — У тебя для обычных просьб, а для избавлений от проклятий необходимо взять бланк '7А'.
Словно лунатик вернулась Веда вниз и начало свою одиссею с первых шажков. Сперва взять бланк...
А что в это время делали одногруппники девушки то время, пока она марала грифелем бумагу? Они сидели на лавочках, скучали и наблюдали за происходящим вокруг. А посмотреть было на что. Вот к окошку 'Заказы' подошёл мужичок:
— Злорадствуй, — начал он разговор. — Хочу заказать молитву за упокой.
— Имя умершего, дата смерти и величина покоя, — отвечала ему женщина за окошком, начиная заполнять бланк.
— Зовут меня Лек Ляб, умру завтра на рассвете, а покоя, — его мешок, выпущенный из рук, со звоном упал на прилавок, — на сколько хватит.
Женщина подняла голову и удивлённо уставилась на обратившегося:
— Вот из-за этого я с тобой, Лек, и рассталась. Ты же себя, как баба, ведёшь.
Веда повторно преодолела все испытания и намного быстрее получила печать в двадцать пятом кабинете.
— Дальше в кабинет '217', — послали её дальше по бюрократическим коридорам.
К удивлению посетительницы, в последнем кабинете ни к чему не придрались и быстро поставили свои печати.
— И это всё? Ни разу даже не отправите переделывать?
— Печати стоят? — спросил мужчина и сразу ответил. — Стоят. Значит всё правильно. Иди дальше.
Следующий шаг: отправка сообщения богу. Для этой процедуры был предусмотрен почтовый ящик. Продолговатая коробка задней стенкой упиралась в герму божества, а в передней находилась узкая щель, в которую бросали бланки. Многие ещё перед этим подкидывали туда же монеты от чего ящик втягивался в глубь четырёхгранной колонны, зрительно становясь короче.
— Быстрее рассмотрят дело, — поясняли они. И действительно, те, кто отправлял лист, когда ящик полностью втягивался в столб, получили ответ в ту же секунду. Он в буквальном смысле спускался сверху: в лучах света, с искрящими звёздочками — только фанфар не хватало[56].
Однако цены для подобной смазки механизма бюрократической машины были дороговаты для Веды. Так что послание богу сельского хозяйства Кылдысину[57], на вершине гермы которого была голова старика с бородой до самого пола, пришлось положить в длинный ящик.
Ожидание затянулось на десяток минут. Разговаривать было не о чем: самые свежие темы они обсудили на обратном пути из леса, а все остальные были обговорены за прошедшую пару недель. Да и было их не особо много: сказывалась стёртая память. В конце концов парням с девчонками надоело даже выспрашивать у НПС инфу о божках, так что они просто залипли, глядя на статичный потолок и динамичную толпу.
Среди последней, как и прежде, хватало занимательных эпизодов. В этот раз он произошёл рядом с гермой богини Молвы[58]. Её столб венчала странная конструкция из бинокля, мегафона и слуховой трубки, прикрученной к голове. С обратной стороны и значительно ниже торчал ещё один раструб, а герма в этом месте весьма походила на ягодицы[59]. И вот какая-то бабуля спустила кругленькую сумму в почтовый ящик богини, после чего на старушку пал конус света и свалил на неё папки бумаг. К ним мгновенно сорвались с лавочек ещё несколько бабок, и как стая оголодавших куриц клюёт брошенное зерно, так и они принялись разбирать подшитые документы.
— Я первая взяла, — боролись две старушки за одну из них.
— Это про дона Педро и донну Розу, — возразила другая. — А слухи про очередного хахаля принцессы Шихо вон валяются.
