Когда корабль пришвартовался в порту Майами, Хосе Бусто [Jose Busto] — пуэрто-риканский наркобарон и сотрудник ЦРУ — действовал как офицер службы иммиграции (по заказу через ЦРУ от Управления по борьбе с наркотиками). Он это часто делал для NCL. Бусто помог нам уйти с корабля с большим грузом кокаина незамеченными. Наркотики были упакованы в чемоданы, потом перегружены в специально оборудованный для их хранения и перевозки дом на колесах Хьюстона, который был припаркован на закрытой охраняемой стоянке NCL. Кокаин был сгружен как обычно на базе ВВС Ворнер Роббинс [Warner Robbins] в Маконе, штат Джорджия, для распределения по неизвестным мне направлениям. Деньги, полученные от продажи кокаина, использовались для финансирования крупной поставки оружия в Саудовскую Аравию. Это оружие было распределено между несколькими странами региона. Доходы от продажи оружия пошли к Контрас как поддержка от Рейгана.
Большая доля кокаина использовалась Хьюстоном для своих нужд и распространения через связи в музыкальном шоу-бизнесе. Часть кокаина была доставлена мной в качестве личного "Почтового голубя" короля Фахда послу Саудовской Аравии принцу Бандару ибн Султану [Bandar bin Sultan].
Я несла послание с базы Ворнер Роббинс Дику Чейни в Пентагон, в дополнение к сообщению от Норьеги, согласившегося с условиями Фахда. Затем Чейни подготовил меня к заключительной фазе операции. Это была встреча с принцем Бандаром (которого Чейни, Хьюстон и другие называли Султаном) в Нэшвилле, где он часто посещал своих друзей по коррупции. Там я должна была передать сообщение о соглашении с условиями Фахда между Норьегой и США, а также о подтверждении всех полетов ВВС (Почтовых голубей) и банковских операций. В свою очередь "Личный голубь" Фахда будет доставлять Фахду послания так, чтобы затянувшиеся сделки по наркотиками и оружию пришли к успешному завершению.
Дик Чейни предостерег меня:
— Султан будет в Нэшвилле ужинать с друзьями в "Скотобойне" ["Stockyard"].
(Это был популярный среди кантри-музыкантов клуб-ресторан, причастный к тайной преступной деятельности ЦРУ.) Чейни заглянул в список на своем столе и продолжил:
— Среди прочих, этими друзьями могут быть (мэр) Фултон [Fulton] (1) и (шериф) Томас [Thomas] (2). Они расцениваются как угроза операции. Они не самостоятельны. Томасу, в частности, не следует доверять — он тупица и слишком нечестный. Султан должен выйти из-за стола перед тем как сообщение будет доставлено. Есть вопросы? Хорошо.
У меня, конечно, не было никаких вопросов на этот раз. Я не нуждалась в его предупреждении о мэре Нэшвилла Ричарде Фултоне [Richard Fulton], которому Хьюстон предоставлял меня в качестве проститутки, и шерифе Фэйте Томасе [Fate Thomas]. Я знала эту парочку в течение многих лет, была предупреждена о них раньше и не имела к ним никакого чувства уважения. Вместе Томас и Фултон поддерживали тотальную коррупцию, охватившую музыкальную кантри-индустрию Нэшвилла с оборотом в 2,8 миллиардов долларов. Они заправляли городской деловой активностью из "Скотобойни", напиваясь там и открыто употребляя кокаин. Если бы я имела способность удивляться, я бы задалась вопросом, что делает столь важный для проведения этой международной тайной криминальной операции "Домашний голубь" [Фахда] рядом с дешевками такого низкого уровня. Я могла только почувствовать облегчение от того, что не должна буду иметь с ними дела.
Пристрастия принца Бандара ибн Султана в том, что касается секса и наркотиков, были широко известны в Нэшвилле. Но большая часть моей информации, относящейся к его деятельности, получена мной от одного из моих самых близких друзей по проекту "Монарх". Она дочь артиста, часто предоставлялась в качестве проститутки Султану, когда он был в городе.
Когда я была у Чейни, Берд сопроводил меня к Белому дому, чтобы увидеться с Рейганом, который тоже предупреждал меня о принце. Рейган знал о том, что Хабиб сексуально активировал меня для Фахда, и было ясно, что мои запланированные встречи с принцем Бандаром не будут включать в себя обычный секс.
Рейган пошутил в присутствии Берда:
— Птица (Берд) вполне может быть съедена Котиком (ласкательное имя, данное мне Рейганом), но не "Почтовым голубем". У "Почтовых голубей" отвратительный вкус.
Берд засмеялся. Рейган продолжил:
— Почтовые голуби имеют одну цель. Доставку сообщений. На протяжении всей истории мировые лидеры отправляли сообщения друг другу посредством голубей. Сообщения, которые изменили направление событий, которые изменили ход истории. Почтовые голуби, верные и преданные своему делу, летают через моря, но никогда не задерживаются достаточно долго, чтобы даже утолить жажду — приучены не считаться с собственными потребностями. Когда голубя выпускают, он берет прямой курс к месту назначения. Специально для доставки самого сообщения, от которого зависит ход истории. Почему даже Ной доверился голубю, чтобы тот пересек море и вернулся с посланием надежды. Это твоя, Голубя мира, обязанность — взять и доставить сообщение с твоей Родины: от Президента Соединенных Штатов Королю Саудовской Аравии Фахду...
Берд явно был вдохновлен речью. Эту нудную речь мне не дал дослушать звонок от Чейни, который звал меня обратно в свой кабинет. Было еще утро, и Чейни был очень занятым и раздражительным, когда я видела его перед этим. У меня на сердце было тяжело в ожидании физического и сексуального насилия, которым обычно заканчивались встречи с ним. От сердца отлегло, когда сопровождавший оставил меня в кабинете Чейни, и я заметила, что его настроение кардинально изменилось.
— Вы приказали мне явиться, сэр.
Чейни поднял глаза от стола, за которым он перекладывал газеты и наводил порядок перед тем, как уйти из кабинета.
— Садись, — приказал он. — Я только что узнал об успешном завершении операции с Джинном в бутылке "Потерпевшие кораблекрушение" ["Castaway"] и намерен это отпраздновать. У меня есть время, и я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Ночлежку подготавливают...
Чейни подумал о чем-то, подошел к двери и сказал парню, сопровождавшему меня:
— Убедись, что "Вафли Страны чудес" есть в ночлежке.
Подошел к столу, снял трубку с телефона, сказал: "Я ухожу". Я последовала за Чейни, выйдя, мы направились в его личную квартиру, которую он называл ночлежкой. Она была оформлена в стиле вестерна, в коричнево-пегих тонах, и обставлена кожаной мебелью. Еды не было, но было много бутылок с алкоголем.
Когда мой сопровождавший пришел, наконец, за мной рано утром, моя рубашка была вся в крови, было сильное вагинальное кровотечение и отек. Оставаться около Чейни, пока он спал, было смертельной ошибкой — это было запрещено. На этот раз он нарушил свое правило и даже не наказывал меня. Он выпил так много алкоголя и так активно использовал свой пенис в качестве штурмового оружия, что вскоре вырубился. Когда я вышла из спальни в зал, то согнулась пополам от боли. Мой сопровождавший повернулся к Чейни и заметил: "Христос, Чейни".
Чейни поднял голову и гордо промычал:
— Теперь ты знаешь, почему они называют его "Дик" ["Dick" — Дик, хрен, член].
По возвращении в Теннеси мой высокооплачиваемый гинеколог, работавший на ЦРУ и знавший, что я была под контролем "Монарх"-программирования и прикрывавший моих мучителей, как обычно выписал мне рецепт для снятия опухоли и боли. У меня еще было плохое самочувствие, и я страдала от боли после воздействия электрических пыток и жестокого секса Чейни, когда Хьюстон отвез меня в Нэшвилл в клуб "Скотобойня" для встречи с принцем Бандаром ибн Султаном.
Официантка подвела меня к столу посла Саудовской Аравии, где он выпивал с мэром Фултоном, шерифом Томасом и шефом полиции Джо Кейси ["Metro Police Chief Joe Casey"] (3). Я подошла к нему и сказала:
— Если позволите, сэр (тема "Оз"), я выполняю распоряжение доставить Вам сообщение из Пентагона. Здесь не будет лошадиных игр (секс-игр). Мы должны приступить к делу.
За столом раздался смех. Я же продолжила:
— Мое послание короткое, и мне нужно совсем немного Вашего времени в стороне от Вашего стола.
Лицо принца стало серьезным, и мы отошли от стола. Он коснулся руки официантки, и она указала на дверь напротив, что вела в пустую комнату. Мы просто стояли в комнате, и я быстро озвучила "Голубиное" послание со скрытым смыслом:
— Почтовый голубь (самолет ВВС) вылетит в рейс... обещание будет сдержано (согласованный груз), в то время как все сделки (и банковские, и по распространению) проводятся по назначенным дипломатическим каналам (Хабиб). Твой бонус, один кристалл, три отреза ["three cuts"] ждут тебя. Президент Соединенных Штатов дает свое слово Королю Фахду...
Бандар сказал, что его водитель встретит меня на выходе из "Скотобойни" и укажет, куда доставить кокаин. Я вышла из здания к Хьюстону, который ждал в машине с кокаином, который нужно было доставить. Белый лимузин подъехал ко входу в "Скотобойню". Офицеры полиции, выделенные Кейси, охраняли территорию в то время, как кокаин был уложен на заднее сиденье лимузина принца. Мы с Хьюстоном сразу же покинули площадь. Мое участие в операции "Почтовый голубь" на этом было закончено.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ КЭТИ О'БРАЙЕН:
1. "...Чейни заглянул в список на своем столе и продолжил:
— Среди прочих, этими друзьями могут быть (мэр) Фултон [Fulton]..."
— Ричард Фултон, по состоянию на 1991 год, был фигурантом федерального расследования.
2. "...и (шериф) Томас [Thomas]..."
— Фэйт Томас в настоящее время отбывает срок в Федеральной тюрьме за взяточничество и вымогательство.
3. "... Официантка подвела меня к столу посла Саудовской Аравии, где он выпивал с мэром Фултоном, шерифом Томасом и шефом полиции Джо Кейси ["Metro Police Chief Joe Casey"]..."
— Недавно попал под федеральное расследование о коррупции.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "...Фахд наклонился, чтобы поцеловать мою руку. Когда он это делал, его злые черные глаза заглядывали в мои. Он тихо произнес:
— Ваша красота разжигает мои угли. Смотрите, как они светятся глубоко во тьме моих глаз — разжигая пламя — черное пламя..."
— Мелькающая черная тень в зрачке. Для оккультиста это признак "дугпа", черного мага.
ГЛАВА 13
ОПЕРАЦИЯ "ИГРА В РАКУШКИ"
Незадолго до смерти шефа ЦРУ Уильяма Кейси я была в Вашингтоне на встрече, посвященной операции "Игра в ракушки". Дело "Иран-Контрас" было политически взрывоопасным в это время, и сенатор Алан Симпсон [Alan Simpson] (Вайоминг) предложил план — обвинить генерала Мануэля Норьегу в преступной торговле кокаином и тем самым отстранить его от власти. Норьега был сложной частью общей схемы вооружения никарагуанских Контрас, а также международным "хабом" по операциям с кокаином, благодаря которым финансировались сверхсекретные проекты, такие как "Монарх". Оказались кстати "разоблачения" со стороны Алекса Хьюстона о том, что Норьега нарушал криминальные "правила чести" в сделках по наркотикам, систематически и открыто. Мой "вклад" ["Contra-bution"] тоже был в этом, но он составлял небольшую часть всей картины. Тем не менее, операция "Игра в ракушки" была одной из наиболее значимых тайных операций, в которых мне пришлось участвовать.
Моя миссия началась одним холодным, дождливым днем, когда Хьюстон высадил меня у Монумента в Вашингтоне, где меня встретили два агента. Они сопроводили меня в большой кабинет Белого дома, где несколько лет назад Чейни меня встретил для "кастинга" перед началом "практической демонстрации" контроля над сознанием. Как обычно, Чейни и Рейган выпивали, но на этот раз для такого раннего времени алкоголя было многовато. Щеки Рейгана уже покраснели и язык его заплетался, когда он приветствовал меня: "Ну, здравствуй, Котик. Мы с Диком обсуждали бедственное положение Контрас после того, как вся эта история с Олли Нортом [Ollie North, Оливер Норт — бывший офицер морской пехоты США, известный своим участием в скандальных махинациях Иран-Контрас] началась. Алкоголь сразу вызывал у Чейни плохое настроение. Сейчас он был возбужден, как обычно, в неформальной обстановке с Рейганом и в моем присутствии. Видимо, я застала их за серьезной дискуссией об "Иран-Контрас", таким мрачным Рейгана я еще не видела. Он выпил и посмотрел в окно:
— Американцы верят в свою страну бейсбола, хот-догов и Олли Норта.
Чейни фыркнул на эту, казалось бы, обычную их шутку про "хот-доги и Олли Норта". Рейган продолжил:
— А я верю в дело Контрас и во все, чего мы достигли. И я чертовски горжусь этим! Это не "Закон и Порядок". Нет, это "Порядок и Закон". Порядок должен быть на первом месте, потому что без него закон будет неэффективным. Иногда мы должны подняться выше и над законом, чтобы установить этот порядок (он серьезно посмотрел на Чейни) — или новый (мировой) порядок. В этом моя ответственность как Президента. Установить порядок через демократию распространением демократии по всему миру. С наступлением порядка наступит мир. Прямо сейчас в Никарагуа люди взывают к демократии, к миру, и я не могу быть к ним глухим. Даже не принимая во внимание неприятности Олли Норта. Правда, американцы знают, что он герой. Вот почему мы должны подняться над законом, чтобы навести порядок, воплощая чаяния, надежды, мечты тех храбрецов, которые борются за свободу, выполняя свою миссию в распространении демократии.
Рейган жестикулировал в воздухе, видимо, потерявшись в собственном разглагольствовании.
Чейни потерял терпение и вскочил со стула, чтобы взяться за меня. Тыкая пальцем мне в грудь, он сказал:
— Порядок — это все, что имеет значение, и ты будешь следовать за мной.
Рейган повернулся к нам:
— Я рад, что вы подняли эту тему. Котик, у тебя будет своя роль в создании этого порядка. С той же патриотической страстью, которая горела в твоем теле для борцов за независимость Афганистана, ты будешь выполнять твои задачи для Контрас. Дик определит твою роль и предоставит тебе все, что нужно, и все, что необходимо, из сумки Волшебника в подвале (так он называл кабинет Чейни в Пентагоне в духе программирования на тему "Оз"). Так, а теперь давай, делай, как он велит.
Когда мы приехали, сенатор Алан Симпсон [Alan Simpson] был в кабинете Чейни. Чейни перевернул песочные часы, давая мне знать, что моя жизнь сейчас зависит от "Оз"-программирования.
— Операция "Игра в ракушки" — творение ума Симпсона, он мастер игры, и он научит тебя правилам. Цель игры — увидеть "у кого есть ракушка", — начал Чейни, указав на Симпсона. — Слушай его.
Симпсон встал и начал говорить намеками:
— Ты отправляешься в "Круиз с Принцем" (на яхте Норьеги). "Детская ушная раковина" — это твой ключ доступа. Я обеспечу тебя этим в надлежащее время.
Достал "раковину" из своего бумажника. Это была ракушка размером примерно полтора дюйма, прозрачная, розовая, напоминавшая ухо ребенка [Baby's Ear Shell — "Детская ушная раковина", раковина моллюска Sinum perspectivum]. Симпсон заметил чувство облегчения на моем лице, когда я поняла, что мне не придется иметь дело с настоящим ухом ребенка, и улыбнулся:
