Дзи. Чужая судьба.

— Ну, раз по собственной воле, — с улыбкой согласился Ли, — то, в конце концов, кто я такой, чтобы мешать вам?

— Просто человек, который даже не понимает, как ему повезло, — ответила Таката на этот, в сущности, риторический вопрос.

Вечером дзи все-таки допустили до личной встречи с Тонгом. Возможно, этому поспособствовал тот факт, что на этот раз он явился в поместье дзито не только в сопровождении дюжины злобно скалящихся манеритов, взявших на себя роль охраны тайпэна Ханя, но еще и в компании двух очень бледных, очень симпатичных и очень опасных мертвых демонов.

Слухи о новых друзьях, а точнее подругах Ли, как это и было обычным в Ланьчжоу, разлетелись по городу буквально за полдня. Если бы не репутация "Ханя" среди местных жителей, сложно было бы предугадать реакцию простых горожан, а так все восприняли это спокойно и сдержано. Солдаты доверяли Ли безоговорочно, да и боевые навыки чудовищ, пьющих человеческую кровь, были, по их мнению, неплохим подспорьем для обороны города. Кстати, и Ёми, и Таката, как выяснилось прекрасно обходились и любой другой кровью, а не обязательно лишь человеческой, как гласили легенды.

— Безусловно, она вкуснее и придает больше сил, — ответили къёкецуки на прямой вопрос дзи. — Но острой необходимости, ни у кого из нас в ней нет. Даже напротив, слишком частое употребление вызывает привыкание, и тогда мертвый демон и становится тем самым кровожадным монстром из сказок.

Их бывшая хозяйка сигумо до столь любимой ею человечины обычно къёкецуки не допускала, то ли просто из жадности, то ли боясь, что слуги обретут слишком большую силу и смогут начать сопротивляться ее воздействиям.

А вот кто оказался решительно настроен против кровососов, так это, разумеется, монахи. Кроме лекарей из Лаозин в Ланьчжоу было еще несколько мелких храмов, имевших так же своих служителей. К полудню у ворот гарнизона маячило десятка полтора красных одеяний, и настроены обритые искатели истины были довольно грозно.

С большим трудом Ли удалось уговорить их умерить свой пыл, но монахи все равно не успокоились, пока не провели несколько запутанных ритуалов, убедившись, что тайпэн не находится под чьим-то дурным воздействием, а его разум не затемнен иллюзиями. Только после нанесения нескольких символов-оберегов на кожу в районе сердца и на висках, братия нехотя, но согласилась на дальнейшее пребывание демонов в городе, но лишь под постоянным и непосредственным присмотром самого дзи.

Появление къёкецуки произвело на Анто и Мао явное впечатление, хотя оба они уже знали о том, кто наведался к Ли этим утром. И как оказалось не просто знали. Фень в этот раз был на удивление молчалив, а его толстые пальцы медленно перебирали нефритовые четки с какими-то золотыми иероглифами, при виде которых глаза мертвых демонов вспыхнули алым светом.

Как позже объяснила Таката, тайпэн принес на встречу очень могущественный защитный амулет, который не позволил бы ни одному созданию, в чьих жилах течет хоть капля подземной крови, даже приблизиться к нему.

— Я все больше убеждаюсь в том, что главным в их дуэте является совсем не Анто, — такой вывод был вынужден сделать Ли.

— Этот толстяк Мао очень умен и осторожен, — согласилась Таката, — среди моего племени такие становятся патриархами в самые короткие сроки. Когда мы искали тебя прошлой ночью, то нас привлек тот дом, где, как ты говоришь, он живет.

— Что-то необычное?

— Здание ограждала старинная ритуальная защита, которую используют ваши монахи в своих святилищах, чтобы, такие как я, не смогли бы туда пройти. На самом деле, мы можем ее преодолеть, но этот процесс не очень приятен и довольно изматывает.

— Фень не мог знать о вас, — насторожился дзи.

— Не мог, а значит, он поставил ее из простой предосторожности, а это уже говорит о многих чертах его характера.

Разговор с Тонгом не дал ничего нового. Дзито был в курсе всего происходящего в городе, благодаря своей жене, но повлиять на что-либо никак не мог. Против двух голосов Мао и Анто голос Ли никак не помогал в деле освобождения градоправителя, к тому же тайпэны в отсутствии дзи приняли решение не о формировании коллегиального управления, а сошлись на прямом назначении Гьяня на роль командующего. Ни обернуть это решение вспять, ни изменить его, Ли уже был не в силах, так что с происходящим просто приходилось, молча, мириться и обдумывать планы на будущее. Как надеялся Ли, всё это должно было продлиться совсем недолго.

С Каори дзи сумел пересечься лишь раз и то в присутствии потомка Нечхе-Орай. Доверительной беседы не вышло, а в тех взглядах, что дочь дзито отправляла Ли читалось что-то странное и непонятное. Если бы рядом оказались Ногай, отправившийся обратно в Лаозин, или Нэйке, то они бы легко объяснили молодому человеку, что в жестах Каори сквозит скрытая, но недвусмысленная ревность, а причиной ее появления служат две великолепных фигуры, затянутые в черные катабира, и постоянно маячившие у Ли за спиной. Но сам дзи был еще слишком юн и слишком долго оторван от реальности в стенах дзи-додзё, чтобы понять и истолковать все это самостоятельно.

Через неделю после того, как снег на полях и холмах превратился в коричневатую грязь, конные разведчики, разосланные Мао Фенем стали возвращаться. Из десяти групп вернулось лишь шесть, и те, кто пропал, должны были непосредственно исследовать то место, о котором говорил всем Ли. Впрочем, одному отряду удалось подтвердить, что карабакуру в том районе действительно скопилось нереально много, но о "пятидесяти тысячах клинков" никто не заводил даже речи. Судя по всему, карлики готовили крупный удар по Сианю, и ждать какой-то существенной помощи степной столице Империи было на данный момент попросту неоткуда. Войска Ланьчжоу были все также малочисленны и рассредоточены, да и находились не в лучшей форме, несмотря на все старания Ли и его сподвижников.

И появление двух с половиной тысяч воинов, почти десять сотен которых составляли конные лучники из числа степняков, оказалось в этой ситуации настоящим подарком Небес. Собранные каганами манериты, солдаты складской охраны, а также мастера и вольные наемники, завербованные в центральных провинциях Империи, могли стать для Ланьчжоу прекрасным подспорьем. Вот только то, как Гьянь захочет использовать их, изначально вызывало у Ли большие опасения. Полководец из рода Нечхе-Орай явно не желал и дальше отсиживаться за бревенчатыми стенами, а жаждал побед и славы, совсем как юный Сяо Хань.

Глава 13.

— Если недомерки, как вы сами утверждаете, двинутся, скорее всего, в сторону Сианя, то этот город окажется в осаде, подкреплений им в этом случае будет не дождаться ни при каком раскладе, — склонившись над детальной картой, тайпэн Гьянь пояснил свою мысль более развернуто. — Равно, как и карабакуру не будут ожидать удара в спину, зная о нашей ограниченности в людских ресурсах.

Местом проведения военного совета была выбрана достопамятная трапезная в доме у дзито, хотя Ли и предлагал воспользоваться помещением штаба в городском гарнизоне. Кроме тайпэнов на совещание был допущен только Жибао Кан, причем явно не столько ради прямого участия, сколько для того, чтобы ответить на разные вопросы связанные со снабжением отбывающего войска. О том, что ему вместе с распорядителем удастся как-нибудь отговорить Анто от этой затеи, дзи уже даже и не думал.

— Появление столь крупного воинского соединения в тылу у коротышек, несомненно, внесет в их ряды панику. Осада будет сорвана, и совместно с войсками Сианя мы легко покончим с их основными силами одним решительным ударом.

— Тысяча всадников и полторы тысячи тяжелой пехоты — это действительно большая сила, но хватит ли ее против столь многочисленного врага?

— Хань, вам еще не надоело повторять как нелепую мантру эту сказку о пятидесяти тысячах вражеских солдат? — поинтересовался главнокомандующий Ланьчжоу с ядовитой ухмылкой и издевательской интонацией.

Ли не стал в этот раз даже пожимать плечами. Если Анто и Фень ему не верили, это не меняло реального положения дел. Больше всего дзи сейчас беспокоило то, что размеры вражеского войска позволяли карабакуру успешно разделиться на две равные части и одновременно двинуться не только к Сианю, но и к Ланьчжоу. Конечно же, бросать степную столицу Империи без поддержки было не слишком хорошо, но с другой стороны местный гарнизон теоретически никак не мог противостоять даже десятитысячному отряду карликов. Свежие войска нужны были и там, и тут, но Гьянь явно вознамерился двигаться туда, где коротышки, по его мнению, уж точно объявятся.

Были у этого решения и другие плюсы, а также минусы, которые видел Ли. Покидая Ланьчжоу вместе с Мао, потомок Нечхе-Орай возвращал дзи пост командующего и тем самым позволял навести хоть некоторый порядок в городе и его окрестностях. С другой стороны две с половиной тысячи солдат забирали с собой с военных складов провианта на месяц пути, что по расчетам снабженцев должен был им понадобиться, чтобы добраться до Сианя. А, кроме того, они брали еще столько же продовольствия в качестве резервного запаса, выметая из складских хранилищ и городских амбаров почти половину того, что осталось в распоряжении Жибао Кана и помощников дзито.

— В любом случае, даже если карлики вдруг двинутся не прямо на север, а к вам сюда на юг, — заговорил с другой стороны стола тайпэн Фень, до этого момента лишь сонно клевавший носом, — то, прибыв в Сиань и не обнаружив там карабакуру, мы, усиленные войсками городского гарнизона, вернемся сюда. После чего, проведем по сути тот же самый маневр, только располагая еще более крупными силами. Несколько дней осады под вашим руководством, Хань, Ланьчжоу, я надеюсь, все-таки выстоит.

— Несколько дней, конечно, выстоит, — вынужден был согласиться Ли.

Желания избавиться от настоящих вассалов Императора и не оставлять город без боеспособных войск боролись в душе дзи со страшной силой. Возможно, он сам так никогда бы и не пришел к однозначному выводу, но, к счастью или нет, вся полнота власти была сосредоточена в руках у Анто Гьяня, а тот уже принял свое решение.

— Выступаем завтра на рассвете.

Нельзя сказать, чтобы жители Ланьчжоу восприняли отъезд Мао и Анто с каким-то особенным разочарованием. Хотя отъезд всех новоприбывших солдат, признаться, тоже не доставил им особой радости.

Выждав сутки, Ли начал приводить город в порядок. Офицер Сэн был возвращен на службу, а раздача пищи для беженцев возобновлена в прежних объемах. Горожане вздохнули спокойнее, избавившись от дополнительного оброка, а лавки и мастерские вновь открыли свои двери для покупателей. Наемников и слуг Гжень выпустили из заключения, ополчению и страже вернули в прежнем количестве оружие и доспехи. Правда, то, что многие с радостью восприняли, как возвращение старых порядков, было лишь временным явлением, и лучше всего это понимали Ли и дзито О-шэй, чей статус был восстановлен и подкреплен прямым указанием императорского тайпэна.

Самые острые вопросы требовали немедленного решения, и Тонг собрал всех у себя в кабинете, как только в город вернулся командир Ногай.

— Я разослал в дальние патрули лучших, и они смогут вовремя известить нас, если карабакуру действительно будут двигаться к Ланьчжоу крупными силами, — сообщил Ли.

— То-то невидно твоих ручных кровососов, — хмыкнул начальник гарнизона. — Так и не расскажешь, где подцепил эту бледную радость?

— Обойдешь, — беззлобно отмахнулся дзи.

— Это, мол, личное, понимаю, — все также двусмысленно улыбаясь, протянул Ногай.

— Но даже если мы заранее узнаем об их приближении, нам все-таки будет нужно успеть стянуть в город всех уцелевших жителей и окрестные гарнизоны, — вернул всех к основной теме разговора дзито. — Наша главная задача теперь спасти Лаозин и южные поселки, точнее спасти их обитателей.

— Да, — кивнул помрачневший Ногай. — Если малявок будет хотя бы пятьдесят сотен, то ни монастырь, ни остальные поселения не продержатся и дня. Я займусь организацией путей отступления. Карлики, к счастью, движутся исключительно пешим порядком, так что скорость у такого большого войска будет аховая.

— Но собирая всех в Ланьчжоу, мы оставляем без защиты не только уцелевшие дома и малые укрепления, — заметил Ли. — Та самая система местной ирригации, над которой так трудились рабочие, и которая была основополагающей в нашем плане восстановления Тай-Вэй, окажется под угрозой прямого разрушения.

— Боюсь, что теперь это неизбежно, — вздохнул дзито. — Мы не сможем и дальше защищать дамбы и каналы. Для полевых схваток у нас теперь точно не хватит солдат. Так что, если карабакуру двинуться в нашу сторону, то речь, к сожалению, не пойдет уже о восстановлении провинции, а лишь о банальном выживании ее населения.

— И все сложится так, как и предрекал Мун Гжень. Торговые дома славно разживутся на спекуляции провизией и другими товарами, необходимыми здесь после разорения края.

— Да, и это вызывает у меня те же неприятные чувства, Сяо, — недовольно скривился Ногай. — Но если люди хотя бы просто останутся живы, то пусть так, чем, если недомерки окончательно вырежут всех здесь под корень. Да и не факт, что не вырежут...

— Не надо мрачных прогнозов, — перебил командира стражи О-шэй. — Лучше давайте подумаем, что мы можем сделать, чтобы Ланьчжоу встретил врага во всеоружии.

Выходя от дзито, Ли пребывал в задумчивости и не сразу заметил того, кто поджидал его в конце коридора у поворота на лестницу. Каори не стала заговаривать первой, а дзи замер в какой-то странной нерешительности, не зная с чего начать. Взгляд темных глаз, устремленный на него, был испытывающим и в то же время в нем перемешалось так много, что понять где заканчивается злость, а где начинается потаенная надежда не смог бы даже самый чуткий эмпат.

— Я думал о тебе, — решился, наконец, Ли, — все это время.

— А я так боялась, что ты не вернешься, что теперь даже удивляюсь.

— Почему?

— Почему боялась или почему удивляюсь? Если второе, то потому, что лучше бы тебе было не возвращаться.

— Чем я заслужил такие слова? — если бы не то искреннее недоумение, с которым дзи задал этот вопрос, то Каори, скорее всего, просто отвернулась бы сейчас и ушла. Или рассмеялась, презрительно и надменно, как умела это, наверное, только лишь ее мать.

— Думаешь, никто не видит и не замечает, как они смотрят на тебя? Как выполняют каждый твой каприз эти два хищных чудовища, рожденные от грязной крови подземных обитателей?

— Не говори так о них, ты не понимаешь. Это другое...

— Ты защищаешь их? — тонкие брови изогнулись, но не удивленно, а презрительно. — Что же они дают тебе такого, что ты так преданно готов защищать тех, кто нечист от своего рождения по самому определению и не несет в этот мир ничего, кроме отвратной и разрушительной природы паразита?

— Я просто помог им! Случайно помог, спасая в тот момент лишь себя! Дал им то, чего они так долго ждали, и теперь они сами решили, что должны вернуть мне этот долг, который я и не собирался взимать.