Приказано выжить!

— Наговорил..., хмм. — Хмыкнул я. — А наговорил я, что замерли мы на месте, а нам идти дальше надо. Для этого предложил мастерам помощников себе найти, да расширить свои производства. Самим старшими над ними стать и присматривать за всем. Головня уже не успевает наши заказы выполнять, а ведь и со стороны люди с просьбами идут, завалили. У Истомы пока всё хорошо, но только пока. Весна придёт, начнём строиться, и захлебнётся Истома в работе, задерживать нас станет. Верфь поставлю, где полотно на паруса покупать? В Новогород ехать? Свои мастерские ставить надо. Вот Милену и Любаву и озадачил подумать. Опять же, пора нам самим начинать одежду шить, а не покупать втридорога. Кто ещё? Изяслав? Он что — всю жизнь собирается десятком командовать? А ведь может и полусотню потянуть и больше. Было бы желание. Да и возраст у него уже хороший, пора бы и о жене и о детках задуматься. Кстати, это и всех остальных дружинников касается. Жильё мы поставим ради такого дела всем желающим. Все только довольны будут. Вот об этом и поговорил с людьми, предложил подумать хорошо и завтра мне ответить.

— Правильно поговорил, тянешь людей за собой, не даёшь в тине киснуть. Поддерживаю тебя полностью. Если поговорить надо с кем-нибудь или помочь чем, говори, не стесняйся.

— Людей нам не хватает, сам видишь — стройку развернём, а работать на ней будет некому. А если и впрямь варяги придут? Да пожгут, порубят вокруг всё. Вот и помоги — наберите с Изяславом людей охочих, будем дружину расширять, иначе не устоять нам. Головне да Истоме помощников найти надо, да толковых помощников.

— Толковых помощников никто не отдаст...

— Таких найти надо, кто сам мастером стать не сможет по бедности, или кто от разорения убегал и всё бросил. Да мало ли... — Махнул я рукой. — Было бы желание. Это я тут чужой, вот только сейчас народ присматриваться ко мне начинает. Нет у меня времени ждать, пока они присмотрятся, поверят, потом поздно может быть.

— Думаешь, придут варяги?

— Думаю, придут. И бежать от них я не хочу... Как не хочу и голову свою сложить по глупому.

— Хорошо, поеду в городище, бросим клич по земле. Может, кто и откликнется... И ещё вопрос — когда пойдём место под храм искать?

— Подождём. Снег растает, ледоход пройдёт, тогда и сходим на место.

— Ты что, знаешь, где тот камень лежит? Откуда?

— Был я на том месте и камень этот видел. Только где нам людей взять на строительство?

— Для такого дела люди всегда найдутся, потом они и к тебе помогать придут.

— Тогда ждём, когда вода спадёт. Согласен?

— Согласен.

Вот так мы и поговорили к общему удовольствию. Я получил поддержку от Яромира, и лишний раз убедился, что всё делаю правильно. А Яромир получил от меня уверенность в будущих поисках. Хорошо ещё, что не стал спрашивать, почему мы с ним осенью туда не сходили. Хотя, видимо, просто время тогда не пришло.

После разговора забрал свои ножи, арбалет с болтами, и до ужина тренировался в стрельбе и метании из разных положений. Вволю настрелялся по корзинам с песком так, что даже заработал мозоли на пальцах от тетивы. Хорошо бьёт, но хотелось бы ещё мощнее. А это лишний вес. Но утяжелять арбалет не хочется. И хочется, и колется... Хотя, всё-таки придётся сделать десяток тяжёлых и мощных — пригодятся. Вот и поставлю задачу мастеру, пусть лишний раз задумается, как одному везде успеть.

Пошёл, затопил баню, скоро мне это не по чину будет, так хоть сейчас душу отведу. Проверил воду в баках и просто сидел и отдыхал, наблюдая отрешённо, как по стенам прыгают огненные блики от огня в печке. Даже светильник не стал зажигать. Да, Головня всё-таки сделал светильник, и теперь у нас нет лучин, перешли на жировики. Потихоньку начали их продавать на торгу, и отбоя от желающих нет.

Истома сделал десяток тачек и в следующий раз поедет на торг с Головней, попробует выставить на продажу одну. Посмотрим, что из этого выйдет.

Подкинул дровишек в печку и тут меня потревожили. Ввалились Головня с Истомой, Любава с Миленой и Изяславом за компанию. Чувствую, на улице ещё остались наши дружинники и вся печная бригада.

Любава кивнула Милене, и та начала споро накрывать на стол, вытаскивая из корзин всякие вкусности. Понятно, кто у них старший. Впрочем, так и должно было быть. Махнул рукой всем, чтобы усаживались. Головня зажёг светильники, и стало светло. Рассеялся сумрак, а тёмные тени заполошно заметались по углам. Тут и Яромир подошёл. Молодец какой, чуйка у него железная, вон как перемены чует. Степенно расселись, только Головня остался на ногах. Видимо, ему первому слово дали.

— Боярин, обдумали мы твоё предложение, посоветовались друг с другом, Яромира спросили. Решили сказать, что принимаем твоё предложение, и согласны со всем. Ещё хотим поклониться поясным поклоном за всё то, что ты для нас делаешь.

И, кланяется. И остальные — где сидели, там встали и поклонились. А Яромир доволен, как кот — сидит, жмурится. А, может, ему дым от светильников в глаз попал, а я тут наговариваю.

— Ну-ка, выпрямились все! Знаете же, что не люблю поклонов. Ещё раз кого увижу, кланяющегося, выгоню к чёртовой матери!

— К какой матери? — Ехидно влез Яромир.

— Ты, боярин, не серчай на нас, это мы тебе уважение наше выказали, потому как понимаем, что ты нам предложил. — Продолжил Головня, выпрямляясь. — Принимаем твоё предложение с великой благодарностью, о чём сами будем помнить всегда и детям своим накажем.

— Яромир, скажешь напутственное слово? — Обратился к волхву.

Что, не ожидал? А не будешь ехидничать. Вот теперь давай, отдувайся, служитель культа.

Видимо, что-то такое удалось прочитать на моём лице Яромиру, потому что очень уж грозно он нахмурился в мою сторону. Да и ладно, всё равно я прав.

Волхв отделался общими фразами, но и в них сумел выразить полную поддержку нашим начинаниям, как со своей стороны, так и со стороны наблюдающих за нами богов. Ну и отлично. Раз боги с нами, значит, кто тогда против нас? Вот об этом я и сказал, заработав уважительный взгляд волхва. Поблагодарил всех присутствующих, и предложил подкрепиться, пока вкусности не пропали. Да и дровишек подкинуть не мешало бы...

Разрядив, таким образом обстановку, дальше у нас пошёл простой трёп, где все были довольны, говорливы и веселы. В конце концов, я всех отправил в избу, так как пора было идти париться. Изяслав остался со мной, видимо ещё что-то хотел сказать. Впрочем, я догадываюсь, что именно. И догадался я правильно, десятник, или уже полусотник, переговорил со своими подчиненными о моём предложении и получил горячее одобрение этим начинаниям. Опередив его, сказал, что все вопросы о денежном содержании мы будем решать тогда, когда у нас будут сформированы полные десятки. И, коли уж мы начали реформу нашей дружины, значит, на этом мы не остановимся и пойдём дальше. Тут десятник завис, и я отправил его на улицу рассказать своим подчинённым все перипетии нашего разговора, пока они там совсем не вымерзли. Потом, мол, обо всём договорим.

Наконец-то оставшись в одиночестве, я пошёл в парную.

Результаты моих начинаний не замедлили сказаться. Но, по правде сказать, в основном благодаря участию и поддержке Яромира. Приехав на торг, они с Изяславом быстро ушли и, пока Головня с Истомой были заняты продажей своего товара, прочесали всё городище. Каким-то чудом перехватили беженцев из разорённого граничного поселения, и, уплатив хозяину харчевни долги за их проживание, привели этих отчаявшихся людей к нам. Так у нас стало на шесть семей больше. Повезло Головне — среди этих бедолаг оказался кузнец, и мастер сразу же взял его под своё крыло. Ещё одна семья была из потомственных гончаров. Глава этого семейства, Поревит, сразу же бросился в глаза своими красными, заветренными руками. А остальные семьи были из охотников, и только благодаря им и их лукам, беженцам удалось оторваться от преследователей и скрыться в лесу. На мой вопрос, неужели в городище не нашлось места опытным мастерам, последовал короткий ответ, расставивший всё по своим местам:

— Своих в городище хватает. Чужие тут не ко двору.

В нашей дружине сразу стало на четыре опытных стрелка больше. Добавилось учеников у Истомы — молодые ребята с удовольствием ухватились за представившуюся возможность выучиться ремеслу. Новый кузнец раньше работал со своим сыном, передавал ему навыки. Так что Головня и тут остался в выигрыше.

Женщины и девчата попали под крыло Любавы и у нас, наконец-то, появились поварихи и прачки. А то уже Любава с Миленой начали зашиваться — и еду сготовить, и постирушки устроить на такую ораву, и за порядком-чистотой смотреть...

Хозяйство начало разрастаться, появилась разная скотина и птица. Обязательным становилась отложенная постройка скотного двора.

После того, как мы приняли первых беженцев, к нам потянулся тоненький ручеек людей.

Наконец-то можно было вздохнуть свободнее. Дружина разрасталась и уже стала насчитывать почти два с половиной десятка. Изяслав усиленно гонял новобранцев, пытаясь за короткий срок сделать из них хоть какое-то подобие бойцов.

С приходом о́ттепели, еле дождавшись таяния снегов, приступили к возведению тыловой стены с примыкающими к ней мастерскими.

Ватага Окуня также разрасталась. В неё отсылали всех, кто не подошёл мастерам или Изяславу.

Печная бригада работала не покладая рук, постепенно наращивая выход своей продукции и явно разделяясь на кирпичное и печное производства. Что радует, так это то, что Еленя и Жарко со Стояном, занимаясь вроде бы и разной работой, всегда всё новое и сложное предпочитают начинать вместе. У всех появились новые помощники, и ребята проводят на своём производстве почти всё время.

Когда закладывали фундамент под стену с мастерскими, ко мне заявилось наше женское начальство во главе с Любавой, и поставило меня в неудобную позицию. Поголовье домашнего скота начало расти, а скотного двора всё ещё нет. Пока есть возможность, надо подумать, где его можно поставить. Рядом обязательно нужен выпас, а, если поставим стены, не решив этого вопроса — придётся скот гонять через всё поселение. По всему выходит — нужны ещё одни ворота рядом со скотником. И ставить эти ворота придётся ближе к реке, чтобы и выпас был недалеко и вода рядом. А как же санитарная безопасность? Голова кругом. Придётся искать золотую середину.

Озадачив меня по самое не горюй, женсовет удалился заниматься своими делами.

А что? Всё правильно. Придётся вносить изменения в свои планы. О чём сейчас и известим наших строителей, пока ещё не поздно.

Вместе с Окунем походили вдоль фундаментной траншеи, посовещались и разметили границы будущих ворот. Заодно проконтролировал, как идёт возведение стены. Делать решил так, как описано во всех, прочитанных мною, книжках. Выкладываем две стены с перевязкой перемычками, и промежутки между ними засыпаем песком. Одновременно делаем выпуски для будущих стен под мастерские и скотник. Песок выбираем тут же, и у нас заодно получится небольшой ров перед стеной. Ещё будем поднимать две башни, одну на дальнем углу от реки, а вторую рядом с воротами, но уже со стороны реки — заодно и увеличим зону перекрытия речки стрелка́ми. Затем стена будет идти вдоль берега, и перед водяным колесом поставим ещё башню. Маленькую протоку, которая будет крутить колесо, перекроем железной решёткой, а над ней продолжим стену, закрывая весь островочек. На нём возведём прямоугольную башню, и нас со стороны реки никто не сможет взять. До противоположного берега, где он начинает подниматься, далеко, не страшно. Так же продолжаем возводить стену с решёткой в сторону берега, и на углу ставим ещё башню. Наверху делаем площадки и ставим баллисты. Когда-нибудь... Рядом ворота. Надвратных башен ставить не будем, может быть, потом. Затем идёт прямая стена до следующей угловой башни, и после неё замыкаем периметр такой же длиной прямой стеной с серединной квадратной башенкой. Итого получается семь башен на почти шестьсот погонных метров стены. Осилить бы... Стены будем ставить не ниже пяти метров, башни поднимем ещё на три. Ничего, справимся. Ручеёк желающих переселиться в наше поселение не ослабевает, и с каждым новым поселенцем нам становится легче.

На протоке установили опоры под водяное колесо, и приступили к строительству лесопилки. Истома с Головнёй не вылезают со стройки, собирая и подгоняя все детали. Работа у них спорится, и скоро можно будет смонтировать колесо.

Поставили несколько человек на изготовление цемента. Пока работа ручная, и он получается жутко дорогой, но опоры уже выкладывали с помощью нового раствора. Так же решили все элементы, несущие большую нагрузку, связывать цементом.

Милена предложила разбить за стеной огороды, и теперь готовит под него землю, расчищая и огораживая с помощницами участок.

Зван (новый кузнец), подменяющий Головню в кузне, сделал для нашего гончара первый гончарный круг. Жарко выложил Пореви́ту большую печь для обжига, и вскоре у нас появилась красивая посуда из звонкой обожженной глины. Первую партию посуды, отвезённую на торг, разобрали чуть ли не в драку. А ко мне обратился купец из Новогорода, торговавший в это время на Плесковском торжи́ще привезёнными товарами, с предложением скупать всю новую посуду оптом. Договорились, что в качестве частичной оплаты купец будет возить нам соль и кричное железо.

Расставаясь со мной, новгородец не сводил глаз с наших тачек и фургонов, поэтому скоро мы явно будем расширять ассортимент нашей торговли. Это он ещё изделий Головни не видел. Но это всё попозже.

Начало положено — к нам начали приезжать купцы. Пусть и приехал пока только один, но это только первая ласточка.

Когда устанавливали водяное колесо, весь народ сбежался посмотреть на это эпохальное, для нас, событие. Все знали, для чего оно устанавливается и какую пользу нам принесёт. А уж когда распилили первое бревно, и люди вживую увидели, как можно быстро получить ровные доски — радости не было предела.

Старшим поставил Жарко. Истому, который впервые увидел такую ровную доску и загорелся новым делом, удалось убедить, что именно его мастерство и умение делать из них нужные и качественные вещи, нам всем всегда будет нужно, а пилить доски может любой. Но очень уж ему захотелось работать на новом месте. С трудом отговорил. Конечно, разговор вёлся наедине, и пришлось немного погрешить против истины, но овчинка выделки стоила — нет у нас пока такого уровня мастеров, работающих с деревом. Пришлось ещё пообещать мастеру свободный доступ к пиломатериалу, за исключением того, что будут отбирать для верфи.

Теперь пришлось выделить ещё четверых человек на лесопилку в помощь Жарко. Всю лесопильную бригаду озадачил переложить штабель брёвен, освободив навес. Под навес будем складывать на просушку самые качественные доски, которые пойдут на постройку ладьи. Остальные — только на нашу стройку, продавать пока ничего не будем — самим мало.

Очень сильно расстроился Тишила, увидев нашу лесопилку и осознав, мимо чего он пролетел.

С этого момента его ватагу было не выгнать из нашего поселения, и согласны они были на любую работу, даже не поднимая вопрос об оплате. А мне от этого только польза — ватага хороших строителей всегда нужна. Хотя платить всё равно буду так же, как и ватаге Окуня. Зачем людей на голодном пайке держать. Под присмотром и руководством Елени поставил их строить скотный двор из бута и кирпича. Пусть тренируются, потом будут обещанный Головне дом поднимать из камня. Появятся у нас свои каменщики.