— Вы думали, что вас кто-то будет содержать и кормить? Да кому вы нужны? Больные преступники никому не нужны. Это лишняя обуза для любого государства. Ладно, смертники, смотрите сюда.
Мужчина подошёл к стене, на которой висел лист бумаги. На нём был изображён лабиринт. Условно, конечно, но такие рисунки я часто встречал в книгах и учебниках.
— Маги-природники для каждой из пар, на которые вы разобьётесь, будут выращивать кустарник в форме лабиринта. Процесс выращивания происходит очень быстро — две — три минуты. Нет лабиринтов похожих, и не надейтесь. Два человека одновременно попадают в лабиринт, им даётся время, чтобы достаточно удалиться от входа. Потом в лабиринт пускают дикое голодное животное. Да, забыл сказать. Предварительно у вас на спинах сделают надрезы. Что бы зверь почувствовал запах крови.
Люди в комнате зашевелились, начали возмущаться. Мужчина подошёл к окну, стал дожидаться, когда уляжется шум.
— Всё, успокоились? В общем так. Как вы пройдёте лабиринт — ваше дело. Хоть по воздуху перелетайте через кусты, хоть эти кусты с корнем вырывайте и пробивайтесь к выходу. Правил нет. Кто остался живой, того судьба будет зависеть от зрителей и Королевы. Всё понятно? Встали и пошли за мной, смертнички!
Я смотрел в спину этому пожилому мужчине, по-моему Никлуру, и думал, что для него мы уже не люди и не живые существа. Мы для него уже покойники.
Где-то в глубине меня прозвучал тревожный звоночек и характерный звук трескающегося льда. Я для себя решил, что там, где соберутся десятки тысяч, так называемых людей, я себя уже сдержать не смогу. Да и не хочу я этого делать!
Глава 8.
Местное светило неумолимо приближалось к своей наивысшей точке над горизонтом. Инвур посмотрел на Герду, которая встала в стойку, шерсть на её загривке поднялась дыбом, она зарычала в сторону леса.
— Герда, ты чего переполошилась? Девочка, успокойся.
Герда не хотела успокаиваться, она всеми силами старалась привлечь внимание человека к тому, что что-то страшное и ужасное приближалось к поляне, на которой был разбит лагерь. Лошади оторвались от зелёной сочной травы, подняли головы, тревожно заржали.
— А вот это уже серьёзно. — задумчиво произнёс Инвур, обращаясь к Люфу. — Ты как себя чувствуешь? Давай-ка потихонечку сворачиваться, друг мой. Не нравится мне поведение наших животных.
Люф хотел сострить насчёт "друг мой", но посмотрев на внимательное и очень серьёзное лицо некроманта, молча встал с войлочной подстилки, начал собирать вещи. Альда тоже попыталась встать с лежанки, но лицо её побледнело, она опустилась вниз, прикусив губу.
Инвур погрозил ей пальцем, потом, улыбнувшись, сказал:
— Альда, в тебе — дух бойца, но спрячь его куда-нибудь подальше на несколько дней. Тебе нужен покой. Выпей бульон, пока его не прикончил наш маленький обжорка Люф.
Альда улыбнулась, Люф сдвинул брови, но налил в глубокую тарелку бульона, отнёс его девушке.
— Инвур, балабол, что-то серьёзное случилось, как думаешь? — спросил карлик, подойдя к Инвуру, который расставлял на траве уже всем знакомые свечи-пирамидки чёрного цвета. Инвур посмотрел в небо, на лес, затем ответил:
— Животные, Люф, всегда чувствуют приближение природного катаклизма. Посмотри на нашу собачку, на лошадей. Или что-то случится с природой, или что-то страшное движется в нашу сторону по лесу. Сейчас я постараюсь провести обряд единения с любой птицей, которую получится захватить моей энергетикой, а там посмотрим. А ты, мой друг, продолжай вещи собирать, продолжай. Что-то мне тревожно на душе.
В подтверждении его слов, Герда залилась лаем, постоянно оглядываясь на человека и удивляясь его беспечности. Она всем видом говорила: хозяин, ну как же так, я разрываюсь на части, предупреждаю тебя о беде, а ты.....всё играешься со своими маленькими огонёчками. Ну разве так можно, хозяин?
Люф, хоть и была у него остаточная боль от ранения и неприятные ощущения в области спины, только прибавил в скорости. Он собирал вещи и понимал, что от него тоже сейчас многое зависит. И в первую очередь — их жизни. Альда не вытерпела своего неподвижного состояния и безучастия в сборах, приподнялась с постели, стала сворачивать свои принадлежности, постоянно оглядываясь на Инвура.
То, что сейчас проделывал некромант, было уже знакомо: он, раздевшись по пояс, лег на траву, раскинув руки в стороны. Спустя некоторое время над ним воздух сгустился, стал похожим на летнее марево, которое можно часто увидеть над разогретой безжалостным Гирвеном, землёй.
Свечи неожиданно для Альды, которая сейчас как раз смотрела в сторону некроманта, разом вспыхнули, но две из них потом погасли и дым от их фитилей потянулся к молодому мужчине. Воздух над ним дрожал, стал плотным и вверх, в сторону безоблачного неба, устремилась струйка белого дыма потухших свечей. Она поднималась по спирали всё выше и выше, словно что-то, или кого-то разыскивая.
Старый ворон, которого согнала с места приближающаяся беда, которая была разлита в воздухе, в это время пролетал над поляной, где проходил обряд единения. Ворон, умудрённый опытом, знал, что в случае приближения беды, защиту нужно искать у людей, или в том месте, где находятся людские поселения.
Но сейчас ворон не мог понять, что его заставило сделать круг над поляной и направиться в ту сторону, откуда он только что прилетел.
Воля ворона была сломлена человеком, который сейчас смотрел на землю глазами этой птицы. На лбу некроманта выступили капельки пота, он тяжело задышал. Альда показала карлику рукой на Инвура, тот ей шепотом ответил:
— И не вздумай ему мешать. Иначе мы потеряем Инвура навсегда. Мне Магда рассказывала, что этот обряд подчинения, или единения, как его маги называют, очень сложный. Некроманту сейчас нужно прикладывать все свои силы, что бы удерживать в повиновении птицу. Ты посиди, отдохни. Я сам управлюсь. Вон, полюбуйся на собаку. Затихла, словно понимает, что сейчас делает Инвур. Какая умная. Впрочем, чему удивляться, эту породу маги вывели.
Когда карлик практически закончил все свои дела, а Альда потушила огонь в костре водой, Инвур вздохнул всей грудью, сел. Он осмотрелся вокруг, словно не понимая, где он сейчас находится. Свечи погасли, некромант подняв их с травы, подошёл к своему Яблочку, опустил чёрные пирамидки в сумку.
— Ну что, Инвур? Всё получилось? — спросила Альда.
— Ох, получилось. Что-то не так пошло в самом конце. Какая-то чужая магия в воздухе, кто-то сильный, в магическом плане, управляет тем, что я сейчас увидел глазами ворона. По лесу не идут, а бегут без остановок на отдых тысячи, десятки тысяч зеленокожих воинов. Таких же безумных, которых мы с братом порешили здесь. Ну, которые вас с Люфом..... Вы поняли. Но они пока далеко. Часа три-четыре будут добираться сюда. Эта зелёная орда гонит в нашу сторону всех диких зверей. Нужно отсюда уносить ноги, дорогие мои. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше для нас это будет. Альда, ты как?
— Нормально. Уже почти ничего не болит. Я так думаю, что на лошади сама управлюсь.
— Ну да, какая смелая. Ладно, сама, так сама. Но ноги мы тебе стянем под животом твоей белой красавы. Что бы не упала. Мало ли что.
* * *
* * *
Лейтенант, заступивший на службу утром и наблюдавший за прибытия Королевы в город Мартистилл, откровенно завидовал тем его сослуживцам, которые сейчас находились на Полигоне, как называли горожане место проведения турнира.
Соревновались в основном маги. Многие маги-менталисты подчиняли себе диких животных, которые выполняли любые их команды. Особого внимание уделялось боям, в которых принимали участие подчинённые звери против диких орков. Зрелище было кровавое и не очень приятное, но оно того стоило.
Но самым важным украшением первого дня соревнований, всегда был, естественно, лабиринт. Преступники бежали по нему, пытаясь оторваться от преследующих их диких животных. Могло повезти тем преступникам, за которыми спускали в погоню неуклюжих разъярённых быков.
Но такое "счастье" редко выпадало им, в основном их преследовали или львы, или волки. Зрители теряли свой человеческий облик, всегда болели и переживали за диких животных. Лейтенант передёрнул плечами, скривился.
Как же запах и вид крови на людей действует! Проявляется вся их сущность без маски благополучия и лживого сострадания к себе подобным. Лейтенант представил себя на месте преступников и ему стало нехорошо. Да......с одной стороны и жалко тех людей, которых рвали на клочья звери, а с другой стороны — получи, что заслужил.
Второй день всегда был более интересным. В этот день проходили соревнования боевых магов. Карр-а-таны уже давно отошли от подобных соревнований, считая, что они себя изжили. Это так, но как же зрелищность, как же праздник? Нет, карр-а-таны не правы.
А вот третий день турнира был самым любимым и зрелищным у горожан и гостей города. Соревновались иллюзионисты Объединённого королевства семи морей.
Они показывали своё мастерство в вечернее и ночное время, поэтому третий день турнира начинался вечером, когда на улице были уже сумерки. Да, красота! Ради этого стоило проводить турниры. Это был праздник у людей, человеческие смерти забывались и о них никто уже не вспоминал.
Лейтенант поднялся по каменным ступеням до подъёмного механизма, отжал рычаг подъёма. Противовесы пошли вниз, площадка — вверх. Лейтенант представил, сколько бы времени понадобилось и ему и стражникам, что бы подниматься на сумасшедшую высоту оборонительной стены и смотровых башен без таких приспособлений. Да никакого здоровья бы не хватило.
Площадка мягко остановилась, лейтенант прошёл по стене к ближайшему трезубцу, осмотрел внимательно близлежащие окрестности. Всё спокойно, никакого волнения. Каждый стражник выполнял порученное ему задание. К лейтенанту подошёл запыхавшийся от бега дежурный маг, старый Магдор.
— Лейтенант, хорошо что вы сами поднялись сюда, на стену. Или у меня с глазами проблема, но мне кажется, что над лесом какая-то чёрная туча висит. Вон там, за рекой, лейтенант. Как будто огромное количество птиц сбились в одну стаю. И причём, эта стая приближается.
Лейтенант посмотрел в указанную сторону и был вынужден согласиться с магом. Что-то было зловещем в том, потемневшем небе. Но паниковать ещё было рано. Не хотелось ославиться на весь город и Объединённое королевство своими беспочвенными подозрениями и ложной тревогой.
— Лейтенант, теперь самое главное. Что вы знаете о запрещённой магии? Я о некромантии говорю.
— Что я знаю? — лейтенант удивился, но потом улыбнувшись, ответил. — То, что она под запретом. А что?
— Я около часа тому назад я её почувствовал, лейтенант. Кто-то за рекой, в лесу, провёл какой-то чёрный обряд. Может я и ошибаюсь, конечно, но и та туча, которая к нам приближается, вся насквозь пропитана чёрной магией. Пора, лейтенант, поднимать тревогу. Я настаиваю, лейтенант.
— Да вы с ума сошли, Магдор! Сорвать праздник Королеве и всем остальным людям? Отставить панику, всю ответственность я беру на себя.
— При всём уважении к вам, лейтенант, я записал наш разговор на амулет памяти и сейчас свяжусь с архимагом Зондорсом. Извини, лейтенант, но никакой ошибки нам не простят. Там — почти сотня тысяч человек. Беззащитных, лейтенант.
— Делайте, что посчитаете нужным. — махнул рукою лейтенант. — Я не собираюсь поднимать тревогу из-за ваших, возможно, ошибочных подозрений. Некромантия — под запретом, она и называется поэтому запрещённой.
Лейтенант выругался сквозь зубы, сплюнул. Он услышал удивлённый возглас одного из стражников, который показывал в сторону моста.
— Эх, лейтенант, молодо-зелено, а вы мне не верили в некроманта. Вон он, собственной персоной к мосту приближается. Только странная у него какая-то компания. Да и одежда на некроманте хоть и чёрного цвета, но.....странная она.
Лейтенант наблюдал, как к мосту, на жеребце пепельного цвета, ехал черноволосый человек, в чёрном плаще. За ним, на белоснежной лошади, ехала светловолосая девушка в походном, светло-коричневом, костюме.
Но замыкал процессию — подросток, с лицом взрослого мужчины, который передвигался на осле. К седлу осла были привязаны поводья чёрного красивого жеребца. Мужчина в чёрном одеянии всё время держал правую руку поднятую вверх, с открытой ладонью. Всем понятный жест о добрых намерений с его стороны.
* * *
* * *
Архимаг Зондорс блаженствовал, развалившись в мягком кресле, вытянув ноги. Он лениво цедил вино, с удовольствием наблюдая за очередным поединком между орком и, подчинённым маго-менталистом, разъярённым быком.
Толпа ревела от удовольствия, люди стонали, вскакивали со своих мест, люди именно в этот момент переходили грань между человеком и диким животным. Такой турнир способствовал снятию напряжения в обществе, на долгие месяцы затихал преступный мир.
Прошли соревнования между магами по подчинению себе животных, заранее выведенных их себя болезненными уколами длинных пик. Всё было спокойно и красиво, пять магов с лёгкостью справились с заданием, но вот шестой.....шестой маг-менталист позволил себе то, что категорически запрещено — он начал работать на публику и в результате — оказался нанизанным на рог разъярённого быка.
Возможно, что лекари сумеют его подлечить, хотя...с такими ранами и маги-лекари не помощники. Нет, ну надо же было отвернуться от быка тому идиоту и отвесить поклон Королеве? Вот тебе и закономерный итог. Нить подчинения на долю секунды прервалась и всё самое страшное произошло.
Архимаг посмотрел на Королеву, которая сейчас вскочила со своего кресла и хлопала в ладоши от удовольствия. Девчонка, Создатель, какая она ещё девчонка! Приволокла с собой какого-то карр-а-тана в непонятном подобии мантии. Да и ещё красного цвета! Ни один из уважающих себя магов никогда бы не надел такое......архимаг поморщился.
Он отпил глоток вина и повернула в сторону арены, которая располагалась на глубине тридцати метров ниже уровня земли. Арена — идеально ровная площадка, отсыпанная песком. Её размер — ровно шестьсот метров в диаметре.
По ограничительной линии арены располагались восемь магов, которые держали защитный щит — во избежании прорыва диких животных к зрителям. В данный момент, на арене находился маг-менталист, подчинённый ему тот самый злополучный бык, который искалечил мага и оголённый по пояс орк.
Бык выполнял все команды мага, нападая на орка. Но этот здоровенный зеленокожий великан, умело уворачивался от быка, делая плавные шаги то влево, то в право. Архимаг даже привстал с кресла, не понимая, что происходит.
Орк и не думал сейчас уходить с дороги несущегося на него быка. Он широко расставил руки и ждал его приближения. Когда бык, казалось бы, коснулся рогом тела орка, тот схватил быка за рога своими сильными руками, на которых вздулись вены, и начал наклонять голову разъярённого животного к земле, одновременно поворачивая её в бок.
Бык взревел и опрокинулся на бок. Толпа ревела, она жаждала чьей-то смерти, толпе было без разницы, кто сейчас умрёт. Маг-менталист растерялся, подошёл поближе к быку.
