— А ну не ври! Быстро говори, где они, иначе мы тебя разберем на сувениры.
— Аа-а-а... только не бейте! Они в аккумуляторной... там и засели с Посохом...
— Веди.
Стонущий гоблин покорно, прижимая уши, повел нас к центральному зданию, где мы неожиданно наткнулись на другую штурмовую группу — их тела лежали почти у самого входа. Два высоких памятника по обеим сторонам от парадной лестницы сурово взирали на последствия схватки, произошедшей у их подножья, и были похожи на надгробия. Было очевидно, что вход охраняет Лига, и высовываться на открытое пространство настоящее безрассудство.
— Миша, ты можешь их поджечь?..
То ли потому, что воздух был пропитан магией, то ли на Грамотина снизошло вдохновение, но языки пламени, вспыхнувшего у самого входа, доставали чуть ли не до самой верхушки станции. Небольшую площадь возле главного здания сразу заволокло дымом. Не тратя ни секунды, я рванул в самое пекло и вдруг почувствовал, как в лицо ударил сильный ветер, а еще через мгновение мне стало холодно. Ветер был ледяным. Он как бритва резал кожу, мышцы сразу окоченели и двигаться стало тяжело. Снежная вьюга разметала пламя по всей площади, превратив его в десятки маленьких костерков. У противника тоже был маг!
Дым быстро рассеивался и хотя я уже преодолел половину ступеней, положение мое становилось отчаянным, потому что каждый шаг давался все трудней и трудней и я рисковал вскоре оказаться перед противником как на ладони. Стерла, просвистевшая возле моего уха, четко дала понять, что этот момент уже близко.
— Стой... куда... — рычал Лоб где-то за моей спиной, пытаясь догнать меня и закрыть щитом, но тоже угодивший в ледяной шторм.
На меня начала накатывать паника. Даже в самых сложных ситуациях, в самых тяжелых боях, я всегда знал, что исход зависит только от меня. Но сейчас я, абсолютно беспомощный, скованный вражеской магией, не мог за себя постоять. Впереди меня снова вспыхнуло пламя — Миша продолжал вести огонь по невидимому противнику — но теплее мне не стало. Ледяной вихрь гигантской воронкой поднимался в небо прямо посреди бушующего огня — я бы, наверное, даже оценил, насколько абсурдно и одновременно красиво это зрелище, если бы не находился в эпицентре этого стихийного безумия.
Мой страх уже почти стал неконтролируемым, когда вокруг вдруг появилась странная вуаль — прозрачная и сияющая, словно сотканная из солнечных лучей. Она магическим щитом укрыла меня от вьюги, и хотя ветер по прежнему бил в лицо и было очень холодно, я по крайней мере смог двигаться!
— Бегите! — услышал я голос Матрены.
Ее защита рассеялась через несколько секунд, но мне их хватило, чтобы ворваться внутрь станции. За мной следом ввалился Лом и тут же размашисто вмазал своим огромным щитом сразу двоим воинам, попытавшимся меня атаковать. Я, не снижая скорости, ударил по кому-то мечом и уже замахнулся на следующую жертву, но та упала сама, пронзенная стрелой прямо в голову — Орел уже где-то был неподалеку.
Однако, не смотря на то, что нам каким-то чудом удалось прорваться на станцию, мне сразу стало понятно, что на этом полоса успеха завершится. Противника было слишком много и наших сил не хватало, чтобы пробить их оборону. Лоб отвлекал на себя основное внимание, стараясь прикрыть Кузьму и Михаила, которые вдвоем помещались за его широченной орчьей спиной. Они отстреливались стрелами и сгустками огня, внося в ряды противника достаточно сумятицы. Матрену я не видел, но время от времени меня обволакивала светящаяся "вуаль", отводившая в сторону чужую магию и стрелы. Лиза тоже была за пределами моего зрения и я был слишком занят, отбиваясь от наступающих стеной лигийцев, чтобы посмотреть, не сбежала ли она.
От вражеских мечей и когтей пикирующего боевого орла мне удавалось уворачиваться, но укрыться от магии было гораздо сложней. Острый ледяной шип, нацеленный мне в лоб, не достиг своей цели только благодаря Матрене, которая немного "отвела" его в сторону, и стрела лигийского мага лишь распорола мне щеку, едва не задев правый глаз. А вот Лбу повезло меньше: кусок льда буквально вонзился ему в плечо, пробив доспех насквозь. Орк выронил щит и пошатнулся, но сумел устоять на ногах.
— Этот гад в меня сосулькой кинул! — возмущенно воскликнул он с такой обидой в голосе, как-будто эта была игра и команда соперника бессовестно нарушила ее правила, затем схватил рукой ледяной обломок и с силой выдернул его из своего тела, взвыв от боли.
Противник, пользуясь моментом, обошел толстокожего Лба, чтобы атаковать Михаила. Маг попятился, пытаясь наколдовать огонь на ходу, но, неудачно увернувшись от меча, упал на спину. Ближний бой не был сильной чертой Грамотина, но тут вдруг сверкнула фиолетовая вспышка и двое нависших над ним врагов отлетели назад как от ударной волны. И тогда я наконец увидел Лизу — ее лицо было искажено яростью, а по кончикам тонких пальцев перебегали фиолетовые искры.
И все-таки мы отступали назад, к выходу. Туда, где одна из наших групп уже встретила свой конец. Справиться с превосходящим нас противником нам помогло бы только чудо... И оно случилось.
Заварушку, которую мы устроили у входа на лестнице, было заметно издали и подкрепление не заставило себя долго ждать. Ястребы Яскера ворвались на станцию и одним резким броском сразу же оттеснили Лигу назад. Я не сдержал вздоха облегчения. В другое время мне бы было очень интересно понаблюдать за профессионалами, за их точно выверенными и слаженными, будто они один организм, действиями, но сейчас было не до этого.
— Жив? — коротко спросил я поднявшегося на ноги Грамотина.
— Не корректно сформулированный вопрос. Повреждений, угрожающих физическому здоровью, у меня нет, если ты это имел ввиду.
— Естественно это. Про твое умственное здоровье нам давно все понятно, — вставил Орел.
— Нам нужно найти диверсантов, пока они не создали портал, — сказал я. — Этот ушастый недомерок, я полагаю, сбежал?
— Никуда он не сбежал, я об этом позаботилась, — ответила Лиза. — Он на улице.
— Ты его загипнотизировала? — спросил Орел.
— Об умственном здоровье стоит позаботиться кому-то другому! Как я могу держать его под гипнозом столько времени, находясь здесь? Я огрела его трубой по голове, он без сознания.
Гоблин и впрямь был без сознания и нам понадобилось некоторое время, чтобы привести его в чувство. Но это было необходимо — без него мы можем часами бродить по гигантской станции в поисках какой-то "аккумуляторной". Ястребы Яскера уже практически взяли ситуацию на входе под свой контроль и мы, справедливо рассудив, что они справятся и без нашего участия, не останавливаясь рванули дальше. Немного окосевший от удара по голове гоблин мог из вредности завести нас куда угодно в этом переплетении коридоров и металлических лестниц, опутывающих бесконечные ряды непонятных устройств и механизмов. Внутри станции стоял сильный гул, от которого закладывало уши, и я боялся не услышать нападения.
Когда мы снова столкнулись с лигийцами, я понял, что гоблин не обманул. За нашими спинами неожиданно показались Ястребы Яскера, решившие последовать за нами. Я не знал, были ли у них какие-то указания на этот счет, но очень порадовался, что не пришлось тратить время на объяснения. Снова закипел бой. Из аккумуляторной, куда я рвался с упорством умалишенного, высыпала целая армия, и мы остались в меньшинстве. Но мы были у самой цели! Я это чувствовал, и одновременно внутри меня будто тикали часы, отмеряя последние секунды, когда еще можно успеть предотвратить катастрофу. И я шел напролом. Сражение вокруг меня ушло на второй план, казалось смазанным и почти не отложилось в моей памяти. Я инстинктивно уворачивался от магии, отбивал чьи-то атаки и прорывался вперед, не особо глядя по сторонам. Вражеский маг запустил в меня смертоносный ледяной ком, когда я был у самого входа в аккумуляторную, и мне пришлось вкатиться туда кубарем, чтобы не попасть под удар.
Это было огромное помещение с теряющимся где-то в темноте потолком. Именно здесь находилась внутренняя сторона вращающегося колеса с маной, которое мы видели снаружи. Его центр соединялся с другим таким же колесом сверкающими в темноте электрическими разрядами. Я отпрыгнул в сторону от входного проема, уходя с линии огня, и на меня тут же напал элементаль, одновременно с этим я снова почувствовал сильный холод — где-то рядом был еще один маг. Грамотин смел элементаля огненным залпом, а Лоб всей своей неподъемной тушей прыгнул на меня растопырив руки, и мы вдвоем выкатились из снежного вихря, который уже начал связывать мое тело. К моему несчастью, на нашем пути оказалась лестница вниз, с которой мы оба тут же свалились. Ступени были металлическими, и как я не пытался сгруппироваться, этот болезненный полет едва не вышиб из меня дух. В глазах потемнело и я старался изо всех сил не потерять сознание.
Я сфокусировал взгляд на каком-то человеке впереди меня и в голове немного прояснилось. Это был маг. Меч я выронил, когда катился с лестницы, поэтому просто двинул лигийцу кулаком, тот отлетел к стене и остался там лежать неподвижным.
— Ник...
Кто-то дернул меня за руку и я, плохо соображая что происходит, резко развернулся, снова замахиваясь на кого-то позади себя.
— Ник, это я... — отпрянул от меня Грамотин. — Смотри!
Он указывал на нечто, смахивающее на острый камень неправильной формы, возле которого крутился лигийский маг.
— Я не знаю, что это такое, но чувствую какую-то силу в этом предмете... Постой, не надо!
Но я уже протянул руку и схватил каменный обломок. Он был серым, холодным и никакой силы я в нем не ощущал. Однако, причин не доверять Михаилу у меня не было.
В аккумуляторную забежало несколько Ястребов, и судя по всему, их очень сильно зажимали снаружи, потому что следом за ними появились и лигийцы. Я заозирался в поисках если не меча, то хотя бы чего-то такого, чем можно было воспользоваться, как оружием, и внезапно увидел Посох. Он находился в центре прозрачной голубоватой полусферы, в которой я безошибочно узнал портал. Не долго думая, я рванул прямо к нему. Работает он, или же лигийский маг не успел создать проход с помощью неисчерпаемой энергии ХАЭС и Посоха Незеба, но в любом случае, диверсанты не должны телепортироваться со станции!
Я в несколько прыжков преодолел расстояние до портала и схватил Посох, прижав его к себе. Краем глаза я еще успел заметить, что магическая полусфера исчезла, но сработавший портал уже затянул меня в свою воронку и через мгновение я очутился в просторном светлом помещении. Правда рассмотреть, что это за место, мне не удалось. Пара болезненных ударов, и через секунду я лежал лицом вниз с заломанными за спиной пустыми руками. Меня, не особо церемонясь и ткнув для острастки носом в каменный пол, моментально обыскали, выпотрошив содержание карманов, отобрав припрятанную пару ножей и даже содрав освещенный медальон с моей шеи.
Следом из портала никто больше не появился, что вполне понятно — без Посоха он не работал, а Посох перенесся вместе со мной. Это значит, что проход уничтожен. Но куда попал я сам? Неужели в руки к лигийцам? Их было много, но поднять голову и посмотреть, я не мог.
Меня больно ткнули в бок острием меча.
— Ты кто такой? — проорал чей-то голос прямо в ухо.
— Никита Санников, — прохрипел я, чувствуя во рту вкус крови.
Человек схватил меня за волосы и снова ощутимо приложил об пол.
— Не нужно, — негромко произнес другой голос и меня внезапно пробрало до костей.
Хватка ослабла и я сумел немного поднять голову. Вокруг были Ястребы Яскера, которые быстро отступили в стороны, давая дорогу какому-то человеку.
Когда я увидел его, мои мышцы одеревенели, а язык намертво прирос к небу. Гоблин не соврал о планах Лиги.
Передо мной стоял Вождь Империи — Яскер.
Глава 12. Сердце Империи
Яскер был высок, статен и выглядел очень молодо, он был похож скорее на воина, привыкшего орудовать тяжелым мечом, чем на мага. Одет он был в темную шинель и длинный бордовый плащ с золотым галуном и аксельбантами. Слабо светящийся Посох в его руках бросал на смуглое лицо с аккуратно подстриженными бородкой и усами тусклые блики.
— Посох Незеба... Восстановленный в своей мощи! Величайшее оружие аллодов!
У Главы Империи был глубокий, низкий голос. Разговаривал он негромко, но каждое его слово будто молотком вбивалось в мой мозг. Яскер оторвался от созерцания Посоха и перевел взгляд на серый обломок, в котором, если верить Грамотину, сокрыта какая-то сила, несколько секунд неотрывно смотрел на него, а потом повернулся ко мне, по-прежнему придавленному к полу его Ястребами. Я, не выдержав его взгляда, опустил глаза, ругая себя за нелепую, мальчишескую восторженность.
— Подойди сюда! Имперец, который выжил... Имперец, который победил...
Меня отпустили еще до того, как он закончил говорить, но вскочить на ноги и вытянуться по струнке, как того требовала ситуация, у меня не получилось. Неуклюже поднявшись, я сделал шаг вперед, стараясь не морщиться от боли.
Мы находились в очень красивом круглом зале с высоким потолком, с которого свисала тяжелая люстра, со стен сурово взирали высеченные из камня воины с щитами и мечами, на полу блестел начищенный паркет.
— Имперец, который выжил... Наслышан. Что же ты хочешь рассказать мне?
Не успел я открыть и рта, как Яскер подошел ко мне почти вплотную и посмотрел прямо в глаза. А дальше произошло что-то странное. Мы стояли лицом к лицу — молодой, бесшабашный разгильдяй в поисках приключений и вождь огромной державы, Великий Маг, наводящий страх и на своих граждан, и на любых врагов. Мои зрачки словно приклеились к его лицу и я не мог оторвать глаз, даже если бы очень захотел. Трудно было сказать, сколько прошло времени, когда он наконец-то отвернулся от меня и отошел. Голова страшно гудела, мысли путались, к физической боли и усталости добавилась моральная опустошенность внутри. Я пошатнулся и закрыл глаза. Не такой я представлял себе встречу с первым лицом государства.
— Так вот оно что... Меня хотели убить, я — цель всей этой операции... Лестно. Великий Незеб, похоже, я почти сравнялся с тобой, раз Айденус дал санкцию на эту диверсию...
Яскер, сложив руки за спиной, не спеша направился к высоким дверям. Молодая девушка, которую я не заметил с самого начала, сосредоточив все внимание на Главе Империи, легонько толкнула меня в плечо и прошептала:
— Он не сказал, что аудиенция окончена. Идите за ним.
Я покорно поплелся за Яскером, соблюдая почтительное расстояние. За большими резными дверями оказался просторный кабинет. По середине тянулся широкий, прямоугольный стол со множеством стульев, обитых пурпурным бархатом, к нему был приставлен еще один стол — очевидно, рабочее место самого Яскера, вдоль высоких окон-арок висели красные знамена, на полу лежал мягкий ковер, дальняя стена была украшена внушительным барельефом с изображением имперского герба. Напыщенная, демонстративная торжественность. Но, надо признать, она делала свое дело — находясь посреди этой помпезной обстановки, я невольно испытывал трепет и благоговение перед своей великой Родиной.
