Пообедав, мы полетели на Урал. Хотя я отсутствовал недолго, в доме Световида произошли огромные перемены. Эльфы и драконы-маги превратили его в роскошный отель, но что самое примечательное, кто-то из драконов, то ли Геша, то ли его папаня переодели Ирицу в чёрный наряд, пошитый из драконьей кожи, причём моего фасона. Тем не менее, выглядела она просто очаровательно.
В крепость навьего волка мы полетели всей толпой. Моим друзьям очень хотелось увидеть всё своими глазами. Как же мне стало радостно, когда я увидел самых дорогих моему сердцу людей нарядно одетыми, красивыми, бодрыми и совершенно здоровыми. Данила бросился к Снежане первым, подхватил матушку-магурку на руки и больше не спускал. Та счастливо смеялась и, то и дело, гладила его своей узкой ручкой по лицу. Часа через полтора все угомонились и Снежана звонким голосом сказала:
— Данюшка, спусти меня с рук, я хочу отдать твоим батюшке с матушкой магурок, а потом передать тебе последнюю мою деточку, чтобы уже очень скоро стать такой же девушкой, как и Настенька.
Данилку она поставила в центре, справа от него отца, а слева маму, после чего воспарила и выдохнула двух золотистых магурок, которые, счастливо смеясь, вошли в тела моих приёмных родителей, отчего те стали прямо на глазах молодеть. Снежана подлетела к моему брату, поцеловала его, и последняя магурка вошла в его тело. Едва только это произошло, как она тут же превратилась в самую обычную девочку лет десяти, только очень красивую, и стала плавно опускаться, но Данила ловко её подхватил и негромко сказал:
— Расти поскорее, любимая, а я стану теперь мужать, как воин-волк, твой самый главный защитник.
Настал самый ответственный момент. Настёна и Макс всё это время стояли в стороне и, взявшись за руки, тихо разговаривали. Точнее говорил Макс, признаваясь моей дочери в любви, а та лишь изредка ему отвечала, но, судя по всему, мысленно говорила куда больше. Настя сама подвела этого высокого, статного парня лет тридцати к каменной двери, неожиданно для меня крепко поцеловала, после чего взволнованно сказала:
— Максим, ничего не бойся, навий волк никакое не чудовище. Он войдёт в тебя также, как и магурка.
Я вложил в руки дочери гребень и зеркальце, после чего вставил ключ в замочную скважину и трижды повернул. Макс встал к двери так, чтобы едва та откроется, закрыть выход навьему волку наружу своим телом и правильно сделал. За дверью находился хотя и призрачный, но всё же здоровенный светло-серый волчара, который тотчас прыгнул вперёд и в следующую секунду встал перед моей дочерью. Не успел материализовавшийся волк повести ухом, как возле него встали ещё два волка. Серый, чуть потемнее, и рыжий, ставший ещё крупнее. В общем, мы все трое были одного волчьего роста. Настя решительно шагнула вперёд и сунула волку под нос зеркальце, в котором не только он, но и мы с Клыком увидели чёрного змея с головой волка и золотой короной. Жаль только, Настёна не дала нам разглядеть внимательно и сразу же коснулась головы волка-жениха гребнем.
Макс моментально встал и едва повёл плечами, как ткань громко затрещала, так как он изрядно вырос. Мы тоже встали на ноги и Исмаил, а он был выше меня ростом, похлопав его по плечу со словами:
— Это ничего, зато в волчьем виде мы одного размера.
Открыв эльфийский портал прохода в убежище, я принялся чуть ли не силком заталкивать в него своих сородичей. Последним в него вошел Данила, со Снежаной на руках, которым я сказал:
— Идите, отдыхайте, веселитесь, а нам тут надо хорошо прибраться и сделать так, словно тут в жизни никого не было.
Как только с этим было покончено, мы стали готовить Ирицу к отправке в стан, не то чтобы откровенного врага, но, уж, точно не друга и союзника. Вместе с ней мы отправили двух драконов-магов и двух огневиков. Вот теперь ей точно ничто не угрожало, но нам нужно было во что бы то ни стало, заманить на Землю драконов-ренегатов. Мы даже толком не знали, сколько их может заявиться, но судя по заверениями Валоарда, не больше трёх сотен, ведь они, время от времени, делали вылазки, чтобы совершать диверсии, а потому часто гибли и их число постоянно сокращалось. Я не верил, что сюда заявится большой отряд. Они же не были дураками, но зато был шанс, что хотя бы одного-двух удастся захватить в плен и допросить.
Мне также не верилось, что чёрные маги драконьего племени не станут оборачиваться драконами, хотя император и убеждал меня в обратном. Ловушку мы подготовили быстро, и вскоре я уселся на камне снаружи и приготовился ждать. Через несколько часов, незадолго до полуночи, из Пекельного мира прибыл посыльный с вестями. Как мы того и ожидали, Джафар открыл куда-то портал прохода и отправил в неизвестный нам мир своего посыльного, но в него проникло также четверо огневиков. Ирицу, её мужа, двух сыновей, невестку и маленького внука джины отпустили немедленно. Только под утро к моему убежищу прибыла торжественная процессия, состоящая из семи драконов-магов, которые вовсе не намеревались затевать драку. Они прилетели на коврах самолётах, взятых напрокат в Пекельном мире, одетые как все нормальные люди, в зимнюю одежду. Самый старый подлетел поближе, спрыгнул с ковра-самолёта на снег, вежливо поклонился и поздоровался:
— Приветствую тебя, король Сережень. До нас дошла радостная весть, что ты решил не доставать кольца власти из той темницы, в которую его заточил Световид. У нас больше нет никаких причин для вражды с тобой и этим старым идиотом Валоардом. Как только мы об этом узнали, то немедленно разобрались со своими экстремистами, то есть заточили их в тюрьму. Пусть они там остынут. У нас нет никакого желания продолжать эту войну, а ты сдержи своё слово и никому не передавай этого проклятого кольца. На нашу помощь можешь не рассчитывать, а Валоард пусть даже и не мечтает, что огненные демоны приведут его к нам. Мы за годы вражды многому научились. С тем, что тут натворили наши предки, разбирайся сам, а поскольку ты не выстрелил по нам ни разу, когда мы за тобой гонялись, я дам тебе два совета. Ни при каких обстоятельствах не доверяй джинам, они никогда не угомонятся. Эти типы окончательно свихнулись и уже не мыслят жизни без кольца власти, всё мечтают снова стать богами, но при этом ничего не хотят делать для этого. Чубаа-э-Краана уничтожь, как можно скорее, ведь это из-за него множится число чёрных змеев, а растут эти твари очень быстро. Как уничтожить эту тварь, мы точно не знаем, но есть подозрение, что он окажется бессилен против эльфийской зелёной магии, огненных бичей и волчьих клыков. Драконам к нему лучше не приближаться, любого проглотит. Сделать же его видимым тебе поможет серебро и ртуть. И последнее, о чём я хочу сказать, король Сережень, передай моему братцу, что мы занялись, наконец, стоящим делом, нашли почти три дюжины юных миров и стали там богами, чего и ему, ленивому бездельнику, желаем. Пока кольцо власти находится в темнице Световида, король Сережень, мы о тебе если и вспомним, то только помянув добрым словом, сын богов, а теперь прощай и передай Валоарду, что здесь побывал его двоюродный брат Диалон и что я прощаю ему все прежние обиды.
Поклонившись, я сказал в ответ:
— Спасибо тебе за советы, и прощай, Диалон, я передам твоему брату всё, что ты сказал, с глазу на глаз. Удачи тебе, молодой бог.
Драконы-маги широко заулыбались, сдержанно поклонились и исчезли, словно их и не было. Из стены вышел император и буркнул:
— Можешь ничего не говорить, король Сережень, я всё слышал. Ну, что же, это означает, что мы перевернули эту страницу истории. Не беспокойся, домой мы не торопимся, но на счёт изобретения моего дядюшки, Диал прав, нам, драконам, лучше держаться от Чубаа-э-Краана подальше, да и с его змеиным отродьем мы будем сражаться, как обычные воины, мечами.
Промолчав на счёт мечей, которым никогда не доверял, я сказал, прежде чем шагнуть через камень в пещеру:
— Не беспокойся, с Чубчиком я и в одиночку способен разобраться. Нашпиговать его ртутью и серебром, дело не хитрое, а потом камень в глотку и все дела.
Император покрутил головой и проворчал:
— Ты только не болтай об этом, кому ни попадя.
— Не волнуйся, Валоард, мы тебе не враги, — успокоил я дракона и добавил, — а на счёт безделья твой братец прав. Лучше быть молодыми богами, чем старыми магами.
— Возможно, — согласился император, и мы вошли в пещеру.
На следующий день Гендиару было чем заняться. Узнав, что ртутно-серебряные пули самое лучшее лекарство от чёрной нечисти, он умчался в Москву, сказав, что вернётся только к вечеру, привезя с собой оборудования на целый завод. Мои приёмные родители и брат быстро свыклись со своим нежданным обретением, а Макс так и вовсе уже совсем освоился. Всего за одну ночь Снежана выросла почти на голову и превратилась в девочку-подростка. Настёна, подарив своему суженому всего один поцелуй, утащила её в свои покои, самые роскошные в нашем отеле, и я так думаю, что лучшей учительницы для воплощённой крылатой девы Магуры было не сыскать. Учителей у трёх молодых волчат хватало, а потому я отправился в Явий мир.
Добравшись до Мохового, я даже расстроился. В Москве была слякоть, а там всё цвело. В отличие от Земли, в Явьем мире всего два времени года, весна и лето. Повздыхав от того, что людям этого было не дано, я призвал к себе волков и молодых колдунов, чтобы освободить их от своего заговора. Чтобы они не таили на меня зла, я щедро оделил их своим целебным серебряным сиянием. Колдуны, смущённо опустив глаза, тихо удалились, а воины-волки окружили меня и стали буквально требовать, чтобы я повёл их бой. Немного подумав, я не стал особо жалеть их изнеженные души и строго сказал:
— Много чести будет, погибнуть за Русь. К тому же воины из вас, никакие. Одно только и умеете, что волками оборачиваться, только каждый убитый чёрным змеем волк, умножит силы десяти, а то и двадцати этих тварей. Вот и подумайте теперь, стоит ли мне создавать себе трудности на ровном месте. Ответ вам и так известен. Ступайте себе домой с миром. Будете нужны, призову.
Пристыженные вояки удалились, а я направился из Мохового в Олимп, в котором и по сию пору жили бывшие боги-олимпийцы, а попросту древние греческие маги. Вот там меня никто не боялся, но и грубить не осмеливался. Жители Олимпа, как старые, так и молодые, смотрели на меня с интересом и шушукались. Делали ставки, проживу я ещё год, или меня кто-нибудь прикончит. Что же, они были правы, я был смертен, как и все прочие люди, колдуны, маги и оборотни. Первый же молодой маг мне не просто указал, где живёт старый кузнец, но и сотворил путеводного голема, который повёл меня по красивому городу, построенному на вершине горы Олимп, но не той, что на Земле, а принадлежащей Явьему миру.
Город мне очень понравился. Много зелени, красивые виллы, вот только вместо ярилиных яблок в них зрели крупные апельсины. Ещё в садах и парках росло множество олив и многие были очень древними, с толстыми, бочкообразными стволам. Народу на улицах было не так уж и много, это ведь не Греция на Земле, где полно туристов, да и местные греки были весьма степенным народом. Торговлей на улицах даже и не пахло, как и во всём Явьем мире, впрочем. Передвигались олимпийцы кто на чём, в том числе и на коврах самолётах. Пешком по извилистым улицам, карабкающимся в гору, не набегаешься.
Вилла Гефеста, не слишком роскошная, стояла на отдельном утёсе, на краю горы, с которого открывался прекрасный вид. На входе меня тщательно обнюхали двое железных големов, и вскоре пропустили с мастеру. Гефест, одетый в белый хитон, возлегал на мягком низком диване, стоящем под бело-синем полосатым тентом рядом с кузницей. Из неё доносился грохот молотов и отборный древнегреческий мат. Поглядев на меня с прищуром, бывший бог-кузнец спросил:
— Какая нужда тебя привела тебя ко мне, уважаемый путник? Учти, моя работа стоит очень дорого.
Присесть он мне не предложил. Телепортировав себе удобный стул с дальнего конца террасы и низенький столик, я достал из кармана плаща магическую стрелу, положил на стол и насмешливо сказал:
— Это точно, старик, тебе твоя работа в большие деньги встанет. Моя жизнь ведь тоже очень дорого стоит. Твоя работа? Сам вижу, что твоя. Если не хочешь, чтобы я воткнул эту магическую стрелу тебе в зад, немедленно отвечай, кто и когда заказал её и сколько ты стрел выковал. Тогда тебе не придётся держать передо мной ответ по всей строгости законов всех трёх миров, сотворённых по воле Рода.
Тяжелая стрела медленно, словно нехотя, поднялась в воздух, подлетела к Гефесту, тот внимательно осмотрел её, небрежно отбросил на столик и проворчал, позёвывая:
— Моя работа, только что с того? Я выковал её для того, чтобы она могла сразить короля волков-оборотней, а ты не король. Так что мне от твоих угроз ни холодно, ни жарко.
— Гефест, когда тебя турнули прошлый раз с этой самой горы, ты отделался легко, всего лишь ногу сломал, — сказал с вполне спокойным тоном, — в этот раз всё будет по-другому. Сначала я тебе отгрызу руки и ноги, а уже потом дам пинка. Отвечай, кто заказчик.
Лицо Гефеста приобрело задумчивый вид, он посмотрел на небо, затем на меня и со вздохом признался.
— Давнее это дело, король Сережень. Заказал эту стрелу в одном единственном экземпляре Аполлон. Времена тогда были неспокойные, так что иметь оружие против короля Ратмира хотел каждый, но не всякий мог себе это позволить. Ещё я изготовил для нашего бравого лучника магический лук-посох, но ты будешь смеяться, у этого растяпы украли и лук, и единственную стрелу к нему. Одно хорошо, тетиву не спёрли потому, что он ею хитон подвязывает и по сию пору. Поэтому угомонись, с нашей стороны тебя смерть не подстерегала.
Мне пришлось достать перекушенный посох и положит его рядом со стрелой. Увидев испорченный мною лук, Гефест подскочил, как укушенный, осмотрел оба куска и с обидой в голосе спросил:
— Это кто же так постарался? Надо же, такую хорошую вещь сгубил. Интересно, чем у этого посоха навершие отрубили? На лазер не похоже, слишком неровные края, а сломать его было невозможно.
Усмехнувшись, я объяснил:
— Один старый колдун хотел в меня из него молнию пустить, да я оказался быстрее, взял и перекусил его посох.
— Ну, у тебя и зубы, волчара, — подивился кузнец, — тебя в кузнице вместо гильотины держать надо. Стрелу себе забирай, а обломки лука я у тебя куплю, если ты их продашь. Отсыплю столько же бриллиантов, сколько они весят. Поверь, в накладе не останешься.
Затолкав стрелу вместе с обломками посоха в карман плаща, я отрицательно помотал головой:
— В хозяйстве пригодится. Ладно, Гефест, прощай и запомни, если к тебе ещё кто обратится за подобными вещицами, на меня настроенными, то лучше откажись, какие бы тебе деньги не предлагали.
— Не волнуйся, король Сережень, — стал успокаивать меня кузнец-олимпиец, — я оружием больше не занимаюсь. Всё больше големов железных на заказ изготавливаю, да, всякую мелочёвку вроде сейфов.
Мы коротко попрощались и я ушел. Уже на улице я услышал, как Гефест стал отчитывать Аполлона за утерю стрелы и лука. Судя по тону его голоса, я понял, что, по крайней мере, Гефест, точно пустил это древнее оружие в ход. Правда, стрелок из лука из него был никакой. Тем не менее, мне нужно было приготовиться и к другим точно таким же сюрпризам.
