Алые драконы Листа

— Да уж, ты тогда была очень разьярена. — хмыкнул Орочимару, вспомнив ту самую ночь и бой с Данзо и его химерой.

— А ты как думал? — ухмыльнулась Аина.

— А почему ты просто не отказался работать на него, пап? — поинтересовался Каномару у отца, при этом у него был довольно детский любопытный взгляд.

— Потому что первым, кого бы мне пришлось хоронить, был ты. — ответил саннин. — А с убитой горем Аиной справиться было бы очень просто. В итоге Наруто-кун остался бы без последнего живого близкого родственника и его отправили бы в приют — сирота-джинчурики ведь идеальная находка для Корня. Мне прав опекуна никто бы не дал, а Джирайю постоянно гнали из деревни, потом он сам ушёл шпионить. Намёки Данзо не понял бы только полный кретин. Мне пришлось отдалиться от вас, чтоб не навлекать на вас проблемы.

— Эх, ну почему же ты тогда раньше об этом не говорил? — вздохнула Узумаки. — Привык свои проблемы решать сам? Увы, тогда дело касалось не только тебя, но и нас с сыном. И что Данзо тебе пообещал, когда ты сбежал из Конохи?

— После моего побега ко мне пришёл один из его людей и передал послание, в котором чётко говорилось: "если ты появишься в Конохе, то на следующий же день получишь труп своего мальчишки." Вот и ждал почти тринадцать лет, полагаясь на ум и сообразительность Аины, заодно своими делами занимался.

— Почему ты ни разу хотя бы змейку не прислал? — обвиняюще посмотрел на саннина змеёныш. — Ладно письмо, его могли перехватить, но призывные змеи...

— Мы с Аиной накануне моего побега поссорились. — вздохнул тот.

— Верно. — подтвердила она. — Я как узнала, что Орочи работал на Данзо, рассердилась и шокировалась, ну и наговорила ему гадостей. Потом просто смирилась с тем, что он ушёл и не давал о себе знать.

— Тяжело же тебе пришлось, одзи-сан. — промолвил Наруто, сидевший на подоконнике. — Как хорошо, что этого мерзкого деда больше нет, некому теперь нам жизнь портить.

— Я ещё толком не помню Данзо, но уже хочу устроить ему все мучения ада. — прошипел Каномару, активировав Шинда-ме. Аина отшатнулась в шоке.

— Что это у тебя с глазами? — полюбопытствовал саннин.

— Шинда-ме, некромантское додзюцу. — ответил змеёныш. — Видимо оно активировалось, когда я рассердился. Драконы вам расскажут побольше о нём, но от себя скажу — я теперь некромант, первый за тысячу лет, кстати, и с такими глазами могу видеть призраков и ауру людей. Кураи говорила, что мне надо обратиться к фиолетовым драконам, чтоб научиться пользоваться силой Госуто, так как они тоже владеют некромантией.

— Аники, выключи глаза, а то эта иллюзия пустых глазниц пугает не хуже тётиной Ки. Ты на нежить похож. — обратился к нему джинчурики. Тот послушал и деактивировал Шинда-ме.

— Ну в принципе, учитывая, что мы с тобой наблюдали в Хрустальной долине, будь готов к тому, что нежить ты часто будешь видеть, лисёнок. — ухмыльнулся старший из братьев. Младший просиял — он вспомнил старую кличку, которой часто награждал носителя Кьюби. Пусть поначалу она не нравилась Наруто, но потом он привык к ней. А победить в спарринге брата, чтоб тот перестал так его называть, джинчурики так и не смог, а Курама отказывался помогать, поскольку кличка его веселила.

— Ты помнишь Войну драконов? — обрадовалась его мать.

— Скорее это была бойня. — хмыкнул тот. — Да, я пробудил несколько воспоминаний, — тут он сконфуженно улыбнулся и потёр затылок. — даже то, в котором нашу кладовку взорвал.

Наруто прикусил губу, чтобы не расхохотаться — он помнил этот случай, пусть ему тогда пять лет было всего. Каномару проводил испытание своей созданной взрывпечати, но переборщил и в итоге кладовки больше не было, одна обугленная каморка и куча мусора. Аина тогда очень долго ругалась, лишила змеёныша сладкого на всю неделю и не подпускала к свиткам с фуиндзюцу, джинчурики ему тайком таскал печенье и пирожные с кухни. Впереди было полно времени, чтоб всё вспомнить, но всё равно его никто не хотел терять, так что завтра Каномару ждала работа по пробуждению памяти.

========== Часть 29 ==========

Уже неделю Каномару восстанавливал себе память. Как Аина и обещала, она дала ему старые отчёты АНБУ и Корня. Змеёныш их прямо на улице начинал читать, попутно идя в парк. Благодаря своим сенсорным способностям он не натыкался ни на одного прохожего, огибая их, как вода. Часто к нему присоединялись Рен, Юу, Кин и Наруто, когда были не на заданиях. Однако от слишком большого количества пробуждённых воспоминаний у Каномару начинала сильно болеть голова, поэтому дело продвигалось довольно медленно — полдня занимало чтиво этаких криминальных хроник, а полдня — тренировки. На миссии Аина его не посылала, поскольку считала, что ему сначала надо придти в норму.

Наруто скопировал на отдельный свиток многие техники фуиндзюцу, которыми владел Каномару. Печати на его теле не исчезли, но ему надо было вспомнить, какая для чего нужна. Когда старший Узумаки узнал, чем чревато использование Боевого режима, надолго задумался и выдал, что будет использовать эту печать в самом крайнем случае, отчего пробудил ещё одно воспоминание — разговор с матерью по поводу этой самой печати, вводящей его в состояние боевой машины, которую хрен остановишь так просто. Змеёныш, поддавшись какому-то порыву, потёр шею сзади, где и находилась Печать Боевого режима.

" — Боевой режим.

— Каномару, пообещай мне, что используешь её только в самом крайнем случае. Я не хочу потерять ещё и тебя. Эх, своей любознательностью к киндзюцу ты явно в отца пошёл. "

На тренировках выяснилось, что из-за изменений тёмной энергией чакра Каномару потеряла сродство со стихией Воды, зато Огонь усилился, а Ветер остался без изменений — таким же слабым. Однако проверка на чакропроводящей бумаге показала, что вместо Суитона появился хорошо выраженный Райтон, так что к тренировке припахали Какаши. Бывший Аспид немного расстроился, что техники Воды ему больше недоступны, однако Молния была куда смертоноснее. Каномару довольно быстро выучил Чидори и Райкири — всего за два дня — вот только в отличие от версий Какаши молнии змеёныша были чёрными с фиолетовым отсвечиванием. Знания печатей и барьеров сами пробуждались, стоило ему их заново выучить. А с Катоном пообещал помочь Хоноо.

Однако работа работой, а свободное время надо иметь. Сейчас Каномару и Кин сидели в кафе на свидании — парень ведь чувствовал, что любит её, так что как-то нехорошо получается, что он ей внимания вообще не уделяет. Однако краем глаза он замечал, как на неё неодобрительно косятся какие-то две девушки — блондинка и беловолосая — и мысленно хмыкнул — что не так-то? Тсучи была красивой девушкой — длинные чёрные волосы, чёрные глаза, округлое лицо с заострённым подбородком. Одета была в чёрные бриджи, чёрные сандалии шиноби, серо-голубую футболку с синим поясом да напульсники, где в печати хранила сенбоны. По мнению Узумаки, те девушки сдерживались от того, что на лбу Кин красовался протектор Конохи на чёрной ткани, как и у него, а драться с ниндзя рискнёт либо дурак, либо пьяный в стельку, либо пьяный дурак. Каномару прикрыл глаза, активировал Шинда-ме и аккуратно, чтоб не напугать их, присмотрелся к ним исподлобья. Чувства зависти и презрения от обеих, направленные на его спутницу, и чувство нездоровой собственности, направленное на него самого, заставили его подавиться мороженым и сдержать смех.

— Что такое? — поинтересовалась брюнетка.

— Те две леди, которые в тебе дырки сверлят, отчего-то тебе завидуют. — улыбаясь, тихо обьяснил тот, деактивировав додзюцу и умолчав о втором ощущении, направленном на него. Тсучи рассмеялась.

— Есть, отчего завидовать, Кано. Я, бесклановая куноичи родом из другой деревни, встречаюсь с принцем клана Узумаки. — пояснила она. — У тебя тут довольно много титулов и прозвищ — драконий жрец, сын Хокаге, сын одного из Легендарной Троицы, Мастер фуиндзюцу, Алый Змей...

— Алый Змей? Не знал. — хмыкнул парень.

— Алый из-за цвета волос, а Змей... ну ты сам знаешь. — запнулась та. — Слышала как-то пару раз от жителей Конохи.

— Да, я понял — это из-за отца и моего змеиного призыва. Успокойся, я тебя ни на кого не променяю. — Каномару обнял её за плечо и притянул к себе. — И вообще, я думаю, что мне больше подходит прозвище Алый Дракон.

— Умерь пафос, Кано. — рассмеялась Кин, щёлкнув его по носу.

— А что не так? — развеселился он.

— Смахивает на манию величия.

— Мания величия у Акацуки, а я просто констатирую факт.

— Факт того, что скромностью ты не страдаешь.

— Я итак всегда это знал, а ты только что сама это подтвердила.

Веселящаяся парочка попрепиралась ещё несколько минут, затем покинула кафе, игнорируя завистливые взгляды тех двух девушек, одна из которых, кстати, носила фамилию Гото, а вторая — Нагаи. Обе из богатых семей и обе недовольны тем, что старший наследник клана их игнорирует. А породнение с кланом Алых Дьяволов могло их семьям преподнести немало привилегий, тем более нынешней Хокаге является их химе. На младшего из братьев они не обращали внимания — тот итак встречается с наследницей клана Хьюга, а с белоглазыми лучше не связываться, да и сам он является носителем Девятихвостого демона.

* * *

Спустя три дня Каномару выпал шанс проверить свои новые способности в бою — вечером он наткнулся на Джирайю. Как оказалось, он нашёл кое-какие сведения про Акацуки и сейчас собирался отправиться в Амегакуре. Жабий саннин от друга знал, что старший Узумаки потерял память и сейчас активно её восстанавливает, так что не удивился, когда тот его не узнал сразу. А после разговора об Акацуки парень стал напрашиваться на путешествие в страну Дождя с ним.

— Я, мать твою, великолепный сенсор, мастер печатей и драконий жрец! — рассерженно твердил Каномару. — Один ты не пойдёшь!

— Я хочу сам всё проверить. — не уступал Джирайя. — И вообще — тебе надо память возвращать и снимать своего папку с должности исполняющего обязанности главы Корня.

— Не понял? — змеёныш непонимающе изогнул бровь.

— Ты глава Корня и назначил временно на это место Орочимару. — пояснил жабий отшельник. — Сам отправился на Войну драконов против этого Госуто. В общем так, ты никуда не пойдёшь. Да и Аина тебя не пустит.

— А когда меня останавливали её запреты? — ухмыльнулся Узумаки.

— Ты же понимаешь, что в первую очередь она с меня кожу снимет? — саннина передёрнуло.

— Не снимет. — уверенно заявил тот. — Извращенец, ты сам понимаешь, что я всё равно за тобой увяжусь. Надоело тухнуть в Конохе.

— Нас никто не слушает? — огляделся беловолосый.

— Нет. — змеёныш отрицательно мотнул головой. — Я бы почувствовал, так как блок у меня полностью не снят. Да, и если ты не заметил, мы с самого начала за барьером Отвлечения тут стоим, нас никто не видит и не слышит. Слушай, у меня четверть памяти восстановлена, если верить Хоноо, я сумел заново выучить свои техники и парочку новых, я, чёрт подери, некромант, пусть и начинашка. Хватит мяться! — рявкнул он напоследок. Джирайя лишь тяжело вздохнул — сын его друга весьма приставучий и вспыльчивый и нет оснований верить, что он просто так отстанет. Взвесив шансы на успех, имея Каномару в напарниках, против гнева Пятой Хокаге и Цунаде за то, что втянул парня в бой, саннин решил остановиться на первом варианте, тем более жрец может призвать дракона или одну из своих гигантских змей и вытащить обоих в случае чего.

— Ладно. — согласился жаб. — Найдёшь меня недалеко от ворот снаружи деревни. Смотри, чтоб не поймали.

— Я умею прятаться. — просиял тот и исчез в шуншине. Отшельник покачал головой — вроде и взрослый парень, но иногда включает режим ребёнка. Если не знать, что этот ребёнок врага чакрамами покромсает на ленточки или сожжёт так, что останется лишь пепел, то можно подумать, что он и не ниндзя даже, а приставучее легкомысленное недоразумение с тяжёлым характером, который являет собой гремучую смесь характеров Аины и Орочимару. А с ними обоими всегда было очень сложно поладить, этот подвиг совершили лишь Хирузен Сарутоби, Цунаде, Джирайя, Наруто, Минато и Кушина (последние двое легко сошлись с Рубиновой Дьяволицей). В итоге этот детёныш имеет командирские замашки матери и острый язык отца.

— Надеюсь, я не совершил ошибку. — вздохнул саннин, поправив сумку на плече. Пора отправляться в Амегакуре. Осталось лишь встретиться с Каномару возле деревни. О том, что змеёныш не просветит родителей о своей авантюре, жабий отшельник отчего-то не сомневался — у старшего из братьев из-за тяжёлого детства самостоятельность раздулась до приличных размеров, как эго у Мадары.

========== Часть 30 ==========

— И как ты себя чувствуешь после приобретения новых способностей? — по дороге поинтересовался Джирайя у юноши. Они уже далеко отошли от Конохи, причём поначалу змеёныш пользовался Бока но Дзюцу.

— Честно? — нахмурился тот. — В принципе нормально, пусть Суитоном больше не смогу пользоваться, зато Райтон есть. Голова только раскалывается, когда я вспоминаю слишком многое. Нагрузка на мозг, как сказал Юу. Но... — тут он замолчал, обдумывая слова и сжимая-расжимая левый кулак.

— Что такое? — обеспокоенно посмотрел на него жабий саннин.

— Я чувствую внутри себя холод. — тихо ответил парень. — Когда другим холодно, например при сильном ветре вечером, я ничего не ощущаю. Когда я применяю техники, по всему телу распространяется боль, но не такая сильная, как во время освоения силы. Также моё обоняние и слух почему-то стали более чувствительны. Я знаю, что стал некромантом и мне надо выучиться, но мне кажется, что то, что со мной случается, ненормально. Возможно эта сила Смерти продолжает на меня воздействовать, но почему — неясно.

— Может тебе лучше вернуться? — предложил саннин и получил в ответ возмущённый взгляд.

— Нет, я не уйду. — заупрямился Узумаки. — Вернёмся из Амегакуре — призову Хоноо, пускай помогает.

Джирайя в ответ на это лишь пожал плечами — пытаться переубедить Узумаки, тем более этого, гиблое для нервов дело. Каномару же про себя вздохнул — обошлось. Он не сказал другу своего отца о том, что помимо всего вышесказанного он также чувствует, что стал сильнее и быстрее физически и что на солнце у него голова не так давно начала кружиться, поэтому он предпочитает тень. Так как уже наступила ночь, Каномару не испытывал желания поспать, наоборот даже.

— Привет. — на плече парня появился Хоноо.

— Помяни чёрта, как говорится. — усмехнулся Узумаки.