Маски

— Прошу вас следовать за мной, госпожа!

Его голос звенел под сводами дворца подобно перезвонам колокольчиков. И сердце наполнялось радостью.

А еще он странно переглянулся со своим королем. Словно бы говоря "Я все знаю и все сделаю. Вы можете на меня положиться".

И унесся вперед, постоянно зовя своих спутников.

А король остался смотреть вслед уходящим. Он улыбался. Весело и непринужденно. Как когда-то. В прошлой жизни. Сегодня он отдаст долг. Если не весь, то хотя бы его часть...

— Прошу вас, леди... Сюда! Вы знаете, Золотые покои лучшие во дворце. После королевских, конечно! Ну... может еще Изумрудные могут потягаться... Но это не главное! У вас там есть сад! С фонтаном и рыбками. А еще цветы... Оче-е-ень много цветов...

И Аль говорил, и говорил, и говорил. На протяжении всего пути. Ровно до тех пор, пока не открыл дверь в комнаты, где на огромных подушках сидела человеческая женщина в окружении трех мужчин и двух девушек. Тоже людей. Но именно она сияла... Грустно-прекрасная. Так похожая на Ладу. Или наоборот?

И под своды дворца взлетел крик счастья. Крик сердца. Крик исстрадавшейся души.

— Мама! Мамочка!

И не было больше ничего... Только родные объятья да сбывшиеся мечты. Лада наконец увиделась со своей семьей.

Глава 19

Я наивная и глупая. А еще готовая поверить всем. Каждому дать шанс. Стать другом. До тех пор, пока не будет причинен вред тем, кого я считаю своей семьей. Не важно, по крови или нет. Просто так... получилось. Я привыкла так жить. По правилам своего рода. По его традициям.

Безоглядно доверять тем, кого считаю семьей.

Как узнать это?

Просто им можно доверить самое дорогое — своих детей, свое будущее, маленькую частичку себя. Может, я когда-нибудь смогу сжать в своих руках маленькую ручку... Показать моему сокровищу всю красоту жизни, подарить ему мир... Если Богиня будет милостива ко мне... И ниспошлет мне это счастье. Счастье быть матерью.

Защищать тех, кто дорог мне. И тех, кто нуждается в моей помощи.

Пусть ты не можешь поднять меч и встать в строй вместе с воинами, чтобы защитить свою страну... Умирать за нее, проливая на щедрую землю алую кровь. Не твоя то судьба. Не для того Боги создали тебя женщиной. Так написано в древнем своде правил, потому как, это горе, если нам приходится браться за оружия. Ибо это значит, что все остальные ушли. И ты осталась одна. И тебе некуда отступать. Позади Дом.

Но пока этого не случилось, ты можешь исцелять тело и души воинов. Дарить нуждающимся — надежду. Ободрять уставших ласковым словом.

Плачь, когда на душе горько и тяжело. Слезы облегчают душу, излечивают кровоточащие раны сердца. Я не могу. Что ж, пусть будет так.

Будь верной своему мужу, ибо он твой защитник и твоя опора. Прежде всего — будь ему другом. Верным. Мудрым. Тем, кому он сможет доверять во всем. Потом будь матерью его детей. Затем хозяйкой дома, так как место мужчины на войне. Жди его, если судьба разлучила вас. И не верь тем, кто говорит, что он не вернется, пока сама не возложишь цветы на погребальный костер. Это главное... Остальное не настолько важно.

Смешно, но мне почему-то кажется, что в этом смысле мы похожи на китсуне. Они в первую очередь учатся доверять, а потом только любить... Благо, если эти две грани соприкасаются...

Только мне, наверное, никогда не дождаться этого. Не в этой жизни. Не в этом узоре...

(Лада,

месяц змеяз, 7 день белых ночей).

Никогда не могла подумать Кори, что несколько людей могут быть настолько похожи! Даже представить этого!

А семья Лады была похожа...Каждый ее член чем-то — на другого. И это — не внешность. Душа, быть может...

Китсуне не знала, но это все не могло пройти мимо нее незамеченным. Просто это слишком бросалось в глаза. Било подобно солнцу, когда ты выходишь под его ласковые и обжигающие лучи из непроглядной темноты пещер.

А еще она завидовала. Безоглядно. Бездумно. Потому что у нее дома никогда не было среди членов семьи такой теплоты и любви... А у ее госпожи и сестры — было. И от этого становилось больно и грустно. Многохвостые ведь не умеют так безоглядно доверять всей своей семье. Только избранным ими самими членам. Иногда даже — чужим. Но так... Чтобы можно было без оглядки смеяться, улыбаться, плакать! Обнажать душу...

Невозможно. Неправильно.

Для ее рода.

И поэтому она впитывала в себя это благословенное тепло сейчас. Здесь. В кругу семьи Северных островов, которые без раздумий приняли ее и назвали дочерью. Как и Кори когда-то приняла в свой дом жену своего Императора.

Высшая честь, по-мнению китсуне, быть принятыми в род... И Кори была благодарна за нее этим людям, даже если они и вкладывали в это другое значение...

А семья все-таки странная. Необычная.

Госпожа Златослава, мама Лады, вызывала в сердце маленькой лисички священные трепет, коий она испытывала ранее только перед Владыкой. От нее веяло силой, хотя Кори могла поклясться, что эта женщина не владела ни каплей магии, не то, что Император! Но что-то было...

Было! Или она не принадлежит к роду Туманящих разум! Но что?

Умение держать себя гордо и, в то же время, абсолютно не вызывающе. Вроде как "Я признаю твою силу, но и ты изволь считаться со мной".

Нет, госпожа Северных островов никогда бы не склонилась ни перед кем, кто бы ни завоевал ее уважения. А получить его трудно. Почти невозможно.

Живое золото волос скрыто под покрывалом. Мизу с Кори знали об этом, только потому, что Лада когда-то обмолвилась, что у ее мамы волосы похожи на солнечный мед. Удивительно. Разве солнце бывает медовым?

Мягкая уверенность в своей власти и силах, открытое, нежное лицо, кто-то мог назвать ее не очень-то и красивой, но только до тех пор, пока не заглянет в ее глаза...

Огромные голубые глаза с задорными искорками серебряного цвета. А у Лады они были золотыми... Знак крови? Ведь такие глаза не только у этих двоих...

Например, у очень старой женщины, сидящей на подушках подле госпожи Златославы, они голубые как небо, но на их дне плещется изумрудная зелень... Лада сказала, что это ее бабушка. И ей уже почти сто лет. Сто! Как это мало для китсуне! Но для человека... Невообразимо много. Кори становилось страшно, когда она представляла, что лет через пятьдесят ее названная сестра Уйдет. И не вернуть ее будет. Никогда. И никому...

Но это будет еще не скоро. Она надеялась на это. А пока... На Мизу повисли двое златоволосых близнецов-братьев — Владислав и Славомир. Шумных, веселых. Две половинки одного целого, как их назвали дома. И это была правда. Без одного не мог другой. И поэтому они никогда не расставались. И в этом их счастье... Отсутствие одиночества. Что может быть желаннее?

Только эти два... урагана уже ощутимо начинали действовать на нервы. А она-то считала, что это Ладу иногда невозможно выносить! Ошибалась... Некоторые еще хуже... Особенно, когда требуют показать какой-нибудь, самый маленький фокус, одновременно проверяя настоящие ли у китсуне уши, и строя абсолютно невинное выражение лица, весело поблескивая черными глазами. Не глаза — омуты. И в них тонешь...

На огромном подоконнике удобно устроились две девушки. Одна, по-видимому, была женой старшего сына госпожи Златославы, вторая — ее дочерью. Младшей. Юные, открытые, живые... Их смех звучал музыкой для усталых сердец, а красота иногда могла посоперничать с красотой некоторых лис и фей. Ольха в этом смысле много превосходила свою старшую сестру, но по здравому размышлению, она не выжила бы у китсуне. Не та душа, не та жажда жизни... Она больше походила на робкий цветок. Которым можно только любоваться, ибо чужое прикосновение для него равносильно смерти. Лада же... Колючка. Цветет красиво, а попробуй только тронь! Мигом оцарапаешь руку до крови да в подарок унесешь с собой пару десяток колючек! Не смотри, что хрупка!

Принятая же в род Мила... Нет, не то. Хорошенькая, курносая, рыжая... С яркими веснушками и зелеными глазами, похожими на скошенную, немного подсохшую траву. Дикарка. Сразу видно, что из простого народа... Однако сильна. Эта "и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет"! Не хотелось бы Кори пересечься с ней в темном лесу. Стать врагом для этой семьи.

В саду сидели двое мужчин. Отец и брат. Радослав и Финист. Полные спокойной уверенности. Воины. Защитники своего дома и родины. Иначе и не скажешь. У них были обветренные суровые лица, мозолистые руки и темно каштановые волосы. Глаза сияли добротой и участием. А еще счастьем. Вся семья наконец-то собралась вместе. Пусть всего на сутки, но — вместе. И только это сейчас — самое главное... Ибо второго шанса, второй встречи может быть больше не быть. Судьба и так оказалась слишком благосклонной к ним...

— А вы очень дружны с моей дочерью, не так ли?

Мягкий голос, в котором слышатся отзвуки былых сражений. Бывших когда-то давным-давно. Для людей. Не для китсуне. Что для них десятилетие? Всего лишь мгновение...

А Кори и не заметила, как подошел Глава Рода горностаев. Тихо, бесшумно... Не смотри, что лицо уже все в шрамах и морщинах, что волосы тронуло лунное серебро... Не знай она, что перед ней человек, сказала бы, что зверь. С яркими горящими глазами цвета лаванды.

Так вот кто подарил Ладе ее чистые омуты, видящие всех насквозь...

— Я надеюсь на это, господин. Для меня очень много значит возможность быть сестрой и другом Лады.

Не лгать. Не здесь и не сейчас. Нельзя, нельзя, нельзя! Только не этой семье. Только не этому человеку. Иначе... Иначе, ни о каком доверии и речи не может быть! А так хочется, что бы ее приняли именно Они!

— Важно... А для твоего друга жизненно необходимо.

Госпожа Златослава... Подошла сразу же, как почувствовала, что разговор идет о ее ребенке. Откуда? Неужели можно знать не зная? Неужели защищать можно даже вдали от своих детей? Не слыша, не видя, но только чувствуя...

— Он ведь любит ее, мою Ладушку. Но молчит. Почему?

Семейный допрос. Когда все за одного.

А Лада смеется в саду. И летят хрустальные брызги воды из фонтана, которыми брызгаются близнецы. И Мизу заплетают косички две девушки. Они тоже улыбаются, обсуждая, какую ленточку вплести.

Китсуне терпит. Молчит. А на самом деле — блаженствует. Отдыхает. Он тоже никогда не знал такого доверия. Когда не смотрят на твою расу, но на тебя самого.

— Потому что она жена Владыки. Мы не пойдем против своего Императора, госпожа. Он ведь... наша защита от Вечности...

Мягкая улыбка. Легкий наклон головы. И Глава уходит в сад, понимая, что не для него предстоящий разговор. Как и не для его дочери. Не надо тревожить юное сердце, впускать в него острое чувство вины. Иногда не знание — благо.

— И все? Только потому, что Мизу верен своему правителю?

Как объяснить человеку то, что знает каждый, даже самый маленький лис? Как рассказать о том, против чего не спорят даже Боги? Объяснить смысл древних традиций, которые старше самого мира?

— Не только... Видите ли, госпожа, Владыка и Лада повенчаны Огнем! Живым, настоящим, праздничным! Между ними не встанет ни Любовь, ни Время, ни Вечность... Они одно целое... Поделенное на двоих...

Сложно, трудно подобрать слова. Такие, какие нужно. Здесь и сейчас.

— Над ними даже Смерть теперь не властна! Лада же уйдет вслед за Владыкой, когда придет время... Они красной нитью связаны. Тонкой-тонкой, но крепче нее — нет... Мы не смеем мешать им...

Мама Лады улыбнулась. Грустно так, печально. И понимающе.

— Тем более, что моя дочь уже любит своего мужа, так ведь?

Покорно склонилась аккуратная головка, увенчанная серыми ушками.

— Я не знаю, рассказывала ли тебе Лада, но мы любим один раз в жизни. Я имею в виду по-настоящему, сгорая и возрождаясь в своем чувстве.

— Что? Но тогда тот полуэльф...

— Нет. Она не любила Ждана. Это было просто увлечение. Первая, даже не влюбленность, а так... Иначе бы она бросилась в пропасть за ним, не раздумывая. И не вспомнила бы о том, что владеет силой менять судьбы. Хотя в тот момент, ей и нельзя было этого сделать...

Древние дар-проклятье рода. Уходить вслед за тем, кого любишь. Если позвал он. Если ушел. Если его больше нет здесь.

— А своего мужа она любит. Правда, сама этого еще не понимает... Может оно и к лучшему...

А в Империи была ночь. Звездная, свежая, теплая. Оранжевым светом горели круглые красные фонарики, стрекотали цикады, пела где-то кукушка. Самое время для... путешествия. В вечность. По дорогам, которых нет.

И уходил Касуми-доно. В полном одиночестве, потому что только так и надо. Не оглядываясь назад. Сжигая за собой все мосты. Оставляя семью, друзей, страну. Потому что где-то, далеко его уже ждали. Просто потому, что пришло время... Он и так слишком долго отодвигал этот день. Больше нельзя!

— По Дорогам сквозь нити жизней чужих...

Место, однако, выбрано хорошее... Недалеко от водопадов. Здесь всегда так хорошо отдыхалось! И думалось... И, чего греха таить, даже мечталось.

По берегам росли стройные плакучие ивы, а над водой днем летали иволги. И пел соловей... Так... удивительно. Среди камней же, в глубине хрустальной воды, резвились серебряные рыбки. Маленькие, с красными плавниками... Жаль, что он не может остаться.

— По звездным лучам, по солнечному свету...

Касуми-сан сделал все что мог. Оградил свою семью, позаботился о будущем своей племянницы... С маленькой Кори теперь все будет хорошо. Лада позаботится.

— Кровью своей цепи меня сковавшие уничтожу...

Кровь не вода. Многое помнит, о многом может рассказать... А у этой юной девушки-человека она пахнет древностью, силой и тайной. Кто благословил твой род? Какие силы тебя берегут? Если даже Вечность не может ничего сделать... Хотя пыталась! Ведь ты должна была умереть тогда, когда переплела нити. И Мизу тоже. И весь Лазурный род! Но не случилось... Изменилось все дважды. Кто вмешался? Кто отодвинул руку Судьбы?

— В пыль обращу... Чтобы уйти...

Навестить ее что ли? Пока еще можно. Пока остается в руках мгновение. Пока Время благосклонно...

— В вечность, из которой пришел я...

Владыка. Береги свою половинку. Охраняй. Она ведь такая слабая и глупая. Да и тебе веселее будет, коли она рядом. Сам же назвал ее своей. Защитил, спас, удержал и подарил встречу с родными.

— Чтобы утренним туманом растаять.

Мир стал молочно-белым. Пронизанным светом. А потом его не стало...

И ушел старый китсуне. Только осталась примятой трава там, где он стоял еще несколько мгновений назад.

— Ты злишься, Кои.

Первый из Серого рода улыбался. Его веселило поведение своей любимой. Так... завидовать. Даже ревновать! И кого! Человека!

— Да как он посмел! Меня, словно какую-то малолетнюю девчонку! А ради кого?! Я тебя спрашиваю, ради кого? Этой... этой...

Со свистом проносились пышные хвосты, поднимая с земли тучи пыли. Яростью горели глаза. Сверкали в лунном свете острые белые клыки.