Даймонские предсказатели нравились ему тем, что, несмотря на витиеватый слог, говорили четкие, конкретные и понятные вещи, в отличие от предсказателей прочих рас, которые выражались так, что трактовать можно было десятками способов. Дождавшись легкого кивка, обозначающего, что можно идти, Дешика поклонился собеседнику и направился к выходу.
Как это ни печально, но, похоже, сегодня ему придется отправить в поездку треть воинов клана из тех, что остались дома, и единственного 'скрытника'. Это не особо скажется на безопасности: в поселении остаются маги и воины Истинно Видящих, которые весьма сильны. Однако было как-то не по себе. Большинство торговцев, воинов и магов клана отбыли с торговой миссией либо участвовали в разведывательных рейдах и экспедициях за артефактами древних. Остальные проводили время, тренируясь под руководством Истинно Видящих, или были заняты на хозяйственных работах.
Не то чтобы страдало благосостояние и могущество клана Дешики, наоборот — артефакты и знания Истинно Видящих обогатили его клан и значительно увеличили боеспособность. Это касалось и остальных кланов, принявших истинный путь. Однако отсутствие полного контроля за происходящим, большая загруженность и невозможность конвертировать половину денег в роскошь и праздный образ жизни (почти все заработки уходили в развитие) нервировали Дешику. Он был постоянно раздражен, иногда даже срывался на подчиненных. Тем не менее даймон верил в светлое будущее, свою великую миссию и правильность принятого когда-то решения.
А началось все пять с половиной лет назад. Тогда некоторые даймоны из его и соседних кланов стали видеть пророческие сны. К ним приходили духи-хранители даймонского рода и раскрывали глаза на прошлое, настоящее и будущее всей их расы. Перед ними вставали картины древности, когда их народ был могуч и силен, а брахманов боялись даже боги. Перед их мысленным взором проносились года и столетия, в течение которых народ постепенно набирал мощь и знания. Золотой век, век любви и процветания. И его окончание, когда даймоны возгордились и перестали развивать науки и магию, постепенно забыв даже имеющиеся знания. Перестали наставлять младшие народы на путь истинный. Гордыня привела к беде.
Темные боги и злые духи увидели это и развернули свою деятельность. Обманом и силой они принуждали младшие расы, особенно людей, поклоняться себе. В обмен на жалкие подачки верующие отдавали богам свою прану. Постепенно боги набирали силу и со временем стали пытаться заставить даймонов тоже поклоняться им. И только тогда правители и брахманы, погрязшие в праздности, заметили опасность.
И началась война. Война, равной которой еще не было. Война, что поставила их народ на грань гибели. Слишком много праны накопили темные боги, слишком велико было влияние на младшие расы, большинство из которых выступило на их стороне. Ценой жизни лучших воинов и брахманов даймонам удалось переломить ход войны. В финальном сражении темные боги были изгнаны из этого мира. Сам великий брахман Торонт вместе с учениками отдал свою жизнь, чтобы запечатать вход в их мир. Лучшие умы сгинули в горниле войны.
Среди победивших начались свары, наступили темные века, эпоха распада. Со временем даймоны утратили способность пользоваться третьим глазом. Око мудрости и истинного познания закрылось навсегда, они опустились до уровня младших народов. Между тем пески постоянное давление темных богов подтачивало преграду, поставленную великим брахманом, и некому было ее восстановить — ни деградирующим и забывшим историю своего рода даймонам, ни погрязшим в сварах младшим расам. Темные боги стали снова просачиваться в этот мир, подобно плесени они начали распространяться в людских империях. Еще пару столетий, и боги наберут силу, чтобы навечно заключить в рабство даймонов и все остальные народы.
Но есть луч надежды в темном царстве. Всегда рождались даймоны, тянувшиеся вверх, желающие возродить и превзойти величие своих предков, избежать ошибок прошлого. По крупицам они собирали и восстанавливали Истинное Знание. Умом и настойчивостью сумели пробудить духов предков. Глаз мудрости, видящий Истину, открылся у хранителей. К сожалению, их было слишком мало, чтобы укрепить преграду от богов, некоторые из которых уже пробралась в этот мир. Поэтому даймоны стали путешествовать, находя осколки своего великого рода, передавая знания и восстанавливая былое могущество.
Пять лет назад, через полгода после появления пророчеств, из дальних земель приплыли хранители, Истинно Видящие — даймоны, чела которых коснулась печать знаний, а их третий глаз снова обрел силу. Дешика и его клан были первыми, кто дал им кров и встал под их знамена. Еще раз припомнив все, что произошло с тех времен, Дешика подивился своим сомнениям, расправил плечи и с гордо поднятой головой отправился готовить отряд к отправке.
Если бы Дешика видел взгляд, направленный ему вслед, он бы очень удивился. Стоило главе клана отвернуться, как глубокомысленность Прозревающего Будущее как ветром сдуло. На лице демона засияла ироничная улыбка. Он не переставал удивляться особенностям местных даймонов, как они себя называли. Хитрые, изворотливые, практичные и скрупулезные в найме, торговле и бытовых вопросах и вместе с тем наивные во всем, что касалось веры, духовности, философии, науки и идеологии. Готовы поверить в любые идеи, преподнесенные под нужным соусом, и ради их воплощения согласны пройти через любые преграды и лишения.
Демон подошел к столу, вытащил из ящика амулет связи. Через пару минут раздался осторожный стук в дверь:
— Прозревающий, я внимаю...
— Заходи, Рама! Ты разве не видел, что все местные вышли? Выброси этот долбанный пафос, огонь тебя побери! Дай мне хоть чуть-чуть нормально пообщаться!
— Прошу прощения, учитель Балаватх, я перестраховывался.
— Ладно, располагайся, — кивнул 'предсказатель'. — Сразу к делу. В тонких мирах мне открылось... тьфу ты, пламя меня сожри! Такими темпами через годик-другой сам поверю в те сказки, что мы наплели местным. Вот уже изъясняться нормальным слогом не получается! Жду не дождусь, когда же мы наконец свернем этот маскарад!
— Учитель! Но ведь на совете экспедиции все пришли к единому мнению и выбрали именно этот способ налаживания отношений с местными демонами как наиболее быстрый, мирный и бескровный. Так же, как и решение о том, что правду нужно будет раскрывать постепенно в течение двадцати лет, иначе мы потеряем влияние, кое-где могут возникнуть волнения и ситуация дойдет до кровопролития.
— Да знаю я, знаю. Только легче от этого не становится. В общем, я... а точнее, наши ищейки обнаружили в астрале следы массового призыва элементалей и возможное использование драконьей магии. Это произошло в Кордосской империи, ближе к границе. Точное место определить я не смог — слишком размазанные следы. Поэтому я приказал сформировать отряд из местных: пару человек из Кордоса и немного охраны из даймонов. Сможешь провести отряд по астральной метке, узнать все окрестные новости — такое событие вряд ли осталось незамеченным — и разобраться в сути происходящего?
— Антистихийные амулеты и амулеты против драконьей магии брать?
— Не стоит. Ваша задача — наблюдать и расследовать, никаких боевых действий. Да и против полноценного дракономага, окажись он настроен враждебно, неважно, дракон это или человек, без сильной поддержки из астрала вы и минуты не продержитесь, даже если в три слоя обвешаетесь амулетами. Да и маловероятно это. Думаю, дракономаг, если он там и был, уже давно ушел. А вот жрецов опасайтесь. Если боги тоже заметили следы, они могут прислать жреческую комиссию для расследования. Лучше не попадаться им на глаза. Но если дойдет дело до стычки, вызывайте астральную поддержку и действуйте по стандартной тактике, нанося удары по астральным каналам связи жрецов с богами на этапе их формирования. В сочетании с деланием ног это даст вам шанс выжить.
Рама поклонился, принимая задание.
В небесах
— Ну и дела! — Инжи с опаской глянул вниз, стараясь не подходить близко к краю куска бывшего пола его комнаты, на котором они в данный момент находились. Сейчас этот фрагмент висел немного выше полуразрушенного здания резиденции. Хоть и не высоко, но спуститься без посторонней помощи вряд ли возможно. Инжи обернулся на звук, раздавшийся за его спиной. Тристис, который еще не вышел из ступора, поставил рядом два стула, волею судеб достойно перенесших катаклизм вместе с людьми, и взмахом руки предложил коменданту присесть.
— Эх! Жаль, выпивки нет! — Инжи со вздохом уселся на предложенный стул.
Еще пять минут назад он лежал на пару с сыщиком, в шоке наблюдая за происходящим. Но теперь он почти пришел в норму. Чудеса чудесами, а жить и работать надо. Произошедшее было странным, но сейчас оно четко вписалось в картину мира: один очень сильный чародей схлестнулся со жрецом, попутно разнеся вдребезги целое здание. Конечно, не все так гладко и понятно, но былой вояка надеялся, что старая добрая выпивка быстро вправит мозги на место и избавит голову от заморочек. Осталось только ее найти. Заметив среди каменных обломков бокал, который посетивший их чародей создал на глазах у всех присутствующих, Инжи наклонился и, дотянувшись, поднял его. Сейчас, без жидкости внутри, бокал почти не чувствовался в руке — настолько был легок. И как только уцелел?
— Это легко исправить, — отвечая на высказывание Инжи, подал голос сыщик. Достав из внутреннего кармана плоскую фляжку, плеснул ее содержимое в бокал коменданту, пролив пару капель: рука Тристиса ощутимо дрожала. — Не совсем вино, да и крепость маленькая. Это специальная настойка вина на разных полезных травах, здорово бодрит. Ее рецепт поведал один благодарный целитель, когда мне удалось разыскать его пропавшего помощника, — пробормотал сыщик. Он поднял фляжку, комендант в ответ — бокал, и они выпили.
— Действительно неплохо! — Инжи удовлетворенно улыбнулся, чувствуя, как по жилам растеклось приятное тепло, а из тела медленным ручейком стала уходить усталость и ломота. — Кстати, благодарю за помощь! Насколько я понимаю, если бы не твои действия, меня бы размазало по стене еще там, внизу. Так?
— Пустяки, — отмахнулся Тристис. Знал бы комендант, что от защиты ровным счетом ничего не зависело, разве что от осколков уберегла. Окажись они с ним на полметра правее, размазало бы их, несмотря на полностью заряженный жезл. Сыщик с любопытством глянул на улыбающегося коменданта: — Позвольте спросить... Я не вижу беспокойства на вашем лице. Вас не тревожит все это? — Он обвел руками окружающее, как бы намекая на их опасное положение, разрушение резиденции, а особенно — на последние события.
— Беспокоит, но не сильно. — Инжи пригубил настойку и продолжил: — случившееся превышает уровень компетенции простого коменданта. Проблемы у меня, конечно, будут, но не настолько большие, как если бы на мне висело лишь нападение на тюрьму. Нападение — явно действия оробосцев, и мне могут вменить в вину плохую организацию внутренних служб города, допустивших подобное. С другой стороны, я тут новенький, еще не успел провести нужную реорганизацию, что снимает с меня часть вины, но не до конца, ведь я уже отвечаю за происходящее в городе. Понимаешь?
Тристис с толикой уважения и зависти глянул на собеседника: хорошо бывшему вояке — как-то объяснил себе произошедшее и не заморачивается. Но спокойствие и рационализм коменданта достойны уважения — мало кто способен рассуждать здраво после подобного. Сыщик медленно кивнул:
— Хорошо, что вы понимаете это. Добавлю, что приоритет приезжающей комиссии — да, я о ней знаю — явно будет смещен в сторону последнего события, в котором вам могут поставить в вину только ваше поведение с неизвестным чародеем, хотя там вряд ли можно за что-то зацепиться. Могу вас уверить, что со своей стороны буду свидетельствовать в вашу пользу.
Только легкий ответный кивок отметил благодарность коменданта, но Тристису этого было вполне достаточно. Что может быть лучше благорасположенности властей? В особенности приобретенной в трудных условиях. Может, на этой волне удастся чуть изменить свою жизнь, а то надоело уже расследовать криминальную мелочевку. Пора снова начать карабкаться наверх, шаг за шагом отвоевывая утерянные ранее позиции. Впрочем, оптимизм быстро выветрился из головы сыщика, едва он подумал о том, как могут воспринять власти то невероятное, что творилось в городе. Неизвестно, что захотят захотеть сделать с невольными свидетелями... Будущее очень непросто, и куда оно повернет, вверх или вниз, пока никто не скажет.
Неожиданно сыщика выдернуло из построения планов на будущее крепкое ругательство коменданта. Бокал, в котором еще плескалась толика напитка, растворился в воздухе, а жидкость, более не удерживаемая стенками сосуда, пролилась на руку сидящему мужчине.
— Почему это случилось? А, Тристис? — глядя сквозь залитую руку, спросил Инжи. В его голосе проскользнули нотки обиды. Неужто пролитое вино волновало его куда больше, чем разнесенное вдребезги здание?
— Это элементарно. Закончилась мана в создании искусника.
— Я не об этом, — хмыкнул Инжи. — Я о ситуации в целом. И, кстати, почему ты называешь его то чародеем, то искусником?
— На последний вопрос ответить легко. Такое, — Тристис кивнул на мокрую руку, намекая на пропавший бокал, — чародей создать не может. Управлять же стихиями не сможет искусник.
— А чародеи могут? — полюбопытствовал Инжи.
— Их Повелители Чар могут, — уверенно ответили сыщик, и чуть не добавил: 'Сам видел', но вовремя остановился. Совсем не хотелось ворошить свое прошлое и раскрывать его кому бы то ни было. Хоть Тристис и ответил утвердительно на вопрос коменданта, однако то, что он когда-то видел, мало походило на недавние события. Тогда даже Повелителю пришлось изрядно выложиться, чтобы вызвать шквал ветра и дождя. И после этого он был совершенно беспомощен. Посетивший же их чародей сделал подобное как-то легко, походя, что наталкивало на определенные мысли. Однако данных пока было мало, чтобы делать конкретные предположения. — А на первый вопрос... — Тристис ненадолго задумался. — Мне кажется, чародей зачем-то спровоцировал жреца, чтобы тот обратился к богу. Потому что, когда я вошел в комнату, то заметил, что он возносит молитвы. Вряд ли в простом разговоре жрец решился бы обратиться к своему покровителю. — Сыщик вопросительно посмотрел на коменданта.
Инжи кивнул:
— Чародей стал угрожать империи. Правда, мимоходом, но, видимо, нашему искуснику-жрецу этого было достаточно.
— Тогда понятно. Не стоило ему такое говорить, даже в шутку.
Сыщик не стал говорить еще об одной версии: чародей мог просто не знать о жрецах и их могуществе, так как был найден в начале войны, когда оные еще не успели проявить себя в полной мере, а искусника посчитал слабым противником. Конечно, странным выглядит поведение девушки, не предупредившей напарника об опасности. Впрочем, вспоминая, какими глазами она на него смотрела, сыщик заключил, что девушка чрезмерно полагалась на своего спутника, полагая, что он знает, что делает. Немного подумав, сыщик решил откинуть эту версию: чародей со знанием дела говорил о том, зачем боги используют людей, — наверное, он все-таки провоцировал.
