Бой для одного

— Розов! Ты знал зараза!

— Конечно, знал. Неужели ты решил, будто я позволил бы тебе втянуть обычную девушку в наши авантюры?

— Значит, это вроде как мне честь оказали? — Про себя удивляясь реакции одного и спокойствию другого, уточнила Милена.

— Конечно. А поскольку я уже имел возможность полюбоваться на ваши возможности, да и всё ещё остаюсь должным вам за прошлый раз. Мне показалось, что будет нелишним, если вы присоединитесь к нашей группе.

— Не уверена, что до конца понимаю вашу идею, — Милена раздражённо поджала губы, но те долго не выдержали и расплылись в широкой улыбке. — Но каюсь, очень хочется поучаствовать в охоте на призраков.

Розов остановился и, обернувшись, посмотрел на довольного оборотня поверх очков.

— Я почему-то так и подумал. В таком случае можете сменить обращение на "ты" и по имени.

Она кивнула, принимая услугу, а медиум выразительно фыркнул на разводимый спутниками политес.

— Отлично, но чего мы встали-то? Опять не знаешь куда двигаться?

Леопольд качнул головой в сторону неровного пролома в полу.

— Нам вниз. Так что сейчас будет не до разговоров. Смотрите не навернитесь. Я не представляю, есть ли там вообще, за что зацепиться и далеко ли падать?

— Ну, тогда доставай верёвку. Посмотришь, а я подержу. В тебе весу-то как в воробье.

Милена ухмыльнулась и, чувствуя небывалый прилив энтузиазма, сунулась бравировать способностями. Раньше она даже представить не могла вот так вот легко кому-то открыться, да ещё и в ответ получить столь буднично дарованное доверие. Не удивительно, что ей захотелось как можно скорее его оправдать.

— Посветите-ка вниз. — Милена упёрлась руками в край дыры, заглядывая внутрь. В шаге от неё присел Леопольд, опустив руку с лампой в яму.

Света и впрямь хватало только чтобы обозначить многоярусную дыру, которая проходила через несколько нижних коридоров, но до дна оно не доставало. Милена принюхалась, отчаянно сожалея, что в человеческой ипостаси не обладает таким острым обонянием и слухом как в животной.

— Внизу вода. Но насколько тут высоко и как глубоко дно, сказать не могу.

— Ты её что, видишь отсюда? — Мишка заинтересованно заглянул за край.

— Чувствую, там всё тиной поросло. — Она из положения лёжа переместилась в положение сидя. — Как вы планируете спускаться?

Медиум подобрал лежащий рядом со стеной обломок, размером со свою голову и, взвесив его на ладони, кинул в дыру. Раздалось глухое "бульк". Милена выжидательно посмотрела на медиума.

— Не слишком высоко. Верёвки хватит. Только, — он недовольно смерил товарищей взглядом. — Если вас я могу спустить на верёвке. То как спуститься самому не имею ни малейшего понятия. Привязать её тут точно не за что.

Оборотень махнула рукой.

— Это всё-таки провиденье вывило меня на вас. Вы спуститесь на верёвке, а я сама спущусь.

На словах про провиденье Розов как-то странно усмехнулся, Михаил покачал головой.

— И как ты предлагаешь спускать меня?

— Так же как ты предлагал спускать Леопольда, — называть преподавателя по имени было непривычно, и она на секунду замялась. — Только держать её буду я. А сама просто спрыгну. Для меня это будет не сложно.

— Ты уже такое проделывала? — Леопольд удивлённо уставился на Милену.

— Пока не приходилось, но силы и ловкости мне не занимать. Я всю зиму развлекалась тем, что по крышам бегала. Уж в эту-то дырку как-нибудь спущусь.

— Думаю, он имел виду, сможешь ли ты удержать на весу взрослого мужика. — Михаил достал тонкую верёвку, кажется из альпинистского снаряжения.

— О, — она следила, как медиум отработанными движениями завязывает узелки, петельки и передаёт всё это Розову, который оперативно во всё облачается. — Я же не человек. Тут проблем возникнуть не должно. Если верёвка не оборвётся, всё будет в порядке.

Михаил хмыкнул, а Розов улыбнулся.

— Эта не оборвётся, она рассчитана на значительно больший вес, чем тот, которым может похвастаться Миха. Ну что? — Он затянул последнее крепление. — Продемонстрируешь свои нечеловеческие возможности на мне, дабы убедить нас?

Милена улыбнулась в ответ и послушно приняла моток из рук Леопольда. Тот сел, свесив ноги в отверстие и убедившись, что оборотень твёрдо стоит на ногах и крепко держит верёвку, глубоко вздохнул как перед погружением и спрыгнул вниз.

Верёвка мгновенно натянулась. Примерно с минуту было тихо, но когда все перевели дыхание, Милена добродушно прищурилась, до конца ей всё же не поверили. Но теперь убедились, что летать вниз никто не собирается, и Леопольд сообщил:

— Можно спускать!

Оборотень споро принялась перебирать руками. У Леопольда в первые мгновения комок подкатил к горлу, но верёвка двигалась плавно и он очень быстро приноровился.

— Помедленнее, вода уже близко!

— А у тебя хорошо получается. — Вынуждено признался Михаил, наблюдая, как Розов опускается всё ниже.

— Это не сложно. Мне же не тяжело. — Милена пожала плечами. — Ты практически не удивился, когда узнал о моих способностях. Неужели подобное для вас и правду так привычно? Я за последнее время чего только не повидала, а от какого-то призрака драпала, так, что только пятки мелькали.

Медиум тихо рассмеялся.

— Ну, когда с самого детства не можешь отличить живого человека от мертвеца, а те просто стаями ходят вокруг, как-то не получается толком осознать, что значит быть нормальным. И за другими это же престаёшь замечать. А когда малознакомая симпатичная девушка говорит, что является оборотнем — это скорее воспринимается как должное. Спросишь потом об этом у Лео он мастак объяснять неотвратимости в судьбе и выборах Пути. — Стой! — Донеслось снизу. Разговор тут же прервался.

— Чего там?! — Михаил вгляделся в темноту.

— Дно неглубоко совсем! Вода едва до колена доходит! Спускайте вещи, потом Миху с лампой! Милен, ты без света справишься?!

— У меня тут свой фонарик есть! Мне хватит!

— Тогда сматывай верёвку, я отсоединяюсь!

Оборотень смотрела, как медиум стягивает все вещи в кучу и удивлялась его опытности. Неужели для того чтобы охотится за призраками в самом деле нужно всё это уметь? Ей-то всю жизнь казалось, будто духи живут в старых домах, да на кладбищах. Но она была уверена, то ещё успеет расспросить его о таких необычных навыках. Сейчас же и так удивительно много времени тратилось на разговоры. Зато им хотя бы не приходилось притворяться друг перед другом. Да и встретить таких занимательных людей было действительно интересно.

Следом за вещами она спустила недоверчиво посматривающего на неё Михаила, вцепившегося в веревку, словно в единственную соломку, связывающую его с этим светом. Милена лишь посмеивалась, но к собственной гордости удержалась от детского трюка с выпущенной на пару десятков сантиметров верёвкой. Она-то была уверенна, что сможет удержать её при любом раскладе, но шутить всё же не стала, — не солидно всё-таки.

Стоило медиуму коснуться дна, как она позволила тросу скользнуть вниз, а сама, зажав ручку фонарика в зубах, уселась на край ямы, и легко повиснув на руках, отправила своё тело к полу, находившегося под ней тоннеля. Легко встала на ноги и продолжила спуск.

Снизу это выглядело даже красиво. Слабый огонёк то появлялся, то принимался раскачиваться на одном месте, то пролетал два метра вниз, то три или четыре вниз и в сторону. И так до самого дна.

Глава 17.

Последнее приземление подняло тучу брызг и несколько прочувственных комментариев со стороны мужчин.

Милена вытащила фонарик изо рта и мысленно порадовалась, что это действительно вода, а не нечто менее приятное.

— Твой рюкзак — держи. — Розов кинул ей сумку. Потом медиуму. — Миха, — твоё. Нам пятьдесят метров против течения. Там будем искать путь наверх. Двинулись.

Он снова стал во главе их маленького отряда. Милена подтолкнула медиума в спину, намекая, чтобы шёл вторым, а сама пристроилась в хвост. Не то чтобы ширина прохода не позволяла идти по двое, но сейчас уже рисковать не хотелось. Мягко, но неуклонно тянущее в обратном направлении течение ледяной воды, от которой ноги едва ли не сразу потеряли чувствительность, общее понижение окружающей температуры и постоянно капающие на голову капли. И кто знает, откуда и куда бежит эта речка и что в ней водится. Оборотню хотелось думать будто ничего, но рассчитывать на это не стоило.

— А если прохода не будет? — Поинтересовался Михаил, стараясь говорить так, чтобы не создавать эхо.

— Он же нам нужен, так что наверняка будет. — Невозмутимо отозвался Леопольд. Милена не совсем поняла, что тот имеет ввиду, но переспрашивать не стала, да и Михаил промолчал.

Ноги быстро теряли чувствительность, а зубы принялись отстукивать дробь. Сначала у Леопольда как самого мелкого по массе тела члена команды. Минуты через две к нему присоединился и Михаил. Милена держалась дольше всех, естественно не из-за физической массы, а за счёт повышенной температуры тела, но под конец присоединилась к их ударному оркестру.

— Д-далек-ко ещё? — Говорил медиум сквозь зубы, видно опасаясь откусить язык на середине фразы.

Ответа Милена не дождалась. То ли проводник вообще не удостоил их ответом, то ли ограничился каким-то знаком, рассмотреть который из-за широкой спины медиума она не могла.

— Н-ну ч-чтто там? — Она передёрнула плечами. Идущий впереди Михаил мотнул головой.

— Гговорит, чт-то не очень.

Это "не очень", оказалось дальше, чем хотелось бы, но вот они достигли узкой промоины в стене начинающейся, где-то Милене по пояс и тянущейся вверх, откуда вытекал тонкий ручеёк, толщиной едва ли больше пальца. Промоина была узкой, неровной, и ведущая резко вверх, но протиснуться туда смог бы даже крупногабаритный медиум, правда, для этого ему пришлось избавиться не только от рюкзака, но и от куртки.

Первым собирался лезть Леопольд, но Милена, ещё не до конца привыкшая к спутникам, смущаясь, и оттого злясь на собственное смущение, в резковатой форме предложила лезть первой.

Леопольд впервые хотел было отказаться, но продрогший, а оттого растерявший всё благодушие медиум встал на сторону оборотня, и растерявшемуся проводнику пришлось смириться. Так что Милена скинула рюкзак, и хотя она была минимум вполовину тоньше Михаила, и на добрых полголовы его ниже, рисковать застрять не собиралась, привязала его верёвкой к себе и, снова зажав фонарик между зубами, со змеиной сноровкой нырнула в лаз.

Против ожиданий, лезть было удобно, наклон, мягко поддерживал под спину, и неровности, за которые можно было хвататься руками, да отталкиваться ногами — всё это способствовало быстрому продвижению. Порой, конечно, попадались мягкие комки грязи, маскирующиеся под твёрдую породу, но разваливающиеся на части, стоило только за них ухватиться, да и заливающая за шиворот вода заставляла ежеминутно ежиться от холода, кроме того, пресловутые неровности, которые так удобно ложились под руки, с другой стороны больно царапали спину. Но в целом лаз оказался вполне преодолимым препятствием.

Как только вытянутая вверх рука нащупала не острые выступы, а вполне себе твёрдые края обозначающие конец лаза. Милена замерла, прислушиваясь, и успокоившись, ухватилась за край двумя руками, одним рывком выбрасывая тело из расщелины.

Сидя на краю свесив ноги вниз, она насторожено огляделась по сторонам, одновременно прислушиваясь и принюхиваясь к воздуху вокруг. Но ничего откровенно опасного поблизости не ощущалось, а чем одна пещера может отличаться от другой, Милена вообще представляла себе слабо. Она расслаблено вздохнула и принялась вытягивать рюкзак, который частенько цеплялся во время лазанья за всяческие выступы и успел изрядно перетянуть пояс. Вот оборотень полностью выбралась из расщелины и крикнула вниз.

— Эй! Можно подниматься!

Ответа не последовало, но снизу она разобрала деловитое шуршание и сердитые ругательства сквозь зубы. Вторым поднимался Леопольд.

Удостоверившись, что её помощь не требуется, Милена устало опустилась у ближайшей стены. Желудок уже давно тянуло, да и пить хотелось с каждой минутой только сильнее. Последнее время ей уже не требовалось есть так часто как в первое время после обретения второй ипостаси. И Милена подсознательно расслабилась, не собираясь идти дольше чем на два три часа, оборотень и не подумала захватить с собой, какой бы то ни было еды, о чём сейчас сильно жалела. С водой была та же ситуация.

Теоретически, утолить жажду можно было и той же речки, из которой она только что выбралась. Но, во-первых, Милена элементарно боялась подхватить какую-нибудь "палочку". Ее, конечно, просветили о том, будто считается, что оборотня не берут ни природные, ни химические яды, а в своём иммунитете сомневаться было и вовсе глупо. Но тут в дело вступали современные "суеверия" о ядерных, химических и прочих отходах, которыми напрочь убили существующую экологию, так что если в каком-нибудь средневековье оборотень мог пить из любых естественных и не очень источников без вреда для организма, то, сейчас Милена не могла на это решиться. Да и вдалбливаемые с раннего детства простейшие гигиенические нормы не давали тянуть в рот всякую сомнительную гадость. И хотя в глубине души Милена понимала, что как только припрёт по-настоящему, вся шелуха цивилизации с неё быстренько облетит, но пока этот момент ещё не настал, и оборотень продолжала тяготиться отсутствием питьевой воды и мало-мальски съедобной еды.

Подспудно она догадывалась, что сможет продержаться без всего этого довольно долго, но однозначно утверждать подобное, а тем более доказывать на деле не собиралась.

Из лаза показался тяжело, но при этом не глубоко дышащий Леопольд. Милена рассмотрела, в каком виде он выбрался наружу, благо фонарик хоть и лежал на полу, был включён и направлен на расщелину, и разразилась хохотом, даже чувство голода отступило за задний план.

Длительного описания облика преподавателя не требуется. Достаточно будет отметить, что чистых участков ни кожи, ни одежды на нём не осталось.

Точно так же как до этого оборотень, сидя на краю и подтягивая за верёвку вещи, он с минуту хмуро смотрел, как спутница за его счёт сбрасывает скопившееся напряжение и злорадно улыбнулся.

— Думаешь, ты выглядишь лучше? — И видя, что это не помогло, мстительно добавил, — У меня-то хоть волосы под шапкой, а у тебя?

Смеяться Милена прекратила. У неё были распущены. Из-за длинны, правда, собраны в жгут да заправлены за воротник, но едва ли их это спасло от грязевого душа. Во всяком случае, будь она в звериной ипостаси, такое вылизывать бы однозначно не стала.

— Ну и ладно. — Буркнула в полголоса. Розов только многозначительно хмыкнул.

Он с заметным напряжением вытащил вещи. Оказывается, Леопольд тащил два рюкзака, и свой, и медиума, что, в общем, логично. Неизвестно ещё сможет ли Михаил сам притиснуться тут. Куда уж ему ещё и вещи за собой тащить. Случись что, так они его и не достанут.

Он наклонился и как до того Милена крикнул:

— Можно!

После чего оттащил рюкзаки к Милене, сам уселся рядом.