— Сегодня мы начинаем изучать техники защиты от удара ножом, — Грампа отошла к учительскому столу и взяла с него полированную коричневую деревяшку сантиметров двадцать или тридцать длиной. — Несмотря на то, что Защитники по природе своей должны сражаться с чудовищами, а не с людьми, иногда им приходится выступать и в роли телохранителей. Присутствующий здесь рыцарь капитан Крейт, — она кивнула в сторону седоусого громилы, — тому живое подтверждение. Да и вообще Защитник должен уметь постоять за себя в любой момент. А нож — наиболее распространенное оружие, от которого за всю историю погибло куда больше людей, чем от мечей, топоров и прочего холодного оружия, вместе взятого. Фехтование, которым так увлечены некоторые из вас, мало поможет в кабаке, когда на вас внезапно набрасываются несколько подонков с ножами и кастетами. Вы не успеете выхватить меч, да если и успеете, размахнуться им негде.
В кабаке? Интересный пример. Похоже, биография госпожи лейтенанта содержит довольно увлекательные страницы, обычно не афишируемые.
— Поэтому с сегодняшнего дня, — продолжала Грампа, — и до конца вашего обучения в Академии вы станете уделять по крайней мере половину времени защите от малого оружия и технике боя в ограниченном пространстве. Сейчас я покажу несколько основных приемов защиты, после чего вы разобьетесь на пары и начнете их отрабатывать. Мне потребуется помощник. Скажем... — Она прищуренно осмотрела напрягшихся кадетов.
Выступать в качестве модели для показательного битья не хотелось никому. Такое часто заканчивалось растяжениями и ушибами, а иногда и настоящими вывихами. Народ притих и съежился.
— Можно я? — Май лениво поднял руку.
Грампа неторопливо подошла к иномирянину вплотную.
— Малыш, ты даже страховаться при падении толком не умеешь, — странным тоном сказала она. — Ты можешь покалечиться.
— А я рискну, — хмыкнул Май, поднимаясь. — В конце концов, если не бить ребенка как следует, как его научишь?
— А я обещала лишь, что не стану докапываться специально, — пробормотала Грампа себе под нос так тихо, что Мира с трудом расслышала ее. — Хорошо, Май, держи, — громко добавила она, передавая мальчишке деревяшку. — Встань туда, — она ткнула пальцем в точку в паре саженей перед скамьями.
— С удовольствием, — Май вразвалочку прошел к указанному месту.
Грампа встала перед ним.
— Атака номер один. Тычок ножом справа снизу в живот или под ребра. Один из наиболее распространенных ударов — вот так. Май, возьми макет клинком вверх и очень медленно наноси удар, как показано.
Май послушно повторил движение.
— Запоминаем, — комментировала Грампа. — Подшаг вперед ногой со стороны атакующей руки — кулаки сжаты, руки перекрещены в запястьях. Удар идет у вас слева — ваша правая рука сверху. Видите? Удар заблокирован на начальной стадии, атакующий в неустойчивом положении. Дальше пошли варианты. Первый — подшаг вправо с ударом основанием правого кулака вверх вдоль руки противника ему в челюсть или щеку. Левая рука продолжает блокировать вооруженную руку врага. Если у вас кастет или клинок с полной гардой, вы сломаете ему челюсть или как минимум выбьете зубы. Если нож лезвием в ту сторону — вспорете шею. Голой незащищенной рукой, однако, такой удар наносить опасно, особенно если шея прикрыта доспехом. И не забывайте — в этот момент уже вы сами оказываетесь уязвимы. Если противник расслабит вооруженную руку, вы рискуете потерять равновесие и подставиться под следующий удар в очень невыгодном положении. Май, повтори движение.
Мальчишка повторил.
— Второй вариант — выкручивание руки. То же положение — рука врага заблокирована внизу. Не останавливая свое движение, делаете полуразворот вокруг передней ноги, задняя нога скользит по окружности, левая рука отжимает назад руку противника, правая сверху нажимает ему на плечо — и он сгибается. Видите, в каком положении он оказался? Если сейчас ударить вот так, — Грампа наметила удар в рукоять ножа основанием правой ладони, — то вы воткнете врагу в почки или между лопаток его собственный нож. Если же враг в доспехе или нужен более мягкий вариант — продолжаете круговое движение и нажим сверху. Противник с выкрученной рукой падает носом в землю, и вы завершаете его фиксацию, как при бросках на четыре стороны. Май, поднимись. Еще раз, медленно... Хорошо. А теперь еще раз, быстрее.
Май добросовестно повторил — и взвыл, хлопая по полу свободной ладонью, когда Грампа резко уронила его на пол с завернутой рукой.
— Эй! — крикнул он. — Больно же!
— Больно в учебе — дольше проживешь в бою, — зубасто усмехнулась лейтенант. — Не скули, ты же мужчина. Еще раз.
— Ах, еще раз? — Май повел плечом, очевидно, потянутым. — Значит, больно в учебе, да? Ну ладно...
Он отступил на шаг, как-то странно сгорбился, свободно опустив руки вдоль тела, и замер.
— Ну, нападай! — нетерпеливо поторопила его воспитатель.
Одним быстрым слитным движением Май перебросил макет в левую руку, шагнул вперед и в сторону и бросил руку вперед. "Острие" макета замерло в сантиметре от правого бока Грампы. Та застыла на месте.
— В учебе, значит, тяжело? — ехидно спросил мальчишка. — А в бою легче?
— Ты нарываешься, малыш, — сквозь зубы проговорила воспитатель. — Я сейчас показываю технику...
— А слабо по-настоящему показать?
Мира съежилась. На ее памяти в таком тоне с госпожой Грампой разговаривать осмелились только однажды, больше года назад. Мира помнила, как однажды в Академию приехал с инспекцией граф Феерии, чья грубая физиономия замечательно соответствовала имени: Тверий Каменный. Вопреки всем положениям о статусе Академии он притащил с собой огромную свиту, в которую входили в том числе десять телохранителей. Мира так и не поняла, чем один из гвардейцев задел лейтенанта, но следующие пять минут она безжалостно возила его мордой по плацу, не давая даже толком подняться. А когда он в бешенстве выхватил из ножен палаш, она уронила его на брусчатку так, что выбила ему несколько зубов и сломала в двух местах руку. А меч под тяжестью его тела разломился напополам. А ведь тот парень был на две головы ее выше и в полтора раза шире в плечах, и она даже не активировала Атрибут. Скандал тогда вышел знатный, но поскольку Грампа до сих пор преподавала в Академии, его, видимо, как-то замяли.
И сейчас она раскатает Мая по полу тонким слоем.
Или не раскатает? Она ведь уже пыталась его ловить.
— Значит, все-таки нарываешься, — неожиданно спокойно констатировала Грампа. — Ну что же. Рано или поздно каждый щенок начинает скалить зубы на старших. Значит, господин Май Куданно, ты полагаешь, что способен подраться со мной по-настоящему?
— Да кто меня знает? — Май пожал плечами. — Пока не попробуешь, не поймешь, верно?
— Ну что же... — повторила Грампа. — Сразу предупреждаю — когда я гонялась за тобой в прошлый раз, я старалась не причинить тебе вреда. Впрочем, не беспокойся — переломы госпожа Клия замечательно умеет залечивать за пару дней.
Она нехорошо ухмыльнулась, и у Миры по спине пробежали мурашки. Такой пугающей всегда веселую и задорную воспитательницу она не видела.
— Да и я в прошлый раз тоже не старался тебя зацепить как следует, — развел руками Май. — Но раз у вас все так хорошо с переломами... Только без Атрибутов, лады? А то зал окончательно обрушится.
Он снова сгорбился и странными мелкими шажками начал по кругу обходить Грампу, неуловимыми движениями перебрасывая макет ножа из руки в руку. Та повела плечами и слегка присела, но в остальном даже не попыталась принимать боевую стойку.
А потом Май прянул вперед.
Мира даже не сумела рассмотреть сражение — или драку? — как следует. Противники двигались настолько быстро, что глаз не успевал даже за движениями их тел, не говоря уже про руки. Удары "ножом" и руками, пинки, захваты, уходы и подножки — все слилось в такую карусель, что Мира лишь вздрагивала, когда один из противников с шумом и грохотом обрушивался на пол. Несколько раз карусель замирала: то Грампа прижимала к полу Мая в вывернутой наизнанку позе, то Май останавливал растопыренные пальцы в сантиметрах перед ее глазами, то "нож" оказывался прижат к горлу или животу одного из дерущихся... Потом все возобновлялось.
Кончилось все тем, что Грампа в очередной раз уронила Мая на спину, прижала его грудь коленом и нанесла размашистый удар сверху вниз, задержав кулак перед самой переносицей мальчишки.
— Считай, сударь мой Май, что я окончательно вышибла тебе мозги, — задыхающимся голосом проговорила она.
— А ты вниз посмотри, — посоветовал тот.
Грампа опустила глаза на острие макета, прижатое к ее солнечному сплетению, и покачала головой.
— Все-таки шустрый ты, малыш, — одобрительно сказала она. — Но ты грязно дерешься.
— Ну, что делать! — хмыкнул тот. — Тяжелое приютское детство, подозрительные компании, дурное влияние улицы. Я, между прочим, одно время кошельки по карманам тырил.
— Оно и заметно. И с техникой у тебя хреновато. Ты мне раз десять для смертельного удара подставился. Все, конец схватки.
Она слезла с его груди и поднялась, отряхивая колени.
— Подставился и подставился, — Май приподнялся на локте, охнул и прижал руку к боку. — Я — не моя сестричка, никогда специально не учился. Так, по верхам нахватался от нее да от опекуна.
— Ничего, я тебя вымуштрую, — пообещала Грампа, протягивая руку. — Только имей в виду — попробуешь в настоящем бою все время лезть на рожон, как сейчас, и долго не протянешь.
— Вот еще! — фыркнул Май, ухватываясь за ее руку и поднимаясь. — Обещаю, что приложу все усилия, чтобы в настоящем бою не оказаться. Едва он на горизонте покажется, как только меня и видели.
— Дошутишься, кадет, — Грампа показала ему кулак. — Думаешь, что легко отделался? Впаять бы тебе пару нарядов за нарушение субординации...
— А я разве что-то нарушил? — невинно осведомился Май. — Вслух не ругался, проявлял почтительность... ну, иногда, и все такое. А что тебя пару раз уронил, так нефиг на подножки попадаться.
— Мы с тобой потом поговорим, кто на что попался, после занятия, — пообещала Грампа. — Хватит развлекаться. У нас отработка новых приемов, если ты еще не забыл. Нож подбери. Показываем технику снова. И только попробуй мне повыёживаться. Итак, удар справа снизу вверх, медленно...
Послу случившегося Мира решила, что Грампа тут же назначит Мая своим помощником, но та даже и не подумала. После завершения демонстрации кадеты разбились по парам (Май, разумеется, тут же узурпировал Миру) и начали отработку.
— Слушай, Май, — шепотом спросила Мира, в очередной раз помогая ему подняться после фиксации, — а ты с ней по-настоящему дрался или так, спарринг? А в настоящей драке ты бы ее победил?
— Понятия не имею, и выяснять не собираюсь, — Май резко выкрутил ей руку, так что она зашипела от боли, и бросил на пол. Мира сильно стукнулась коленками и крякнула. — Не отвлекайся, а то я тебе связки растяну. Настоящий бой, хозяюшка, длится секунды, а потом проигравший подбирает с земли свои кишки, а победитель отправляется дальше. Или подбирает свои собственные кишки, как повезет. Как я уже сказал, я приложу все усилия для того, чтобы никогда не оказаться в настоящем бою.
— Трус! — фыркнула Мира, в свою очередь грубо укладывая его носом в пол. — Настоящий воин всегда готов сражаться не на жизнь, а на смерть!
— Дура. Настоящий воин всегда думает о том, как бы избежать драки. Только сопляки вроде тебя стремятся героически погибнуть. Опытные солдаты думают о том, как бы выжить.
— От сопляка слышу! — обиделась Мира. — Самому-то сколько?
— Я в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил, — Май похлопал себя по тощему животу. — И в жизни разбираюсь куда лучше тебя. Так что внимай великому учителю...
— Эй! — прикрикнула неспешно дефилирующая мимо Грампа. — Разговорчики! Еще слово услышу — три штрафных круга побежите после занятия. Мира, присед глубже, сколько раз напоминать? У тебя не ноги, а ходули! Ты что, старуха, что коленки не сгибаются? И двигаться плавней, все слитным движением, а не по частям.
Какие же все-таки зануды эти взрослые!
Остаток занятия прошел как обычно — в отработке обычных техник ударов, захватов и перекатов. Когда прозвенел звонок с урока и кадеты потянулись в душевые, Грампа, однако, подозвала Мая.
— Слушай, малыш, — сказала она задумчиво, — а ведь у тебя врожденный талант. Я еще не видела, чтобы кто-то поставил себе технику в течение занятия. Не хочешь позаниматься индивидуально вечерком? Мне давно помощника не хватало.
Прикрывшаяся его спиной Мир насторожилась. Она бросила завистливый взгляд на ладную фигурку воспитательницы, которую не могла скрыть даже грубая холщовая куртка до середины бедер. Хоть она и старуха, но некоторые мальчишки заглядываются. А вдруг Май?..
— Извини, Гра, — покачал головой ее фертрат. — Во-первых, вечером я обычно дрыхну. Я предупреждал Сиори и Клию, сейчас тебе говорю: у меня проблема в том, что сон меня вырубает внезапно и без предупреждения. И дома-то так было, а у вас еще хуже. Акклиматизация, что ли.
— А во-вторых? — осведомилась воспитатель, пропустив фамильярность мимо ушей.
— А во-вторых, я вовсе не собираюсь ни с кем сражаться. Ни врукопашную, ни на мечах, ни еще как. Есть у меня такой принцип — никого не убивать.
— Тогда убьют тебя, малыш. Не знаю, как в вашем мире, а у нас правила именно такие.
— Я никогда легких путей не искал, — озорно усмехнулся Май, обнимая Миру рукой за плечи и привлекая к себе. — Вот она меня, если что, авторизует, я всем своими гиперщупальцами навешаю плюх, и на том разойдемся, взаимно довольные.
— Ну, смотри, — не стала спорить Грампа. — Если передумаешь, дай знать.
— Впечатляет, — оказывается, принцесса подошла к ним сбоку и тихо слушала разговор. Мире показалось, что в ее взгляде мелькнула и тут же скрылась острая неприязнь. Да нет, вряд ли. С чего бы? — Значит, господин Май, ты никого не убиваешь?
— Ну, типа того, — согласился мальчишка. — Слушай, подруга, а тебя-то драться учили? Я видел, как у тебя глазки горели, когда ты за нами наблюдала — тоже так хочешь?
— Еще раз "подругой" назовешь — получишь, — пообещала принцесса. — Так и быть, можешь звать "дама Рита", если на "Ваше Высочество" сил не хватает.
— Ты от ответа не уходи. Так учили или нет, твое величество, или как тебя там?
— Высокородным дамам не положено руками-ногами махать, — вздернула нос принцесса. — На то другие есть, попроще. Вон, как твоя подружка.
— Во-первых, она не подружка, а хозяюшка. Подружка у меня ты, если только нудеть не станешь. Во-вторых, ревновать с первого взгляда нехорошо, дождись хотя бы второго.
Мира уже привычно поежилась. Ой, дождется он, что его в казематы засадят...
— Что? — взвилась принцесса. — Да как ты смеешь, плебей? Ты забываешься! К кому я тебя приревновала?
— К хозяюшке, — обстоятельно пояснил Май. — И к Грампе. Ко всем сразу, в общем. Взгляды огненные мечешь, язвишь без повода. Слушай, подруга, да у тебя что, совсем друзей нет, что ты на первого встречного пацана так западаешь?
