— Что-то ты сегодня спозаранку, Билли, — приветствовал отец сына.
— Да, папа, ты уже прочитал про разгром отряда Эрскайна под Бенаресом?
— А почему это, по твоему, должно меня заинтересовать?
— Ну как же. Это же как раз тот случай, когда победа над превосходящими силами была одержана благодаря техническому превосходству в артиллерии. Не первый, кстати, случай. В Майсуре восемь лет назад индийцы сожгли склады боеприпасов, расстреляв лагерь англичан ракетами. А тут вот вообще — победить при трехкратном превосходстве.
— Всего трехкратном? Неплохо для туземцев. Хайдару Али было обычно пятикратное нужно для уверенной победы.
— Папа, ты не понял. Драгуны Ясмины Аздахак при поддержке трех полевых батарей и одной двухпушечной канонерки разбили втрое превосходящий их английский корпус.
— Откуда у тебя такие сведения? В "Таймсе" этих подробностей не написано.
— Ну, папа, интерес ко всяким странным личностям иногда приводит к интересным знакомствам. Вокруг Бразерса в своё время вращались люди из Ост-Индской Компании, скажем Халхэд, который три года назад ушел из Палаты Общин после скандала с этим самым Бразерсом. Им друзья, оставшиеся в Индии пишут подробные письма.
Читаешь как индийские матросы заглаживали акульей шкуркой царапину от 12-фунтового ядра на железном борту своего речного кораблика и ужасаешься. Ведь под Стаффордом Уилкинсон уже дюжину лет строит баржи из железа. А значит скоро железным кораблем и в Европе никого не удивишь.
То что толковый европейский инженер на службе Ясмины, сумел соединить изобретения англичанина Уилкинсона, англичанина Шрапнеля и работающего на Королевский Флот Фултона неудивительно. А вот то, что мы, англичане, имея всех этих людей, под рукой воюем по старинке, картечью и деревянными кораблям — куда удивительнее.
— Погоди, погоди, — остановил патетическую речь сына генерал. — Кто такой Уилкинсон я знаю. Кто ж в артиллерии не знает его машины для сверления пушек. Кто такой Фултон я тоже слышал. А вот кто-такой Шрапнель?
— А вот он как раз по твоему ведомству. Он то ли лейтенант, то ли уже капитан артиллерии. Десять лет назад он продемонстрировал в Гибралтаре снаряд, который поражает пехоту как картечь, но на расстоянии в две-три тысячи футов. И именно такими снарядами под Бенаресом расстреляли каре Эрскайна. А в Англии это изобретение так и не приняли пока на вооружение. Пап, ты можешь по своим каналам выяснить, жив ли этот лейтенант, и если да, то где служит. По-моему, его место у тебя, в Вулвиче.
— Ты полагаешь, что мне следует пригреть всяких прожектёров-изобретателей?
— Ну да. Если их не пригреешь ты или Джарвис, их переманит к себе Рихард Беринг и они будут работать на Ясмину.
— Ты в этом так уверен?
— Да, папа, я знаком и с Ясминой и с Берингом, который построил ей этот железный корабль. Он русский немец или курляндец или что-то вроде этого. Это просто какой-то новый граф Калиостро. Он читает мысли, предсказывает будущее. Он буквально двумя фразами купил с потрохами Питера Вульфа. Вульф, конечно, чудак, и любитель путешествовать, но чтобы человек в 70 лет, видевший в своё время немало чудаков и шарлатанов, сорвался и поехал в Индию...
Но Беринг точно вычислил за что Вульф готов продать душу, и пообещал ему именно это. И, судя по тому, что Вульф пишет из Дели, он обещание это выполнил.
Потом Бэнкс рассказывал как-то, что Тревитик, один из конкурентов Боултона и Уатта, тоже поступил на службу Ясмине. А потом я выяснил что после визита Ясмины в Дублин, куда она, похоже отправилась чтобы задать один-единственный вопрос Чарльзу Корнуоллису, и задала его, при всех на площади, после чего старый лис покраснел как юноша, из Ирландии исчезли несколько наиболее умных смутьянов.
Если мы сейчас начнем собирать изобретателей-чудаков, боюсь нам придется подбирать остатки за Берингом.
— Он на тебя произвел такое сильное впечатление?
— Да. Он предсказал мне, что если я брошу журналистику и займусь изобретательством, то это тебя будут представлять как моего отца, а не меня — как твоего сына.
— Дело говорил, — улыбнулся генерал. — Знаешь что, у нас в Вулвиче уже двадцать лет как стоит без дела лаборатория покойного Тома Десагульера. Если тебе действительно хочется заняться усовершенствованием артиллерийских снарядов, могу тебе дать от неё ключи. Финансирование выделить — это не так просто, но некоторое количество пороха я найти смогу, и договорюсь чтобы в литейке и мастерских выполняли твои заказы.
— Папа! Я о таком и мечтать не мог! — воскликнул молодой человек. — Я готов с тобой поехать в Вулвич прямо сейчас.
Письмо с фронта
23 апреля 1799, Дели
Дженнифер разорвала конверт, просмотрела на аккуратно расписанные по сетке группы по пять букв девангари, и взялась за ручной сканнер, подключенный к ноутбуку. Не расшифровывать же вручную.
Ну вот зачем этот обормот Рихард приучил Ранджита и Ясмину шифровать личную переписку? Печати на пакете не тронуты и ладно. Все здесь и сейчас доверяют курьерам. А этот наверняка, помимо личных писем высших военачальников вез кучу приказов и донесений.
Она не успела додумать эту мысль до конца, как криптографическая программа выдала результат расшифровки.
Ранджит педантично поставил дату, и можно было увидеть что письмо написано всего 4 дня назад.
Сарангпур, 31 фаравардина 1177 г
Любимая Дженни,
Наконец удалось выкроить полчаса, чтобы написать тебе письмо. Предыдущие девять дней были совершенно сумасшедшим маршем, но в итоге мы заняли очень выгодную позицию на высоком берегу реки Калисиндх. Сейчас мои ребята окапываются, а я наконец могу отвлечься от постоянного подгоняния артиллерии, обозов, полевых кухонь, и написать письмо.
Это историческое место, здесь уже когда-то Акбар Великий сражался с индуистскими правителями и победил. Это было одной из причин, почему Ясмина выбрала именно это место для битвы, хотя и я, и Дост Хуссейн считали что не следует так утомлять войска на марше и в Биаоре позиция ничем не хуже.
Впрочем, тут есть ещё и соображения стратегии. Здесь, почти на равном расстоянии от Удджайна и Индура, Яшвант Холкар может успеть вовремя ударить в тыл Схиндия. Окопайся мы в Биаоре, ему бы пришлось для этого выкладываться на марше сильнее, чем мы сейчас.
Ваша с Рихардом тактика, как ни странно работает. Мы уже прошли четыре пятых пути от Гвалиора до Удджайна, но до сих пор не встретили противника. Впрочем, Ясмина на последнем совете утверждала, что Схиндия еще 29 вышел из Удджайна и заночевал сегодня где-то сегодня в районе Шаджапура.
Хорошо иметь в армии дракона, который может слетать вперёд и посмотреть, что там творится. Но, удивляюсь, как она выдерживает такую нагрузку. Большую часть времени она едет верхом вместе с нами, проезжая по 30-40 миль в день, а пока мы отдыхаем на привалах, пролетает ещё на дневной переход вперёд.
Вот и сейчас она прилетела с разведки, доложилась на военном совете и спит у костра ничком, вытянувшись на плаще, как простой солдат-новобранцец. На совете мы с ней опять поругались. Она в очередной раз поставила меня на место, доказав что в этом походе я не более чем командир одной из дивизий, на равных правах с Достом Хуссейном, а командует всей армией — она. Она даже вспомнила Раззию, которая потеряла трон из-за того что доверила командовать своими войсками Ихтияр-уд-дину Альтунии.
Мол, ты пока что не стратег, а тактик, твой потолок — Бенарес, операция бригадного масштаба, а здесь у нас две дивизии, поэтому предоставь командовать тем, кто опытнее. Хотя у самой за плечами только Джайпур. Ну ещё несколько больше прочитанных книг из вашего мира.
Нет, стратегию я вполне готов доверить ей, в её полководческом таланте я уверен, но есть ещё и политика. Завтра-послезавтра мы соединимся с индурской армией. И что получится? Я — командир одной из дивизий в армии Севера, Яшвант Холкар — командир армии Юга. В то время как Рихард не раз говорил мне, что Холкар должен быть у меня в подчинении, а не наоборот, потому что он не изучал восемь месяцев новую тактику и то, что Рихард называет "оперативным искусством". Как я буду выстраивать отношения c Холкаром, и, главное, как она собирается выстраивать отношения с ним? Впрочем, за последние две недели она как минимум дважды летала к нему в гости. Понятно, что другого способа столь же быстро доставить депешу в Индур через враждебную территорию гвалиорского раджества у нас нет, но у меня все равно на сердце неспокойно.
Заканчиваю писать, надо выспаться перед завтрашним днём, который весь будет наполнен суматохой подготовки к битве. Целую,
твой Ранджит Сингх
Испытание
23 апреля 1799, Дели
Не прошло и двух недель, с того момента как армия выступила из Агры на Гвалиор, как Тревитик заявил мне, что готов продемонстрировать паровой экипаж. Я немедленно поехал к нему в мастерские.
Он провел меня в огромный сарай, точнее ангар, где стояло на кованых железных колёсах в человеческий рост, украшенных внушительными грунтозацепами, сооружение длиной с автобус нашего мира.
В передней части на открытой площадке было смонтировано сиденье водителя, за ним немножко сзади располагался вертикальный котёл сентиниэловского образца, установленный так, что можно было подбрасывать уголь с места водителя, хотя отдельному кочегару это было удобнее.
Паровая машина была смонтирована под рамой, ближе к задней оси и защищена от возможных неприятностей внушительным стальным листом. На раме после котла не было ничего. Ровная грузовая площадка.
Я уселся на водительское место, Ричард занял место кочегара. На манометре было целых 15 атмосфер, можно ехать. Я нажал педаль газа. Тьфу здесь это, конечно, педаль пара, а не газа, и это сооружение плавно тронулось с места.
Машина выкатилась из ангара, я с некоторым трудом повернул её и описал круг по двору. Переключился на задний ход, сдал назад, выключил передачу и вылез из-за руля. Грузовики я никогда не водил, поэтому после маневрирования машиной непривычных габаритов, был весь в поту.
Тут послышался топот копыт, и во двор въехала Дженнифер:
— О, мальчики, вы steam truck построили? Дайте покататься.
Я смерил её взглядом:
— Учти, гидроусилителя руля нет, синхронизаторов в коробке передач тоже нет, и вообще передачи лучше переключать, остановившись.
Тревитик с сомнением посмотрел на девушку:
— А вы справитесь с этой сложной техникой, мэм?
— Ерунда, я из висконсинской сельской глубинки. У нас там фермерские дети учились водить трактор раньше, чем ездить на велосипеде.
— Ты хочешь сказать что это трактор? — обиделся за наше с Ричардом детище я.
— Ну не будешь же ты утверждать, что это автомобиль! — возразила она.
Дженнифер решительно влезла на водительское место, повертелась там, привыкая у немножко неудобной для ее роста дистанции до педалей, потом взялась за рычаг переключения передач.
Вела она эту машину, как сказано в одном из рассказов Киплинга, играючи. Я даже немного позавидовал, особенно посмотрев как она паркуется задним ходом рядом со стенкой ангара.
Девушка спустилась на землю.
— Не ожидал, что у тебя так ловко получится, — похвалил её я.
— Ты не представляешь, на чём приходилось ездить во время полевых работ в Латинской Америке. Там было такое, по сравнению с чем ваше изделие "Кадиллаком" покажется, — вернула она комплимент.
— Теперь я! — решительно заявил главный конструктор.
— А вот вас, Ричард, придётся учить. И довольно долго.
— Как это так. Я инженер, я эту машину создал, и она получилась настолько простой в управлении что даже женщина справляется.
— Дженнифер проехала за рулем различных механических траспортных средств куда большее расстояние, чем я. А у меня стаж около лакха километров.
— А может быть загрузим побольше угля, и рванем в Гвалиор? — прервала нас американка.
— Ага, вот сейчас только двадцатичетырехфунтовку в кузов закатим и ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству, — съехидничал я.
— Это как, по разгильдяйству? — переспросила девушка.
— Это цитата из великой русской литературы. Впрочем, тут, пожалуй, стоит вспомнить другую цитату, из произведения, автор которого родится буквально через десять лет. "Вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?" — "Доедет", — отвечал другой. "А в Казань-то, я думаю, не доедет?" — "В Казань не доедет". Вот с этой машиной примерно то же. Две сотни километров до Агры и ещё сотня до Гвалиора. Казалось бы, ерунда. У вас в Америке по утрам на работу на такие расстояния ездят.
Но ты учти, что это вообще первое транспортное средство с механическим двигателем в этом мире. Не считать же телегу Кюньо. Ну, допустим, машину мы поставили отработанную, у нас таких на заводах уже пара десятков, и да на "Черепахах" уже две. Можно быть уверенным, что десяток часов она проработает. Но трансмиссия, рулевая система, подвеска — всё это новое и неиспытанное. Если в ближайшие пятьдесят километров что-нибудь не сломается, я удивлюсь.
— А двадцатичетырехфунтовка зачем? — поинтересовался Тревитик.
— А зачем мы в Гвалиоре нужны без осадной артиллерии? Нашей армии там нет, она уже в Сарангпуре. Там только заслон, не дающий гарнизону вылезти из крепости и пошалить у нас на тыловых коммуникациях. Значит там единственное дело — штурмовать крепость. Не бампером же ворота вышибать.
— Я бы лучше погрузила всякое медицинское барахло, которое ваш господин Архимед тут начал производить, посадила бы Ситору и поехала в этот самый Сарангпур. Наверняка там после боя хороший врач будет не лишним.
— Ну, восемьсот километров до Сарангпура мы точно без поломок не пройдем. Потом это по здешним дорогам не меньше суток хода. Сколько у нас сменных водителей? Васильич в Лахоре, остаемся я да ты. Ситора машину не водит, между прочим. В общем давай эту машинку мы будем пока укатывать на полигоне. Наверняка возникнут вопросы и с управляемостью, и с проходимостью. Можешь поучаствовать, если хочешь.
Шевалье Дурденек
1 мая 1799, Нагпур
Первого мая 1799 года одинокий всадник в запылённом мундире въехал в ворота Нагпура. Город ему был неплохо знаком, и он решительно направился к трактиру, облюбованному наёмниками-европейцами, служившими в армии магараджи Рагходжи II.
Когда он вошёл в трактир, сидевшие там офицеры его узнали.
— О, Шевалье! — воскликнул кто-то. — Не ожидал тебя тут увидеть. Думал ты сейчас с моголами воюешь.
— Дурденек, расскажите что там творится? А то сведения поступают так нерегулярно. Вы ведь приехали просить у нашего раджи помощи для Схиндия?
Шевалье де Дурденек, бывший полковник в армии Гвалиора, сел за столик и щелкнул пальцами, подзывая подавальщика. Когда ему подали кружку пива, он вздохнул и сказал:
— Кончилась уже война. Нет больше Схиндия.
— Как?! — дружно повернулись к нему офицеры, причем не только европейцы но и несколько маратхов и афганских наёмников, непонятно как оказавшихся в трактире. — Ведь Форт Гвалиор неприступен.
