На задворках Галактики

Обдумав все, я решил, что за Повелителем стоит приглядывать. Роумену я не стал об этом говорить, потому что не мог предъявить ничего конкретного. К тому же, он и так был чем-то угнетен.

— Что такое? — спросил я.

— Да так, не важно, — отмахнулся он. — Просто предчувствие какое-то... нехорошее. Не привык я, чтобы все шло так гладко, вот и маюсь дурью. Не обращайте внимания, Гарвей.

Поэтому я постановил для себя ко всему присматриваться и чаще наведываться к Повелителю в его покои. У меня, наверное, уже имеется иммунитет против очарования Делоиза. К тому же, рядом с ним почти все время был Артур Дэйби, который живо напомнил бы мне некоторые страницы моей биографии. Я подумал о Терле и скрипнул зубами. Такие воспоминания — хорошее отрезвляющее средство. Тогда, во время разговора с Повелителем, все было неожиданно, я оказался не подготовлен, а теперь... Но, может, надо сделать вид, что я поддаюсь его влиянию? Какую игру он затеял? Хотя рядом с Дэйби притвориться, что я все забыл, пожалуй, будет нелегко.

Я решительно направился в комнаты Делоиза. Дэйби, и правда, был там, в буквальном смысле на коленях у ног своего господина: в своей любимой позе — положив руки на подлокотник кресла, в котором сидел Делоиз. Я чуть не столкнулся с графом Байердом, который собирался выйти из комнаты. Но увидев меня, почему-то раздумал и вернулся. Еще здесь, как всегда, было несколько наших парней, которые сейчас старательно изображали из себя предметы обстановки.

Делоиз легко поднялся мне навстречу.

— Я рад, Гарвей, что вы нашли время прийти сюда. Или вы принесли какие-то вести?

— Нет, просто зашел пообщаться. А вы куда-то собирались, граф?

— Да, — ответил Байерд. — Я хотел бы поработать в библиотеке и за компьютером, чтобы собрать как можно больше сведений о Персефоне. Ведь мне это не запрещается?

— Нет, конечно, — ответил я. И это нельзя считать опрометчивостью. Здесь, на Деметре, компьютеры встречались очень редко (только в крупных учреждениях и в домах у богатой знати) и они никаким образом не были друг с другом связаны. Да-да. Местные жители смотрели на них скорее как на ящики, в которых умещалось содержание многих-многих книг и с помощью которых можно было печатать красиво оформленные бумажки. В общем, компьютер тут был просто хранилищем разнообразной информации, которую в нем легко найти, не роясь в библиотеке и архивах. Так что, я легко дал свое разрешение графу Байерду. Эх, если бы я знал... Впрочем, все ведь обернулось к лучшему.

— Вы как всегда предусмотрительны, граф. Да, думаю, что надо нам приготовиться к отъезду. А знаете, чем больше я обдумываю вашу идею, Гарвей, тем больше она мне нравится, — с лукавой улыбкой обратился уже ко мне Делоиз.

— С вами там будут верные вам люди, — слегка поклонившись ему, сказал Байерд.

— Поверьте, я это очень ценю, — негромко ответил Повелитель. — Но если кто-то поменяет свои прежние убеждения и сможет остаться на Деметре, я это пойму.

— Слышали, граф? Вам дан карт-бланш! — насмешливо проронил Дэйби.

— Не понимаю, о чем вы? — слегка нахмурившись, ответил Байерд.

— О том, что у вас есть чудный шанс остаться на планете. Поговорите-ка с вашими любезными друзьями из Движения, сдается мне, они не будут с вами чересчур строги. А Повелитель все поймет и не упрекнет ни в чем.

Байерд сглотнул.

— Думаю, вы, как и все мы сейчас, находитесь в расстроенных чувствах и не отдаете себе ясного отчета в своих словах, граф, — очень тихо произнес он.

— Боюсь, вы неправильно меня поняли. Я лишь хотел сказать, как удобно занимать позицию, когда непонятно, на чьей же ты стороне.

Байерд ничего ему не ответил. Он резко повернулся к Делоизу и стремительно шагнул к нему.

— Мой господин, я предан вам... душой и телом!

— Я не сомневался в этом ни секунды! — горячо воскликнул Делоиз, глядя ему в глаза. — Честное слово, я вовсе не имел в виду вас и никак не ожидал, что Артур Дэйби повернет разговор в такое русло.

— Ваша дерзость перешла все границы. Или вы забыли: Ральф Дэнкфорт сказал, что доверяет графу Байерду во всем, как самому себе. Лучшей рекомендации нельзя пожелать! — обернувшись к Дэйби, гневно добавил он.

— Да уж, что и говорить, — пробормотал тот.

— А подземелье?! В такой нелегкий момент вы пытались посеять семена раздора. Как вам не совестно? Вы очень огорчили меня, граф.

Дэйби смущенно выдавил слова извинения. Байерд их принял. Однако Делоиз от них отвернулся, отошел и сел с расстроенным видом. Тут он вспомнил о моем существовании и взглянул на меня со своей обычной ласковой улыбкой.

— Ах, вам пришлось ждать со своим делом, Гарвей. Но, право же, в том не моя вина. Сейчас я готов со вниманием вас выслушать.

Я тоже решил присесть.

— С вашего позволения. — Вот въелся в меня этот дворянский этикет.

— Никто тебе никакого позволения не давал! — взвился Артур Дэйби.

— Прекратите, граф! Ваше поведение становится недопустимым. Если помните, позволение было дано в первый же день сдачи Картасона. Вот будете сейчас наказаны — я велю вам сесть и мучайтесь: или будете сидеть в присутствии своего Повелителя или нарушите приказ своего Повелителя. Видите, как я жесток с вами, — уже мягко, с укоризненным смешком добавил Делоиз. — Прошу вас простить графа, порой он бывает слегка несдержан, — обернулся он ко мне.

— Мне это известно, — ядовито ответил я. — Он бывал слегка несдержан в Элфоре с маркизом Гонтри. Он был слегка несдержан в Терле, когда бил меня по лицу.

Делоиз распахнул глаза.

— Что? Он бил вас в Терле?! Не может этого быть!

— Как вы сможете объяснить это, граф?! — резко повернулся он к Дэйби.

Тот побледнел:

— Я не предавал вас, Повелитель!

— Да?! У Гарвея нет причин говорить неправду!

Дэйби кинулся к ногам Повелителя.

— Я всегда был верен вам! Клянусь жизнью и честью — я и не помышлял об измене! Дэнкфорт все знал, спросите его. Да хотя бы и Байерда.

— Это так, граф?

— Да, мой Повелитель, — склонил голову Байерд. — Признаю, мы с Ральфом Дэнкфортом в какой-то степени виноваты, хотя думали лишь о том, чтобы не беспокоить вас лишний раз. Но мы ни разу не усомнились в преданности графа Дэйби.

— Вы вообразили, что сами можете решать такие вещи?! Убирайтесь отсюда! Прочь все! Нет, это я иду к себе в спальню, и не смейте следовать за мной! Не смейте, слышите! Видеть не хочу никого из вас! — и Делоиз бросился вон из комнаты.

Артур Дэйби метнулся, было, за ним.

— Господин!

Но Байерд крепко ухватил его за локоть.

— Вы же слышали, он не хочет видеть ни вас, ни меня. Вы что, хотите проявить неповиновение, пойти против его воли? Этим сейчас вы только сделаете себе хуже.

Дэйби, пошатываясь, подошел к креслу, рухнул в него и закрыл лицо руками.

— Я же верен ему. Я за него готов отдать жизнь, всю кровь, до последней капли.

— Знаю. А иначе у нас с вами был бы другой разговор. Впрочем, думаю, что через время он успокоится, примет вас, выслушает ваши оправдания и простит.

— Но как скоро? Граф, я не в силах выносить его немилость и это ожидание. Быть может, вы все же сходите и посмотрите, как он там. К вам он сейчас отнесется более благосклонно, чем ко мне.

Байерд вышел, а Дэйби замер в кресле, натянутый как струна. Вдруг он вскочил и с ненавистью уставился на меня.

— Это все из-за тебя! Это ты виноват, скотина!

У меня перехватило дыхание от возмущения. Так я ж еще, оказывается, и провинился перед ним? Так я, значит,... Так мне... Слов для хлесткой достойной отповеди не находилось. Я сжал кулаки и шагнул вперед.

— Ах ты, гад...

Артур Дэйби был готов принять вызов.

— Что здесь происходит? Граф Дэйби! — В дверях стоял Байерд. — Вот уж вы подобрали для драки место и время. Вы хотите еще более ухудшить свое положение, нарушая волю Повелителя?

Дэйби молча отвернулся от меня и сел, уронив голову и судорожно сцепив пальцы. Я вышел из комнаты.

* * *

Надо было прогуляться и обдумать происшедшее. Бесцельно я бродил по многочисленным залам дворца, сворачивая наугад и заглядывая в любые комнаты. Картасон теперь не казался таким безлюдным как раньше, то и дело мне навстречу попадались повстанцы: простые люди, которые когда-то не могли и мечтать о том, чтобы хоть одним глазком взглянуть на эти палаты. Случайно я повстречался с Джерри.

— Привет! — окликнул меня он.

— Привет! — радостно отозвался я. А то мне уж стало казаться, что последнее время Джерри почему-то избегает меня.

— Ну, как дела? — спросил товарищ.

— Да вот, иду из покоев Делоиза.

— Делоиза? Этого существа с прекрасным юным лицом? Знаешь, Джеймс, признаться, поначалу эта твоя идея с Персефоной пришлась мне не по вкусу. Ну, я думал, после Терла... Но чем больше над этим размышляю, тем больше убеждаюсь, что ты прав. Стоит мне посмотреть на это существо, так прямо не по себе становится. Ненормально это. Правда, надо держать его где-нибудь подальше от Деметры и поскорей от него отделаться. Хотя мне известно, конечно, что он зазывал к себе каких-то ваших ученых. Продлить жизнь — ну, это я еще понимаю, но чтобы так омолодить организм... Мы тут и представления не имели, на что, оказывается, способна ваша Галактическая наука.

— Да и я тоже, — сознался я. — Наверное, это какие-то новейшие разработки. Во всяком случае, я никогда ни о чем таком не слышал. Хотя, конечно, я не следил за последними открытиями в этой области, это вне сферы моих интересов.

— Слушай, а почему они так раскрылись? — спросил Джерри. — Никто ведь из наших не опознал бы Делоиза в этом создании. Ну, сказали бы, что дедок помер от старости или что его хватил инфаркт во время осады Картасона, а труп кремировали. Попробуй, докажи, что это не так.

— Так ведь я видел Делоиза прежде и знал, что это Повелитель, — напомнил я. — Дэнкфорт и Шиндсвит так к нему обращались.

— А-а, ну да, точно. Слушай, а не могли они... это, как сказать... лапшу тебе на уши повесить?

— Зачем? Они чувствовали себя тогда хозяевами положения, ничто не предвещало, что режим скоро потерпит крах. Если б не восстание, я мог бы и не выбраться из Терла.

— Да. Ну, ладно. Хотя б я на их месте все-таки попытался бы как-нибудь выкрутиться и что-нибудь придумал. А сейчас ты куда идешь?

— Да так брожу, надо кое над чем пораскинуть мозгами. Знаешь, я только что чуть было не сцепился с Артуром Дэйби.

— А, этому все неймется. Вот уж верно говорят, горбатого могила исправит. А хочешь, я тебе помогу поквитаться с этим паршивцем? Буду держать его за руки, а ты набьешь ему морду. Око за око.

— Нет, не надо, бог с ним, — поморщился я. — Неохота руки об него марать.

— Ну да, верно, чего уж там. Он ведь скоро наверняка отправится на Персефону.

Я не спеша шел по Картасону, иногда останавливаясь у какой-нибудь картины или скульптуры. Да, дворец шикарный. Хорошо бы, когда Делоиз со своими присными уберутся отсюда, сделать из него музейный комплекс. Да и парк чудесный рядом, и сад здесь есть замечательный. Надо бы сделать их общественными, отрытыми для всех. Пусть люди приезжают сюда с детишками, гуляют, отдыхают. Несправедливо ведь, что до сих пор все это великолепие служило утехой лишь одному или нескольким избранным. Вход в парк будет бесплатным, мечтал я, а цены за посещение музея смехотворными, доступными для всех желающих. Пусть простые люди слушают экскурсоводов, повышают свой культурный уровень и любуются на всю эту красоту.

Вдруг раздался оглушительный грохот, пол подо мной задрожал, и я еле устоял на ногах. Сразу же послышались и другие взрывы. Еще, еще и еще. Началась жуткая бомбежка Картасона. Картины срывались, скульптуры и вазы падали, стекла разлетались вдребезги, местами рушились стены. Кругом раздавались крики. Люди успокоились за последнее время, расслабились и теперь были захвачены врасплох. Кто, что, откуда? Да к тому же начался пожар. Надо срочно отправляться в комнаты, отведенные для штаба, к Роумену. Правда, я не знал, где точно нахожусь, но главным сейчас было спастись от стремительно набирающего силу пожара. Я намочил носовой платок в луже на полу возле разбившейся вазы с цветами и, прижав его к лицу, стал пробираться туда, где было меньше дыма и пламени. Вот дышать стало легче, дым перестал застить глаза и я ускорил шаг. Тут где-то поблизости раздался взрыв, я упал и, наверное, вырубился на время. А когда снова пришел в себя, вокруг ничего не изменилось, видать, я пробыл в отключке совсем недолго: несколько минут, а то и секунд. Рядом лежал разбитый книжный шкаф, слава богу, что он свалился вот на эту статую, от которой остались только мелкие осколки, а не на меня. Черепушку бы точно размозжило, бр-р-р. Ну, пронесло, как говорится. Только в голове немного гудит, а так, кажется, все обошлось. Я попытался быстро встать, но голова закружилась, в глазах замелькало и пришлось снова прилечь на пол. Ладно, сейчас очухаюсь через минутку... через несколько секунд и поднимусь. Надо поскорей выбираться отсюда. Невдалеке послышались возбужденные голоса и в комнату вошли люди. В толпе вошедших я узнал Повелителя, Артура Дэйби и графа Байерда. И с ними еще дюжина парней в синих мундирах. Нет, объявляться мне пока рано. Я затаился. Одежда на них тоже была опаленной и рваной, лица закопченными, у некоторых военных в руках было оружие, остальные держали в руках кто палку, кто внушительный осколок. Байерд подошел к висевшему на стене зеркалу. Стекло в нем разбилось вдребезги, осталась только массивная, богато украшенная рама. Граф внимательно ее осмотрел и ухватился за какой-то завиток, крутанул его. Зеркало отодвинулось в сторону, и в стене появился проход. Байерд тут же шагнул в образовавшийся проем, следом за ним туда вошли граф Дэйби, Родольф Делоиз и военные, зеркало вернулось на свое место, потайной ход закрылся.

Глава 19

Преследовать самому превосходящие силы противника не имело смысла. Я встал, сбросив с себя щепки, обрывки бумаги, осколки статуи, и выскочил из комнаты. Почти сразу же я наткнулся на группу повстанцев. Затем нам повстречалось еще несколько человек, метавшихся в поисках выхода из огненной ловушки. Похоже, что мы все тут оказались в самом неудачном месте. Самом горящем месте во дворце. Или в Картасоне сейчас повсюду такое творится? Мы пробовали пробиться в разных направлениях, но везде натыкались на стену пламени. Каким бы путем не пробрались сюда Повелитель и его люди, там, наверное, тоже уже вовсю полыхал огонь. Я собрал людей возле себя и повел их обратно, в комнату с потайным ходом, пока еще хоть туда можно было пройти. Нашел нужную завитушку и повторил движение Байерда. Зеркало послушно отъехало в сторону. За стеной обнаружилась короткая лестница с широкими удобными ступеньками. Мы спустились по ней вниз и двинулись вперед, навстречу неизвестности.

Ход оказался широким и высоким, так что нам не пришлось даже наклонять головы. Тоннель был чем-то выложен, а чем, разве разберешь в такой темноте. Во всяком случае, пол и стены были твердыми и гладкими. Мы все шли и шли, потеряв счет времени. Может быть, час, а может, два или три. И мне казалось, что конца этому уже никогда не будет. Так мы и будем брести по гулкому темному тоннелю всю жизнь, а возможно, вечность. Постепенно то ли глаза понемногу привыкли, то ли, как я понадеялся, откуда-то спереди проникал свет, но кромешная тьма превратилась в серый полумрак. В этом полумраке мы наткнулись на кран на стене, из которого исправно полилась вода. Все по очереди попили, подставляя ладони под прохладную журчащую струю, и сделали на этом месте привал. Но сидеть на холодном сыром полу или торчать, прислонившись к такой же холодной сырой стене, тоже не велика радость, и мы снова тронулись в путь. Бесконечно тянулось время, и я с тоской думал, что пожар в Картасоне, наверное, уже кончился и можно туда вернуться, но мы слишком далеко прошли, чтобы поворачивать назад. Не закрыли ли те, кто шел впереди нас, выход из подземелья? И если да, сумеем ли мы открыть его с этой стороны?