Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Сложно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как все императорское семейство собралось к прилегающей к спальне Дианира и Грейс гостиной. В Империи, по традиции, как только начинались роды, вся семья должна была находиться около роженицы, считалось, что таким образом усиливаются родственные связи и отгоняются злые духи. Не знаю, как духи, а я бы с удовольствием оказалась бы где-нибудь подальше, только бы не слышать жутких криков, доносящихся из-за двери.

Бал был остановлен, как только я сообщила Императору и его жене, что Грейс стало плохо, и мы втроем поспешили к их покоям, где обнаружили Янтаря и непривычно бледного Дианира. Целитель и его помощница закрылись с Грейс в спальне, и теперь всем оставалось только ждать.

Мы и ждали.

Я — в кресле, то и дело одергивая себя за желание привычно забраться в него с ногами и обхватить их. Еления с Дианиром — на диване, то Императрица гладила начинавшие подрагивать от напряжения руки сына, то он шепотом успокаивать ее после очередного крика. Император большей частью стоял у окна, периодически прохаживаясь по комнате, лицо его не выражало волнения, только глубокую задумчивость. И внутренний голос подсказывал мне, что думать он мог совсем не обязательно о невестке за дверью, а, что более вероятно, о каких-нибудь налогах, законах и дипломатических встречах... чем там еще императоры занимаются?

Янтарь, так же как и я, явно чувствовал себя не в своей тарелке, оказавшись надолго запертым среди родственников, ставших уже давно почти чужими людьми, да еще и в такой ситуации, когда не развлечешь себя и окружающих шутками-прибаутками. Я периодически ловила то его, то себя на том, что мы порой начинали клевать носом, но вздрагивали и просыпались от нового душераздирающего вопля.

Что ж, можно сказать, что свадьба у нас получилась воистину незабываемой.

А вот когда за дверью вместо криков раздался детский плач, встрепенулись и подскочили все. Целитель появился спустя минуту, держа на руках завернутого в белое полотно младенца. Тот корчил крохотное красное сморщенное личико и надрывался в режущем уши писке.

— Девочка, — объявил мужчина, протягивая ребенка Дианиру. — Роды начались чуть раньше положенного, но с Ее Высочеством все будет хорошо.

Еления тут же склонилась над свертком. Дейрек приблизился, несколько мгновений изучал его ничего не выражающим взглядом, а затем поднял глаза на Янтаря.

— Дарел, я полагаю, теперь вы с Анаис можете отправиться к себе. Очень жаль, что это происшествие слегка подпортило окончание вечера.

Дианир его словно не услышал, а вот Еления прожгла супруга гневным взглядом. И я ее понимала. Таким определением наградить рождение первого внука... пусть даже это внучка!

— Да, отец, — не стал возражать Янтарь. — Передайте наши поздравления Грейс.

Комнату я покинула с величайшим облегчением. День получился даже более, чем насыщенным, накатила страшная усталось, хотелось уже наконец стянуть это дурацкое платье, отдавившее мне все ребра, залезть под одеяло и мгновенно заснуть.

Этим блаженным мыслям я предавалась ровно до того момента, как осознала, что Янтарь ведет меня вовсе не к моей комнате. И что мы теперь муж и жена, и что Император наверняка не зря так стремительно выпроводил нас прочь, чтобы мы...

На меня нахлынул приступ паники.

В школе учились люди самого разного возраста, да и магам, и магичкам издавна прощалась некоторая вольность поведения, хоть учителя и старались следить за тем, чтобы Тарос не превращался в дом свиданий. Так что благодаря рассказам особо болтливых подружек я приблизительно представляла, что происходит в постели между мужчиной и женщиной. Как и то, что это может быть очень и очень больно. И что от этого на свет появляются дети, которых после криков бедняжки Грейс мне не хотелось иметь еще лет десять, а лучше вообще никогда! Не говоря уже о том, чтобы я... с Янтарем?..

Огневик внезапно свернул и толкнул одну из дверей. Стоило ей щелкнуть за нашими спинами, как Янтарь тут же выпустил мою ладонь.

— Гостиная, — объявил он тоном нашего школьного библиотекаря, проводящего экскурсию по своему царству для первокурсников, затем махнул рукой в сторону еще одной двери, — там спальня, уборная, гардероб.

Я осторожно огляделась. Кто бы ни продумывал обустройство этой комнаты, делал он это, кажется, для меня. Все было выполнено в серебристо-голубых тонах, и даже узоры на ткани напоминали те, что рисует мороз на стекле. Я коснулась кончиками пальцев белоснежных лилий в высоких вазах, провела рукой по резной спинке дивана. Каждый шаг давался с большим трудом. Вскинув голову, я обнаружила, что Янтарь куда-то испарился. Дверь в спальню была открыта, и я, поколебавшись несколько мгновений, прошла туда. Мягкий ковер под ногами глушил шаги, так что было слышно лишь шуршание платья и гулкий стук в груди, словно сердце решило протаранить грудную клетку и выскочить наружу.

Здесь, наоборот, все купалось в теплых, но неярких, желто-оранжевых тонах. В камине потрескивал огонь, наполняя комнату уютом, но вот стоящая посередине стены напротив кровать под тяжелым балдахином заставила меня попятиться, запнуться о столик у дверей и уронить на пол какую-то статуэтку. Та разлетелась вдребезги.

На шум из еще одной двери вышел Янтарь, уже успевший избавиться и от душащего шелкового платка, и от праздничного камзола, и даже от сапог, оставшись в штанах и полурасстегнутой рубашке. И если в школе подобный его вид меня никогда не смущал, прямо сейчас захотелось зажмуриться и испариться.

— Согласен, она была отвратная, — хмыкнул парень, оглядев масштаб трагедии, и шагнул вперед.

— Не подходи, — почти панически пробормотала я, отступая.

Янтарь удивленно вскинул брови. Еще шаг. Я снова отступила и уперлась спиной в туалетный столик, нервно вцепившись в столешницу.

Я не могу! И не хочу! И не буду!

От волнения у меня пропал голос, и я только и могла, что с ужасом пронаблюдать, как муж (боги, какое жуткое слово!) приблизился вплотную и поднял руку. Я втянула голову в плечи, но он всего лишь вытащил у меня из волос украшенную бриллиантовой звездой шпильку. Затем другую. Я зажмурилась и вздрагивала всякий раз, как тяжелые локоны, удерживаемые ими падали мне на плечи и спину.

Он же меня не заставит? Или заставит? И имеет на это полное право. Сейчас как схватит и...

Что "и" я представляла слабо, но почему-то казалось, что ничего хорошего мне это не сулит. Как и отказ. Да и драку с мужем в первую брачную ночь Император вряд ли одобрит. А какое наказание он может мне за это назначить, даже думать страшно.

Тем временем, избавившись от последней шпильки, Янтарь запустил пальцы мне в волосы, взлохмачивая платиновый каскад, проводя по всей его длине, словно в поисках затерявшихся заколок. А затем руки легли на талию, притягивая меня вплотную. Я отвернулась в жалкой попытке отсрочить неизбежное на несколько мгновений. Если он сейчас сделает еще хоть что-нибудь, я за себя не отвечаю!

Ничего не происходило.

Янтарь уткнулся лбом мне в висок, удерживая, но не совершая никаких поползновений.

— Ледышка, а давай ты не будешь сегодня с меня супружеский долг требовать, а? Я, конечно, понимаю, что тебе ужас как не терпится, но я так устал, так устал, сил нет.

Смысл слов дошел до меня не сразу, а когда дошел, я распахнула глаза от удивления и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Янтарем носами. Он это серьезно?!

— Идет? — уголок губ приподнялся в усмешке.

— Идет, — выдохнула я, чуть не расплакавшись от облегчения.

Парень тут же отстранился.

— Тогда давай, поворачивайся уже.

— Зачем? — я снова насторожилась, а вдруг это только что была какая-то злая шутка?

— А ты в платье спать собралась? — Янтарь нетерпеливо закатил глаза. — Еще минута, и корсет свой сама будешь расшнуровывать, я муж, а не горничная! Меня надо любить и вкусно кормить, а не заставлять на тебя работать.

Все еще слегка ошеломленная, я повернулась к нему спиной. Янтарь перебросил мне волосы через плечо и склонился над шнуровкой. Некоторое время оттуда слышались сдавленные пыхтения, а потом раздалось "к демону все!", и в воздухе резко запахло паленым. Не распутав ленту, он ее просто сжег.

Платье неотвратимо поползло к моим ногам, но испугаться этому факту я не успела, потому что в следующее мгновение Янтарь нахлобучил на меня свою рубашку.

— Поспишь в этом, — объявил он, критически меня осматривая. Я скинула туфли и переступила голыми ногами по шелку платья, едва удержалась от глупого жеста — натянуть рубашку пониже в попытке прикрыть колени. — Твои вещи еще не перенесли, Император решил, что этой ночью они тебе не пригодятся.

Янтарь задумчиво взъерошил волосы, а затем вдруг потянулся за одной из лежащих на столике шпилек. Он отломал у нее закругленный кончик, подошел к кровати и откинул одеяло, открывая белоснежную простынь.

— Руку дай, — скомандовал он, протягивая ладонь.

Задавать вопросы я не рискнула, еще не веря в счастливое избавление и опасаясь, что это очередной подвох, и он сейчас передумает. Поэтому покорно приблизилась. Янтарь взялся за безымянный палец, резко проколол его шпилькой, заставив меня ойкнуть, и позволил нескольким крупным рубиновым каплям упасть на постель.

— Поверь мне, Ледышка, Император лично пожелает убедиться, как прошла эта ночь. Вплоть до того, чтобы проверить, твоя ли это кровь, — с усмешкой произнес он в ответ на мой озадаченный взгляд.

Я почувствовала, что краснею. А огневик, казалось бы, потерял ко мне всякий интерес. Он обошел кровать и улегся с другой стороны, натягивая на себя одеяло. Я растерянно постояла еще несколько мгновений. Неужели все?

— Ложись уже, — буркнул муж, не оборачиваясь. — Я спать хочу.

Стоило мне скользнуть в кровать, как огонь в камине потух, погружая комнату в темноту.

— Не брыкаться, не храпеть, одеяло не перетягивать, — сонно проворчал Янтарь. — Нарушитель отправится ночевать на диван.

Я не удержалась от нервного смешка и, уткнувшись в подушку, поняла, что мне сейчас ужасно захотелось, чтобы он меня обнял. Как всегда, не интересуясь моим согласием, с присущей ему бесцеремонностью. Я бы уткнулась лбом ему в грудь и почувствовала, как сильные руки смыкаются вокруг меня, отгораживая от всех проблем и сложностей этого мира. Очень странное и непонятное мне самой желание, учитывая, что мгновение назад я всячески думала о том, как удержать его подальше. Поэтому обниматься я не стала, а только произнесла в темноту, впервые за долгое время назвав его по имени.

— Спокойной ночи, Дарел.

Ответом мне была тишина. Я уже решила, что он заснул, поерзала, пытаясь улечься поудобнее, и, когда угомонилась, до меня долетело едва слышное:

— Сладких снов, Ана.

Глава 5.

Первое, что я увидела, проснувшись поутру, был Янтарь. Мы лежали в одинаковых позах лицом друг к другу, положив руку на подушку перед собой. Солнце уже встало и просачивалось в комнату сквозь щель в шторах, деля кровать поперек на две неравные половины. Первым моим порывом было вскочить и куда-нибудь убежать, неважно куда, лишь бы оказаться подальше. Вторым — отвернуться и притвориться спящей до тех пор, пока он сам не проснется и не встанет.

А в итоге я даже не пошевелилась, с каким-то нездоровым любопытством разглядывая спящего новоиспеченного мужа. Кольцо на его пальце смотрелось страшно непривычно, Янтарь вообще не любил какие-либо побрякушки в отличие от многих юных магов, считающих, что перстни и амулеты (за громким названием частенько скрывалась купленная в лавке старьевщика блестящая ерунда), придают им солидности. С сжатых в кулак пальцев взгляд скользнул на руку, пробежался по более выпуклым, чем у меня венам, по рельефным изгибам предплечья на плечо с едва заметно белеющей извилиной шрама — подарком элементаля. Растрепанные огненные волосы падают на плечи, скрывают половину лица. Уголки губ, обычно приподнятые в усмешке, сейчас опущены и придают ему небывалую задумчивость.

"Он, правда, красивый", — отстраненно подумала я, продолжая словно заново изучать давно знакомые черты.

Я была очень благодарна ему за вчерашнее. За извинения, за понимание, за поддержку. И сейчас точно знала одно: относиться к нему и дальше, как к глупому мальчишке, путающемуся под ногами и норовящему устроить гадость, я больше не смогу. Вот только как теперь к нему относиться?

Янтарь вдруг нахмурился, темно-рыжие ресницы дрогнули, и я поспешно закрыла глаза, опасаясь быть застуканной за слишком пристальным разглядыванием. Послышался шумный выдох, дрогнул матрас, зашуршало, натягиваясь, одеяло. То ли он проснулся, то ли просто сменил позу. Проверить я не решалась.

— Хватит притворяться, я знаю, что ты не спишь, — чуть хриплый спросонья голос заставил меня досадливо поморщиться.

Пришлось открыть глаза. И как он догадался?

Огневик сел и провел рукой по лицу, снимая остатки сна, а я невольно скользнула взглядом по чуть сгорбленным плечам, по выступающим позвонкам — вниз, покраснела и натянула одеяло на нос, жалея, что спрятаться под ним с головой будет выглядеть совсем глупо.

— Доброе утро, — он обернулся и посмотрел на меня с легкой усмешкой.

— Доброе, — пробубнила я из-под одеяла, уже жалея, что не поднялась, пока он еще спал. Смотреть на полуобнаженного Янтаря было страшно стыдно, но при этом невозможно оторвать взгляд — как я ни пыталась, скользнув по узорам балдахина или линиям картины напротив, он всякий раз возвращался к нему.

Огневик тем временем молча поднялся и исчез за одной из еще неизведанных мной дверей, откуда спустя несколько мгновений послышался плеск воды. А в дверь вдруг постучали.

— Ваше Высочество? — долетел из-за нее голос Таи. — Я могу войти?

— Да, конечно, — я поспешно села на кровати, продолжая прижимать одеяло к груди, словно самое дорогое.

Девушка зашла в комнату с ворохом ткани в руках. Ворох оказался платьем, которому я несказанно обрадовалась.

— Его Императорское Величество изъявил желание разделить с вами завтрак. Он ожидает вас в Коралловой столовой через час, — объявила Тая, пристраивая одежду на стуле. — Я взяла на себя смелость выбрать наряд для вас, поскольку вещи вчера перенести не успели.

— Спасибо, я позову тебя, если понадобится помощь.

Горничная поклонилась и стремительно вышла из комнаты.

Еще только завтрака с Императором не хватало! А я так надеялась, что он хоть на какое-то время оставит нас в покое.

— Кто это был? — Янтарь показался из ванной.

Я, наученная школьным происшествием, возвела глаза к потолку, чтобы на него не смотреть. "Я больше так не буду... До свадьбы не буду", — ненавязчиво всплыло в голове.

— Тая. Император ждет нас к завтраку.

Огневик что-то неопределенно хмыкнул. Я надеялась, что он сейчас куда-нибудь уйдет, чтобы я могла незаметно пробраться в ванную, утащив туда платье, но он продолжал стоять в дверях. Осторожно скосив глаза, я обнаружила, что парень пристально меня изучает.

— Что? — я вызывающе посмотрела ему в глаза, чтобы не спускаться взглядом ниже.