Эпоха упадка. Фанфикшен. Общий файл

Равно как и не смог заставить себя прослушать сообщения из кристалла до конца. Но исследования кристалла дали другие результаты. Например, удалось открыть дверь в другой комплекс, где-то в другом месте Империи. Но войти внутрь он не успел, поскольку был срочно вызван в Маадоран.

Гэлий закончил беседу с Ланием, и только после принял Глабра. Легат, проходя мимо, лишь коротко бросил.

— Готовься к войне...

Вот и кончилось мирное время.

— Мы плохо подготовлены, но с твоим приходом, мы больше не можем откладывать, — торопливо начал Гэлий, оглядывая нарисованную недавно карту остатков Империи. — Храм, поисками которого ты занят, откладывается. Да и Антидас затих, лучшего времени и не найти.

— Поход, мой лорд? — Глабр был озадачен.

Лорд не из тех, кто бросается стремглав на разные авантюры, а тщательно продумывает свои ходы.

— Мы поймали Меру за раскопками руин, от которых он обещал держаться подальше. Либо он проверяет нас, либо 'превращение' затронуло его разум еще сильнее. Мы обязаны ответить. Ганеззар будет легко осадить, но не взять. Ты отправишься туда, как мой дипломат.

Это было слишком... вместе переговоров сразу начинать осаду.

— Мой лорд... не стоит ли послать сначала меня?

— И что это даст? — откинулся на стуле Гэлий, оглядев претора взглядом, будто перед ним стояло неразумное дитя. — Меру отрекся от лордства, попрал все наши законы. Он стал неким первым аколитом, и думает, что может спрятаться от меня под другим титулом. Его фанатики сеют смуту везде, где им стоит появиться. Или ты веришь во всю эту чепуху про богов и спасение? Как мне еще с ним разговаривать, кроме как языком силы? Магия опасна, и мы не можем позволить Меру играть с нашим будущим.

— И вы развяжете ради этого войну? Рискнете всем вашим наследием, что принести в земли хаос?

Это были резкие слова, а Гэлий мстил и за меньшее. Суровый взгляд мог бы уничтожить Глабра, обладай тот пресловутой магией. Но получив достойный отпор, решил сменить гнев на милость.

— Ты видишь другой путь? — он говорил надменно, будто объясняя очевидное. — Думаешь, Антидас, Меру и Павел умеют прислушиваться в голосу разума? Тогда мы бы все давно сложили бы оружие и добровольно объединились.

— Вернее, служили бы вам, — Глабр не видел ничего дурного в истине, что едва не сорвалась с языка лорда.

— Император может быть только один, — кивнул Гэлий, никогда не скрывавший своих амбиций. — И кто может им стать? Может быть, Антидас? Человек, десятилетиями уничтожавший свой дом в бесплотных войнах? Или Меру? Тот, кто видит спасение и наше будущее в поклонении и богослужении? С самого падения Империи знатные дома сражались друг с другом, растрачивая силу, вместо того, чтобы объединить ее, пока Имперская Гвардия молчала наблюдала, словно стервятники. Мы потеряли четыре дома и дюжину городов, но чего добились? Дом Даратан стал тенью прежнего, дом Красс впал в безумие. Сколько нам еще ждать? Пока спасать будет нечего?

Как бы ни были правдивы слова Гэлия, он касался лишь поверхности кубка с водой. Ему были неинтересны глубокие первопричины всех конфликтов и несовершенства человеческой природы. Он придерживался политики: 'если не можешь бороться — возглавь'.

— Вы будете выглядеть завоевателем, а не спасителем, мой лорд, — снова истина, и снова не крамольная.

Империя сама закалялась кровью и завоеваниями.

— Нельзя спасти то, над чем нет власти. Разве можно спасти Терон словами и добрыми намерениями? Карринас мыслил правильно, но он гвардеец. Их прекрасное будущее не для каждого.

Военные лагеря, а не города... когда-то в древности было так. Возможно, остаткам Империи и стоило временно вернуться к истокам, но это будет стоить слишком многого, и не искоренит первопричин нового падения.

— Прекрасное будущее дома Аврелиан очевидно и лучше многих альтернатив, поэтому я с вами, мой лорд. Но я хочу напомнить, как ученый, что мы все обязаны еще и везению. Гораздо проще преуспеть, захватив в прошлом самый большой кусок пирога, и с тех пор контролирую самый большой и богатейший город.

Гэлий не разгневался на эти слова, скорее, позабавили.

— А что помешало дому Даратан поступить также? Мы действовали быстро, а они — нет. Вот и все.

— История говорит, что дом Даратан после падения столицы вступил в борьбу с квантари, позволяя другим домам отступить.

— И что мне, по-твоему, теперь делать?! — вскипел Гэлий. — Отдать бразды правления Маадораном? Преклонить колени перед Антидасом?! Теперь это дело прошлое. Дом Даратан получил все регалии за сдерживание квантари после катаклизма, поглотившего столицу вместе с нашим Императором. С тех пор мы могли лишь наблюдать их падение. И они так и не поняли цену, которую человечество заплатило за невероятные знания, которые его едва не погубили...

— Мы погибнем, мой лорд, если не совершим чудо. Древние машины сообщили мне, что каждый из нас болен, и болезнь проходит через поколения, мы слабеем, вырождаемся. Я предлагаю собрать сведения о том, сколько было рождено уродов, сколько было выкидышей у женщин и, возможно, найти средства для того, чтобы проверить каждого из нас...

— Я не буду обсуждать эту тему. Даже если это не твои домыслы, Глабр, мы не станем пользоваться машинами для этого. Это мое последнее предупреждение, претор, — казалось, Гэлия вновь поглотит припадок, но он сдержался, стиснув накрепко кулаки. — А теперь... выполняй приказ.

— Да, мой лорд...

Глабр ушел, с трудом переведя дух. Гэлий неумолим в своих решениях, и по такому краю претору еще ходить не приходилось...

Ганеззар

В ночи огни Святого Града казались новым созвездием, так высоко они горели над горизонтом. Зеленые и плодородные земли вокруг радовали глаз, но омрачали настроение своей безлюдностью. Земледельцы побросали поля, стоило им завидеть три легиона с пурпурными щитами, маршировавшими стройными рядами.

Глабр шел в свите легата Лания, который уже наметил план осады.

— Мы потеряем два легиона, если будем брать город штурмом. И неизвестно, удержим ли, — Ланий был бесстрашен, но неглуп.

Волшебство и таинство города исчезли, стоило приблизиться. Знаменитая цитадель мрачно и без прикрас венчала вершину массивного холма, а город был расположено каскадом на склонах, подобно кольцам грибов, высасывающих последние соки из погибающего древа.

Город даже не нужно было брать в кольцо, достаточно установить непроницаемый заслон в полукруге вокруг трех главных ворот внутрь. Теперь лиловые стяги развевались на беспощадных ветрах бескрайней равнины.

— Похоже, что Гэлий все-таки беседовал с Меру, и тот знал, что будет осада, — получив отчет, Ланий обратился к Глабру. — Вокруг ничего нет из припасов, все внутри замка. Нашу армию нечем будет кормить, если мы задержимся, а на караваны с продовольствием будут атаки.

— Продовольствие будет, можно не сомневаться. Меня волнуют фанатики, что могут попробовать напасть с тыла, — Глабр понимал ,что это самоубийство для них, но эти нападения и вылазки из замка могут измотать силы дома Аврелиан.

— Пока фанатики изъявили желание пройти внутрь Святого Града, — пожал плечами Ланий. — Мы разворачиваем тех, кто похож на воинов, в случае сопротивления, убиваем. Остальные же пусть остаются в городе, Меру так придется кормить больше ртов.

Разумно. Но наверняка запасы внутри огромны. А фанатики слишком стойки.

— Я отправлюсь за тем, за чем сюда прибыл. После переговоров доложусь Гэлию, и посмотрим, что он скажет.

Глабр уверенно зашагал к воротам замка. Меру уже уведомили о том, что прибудет переговорщик. Зная фанатиков, стоило опасаться, но армия перед их воротами даже самому безумному сможет внушить воздержание от глупостей.

Стражники открыли ворота без лишних криков и дали в сопровождение двоих крепких мужчин в синих плащах. Вокруг висели такого же цвета стяги с желтым уроборосом, пожирающим собственный хвост. Крассы наверняка даже не имеют представления о том, откуда взялся этот символ...

Город меньше всех пострадал от Войны, но время его не щадило. Старые дома разрушались, а подновляли их чаще всего для внешнего лоска. В бедном квартале были знакомые теронские деревянные хибары, но вся разница заключалась в том, что бедняки слонялись даже в богатых кварталах. Многие из них были вооружены дубинами, а их безумные взгляды говорили о том, что ничто их не остановит, ни закон, ни мораль.

Где-то избивали очередного торговца, объявленного еретиком. Где-то закидывали камнями женщину, якобы нарушившуюся благочестие. А кресты... как же много крестов. И ни один из них не был пуст. Если боги этих людей и вправду существуют, то бесполезно взывать к их милосердию.

Это варварство не одобрят даже ордынцы, и Глабру хотелось, чтобы их меч прошелся сквозь ряды местной черни, которая забыла все в своей безнаказанности.

— Еретик...

— Гэлиевский пес...

— Мразь!

Но авторитет стражников был непререкаем, они были воинами самого Меру, многие из форта Гвардии перешли в его армию, либо были уничтожены, и с тех пор они были верховенством закона. Только плох тот закон, если он не один для всех, и если ты доказал свою 'праведность', то можешь делать все, что заблагорассудится с теми, кто 'неверен'.

По дороге Глабр подмечал, во сколько обойдется осада. Несколько ярусов, посты для лучников повсюду. Каменную кладку сложно пробить обычным порохом, нужно что-то мощнее, намного мощнее.

— Я претор дома Аврелиан, и прошу аудиенции у лор... у Первого аколита Меру, — Глабр осекся при разговоре со стражниками замка.

Его пропустили с таким же молчанием. Неужели они взяли какой-то обет? Или же это устрашение? Если последнее, то работало неплохо...

Внутри скромного зала, служившего местом для аудиенции, стоял небольшой и скромный каменный трон. Но прежде чем Глабру позволили приблизиться к пожилому человеку в синем халате, перед глазами претора предстал какой-то оборванец в красной тунике. Частично облысевшая глава, неопрятная короткая борода, и немигающий, полубезумный взгляд, который пригвоздил Глабра к полу. Но стоило незнакомцу отвести его, как все прекратилось.

— Как ты это делаешь?.. — он был изумлен, несмотря на то, что слышал о техниках гипноза.

Но все это было за гранью понимания...

— Просто делаю, — ответил тот скрипучим и резким голосом. — Я Фелан. Брат Меру говорит, что я отмечен богами. Раньше я думал, что был проклят... я проверил тебя. Ты можешь видеть брата Меру. Но помни, что я могу остановить биение твоего сердца также легко, как прихлопнуть муху.

Пусть и повода не верить не представилось, но Глабр заметил лукавство во взгляде Фелана. Он может это сделать, но будет не так просто.

Каких еще уродов Меру держал рядом с собой?..

Вокруг самого Меру стояла аура смирения и благочестия. В чертогах не было охраны, да и сам пухловатый, низкий человек с мягкими, почти жеманными чертами лицами, не походил на великого воина. Он даже не был вооружен.

— Мой лорд... — Глабр поклонился.

— Здесь нет лордов, брат. Разве все мы не равны в глазах Богов? Нас определяют лишь наш набожность и вера. Служи верой и правдой, посвяти себя Богам и в один прекрасный день окажешься на моем месте, — этот мягкий голос способен убаюкать даже взрослого.

На самом деле Меру прикидывался, он не был безумцем, просто нацепил ради собственных амбиций маску благочестия. Не он первый, не он последний.

И все же грубить — это самое последнее дело, когда десятки фанатиков вокруг могут разорвать любого, кто хоть косо посмотрит на их пророка.

— У тебя нет охраны? — Глабр оставил все формальности, как того хотел Меру.

— Кто поднимет руку на слугу Богов? Разумеется, зло не знает границ, но я верю в Фелана, — он указал на оборванца, что встал подле его трона. — Он легко способен уберечь меня от вреда. Боги благословили Фелана великой силой.

К счастью, снова демонстрировать свои возможности телохранитель Меру не стал.

— Он долгое время был заблудшим, а теперь служит великой цели, как и мы все.

— Эта великая цель заключается в изучении запретных руин?

Глабр пытался выяснить, почему они так запретны, но Гэлий, похоже, сам этого не знал. Видимо, кто-то в прошлом провел определенную линию, или же есть еще одно тайное предупреждение от магов, о котором никто не знал, но его передавали из уст в уста.

— Мои люди идут туда, куда ведут их Боги, претор, — вызывающе бросил Меру.

Требовать ответа бесполезно...

— Лорд Гэлий направил меня сюда для поиска мирного решения. Мне следует передать ему, что ты больше не контролируешь своих людей?

— Отбросим эти шарады, претор, — махнул рукой Меру и оперся локтем о колено. — Гэлию нужен Ганеззар. Он говорит, что мы нарушили какой-то закон, принятый домом Аврелиан, но я не вижу заседания судей, собравшихся обсудить это воображаемое нарушение закона моими людьми. Я вижу армию, готовящуюся к нападения. Ты и правда думаешь, что ты здесь ради переговоров?

Глабр знал, что Гэлий способен на двойную игру, даже на подлость, ибо игра была изначально нечестной. Но он редко увлекался лицемерием, и это был неприятный удар, пусть претор и не питал иллюзий относительно чистых мотивов своего лорда.

— А зачем же я тогда здесь? — Глабр решил подыграть.

— Мне нет дела до игр Гэлия, — Меру вновь ушел от прямого ответа. — Он явно чего-то ждет. Он еще не может воспользоваться своей Ордой, не так ли? Слишком рано. Использовать дикарей против одного из старейших знатных домов? Народ этого не одобрит. Может, ему поможет дукс Павел? Вероятно, но он сделает это, если Гэлий готов расстаться с рукой и ногой. Он готов?

Теперь игра Гэлия выходила на свет. Бесплотные переговоры... и Гэлий обращается за помощью к Гвардии. От Глабра не ждали подвигов, как на перевале Харрана. Отвратительное пренебрежение... или же его приготовились пустить в расход, считая опасным?..

Ланий наверняка ничего не знает, иначе бы не одобрил поведения лорда. Легат был честен, порой до крайности. Но все же он человек войны, и не отступится, несмотря на мотивы Гэлия.

— Есть еще что-то, что мне нужно передать лорду? — Глабр услышал для себя все.

— Скажи ему, что еще не поздно покаяться. Скажи, что Боги все видят, и грядет расплата, Меру сиял убежденностью, и много кто готов был бы стать орудием расплаты.

Претор вспомнил слова дяди Антидаса, рассказанные ветеранов в Маадоране: '...он и вправду во все это верит...'.

— Ты и вправду во все это веришь? Пока это похоже на игру...

Меру взглянул на мгновение на Глабра, а после лицо его украсила загадочная улыбка:

— Пойдем...

Под замком было множество уровней и коридоров, там было так легко потеряться, что Глабр старался не отставать от Меру.

По дороге он увидел комнату Фена, того самого, что сбежал из Терона после предательства любимого ученика. Одна встреча взглядами сказала больше, чем тысячи слов... как же постарел и осунулся старый учитель, и все же отлично держался, несмотря на возраст. Все-таки эта встреча отдалась чем-то теплым в больной душе претора...