| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как в Африке? В какой Африке? — требовательным тоном спросила всезнающего мужчину полная пожилая женщина, стоящая справа от меня. — Вы что тут разводите? Какая ещё может быть Африка!
Следом за женщиной зашумели остальные бывшие пассажиры злополучного рейса, но я уже не слушал их. Слова пожилого мужчины глубоко запали мне в голову, и, чтобы немного отвлечься от очередных загадок, я решил, не вмешиваясь в дебаты, возобновить прерванную нападением работу. Как ни в чём не бывало, совершенно невозмутимо, нагнулся и продолжил трудиться. Наученный опытом, я предварительно обследовал намеченный участок своей боевой дубинкой, а затем продолжил срезать траву под самый корень. Через пару минут споры за моей спиной начали стихать, и у меня появились первые добровольные помощники. Когда по результатам труда обрисовалась суть моей затеи, более половины бывших пассажиров автобуса принялись усердно работать вместе со мной. Я заметил, что в руках у двух парней заблестели неизвестно откуда взявшиеся ножи.
С помощью присоединившихся людей, я довольно быстро создал защитный периметр вокруг автобуса, диаметром метров в тридцать. Лишённая какой-либо растительности, голая площадка имела своё предназначение: воспрепятствовать хищникам, в наличии которых я не сомневался, и враждебным туземцам, которые могли обитать в этой местности, внезапно совершить нападение, под прикрытием травы и кустарников.
Закончив с трудной работой, я с тревогой посмотрел на небо. Гроза, похоже, минует нас стороной, но вот Солнце начало потихоньку клониться к закату. Скоро наступит ночь, а темнота принесёт с собой новые испытания, к которым нужно заранее подготовиться.
Я обошёл автобус, направляясь к кабине водителя. На лобовом стекле мне в глаза бросилась красная табличка с номером маршрута: 'двадцать'. Оказавшись возле открытых передних входных дверей, я пальцем поманил нашего виртуозного шофёра, которому все пассажиры были обязаны спасёнными жизнями. Наш водитель был на голову выше меня. В тёмных волосах начала уже блестеть седина, а на лице наметилась будущая сетка морщин. Однако, несмотря на довольно немолодой возраст, в водителе ощущалась какая-то внутренняя сила, которую дополняла, не в меньшей степени, сила физическая. Когда он полез вперёд меня в дверь, я обратил внимание на широкие ладони, больше похожие на медвежьи лапы, чем на человеческие конечности.
Следом за водителем в автобус залез и я. Почти сразу, возле сидения водителя, я увидел предмет, о котором только что подумал. С торжествующей улыбкой взял в руки топор среднего размера, припасённый неизвестно для какого случая запасливым водителем. Сжимая в одной руке боевую дубинку, а в другой топор, я с гордым видом покинул автобус. Шофёр постарался держаться от меня подальше.
Оказавшись за пределами автобуса, я махнул дубинкой, подзывая к себе уже знакомого мне парня в зелёной футболке, а вместе с ним ещё пару молодых людей. Показывая всем своим видом, что избранные помощники должны следовать за мной, я миновал пределы нашего защитного круга и углубился в заросли травы, местами доходившей до плеч. Не забывая об осторожности, я предварительно проверял безопасность каждого шага, раздвигая перед собой стену из стеблей и листьев боевой полинезийской дубинкой. Сопровождаемый небольшой свитой, я направился к ближайшему одинокому дереву, раскинувшемуся не ввысь, а вширь. Без каких-либо приключений достигнув дерева, невольно оценил размеры. Не знаю, к какой породе принадлежало дерево, но оно было огромным, и завораживало необычным строением листьев и расположением ветвей. Ствол имел непривычную грушевидную, или, скорее, даже бутылочную форму.
Наша маленькая группа остановилась в тени гиганта, и мои спутники принялись удивлённо обмениваться впечатлениями от увиденного. Не желая терять драгоценное время, я показал шофёру и молодым людям то, ради чего мы подошли к дереву. Выбрав несколько высохших, без всякой листвы ветвей, я топором обрубил их, а затем передал свой инструмент молодому человеку в зелёной футболке. Он принялся ловко продолжать начатое мной дело, а остальные парнишки вместе со здоровяком-шофёром занялись тем, что собирали на земле сухие ветви, а там, где это было возможно, ломали руками, высохшие от жары, сучья. Вероятно, впервые, за свою, более чем столетнюю жизнь, дерево подверглось столь разрушительной атаке.
Довольно скоро сухих веток набралось так много, что часть из них я, обхватив руками, поднял в одной охапке и понёс к автобусу. Следом за мной отправился водитель с остатками готовой продукции, пока молодёжь с азартом добывала топливо для будущих костров. После того, как мы сложили, у выкрашенных в белый цвет стенок нашего дома из двадцать первого века, принесённые ветки, образовалась большая куча горючего материала. Народ, увидев улов, засуетился, заулыбался и сразу на глазах ожил. Часть неудачников, заброшенных неведомо куда, направилась по той уже заметной тропинке, по которой мы пришли, помогать заготавливать топливо.
Понимая, что с одной проблемой на время покончено, я приступил к решению новой задачи. Для этого пришлось вновь посетить водительскую кабину, настоящий волшебный сундук, в котором находились чудесные вещи, подарки от нашей цивилизации, без которых выжить было бы крайне затруднительно. Едва начав осматривать пространство за водительским креслом, сразу же обнаружил давно не мытое грязное ведро. Я едва не разразился потоком благодарностей, обращённых к высшим силам, за столь ценный подарок. Потихоньку напевая сам себе полинезийские мелодии и, счастливо улыбаясь, я вышел из автобуса. Подняв с земли пучок сорванной травы, принялся чистить ведро изнутри. Я чувствовал себя настоящим Робинзоном Крузо, вернувшимся после очередного удачного рейда со сказочной добычей.
Понятливый водитель, заметив то, чем я занимаюсь, вошёл в автобус и вернулся вскоре с новым чистым пластиковым ведром красного цвета и двадцатилитровой металлической канистрой. Продолжая улыбаться, я кивнул шофёру, найдя возможность похвалить его таким образом за сообразительность. Затем, сопровождаемый водителем, выбрал место поровнее и встал на колени. Что-то внутри меня подсказывало, как надо поступить. Я наклонил голову к самой земле и жадно втянул в себя горячий воздух.
— Что он делает?
— Кажется, землю нюхает...
— Зачем? — зашептались за моей спиной изумлённые люди, но я не обратил на голоса никакого внимания. Сосредоточившись на своих ощущениях и выбросив из головы все лишние мысли, я вновь и вновь всей грудной клеткой ловил пьяняще-чистый, дурманящий воздух. Через пару минут мне удалось почувствовать присутствие воды, но вскоре, какими-то неизвестными ещё науке органами, я определил, что живительная влага находится глубоко под землёй в виде огромного подземного озера. Не разочаровавшись из-за маленькой неудачи, я продолжил таким оригинальным способом искать ближайший к нам водоём, и, вскоре был вознаграждён за своё упорство. Едва уловимый свежий бриз коснулся моих ноздрей, указывая определённое направление на северо-запад. Довольный полученным результатом и твёрдо зная, куда нужно направиться, я встал с коленей, повернулся к водителю и кивнул, приглашая следовать за собой. А затем отвернулся и бодро зашагал в ту сторону, куда мне указало неизвестно какое чувство.
Пройдя пару десятков метров, я повернулся, чтобы посмотреть, сопровождает ли меня водитель автобуса. Кроме шофёра я обнаружил в своей свите ещё одного человека. Вместе с нами в первую дальнею вылазку добровольно отправился тот пожилой человек, который так легко установил, что за змею я убил. Я протянул ему цинковое ведро, которое держал, и он безропотно взял его у меня.
Как самый опытный и неуязвимый член экспедиции, я, конечно, двигался впереди, тщательно проверяя безопасность маршрута. Ещё возле автобуса, перед тем, как сходить за сухими ветками, я снял с ног порядком надоевшие мне горнолыжные ботинки и теперь загрубевшими и мозолистыми ступнями с удовольствием ощущал прикосновения к тёплой земле. Наконец-то я вырвался из объятий обречённых, мёртвых миров и попал в место, где жизнь дышала, улыбалась и приветствовала меня в каждом окружавшем атоме.
По мере того, как мы удалялись от стоянки, людей становились слышно всё меньше. Зато меня окружили голоса дикой природы, которые в будущем не предвещали для нас ничего хорошего. Где-то, очень далеко, затрубило какое-то крупное животное, следом за ним закашлялась от жуткого смеха невидимая стая мелких хищников, веселье которых прервал грозным рёвом очень большой зверь. Рычание прозвучало где-то совсем близко от нас, и мои спутники принялись испуганно озираться и невольно прибавили шаг, буквально задышав мне в затылок. Словно подтверждая, что их опасения не напрасны, в паре сотен метров, где-то в высокой траве, снова раздался кашляющий крик невидимого зверя.
Не обращая внимания на звериный концерт, я, не сбавляя темпа, двигался в ту сторону, откуда, теперь уже явственно, повеяло свежестью. Через пару минут мы вышли на берег небольшой речушки.
— Подождите, — остановил нас в том месте, где заканчивались спасительные заросли, пожилой мужчина, — мы ведь не туристы. И непонятно, где находимся. Подождём пару минут, осмотримся. В жарких странах водопой всегда считается самым опасным местом. К воде стремятся млекопитающие, а хищники постоянно пользуются удобным случаем и на тропах, ведущих к рекам и озёрам, устраивают засады.
Я уважительно посмотрел на умного мужчину и признал правоту его слов. Парой предложений этот человек всё расставил на свои места. Сразу стало понятно, почему мы не слышали возле автобуса криков зверей, а возле реки наслушались их с избытком.
Наша маленькая группа замерла в высокой траве. От блестевшей под лучами Солнца воды нас отделяла вытоптанная, лишённая какой-либо растительности, площадка. Берег реки представлял собой голое месиво из почвы, глины и песка, утрамбованное огромным множеством лап и копыт в течение бесчисленного количества дней. Вода мирно плескалась, неторопливо неся свои воды в установленном природой русле.
Другой берег реки был значительно выше нашего, поднимаясь над рекой на несколько метров. Вершину обрыва украшала высокая трава, смотревшаяся подобно вздыбившимся волосам на голове заснувшего гиганта.
Пока мы рассматривали противоположный берег, трава по другую сторону реки зашевелилась и заволновалась, выпустив к водопою небольшое стадо довольно странных животных. По внешнему виду я определил, что перед нами появились какие-то дальние родственники антилоп. Чем-то они напоминали знакомых травоядных, но всё же значительно отличались от земных собратьев. Вместо крупных рогов головы животных украшали мелкие костяные наросты, шкуру, неутомимая на выдумки природа, раскрасила тёмными пятнами на общем коричневом фоне, а шеей, не завершившаяся эволюция, снабдила животных уж очень короткой и толстой. В тоже время форма головы, ног и туловища невольно заставляли вспомнить виденных мной на картинках и в различных телепередачах, посвящённых дикой природе, именно африканских антилоп.
— Не пойму, это что ещё такое, — недоумённо и как-то недоверчиво тихо произнёс пожилой мужчина, показав мне своей репликой, что не я один растерялся при виде незнакомых и неизвестных животных. Невольно мы присели, чтобы не напугать пришедшее на водопой стадо.
— Я тоже никогда не видел ничего подобного, ни в одной из программ по телеку, — хриплым голосом согласился с ним водитель автобуса.
Пока мои спутники обменивались мнениями, животные спустились, постоянно испуганно озираясь, к воде. Ещё несколько запоздавших 'антилоп' догнали своих собратьев, бесшумно вынырнув из густых зарослей, в итоге, увеличив общее поголовье стада до трёх десятков голов.
А вот следом за странными созданиями появилось нечто по-настоящему непонятное. Метрах в пятидесяти от псевдоантилоп над травяным морем вырос быстро увеличивающийся холм. Вскоре трава расступилась, выпуская из степных глубин крупное животное. Большого зверя можно было, не долго размышляя, спокойно отнести к отряду слоновьих. Об обоснованности такой квалификации говорил размер животного, особое строение тела и ярко выраженный, пусть и не длинный хобот. Однако во внешнем виде 'слона' присутствовало немало странностей. Невольно бросались в глаза довольно небольшие уши, но самой необычной деталью, одновременно указывающей на родство со слонами, являлись небольшие бивни. До встречи с этим уродцем, я был абсолютно уверен, что все слоны везде устроены одинаково. Благодаря утрамбованным телевидением в памяти образам я знал, что бивни расположены у слонов непременно во рту, по обе стороны от длинного хобота. У африканских и индийских слонов, с небольшой вариацией, бивни всегда более или менее прямые, порой, слегка изогнутые вверх. А вот у мамонтов, которые когда-то жили на Земле, бивни были совсем другой формы, закрученные, словно свернувшиеся в клубок змейки. У того слона, на которого я смотрел, всё было устроено как-то не так, как я привык это видеть. Два небольших, коротких бивня располагались у него не на привычном месте, а на нижней губе, оттягивая её вниз, и больше походили на огромные клыки, чем на бивни.
— Это же... Это же... — прошептал изумлённо мой пожилой спутник. — Как его там... Ага, вспомнил.. Точно он... Дейнотерий... Но ведь они вымерли... Исчезли более полумиллиона лет назад...
— Ну, и вляпались, — негромко заматерился водитель.
— Если мы его видим, значит, находимся, этак приблизительно за миллион лет до нашей эры, — сделал заключение умный старик.
— Или попали в другую, параллельную реальность, — я впервые прервал долгое молчание.
Глава 16.
Услышав мой голос, оба мои спутника от неожиданности чуть не подпрыгнули на месте.
— Да, — быстро пришёл в себя пожилой мужчина, — или мы сейчас находимся в другой реальности, там, где человек не успел истребить огромное множество различных видов животных. Человечество, знаете ли, с момента своего появления только тем и занимается, что убивает всех, кто не похож на нас любимых, признавая право на жизнь только за представителями своего вида. Словно раковая опухоль расползлась новая популяция по Земле, оставляя всюду за своей спиной пустые леса и поля. Впрочем, дикая природа сама бросила вызов существованию человечеству. Войскам персов при походе на Грецию наносили большой ущерб дикие львы, обитавшие во времена Геродота на юге Европы, а в Индии до сегодняшнего дня идёт непрекращающаяся, самая древняя война. Сообщения о жертвах подобны сводкам с поля боя: столько-то человек за год умерло от укусов ядовитых змей, столько-то десятков несчастных загрызли тигры...
Я с ещё большим интересом посмотрел на немолодого мужчину:
— Как вас зовут? — спросил я его.
— Фёдор Павлович, — представился мужчина.
Следом за ним, понимая, что пришло время познакомиться поближе, откликнулся и наш водитель:
— А меня даже жена зовёт так, как все на работе — Митричем... А вас как нам называть?
— Оеха, — имя, которое невольно дал Тангароа, всё больше и больше нравилось мне.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
