Запасной мир

Она подумала и отхлебнула из стакана.

— А второе событие?

— Я влюбился: невпопад и не вовремя.

— В кого? — заинтересовалась она.

— В одну строгую девушку. Она отхлестала по щекам босса, когда тот вздумал к ней приставать. Потеряла работу, ее нигде не брали, но она не уступила.

— Ты это знаешь? — удивилась она.

— Я принц империи, а у нас хорошая служба безопасности.

В глазах ее запрыгали огоньки.

— Почему это грустно?

— Я мечтал затащить эту девушку в постель. Я и сейчас этого хочу. Просто невероятно, как. Однако боюсь.

— Чего? — прищурилась она. — Пощечин?

— Нет. Если ей нравится, пусть бьет. Стерплю. Но она, как говорят, не любит мужчин. А вот это — печально.

Она допила виски и поставила на столик пустой стакан.

— Есть только один способ проверить, — сказала Фикре, вставая...

Проснулся я ночью от непонятного шума. Он доносился из под кровати. Там кто то шипел и ругался сквозь зубы. Я сел на постели и включил бра. Диодная лампочка высветила очаровательную попку. Та двигалась вдоль края кровати, вызывая непреодолимое желание ее погладить, что я немедленно и сделал. Попка замерла.

— Ты не видел мое платье? — спросили снизу. Голос звучал задавленно. Попробуй говорить, когда голова под кроватью!

— Видел.

— Где оно?

— Я выбросил его в окно.

— Правда?

Над кроватью возникла растрепанная головка. Но даже такой она выглядела изумительно. Я кивнул и попытался головку расцеловать. Она увернулась.

— Не хотел, чтоб ты ушла раньше времени, — сказал я. — Чувствовал, что это сделаешь. Как видишь, не ошибся.

— Айвен! — возмутилась она. — Ты что, ненормальный? Скоро утро. Мне нужно идти к себе в номер!

— Зачем?

— Принять душ, почистить зубы, переодеться.

— Здесь есть ванная. Это президентский номер, поэтому зубных щеток там две. Шампунь и гель в двойном количестве. А одежду тебе принесут: я позвоню горничной.

— Ты не понимаешь! — крикнула она. — Все же узнают, что я...

— Провела ночь в моем номере. И что?

— Ты!.. — ее глаза налились влагой. — Правильно про тебя писали в Сети. Хам и грубиян!

— Так ты читала? — заинтересовался я.

— До последней буквы! — выпалила она и смутилась.

Я подумал и встал. Я собирался сделать это позже, но если тут такие страсти... Транспарант Айши нашелся на комоде. Я развернул его и повернулся к Фикре.

— Вот!

В английском 'женись на мне!' и 'выходи за меня замуж!' звучит и пишется одинаково: 'marry me!' Фикре, моргая глазами, уставилась на транспарант и внезапно прыснула.

— Ты чего? — удивился я.

— Посмотри на себя в зеркало! — давясь смехом, выдавила она.

Я подчинился. На меня смотрел абсолютно голый, встрепанный мужик. В руках он держал транспарант: 'marry me!'

— Ты всегда делаешь девушкам предложения голым?

— В первый раз! — сказал я, бросая транспарант. — Каков будет ответ?

— Думаешь, откажусь? — хмыкнула она.

Из номера она сбежала. Жених растаял от поцелуев и выдал место, где он спрятал платье. Фикре немедленно его натянула и сделала мне ручкой. В ресторан она спустилась в деловом костюме и со строгим лицом. Был ранний час, но завтрак для нас нашелся — отель держал марку. Кто то из охраны позвонил Бену, и тот появился в зале.

— Что у нас по программе? — спросил я, придвигая ему чашку с кофе.

— Знакомство с достопримечательностями города, — ответил Бен и отхлебнул.

— Хочу заглянуть в торговый центр, — сказал я. — Кое что купить.

— Журналистов будить? — спросил Бен.

— Пусть спят! — отказался я. — Что там интересного? Вернусь к общему завтраку. Возьму охрану, Фикре меня сопроводит.

— Тогда и я не поеду! — зевнул Бен. — Вздремну часок. Лег поздно.

Я пожелал ему крепкого сна, и мы отправились. Торговый центр Могадишо оказался на удивление современным, даже с атриумом. Под стеклянным куполом звенел облицованный мрамором фонтан, вокруг высились этажи с бутиками. Центр выглядел вполне по европейски. Если б не черные лица покупателей, можно было подумать, что я в Вене или Будапеште. Богатые люди в Могадишо были. Кому война, а кому мать родна...

На нас не обратили внимания. Раннее утро, не объявленный заранее визит... Меня это вполне устроило. Осмотревшись по сторонам, я разглядел вывеску 'Cartier' и устремился к бутику. Заметив внушительную делегацию, продавец шмыгнул в подсобку и показался обратно вместе с толстеньким африканцем — наверняка хозяином.

— Что угодно мистеру? — поклонился он.

Африканец меня узнал — я понял это по его глазам, но не подал виду. Что ж, даже лучше.

— Нужно кольцо с бриллиантом, — сказал я. — На палец ее размера, — я указал на Фикре.

Хозяин бросил взгляд на руку девушки и нырнул под прилавок. Спустя мгновение на витрине оказалась коробка черного бархата, где в специльных гнездах переливались камни, венчающие перстни самых разных размеров.

— Выбирай! — сказал я Фикре. — Доверяю твоему вкусу.

Она глянула на меня. Взгляд ее выражал надежду и растерянность одновременно. Для кого кольцо? Если для нее, то почему я этого не сказал? Если для другой, то почему на ее палец? Предложение, которое я сделал в номере, следует принимать всерьез или это шутка? Я сделал морду ящиком. А вот нечего было сбегать! Мне, может, было одиноко...

Фикре вздохнула и стала перебирать кольца. Скоро процесс ее увлек. Какая девушка откажется выбрать бриллиант? Процесс затянулся. Фикре надевала очередное колечко на пальчик, рассматривала его вблизи, затем, вытянув руку, издали — и так несколько раз. Хозяин терпеливо ждал, видимо, действо было для него привычным. Фикре перемерила все кольца, затем окинула взглядом коробку, куда их сложили, и выхватила перстенек с зеленоватым брилллиантом в форме сердечка.

— Очень редкий цвет! — оживился хозяин. — У вас замечательный вкус, мисс! Камень чистейшей воды, огранка fancy. Сделано в Антверпене. Двадцать тысяч евройен!

Фикре бросила колечко, будто ожглась. Я взял его и рассмотрел. Насчет воды хозяин не соврал, а вот насчет Антверпена... После того как Фикре ушла из номера, я заглянул в Сеть. Fancy огранщики выбирают не просто так. Это означает, что алмаз имеет дефект и классическую огранку использовать нельзя. Я заметил, что одна из сторон 'сердечка' вогнута — совсем чуть чуть. На первый взгляд незаметно, но если присмотреться... Впечатления это не портило — бриллиант был хорош, но в Антверпене так не делают. Сам бы я такой камень не купил. Но он понравился Фикре... Я поманил хозяина пальцем и ткнул ногтем в дефектную сторону.

— Камень местный, а гранили в Израиле. Скажете, что не так?

Хозяин смутился.

— Даю две тысячи.

— Ваше Высочество! — от волнения хозяин забыл о политесе. — Как можно? Неограненный алмаз стоил больше.

— Не думаю! — покачал я головой. — Его наверняка купили здесь, да еще нелегально. Ладно. Из уважения к вам — две тысячи пятьсот.

— Обижаете! — хозяин всплеснул руками, и глаза его загорелись. В Африке любят торг. — Пятнадцать тысяч — и только из почтения к империи!

Мы торговались почти час и ударили по рукам ко взаимному удовольствию. Кольцо обошлось мне в пять тысяч. По лицу хозяина было видно, что я переплатил. Во время торга Фикре бросала на меня удивленные взгляды, но я притворялся, что ничего не замечаю. Мне нельзя было опозориться. Это в России девушка придет в восторг, если за подарок заплатят, не торгуясь. Африканка сочтет, что ей попался дурак, и откажется выходить за него замуж.

Кольцо заняло место в коробочке, я сунул ее в карман, и мы отправились в отель. Дорогой Фикре бросала на меня жалобные взгляды. Я делал вид, что рассматриваю город. В отель мы прибыли ко всеобщему завтраку. Ресторан был полон. Сонные журналисты жевали бекон с яичницей, африканцы налегали на кофе. Все были заняты едой, на нас не обратили внимания. Я взял Фикре за руку и вывел ее в центр зала.

— Уважаемые господа!

Я похлопал в ладоши. Шум стих, лица стали поворачиваться к нам.

— Я принц Айвен. Вчера прибыл в Могадишо с дипломатической миссией. Хочу сделать маленькое объявление. Собираясь в Африку, я не предполагал, что найду здесь свою любовь, однако это случилось.

Повернувшись к девушке, я вытащил из кармана коробочку с кольцом и встал на одно колено.

— Дорогая Фикре! Я люблю тебя и прошу стать моей женой!

Я протянул ей раскрытую коробочку. Послышался звон. Это падали вилки, выроненные посетителями. В зале повисла мертвая тишина. Фикре смотрела на меня, приоткрыв рот. Мой демарш для нее, да и для всех остальных, стал сюрпризом. Сцена затянулась. Стоять коленом на мраморном полу было неудобно, и я раздумывал, будет ли приличным встать, как вдруг в отдалении раздался мощный рык:

— Чего же ты ждешь, глупая?! Хватай, пока он не передумал! Или ты думаешь, что принцы в Африке валяются под ногами?!

Я оглянулся. У входа в кухню стояла типичная 'мамми' — невероятно толстая африканка в белом переднике и таком же колпаке. Ее руки, каждая толщиной с мое бедро, были уперты в бока.

В зал будто впустили воздух. Все закричали, загомонили. Когда я обернулся к Фикре, коробочки на моей ладони не было, а зеленое сердечко красовалось на ее пальчике. Я встал и шагнул к невесте. В следующий миг нас едва не снесли. Журналисты, выплевывая на ходу бекон, мчались за видеокамерами...

Фикре оттащили для интервью, и ко мне подскочил Бен.

— Ты это серьезно, Айвен?

— Более чем, — сказал я.

— Но что скажет император?

— Порадуется за пасынка. Успешно выполняет дипломатическую миссию, нашел приличную девушку.

— Она африканка!

— Вообще то из народности тигре. Они потомки царя Соломона и царицы Савской. Древнейшая в мире династия, даже более древняя, чем японская.

— У нее есть соответствующие документы? — заинтересовался Бен.

— А у японцев? — спросил я. — Их императоры ведут свое происхождение от богов. Те выдали им нужные бумажки?

Бен впал в ступор, а я поспешил на помощь Фикре: она уже растерянно искала меня глазами...

Мать связалась со мной, когда мы ехали в машине — программу никто не отменял.

— Это правда? — спросила, разглядывая съежившуюся от испуга Фикре — та узнала супругу императора.

— Да, ма! — ответил я. — Познакомься! Это моя невеста. Ее зовут Фикре. Мы рады тебя видеть.

— Красивая! — неодобрительно проронила мать.

— И очень порядочная, — добавил я. — Двору не придется выкупать ее откровенные фото и видео. Их не существует.

— Уверен? — поджала губы мать.

— На все сто! — заверил я.

— Весь в отца! — вздохнула мать. — Тот тоже потащил меня в загс в первый день знакомства. Такой же торопливый.

— Хочешь сказать: он ошибся в выборе? — спросил я.

— И наглый! — буркнула мать и отключилась.

— Я не понравилась твоей маме? — спросила Фикре. Разговор она не поняла: мы общались по русски.

— Наоборот! — заверил я. — Не может понять, как девушка вроде тебя согласилась выйти за такого оболтуса, как я.

— Ты не оболтус!.. — начала было Фикре, но тут позвонила Катя.

Она говорила по английски. Сообщила, что императорский двор горячо обсуждает новость. Все утверждают, что Фикре очень красивая. Эдди уже пожалел, что не полетел в Африку вместо Айвена. 'Я бы эту девочку не упустил!' — повторила Катя его слова. Фикре заулыбалась. Кате минуло пятнадцать, и она была очень непосредственной.

— У тебя очень хорошая сестра, — сказала Фикре, когда Катя отключилась. — И строгая мать. Вы все очень красивые.

Я хмыкнул.

— А ты лучший из всех! — заверила Фикре. — У тебя необыкновенные глаза: зеленые, как трава весной. Узнав о визите, я полезла в Сеть. Прочла о тебе все. Писали гадости, но я не верила. Человек с такими глазами не мог быть плохим. Потом вы прилетели. Я увидела тебя и поняла, что влюбилась. У меня не осталось принципов. Ты мог взять меня прямо в машине...

— Да? — заинтересовался я. — Жаль, не знал. День потеряли...

Программу дня мы отработали, как обычно, а вечером в отеле нас ждал банкет. Отель накрыл его за свой счет. Прибыли представители местных властей. Мне вручили свидетельство о браке, выписанное мэрией, после чего начались поздравления. Слушая их, Бен багровел.

— Император меня убьет! — сказал, улучив минуту.

— За что? — удивился я.

— Они поверили, что мы вмешаемся, — вздохнул Бен. — Это ты дал им надежду, Айвен!..

Мне было плевать. Рядом сидела самая красивая женщина на Земле, и я был в нее влюблен. После банкета мы отправились в номер. Тот был завален цветами. Фикре обвела их взором и вдруг всхлипнула.

— Ты чего? — испугался я.

— Не могу поверить, — сказала она, шмыгая носом. — Все вижу, все понимаю, но не могу.

Она уткнулась влажным лицом мне в грудь.

— Я не рассчитывала стать твоей женой, — она отстранилась и посмотрела на меня влажными глазами. — Только в сказке принц женится на Золушке.

— Я не наследный принц, — сказал я, — поэтому императором не стану. У нас будет обычная семья. Я стану работать, а ты — растить наших детей. Таких же красивых, как ты.

— Если у них будут твои глаза, нам позавидует весь мир! — сказала Фикре.

— Над этим стоит поработать! — озаботился я. — В смысле — над глазами. Предлагаю начать прямо сейчас...

Женитьба не повлияла на программу визита. Мы перелетали из страны в страну, Фикре исполняла роль переводчицы, но в столицах ее принимали, как принцессу. Внимания уделяли даже больше, чем мне. Президенты и премьер министры целовали ей ручку, благодарили за помощь, которую она оказала Африке. Видимо, тем, что вышла за меня замуж. Слушая это, Бен мрачнел. По окончании программы он собрал команду и улетел. Мы остались. Империя не давала Фикре визу. Я пытался звонить отчиму — нас не соединяли. Чтобы не скучать, мы устроили тур по африканским достопримечательностям. Озеро Танганьика, национальный парк Серенгети, водопад Виктория... Мы останавливались в отелях, днем осматривали достопримечательности, а ночью предавались любви. Фикре нравились мои уроки. Она просила их повторить и даже вносила рационализаторские предложения. Строгая девочка, избегавшая мужчин, почувствовала себя женщиной. Эти дни стали самыми счастливыми в моей жизни.

С визой продолжали тянуть, и мы вернулись в Могадишо. Фикре намеревалась получить расчет и собрать вещи. В каждой стране нас осаждали журналисты, и мы не скрывали от них своих планов. Это навело на нас Надира. Он уже строил халифат и нуждался в пиаре. Убийство принца империи подходило для этого идеально. Сложностей не предвиделось. Моя охрана улетела в Брюссель — ее выделили только на время визита; а громилы, которых нам дали, телохранителями были никакими. У них не было даже беспилотника, чтобы проверить маршрут. Когда на пути из аэропорта по кортежу ударил пулемет, первым нашелся я.

— Гони! — приказал шоферу, вскакивая с дивана.

Тот утопил педаль в пол, мотор рыкнул, и лимузин рванулся вперед. Мы почти ушли, когда на обочине грохнул взрыв. Надир умел готовить засады и предусмотрительно расставил на обочине управляемые мины. Под взрыв одной из них мы и угодили. Я ощутил удар по ногам, лимузин закрутило на дороге, в этот миг сзади прилетела очередь. Удара пуль я уже не почувствовал...