В общем, примотался я кое-как, кранцы навязал — хорошо бы в растяжку с кормы якорь поставить, да не до того уже. Домой охота. Да и мужички будут тут посменно на причале дежурить, присматривая за лодками в шторм. И тут... едва я на причал выскочил, скомандовал вылезать — вся моя гоп-семейка устроила парадный выход. Девки — в комбезах и берцах, малая с автоматом своим на ремне за спиной, Алька с револьвертом на поясе... Рыбари ажно шарахнулись в стороны малость. Тут и Мора — сама с моим автоматом на плече — им на берег передает мешки с нашим барахлом... Видок "на море и обратно", и ведь чорта с два кто поверит, что в мешках не очередной хабар. И еще и выстроились, даже Мора каменную морду сделала. Вздохнув про себя, сам с серьезной рожей кивнул, мотнул башкой в сторону выхода, и когда те похватали мешки и двинулись, толко что и упредил раззявившего хлебала обалдевшего Крауца:

— Малый улов, дружище. Плохо ныне в море, пираты сплошь шляются, не дают спокойно человеку рыбки половить, да. — да и пошел прочь. Все одно ж теперь трепаться все будут. Нагнал девок уже на выходе, забрал мешки, нарычал на Мору чтоб ружье срочно в чехол убрала, а то не ровен час... Вскоре уж и к дому подошли. Пока у ворот копался, доставая запропавший куда-то ключ — сначала с той стороны было тихое рычание, потом под воротами сопение и фырканье, а там эта сволочь мохнатая, рванув через огород, дал круга и ну скакать вокруг нас радостно, повизгивая, а потом обнюхивать нас и вещи, фыркая и чихая...

Наспех выпив чаю на ночь, отправились все спать. Перед сном я только пробурчал все же, что мол, извиняйте за такое вот приключение — однако ж не только девки, но и Мора заявили, что все было очень даже здорово. Да уж, конечно... Как говорил незабвенный Максуд Алиев — "Чудом ушли...Чудом, брат..."

Глава десятая.

С самого утра заявился Сэмэн. С удивлением отметил, что я встретил его трезвым — вот что значит репутация! Ясное дело, ему уже все доложили, тут и спрашивать нечего. Поспрошал ниочем, слегка поинтересовался, как мои дела, был, разумеется, вежливо послан нахер. Довольно нудно, хотя вроде как и без особого нажима он посетовал, что мол, вот — всякие не соблюдают порядок, а с него потом спросят, чего это кто попало с ружьем по городу ночью шляется.

— Показалось — говорю ему — Я, кстати, рыбарям, за то что лодку подмогли швартовать да присматривали, поди — пивко в 'Бочке' проставить должен. Но, конечно, если кто и так пьян, что всякое мерещится — зачем им еще пиво? Так что верно говорю, показалось...

— А, ну если так — то конечно — показалось. Я так и думал — отвечает — Кстати, насчет "Бочки" — ты б к ужину, что ли, подошел бы тудой. Поговорим. Заодно там вечор и рыбари будут, порадуешь... кому лишнего не мерещится.

— Как не подойти — отвечаю — Конечно, завсегда подойду, чего ж не поговорить...

После завтрака хорошенько вздрючил малых — оружие-то не чищено. Алька естественно чистила свой автомат, а за Милкой я решил закрепить револьверт-девятизарядку. Пусть будет. Посадил их под навесом заниматься, а сам поскорее к стройплощадке отвалил — сарафаны эти легонькие... и блюё ж исподнее не носят, паршивки. Оно понятно, что жарко, но все же нервы дороже! Тамо-то на бане меня и застал явившийся печник.

Мастер был хорош, все как надо — морда как у бультерьера, телосложение кривое, руки красные и в морщинах. Посмотрел на все с таким видом, словно я его обедать в сортир пригласил, но вслух ничего не сказал. Тут нарисовалась Мора с кружками винища и Милка с тарелкой мелкой закуси — сели на готовые полки мы с мастером, обстоятельно выпили, и приступили к обсуждению. Задачу мастер уловил довольно быстро, печь-каменка немного удивила, но идею уловил быстро. Камни я ему поначалу обещал сам подобрать, но он, заинтересовавшись, повыспросил — и заявил что и лично проверит-прокалит перед тем как закладывать, чтоб не трескались. Я заикнулся про базальт какойнить, только что я в местной минералогии ни в зуб ни в красну армию, сослался что сам с севера — но печник обещал устроить ибо уж кому-кому а ему-то такое все хорошо известно. Потом зарядил он мне цену аж в четыре желтых, но правда — под ключ, с обслугой и гарантией. И договор аж у уличного старосты заверить — он, мол, налог сразу и городу и муниципалам платит. Пес с ним, согласился. Уговорились что уже днем подмастерья привезут кирпич, и замочат прямо в омуте, да инструмент весь ихний припрут. Обещался уложиться в три дня но сдать только через неделю — просушка, протопка и все такое. Ладно уж, жили без бани и еще поживем.

До обеда, пока все уладили, получил я весточку от Хуго — вчера же был первый день как пошел конкурс, и уже скандал, даром, что пока только бумаги и расчеты представляли. Выступили арсенальские, ожидаемо, и кроме Варенгов еще двое — один, так получалось, только ради понта — 'участе в городском конкурсе' чтоб в личном деле иметь. Второй — тот самый дряхлый дед, что ловко стрелял с дробовиков. Вот с ним и с Варенгами и заскандалили тут же городские — ибо цифири какие-то невнятные, по их мнению, представили. У Варенгов — вес и цена нереально низкие, и это при богатейшей комплектации. А у деда что-то не то вовсе с размерами винтовки. Вот городские по подначке арсенальских и взвыли, что мол — мухлеж идет. Опорочить хотят, обмануть и запутать. Но город-то тут только бюджет контролирует и военные тут же шпаков уняли, заявив, что им виднее — это раз, а завтра будет первый смотр, и начнутся испытания — а это два. Ну а три — по условиям, если кто обманно впишет характеристики сильно лучше, чем на деле — то пишут ему поражение и штраф. Городские осадили, и арсенальские утерлись покуда. Ну а сегодня стало быть там уже и началось самое веселье, и он выбил мне пропуск, оформив как мастера (при этом рукой Витуса было дописано что-то вроде 'Мы надеемся, что ты не сильно обидишься такому статусу' — прямо-таки вижу его ухмылку, этот уже хорошо меня изучил). Решил скатать после обеда.

Перед обедом приперлись подмастерья — молодые ребята, и давай таскать кирпичи, так-то вот как-то и не подумать, сколько на печь-то их надо. Носятся, пыхтят, аж красные морды, аки семафор. Дотаскали, покуда отдыхивались, выхожу — на тебе — один из них уже к Милке клеится. А та глазенками строит, и хихикает эдак. От жеж заразы, обои! Милку отправил в огород зелени нарвать, ну а подмастерья по моей морде все правильно уловили, и вздохнув тихонько, отвалили. От жеребцы стоялые, геть со двора, и чтоб иначе, как на объекте — и не видно было! Опосля Милку в сенях по жопе приложил, напутствовав на ухо, что не дай божЕ... Мне тут еще левых кобелей не хватало...

* * *

На осмотры я приехал загодя, потому успел и с Хуго пообщаться. Братья его записали старшим на конкурс, отчего он пыжился, как павлин в курятнике. Впрочем, Витус тоже присутствовал наездами, и контролировал ненавязчиво, но Хуго на это было наплевать — раньше братья и тго бы ему не доверили. Правда что, и он сам старался не оплошать, отчего мучительно сдерживал свой темперамент. Пока ожидали — пару раз сталкивались с Фальком, но лишь обозначили кивком приветствие — а так типа мы почти и не знакомы.

Смотр тут проходит интересно, не только комиссия, но и конкуренты — по очереди осматривают изделия друг-друга. После чего опытные образцы проверяются на исправность и запираются в ящики под печать. И далее на полигон, на испутания. Что характерно — главным по испытаниям поставлен Фальк. Тут все понятно — на испытаниях главное соблюсти полностью честный подход. Чтоб никто никому не нагадил и никаких приписок и мухлежа. Оттого и команда испытателей отобрана заранее, и патроны подготовлены и опечатаны, и все процедуры рассчитаны так, чтоб максимально однородно и беспристрастно все провести. И после осмотра потянутся мучительные двенадцать дней — именно столько будут всячески истязать винтовки, и никакого доступа, и никаких вестей. А вот потом — результаты, осмотр того что натворили с винтовками, и самое интересное — дебаты и прения. Но то — когда-то еще, а пока что — только осмотр...

Первыми, конечно, выступил Арсенал. И тут все ровно как мы и предполагали, практически копеечка в копеечку. Просто обрезанная винтовка, да штык валашский. Мы с Хуго даже в руки брать не стали — отсюда все видно. Комиссиары, естественно, проверили и осмотрели все — но им положено. Вторым тот самый конкурент 'для номера' — фактически все то же самое, но цена процентов на пятнадцать выше, чем в Арсенале. Ну, это мы понимаем, свои люди — им уважуха за 'участие' а тут — видимость конкуренции... Третьими наш огрызок — едва перешли все к столу и сдернули брезент, так тишина настала. Председатель комиссии даже оглянулся на своих — мол, в руки-то брать можно это? Хуго подпихнул меня, и пришлось взять ружье и молча продемонстрировать все. Когда перекусил проволоку (спецом пучок электродов нарезать посоветовал, пусть всем хватит баловства), так арсенальского старшего перекосило, словно я ему чего отчекрыжил. Но после показа потянулись наперебой. Тут уж вскоре и загомонили, особенно вес удивил, да и прочее. Изучали долго, потом один арсенальских сдуру даже возмущенно вякнул, что 'Не соответствует заданию!..' — и тут же заткнулся. Ибо соответствует, или нет — комиссия выяснит, пока будут идти испытания — комиссия с чертежами и техкартами работать будет, но тут уже конфиденциально. А если кто обманет, то, понятное дело, изгнание с конкурса и штраф, так что дурить — себе дороже.

Не успела комиссия выдохнуть от нашей поделки — а у деда на столе мы узрели такую... такое... Тут-то и стало понятно, чего это у него винтарь такой коротенький — я, грешным делом, думал что дед толи попросту спилил приклад оставив рукоятку — мол пускай с обрезом воюют, толи складень сделал. Хер там был. Дедуля соорудил натуральный буллпап. Мало того — ложа у него была такая же как у нас, полная, и штык крепился на нее, а не на тонкий ствол, оттого и весила его ружья совсем чуть тяжельче нашей. Но паскуда, сильно короче была! Однако, не то чтоб сильно, но можно начинать поволноваться. Надежду вселяет лишь то, что на ощупь ружье вышло несуразным, прикладка непривычная и удержание нехорошее, а уж в плане штыкового боя и совсем глупое, да и цена дает неплохие шансы. Но все же — дедуля-то каков! Ота оно ж как бывает...

Напрямки с осмотров двинул я до "Бочки". Как раз подгадаю ко времени, чтоб мента нашего там застать. Последнее время он зачастил, ну правда и мы, всем практически семейством, ураганим помалости, что тока треск стоит. Отчетность пока не нарушаем, и показатели ему не портим, но дискомфорт несомненно доставляем. Так что, как говорят медики — надо держать руку на вульве. Ничо, с меня не убудет. Да и что-то горячее сожрать полезно бы — шторм чуть сбавил силу, но все равно ветрит не по детски, даром что солнышко пробивается через тучи, разведрит к вечору.

"Якобочка" встретила охерительным запахом жареного в специях мяса, гомоном бездельничающего рыбачья, и томным взглядом Юмки, вместе с ея же не менее томным вздохом. Рейшусь, ей-Богу решусь — как говаривал старик Преображенский. Главное, не погибнуть ненароком под этим трактором. Проходя, машинально похлопал ее по крупу, (все равно что по столу хлопнул — могучая корма, что уж там), затребовал "вот этого, что вкусно пахнет, и какого-нибуть интересного пива" — надоело уже хлестать обыденное. Да и вообще, надо как-то завязывать с синевой, наверное. Протолкался, здороваясь, к стойке, поздоровкался с Полом, громогласно заявил что всем от меня полагается пиво — оставил серебряк. Мало будет — скажут потом, а так — сколько надо нальет и сдачу даст, тут на этом напаривать не принято. Рыбари благосклонно загомонили, а я поскребся тишком в уголок, где заприметил наяривающего какую-то жареную морскую тварь Сему.

— Мое почтение, начальничек!

— Здорово... Чего еще набедокурить успел?

— Вот Боги видят — сегодня смирен, аки монах, никого не убил с утра, девы ни одной не обесчестил, и даже не то что села — хутора паршивого не сжег!

— Уж не болен ли?

— Ништо, начальник — я так думаю, от погоды все. Ближе к вечеру уж начну, как обычно...

— Я те начну!... — смеясь, чокаемся кружками: пока трепались, Юми, чувствительно прижавшись необъятным бюстом, доставила заказ. Не, ну жопа какая! — как говорится. "Как это сказано у Цурэна... М-м-м...Горы пены прохладной... нет, холмы прохладной пены... В общем, мощные бедра", да-с. И не только жопа. Всмысле — что в вымени тебе моем.

— Смотри, задавит — тихонько хихикает Сэм, проследив за моим взглядом.

— Только это и останавливает — говорю.

— Зря — вдруг выдает он, но в ответ на мое ненаигранное удивление, круто переходит к делу: — Мне б с тобой поговорить о том, как ты вчерась на море сходил.

— Так чего ж там говорить, начальник. Ничего противозаконного, чтоб по твоей части...

— Не егози. Ты вот скажи, про пиратов вякнул — для понту, или и впрямь чего видал?

— Может и видал — говорю — Только тебе-то на что? Не боись, не сунутся оне, там поди уже погранцов полно... Хотя, по чесноку-та — я б зассал на охотнике к ним идти быковать. Серьезный карабас, морской. И пушки толстые. Да и стоит так, что не на нашей воде...

— Эге — говорит он — А ну-ка, расскажи, братец, да поподробнее.

— Та на что? Это ж точно не по твоей части. Али кому в управе барабанишь?

— Ты не хами — насупился Сема — Я просто хочу быть в курсе всего — никогда же не знаешь, как оно вылезет. Ты ведь пока никому не трпался? — Вот, а кто раньше других узнает, тому всегда легче. Давай уж, колись, тебе-то чего это скрывать?

— Мне-то ничего — говорю, а сам думаю — ну а чего бы и да? Расскажу, глядишь, когда потом и он мне чем поможет. Изложил все, как есть, Сэм только что не по минутам выспросил. Покивал, что-то даже в книжечку служебную записал, точнее — закроюк поставил, на память, секретный какой-то.

— Все? — говорит, сам куда-то сквозь глядя.

— Все — отвечаю, а он уставился и сверлит. Не верит.

— И более, необычного ничего не видал? — уже совсем тишком спрашивает, и че-то как-то неуютно даже от такого.

— Ты, -говорю, — Никак податься решил куда повыше? Может в Гвардию метишь? На что тебе такое разное?

— Ты не свисти, ты давай говори — а тон совсем серьезный — Я ведь сам понимаешь — хорошего человека всегда и упрежу, а то и просто прикрою, или глаза закрою на что... Но коли я чего не знаю, то ведь могу и не понять, или не успеть... Ты ж пойми.

— Ладно, — говорю — Слушай уже...

Рассказал я ему, что мне напоследок узреть удалось, тут-то он и примолк, аж стебелек от черемши какой-то с блюда кусает. Задумался. Потом вроде даж оглянулся малость — нет ли кого лишних.

— Твои-то видели?

— А демон их знает — честно отвечаю — Я так думаю, что нет, но за девок не положусь, сам знаешь, мелкие они такие — что надо не видят, что не надо завсегда узрят...

— Это-то да — вздыхает — Только бы знать конечно хорошо б... А даже не то главное — чтобы языки не распускали.

— А вот это не извольте уже беспокоиться — отвечаю с уверенностью, бо девченкам я подробно разъяснил про что можно говорить, а про что нет, ну а Мора сама умней многих — Тут все учтено могучим ураганом. Послушные они у меня, знают...