Звёздная пыль... На сапогах!

Ну а до светозарного Солнышка — пятнадцать километров! В таком масштабе оно всего сто сорок метров диаметром. Ну и как, продолжаем чуствовать себя 'царями природы'?

А до ближайших звезд гораздо дальше... Пока мы лишь можем на них смотреть. Колючие, далекие-далекие искорки термоядерного пламени. Эх, как же они далеки! Наш корабль только что разогнался до скорости, второй космической. Чуток всего, одиннадцать с половиной километров в секунду — мизер в масштабе вселенной. Временно утихли двигатели, оставшаяся далеко позади станция накручивает витки вокруг родной планеты, всего за полтора часа совершая кругосветное путешествие...

Вот и все. Мы летим, уже не подчиняясь гравитации родной планеты. Почти — она еще действует, искривляя траекторию. Но все идет строго по расчету — через пару суток корабль выйдет из сферы притяжения. Условной сферы, конечно — гравитация Земли будет действовать и дальше — но воздействием меньше одного процента можно пренебречь. И наш корабль выходит на солнечную орбиту.

Любовались мы видами в иллюминаторе, провожая на долгие годы Родину. Прекрастный, хрупкий шарик... Не видно там ни государств, ни границ — вообще следов деятельности Человечества. Конечно, всего за полчаса можно таких следов наделать... Эх, хорошо сейчас и спокойно дома — от Сибири до Калифорнии в командных бункерах сидят смешанные команды. И подтверждение на запуск должны отдать два офицера UNSC, разных наций. Спят спокойно Париж и Москва, Нью-Йорк и Бейджинг...

Мир под ногами удалялся, из чаши превращаясь в полусферу, в шар — уменьшающийся с каждым часом.

Ну вот и прошло расчетное время, упрятанные в бункере ЦУП-а компы, раскинув электронами по микросхемам, выдали параметры разгона — связь пока почти без задержки.

Заработали двигатели ориентации, развернув иглу корабля, снова засветились радиаторы — рассеивая в пространстве лишнюю энергию. С пользой — и немалой.

Очень когда-то удивились неожиданному эффекту: ускорение корабля с экспериментальным двигателем менялось по странной закономерности, погрешность достигала девяти процентов! Причем — в разные стороны. Сначала никак не могли понят, почему. Но затем выяснили, разогретые радиаторы системы охлаждения излучали — фотоны. И, давали тягу — крохотную в обычных условиях. Но магнитоплазменные двигатели и так были малой тяги, и это излучение на нее влияло — вот с таким вот результатом.

Но лишние проценты на дороге не валяются — теперь дополнительное усилие строго ориентировано по вектору, тепло сбрасывают с пользой...

Вот так мы и летели — двухсотметровая игла 'Цандера' шла весьма странно для фантастических фильмов, боком к вектору. Сияли колючие струи выхлопа, тек по системе охлаждения жидкий натрий, краснели радиаторы, распадались ядра урана в капсулах реакторов.

Земля уменьшалась с каждым днем, превращаясь в крохотный шарик. Очень грустно было смотреть в иллюминаторы — и закрывать ее пальцем, особенно мизинцем...

Еще через десяток дней родной дом превратился в яркую голубую точку, с крохотной белой искрой спутника. Реакторы убавили ярость распада материи, радиаторы погасли. До следующего раза...

Наш корабль, огромный, не похожий совсем на фантастические мечты — летел. Свободный уже от притяжения родной планеты, по точно рассчитанной траектории — шел. В долгий-долгий путь к цели. Призрачной цели...

//Разрыв/

Цель... Когда обыватель слышит привычные слова — 'Пояс Астероидов', реакция однозначна. Человек представляет огромную кучу камней, роящихся, сталкивающихся — красивых и страшных. Ах, да — там еще живет в пещере страшный, вечноголодный злой червяк! Конечно злой — вокруг только камень, никто не кормит. Одна надежда — вдруг прилетят придурки, зайдут в пасть... С учетом такой вероятности червяки сдохли, давно.

И красивые картинки тоже. Тут просто пустота. Такая же, как в остальных пределах Солнечной Системы. Нет красивых картинок... Но камни есть!

Летит такой себе довольный камушек, аж метр размером. И тысяча километров до соседа.

Десять метров — сто тысяч километров... Есть тут большие камни, размером в сотни, даже тысячи километров — но и расстояние соответствует. Если собрать в одну кучу все камушки из многомиллиарднокилометрового пояса — получится половинка родной Луны, по массе...

Аффигеть, как боялись писатели-фантасты — описывая всякие ужасы, пугая читателей.

Но нам не до шуток, концентрация пыли тут значительная. Что страшней — кирпич или пылинка? Мы тихо-тихо крадемся, относительная скорость маленькая. Но датчики звенят слишком часто... Датчики? Это просто пластинки, двухслойные. Попала пылинка, замкнула цепь — компьютер получил новые циферки. И потерял капельку нервов экипаж...

//Разрыв/

'Новый Год, новый год...' — по радио уже звучали поздравления — наша Держава велика! Петропавловск и Владивосток уже гудят, Новосибирск и Свердловск готовятся. Ну а мы живем по времени Звездного. Хотя для летящего межпланетного корабля понятие 'Новый Год' весьма растяжимое — ведь дома, на Земле — это начало нового витка вокруг родного Солнышка... А мы что, не Земляне? Значит праздновать будем за компанию, по т — МСК!

И накрываем праздничный стол — в меру возможностей. Достаем лучшие деликатесы из пищевых контейнеров — вакуумированный шашлык, например. Приготовленный год назад, с пылу с жару попавший в плен металлопластика. Тюбики солений, салатов. И вот, наконец — праздничный стол готов. Укрытый капроновой сеткой — блюда сидят за решеткой, во избежание побега в невесомость. Аппетитные запахи струятся по отсеку, краснеет икорка — на крохотных хлебцах, покрывая каплю масла — выдавленного из тюбика. Ням!

Ну а с питьем проблем нет — изначально, еще двадцать лет назад в проект было заложено вино — каждый день в рационе пятьдесят грамм... Именно естественное — не порошковое. Вода в системе жизнеобеспечения восстанавливается из отходов — с потерями. Определенный процент улетает в вакуум с твердыми отходами. Значит, нужно пополнение — ну а красненькое микроэлементы и просто хорошее настроение содержит. Конкурс был большой на поставку, среди всех стран Совета Экономической Взаимопомощи...

На застолье смотрел молчаливый глаз телекамеры, транслируя картинку. И мы, заранее — с учетом запаздывания поздравили Дом. И нам, тоже с расчетом, отправили бой Курантов, поздравления от товарища Андропова. В точно рассчитанный момент подняли мы пластиковые бурдючки, стукнули краями...

Ура, товарищи — поздравляем с новым, тысяча девятьсот восемьдесят шестым годом!

============

Спать в невесомости приятно. Ничего не давит, тело принимает любую удобную позу в коконе спальника, дверь каюты,хоть и крохотной, надежно отгораживает от шумов жилого отсека, разговоров дежурной смены. Лишь тихо шуршат вентиляторы, разгоняя выдохнутый мной ядовитый углекислый газ, перемешивая атмосферу корабля. Где-то далеко, в нашем крохотом мирке попискивают успокаивающе другие приборы. Мы дежурим посменно, иначе нельзя — и все годы полета напарников видим только за завтраком или ужином. Пора спать... Только-только задремал, нравится мне засыпать, глядя в окошко. На холодные, разноцветные блестки, миллиарды далеких солнышек... Но зуммер — не страшный аварийный, а обычный тревожный прерывает дрему.

— Пик-пик! — задумчиво говорит комьютер, обслуживающий радиолокаторы. Эх, хорошо летающим в атмосфере самолетам — снизу плоскость, и сверху плоскость — недостижимого потолка. А нам надо смотреть уж совсем во все стороны — и вперед, и назад, и налево и направо. А так же вверх и вниз, вот такое полное три-д.

— Обнаружена цель, диаметр двести метров, вектор... Относительная скорость плюс тристочетыре. Мы уже давно вошли в Пояс. Но это такой огромный объем пространства, что привычные размеры тут не годятся — мерять трудно, представить еще трудней.

— До цели двадцать пять мегаметров, расстояние увеличивается! — мизер в этом пространстве, торе толщиной в десять световых минут, крутящимся вокруг Солнца.

Выпутываясь из объятий спальника, натягивая форму — обдумывал варианты. Радары камушек засекли почти на пределе чуствительности — всего пятнадцать тысяч километров стандартная дальность обнаружения. Это только в фантастике сенсоры на световые годы смотрят, у нас таких нет — увы. Но размер достойный, да и отражающая способность тоже что-то говорит, стоит бахнуть...

'— Капитан на мостике!' — хитро ухмыльнулись ребята. Мы когда-то, точно от американцев заразились — уже традицией стало на всех кораблях носить в ответственный момент головной убор — фуражку, пилотку или кепку. А вот стиль и фасон не оговаривался — по выбору. Кто носил эмблемы родной державы, кто значки родных училищ. Крабы военно-морского флота, крылышки летчиков, десантные лябы — вот только шайбу ЮН никто не таскал — не нравилась она... Споры долгие идут — надеюсь, придут к единому варианту. Да и международный институт лингвистики создан, может получится что из этого сборища?

А на моей голове кепка — с красивой эмблемой, десять лет назад придуманная гениальным физиком и великим ученым Фейнманом. Но главное — Ричард неудержимый шутник! Про все истории рассказывать долго — но когда мы, в составе международной комиссии, работали над чужими ошметками — поднял тему, как будто в шутку.

'— Господа и Товарищи! Мы работаем над странными вещами и странными делами, и нам точно необходим отличительный знак. Ведь инопланетян среди нас нет, КГБ бдит!' — хитрый взгляд в нашу сторону, ну это он зря шутил. Были проверки, были. Следов не обнаружено.

'— Так вот, нам нужна эмблема! Для отличия. Предлагаю простейшую — символ бесконечности и стрелка факториала, думаю даже школьники поймут...' — эх, весельчак все-таки, хоть и нобелевский лауреат. Нас было совсем немного — человек пятьдесят. Ведущие ученые, космонавты и астронавты, летавшие за грузом. Математикой владели все, символ понравился сразу. Кто знает, тот поймет. А вот неграмотные или злоязыкие — или излишне религиозные обзывали 'охреневшим знаком'... Потому что в дальнейшей эволюции эмблемы стрелка сместилась левее — и протыкала лежащую горизонтально восьмерку символа бесконечности.

Ну чтож, будем соблюдать традиции — подлетел к телескопу, полюбовался на далекий камушек. Похож на огурец, но блестит уж очень ярко. Будем дальше играть в подводников.

— Третий торпедный аппарат товсь!

— Есть, капитан! — приняв игру, веселились ребята, вводя параметры в блок наведения.

— Дистанция до цели двадцать пять мегаметров, увеличивается... — да, улетает камушек, торопится. До него больше двадцати пяти тысяч километров и с каждой секундой он удаляется еще на триста метров. Ну это совсем близко по космическим меркам, да и скорость маленькая совсем. Относительная, конечно — на самом деле мы крутимся по орбите вокруг Солнца с хорошенькой такой скоростью, в двадцатку км/сек. Ну это почти как стыковка на орбите Земли — и станция, и корабль гонят по восемь километров, но их относительная скорость уравнивается — в случае успеха, конечно.

— Третий готов!

— Огонь!

Но не было никакого огня, тряски. Отщелкнулись захваты подвески, действительно под номером три. Отделилась крохотная, весом в три сотни килограмм, ракетка. Абсолютно не похожая на своих воздушных сестренок — выглядела скорее как пень какой-то. А зачем аэродинамика в безвоздушном пространстве? Идеальная форма бака — сфера. Вот и выглядело это чудо военпрома как два шарика, по бокам в месте соединения два движка. Сверху коробка управляющего компа, четыре микрика наведения и полезный груз. В данном варианте совсем мирный — никаких боеголовок, особенно спецБЧ. Просто тридцать килограмм сверхчистой меди. Зачем? А мы же сюда не воевать прилетели, исследовать. Но к каждому встречному камушку подлетать — никакого топлива и времени не хватит. Так что, пыхнув на последок ярким факелом обычного, химического пентаборанового пламени — ушла ракета к цели. Разогнавшись до шести километров в секунду, следуя системе наведения — шла она к цели. И мы ждем результата — почти полтора часа. Вот такой вот парадокс — достать мы можем дальше, чем видят радары. Ну и какой тут уж сон — графики смешиваются уже который раз — но это ведь не скучный полет в пустоте!

Наш комп старательно считал параметры — и отделил ракету от боеголовки, остатками топлива увел в сторону. Ну вот, будет еще один метеорит, теперь рукотворный... А болванка шла по точно рассчитанной траектории... Почему медь? Во всех найденных на Земле метеорах содержание ее минимально. Это объясняется понемногу принимаемой теорией электромагнитной диссоциации веществ, еще при зарождении планет Солнечной системы. Вообщем, меди в метеоритах нет — и наша болванка щаз как вдарит! Корабль сориентирован, главный телескоп смотрит неотрывно на цель — и к нему подсоединен спектрометр.

— Пять секунд... Две... Есть!!!

— Спектрометр в норме, есть прием параметров... — честно говоря, мы вандалы. Летают себе камушки, никого не трогают — а тут бах! Втыкается тяжеленькая плюха, сама испаряется и других заставляет. Породы в месте попадания превращаются в раскаленный светящийся пар — но каждый светит по своему. Вот что такое спектрометрия — находясь в десятках тысяч километров, глядя на далекий пар — мы его изучаем. И быстро понимаем, что нашли. А иногда — давно это было, еще в девятнадцатом веке. Спектрометрию изобрели, товарищ Менделеев свою таблицу еще не выснил. И открыли гелий — сперва увидев на Солнце, потом найдя на Земле!

'Вот такая вот польза от абстрактного знания, подумал питекантроп — убив махайрода бивнем мастодонта'

— Вова! Капитан... — отвлекли от такого зрелища...

— Ну что там у вас?

В полумраке светился экран компьютера, тщательно рисовавшего графики. Точнейший прибор передавал информацию, ну а процессор, после обработки — переводил в понятный для Человека вид кучу цифр. Достаточно одного взгляда, ух ты!!! Обычно большинство метеоритов — это осколки самого раннего периода формирования Солнечной системы, четырехмилиарднолетние слепки углерода, азота, железа — список длинный... Но иногда на Землю падают странные камушки, выходящие из привычного образа. Чистейшее железо, например. Ну а тут спектрограф дал удивительный расклад. Линии, пометками из загруженной в память таблицы, дали удивительный, чудесный результат.

— Вот это да... — мысли у всех наз были схожие.

— Клондайк, етить его налево! Платина...

//на переделку.

— Ну что ж, пойдем кочегарить 'паравоз'? — хмыкнул Валера.

— Да. Пока Земля раскачается — много часов пройдет.

Мы долго разглядывали ленты с анализами. Ну а наш штурман //Блин, найти список дл// вгонял в комп цифры, рисуя на маленьком экране графики. Примерная масса объекта определена, есть смысл наведатся и застолбить этот булыжник. Вопрос лишь в цене вопроса — громада нашего МКК 'Фридрх Цандер' идет по точно рассчитанной траектории к совсем другой цели. Врубать реакторы на маршевую мощность, включить плазменные моторы? Тогда на всей цели полета ляжет толстый болт — пока мы, на суперэффективных но малтяговых магнитоплазмнниках догоним 'клондайк' она убежит далеко, по своей орбите.