Если бы все произошло по другому?

От мыслей о своем Наруто отвлек офицер полиции, который, как помнил мальчик, был близким другом Итачи. Шисуи, так звали офицера, воспринял приданного им Удзумаки серьезно, а потому прямо на ходу выспрашивал у него подробности на счет Орочимару и его способностей. Как он объяснял, что пока остается хоть малейший шанс столкнуться лицом к лицу со змеиным саннином, у них должна быть стратегия борьбы с ним.

Тем более, что с каждой минутой погони шансы такого поворота возрастали. Отряд неустанно шел по следу, который тянулся вперед, словно натянутая ленточка, нигде не обрываясь и не петляя. Более того, на пути преследователям не встретилось ни одной ловушки, ни одного отвлекающего маневра. Враг словно бы хотел привести их туда, куда ему было нужно. А это практически всегда означало одно — засаду. Притом, чутье всем подсказывало — раз уж Орочимару пошел на столь рискованное похищение, он точно не будет просто сидеть и ждать аж в другой стране. Не в его это духе.

Как оказалось, чутье коноховских ниндзя не подвело. Их действительно вели. Причем, рандеву со стороны "плохих парней" правил именно Орочимару. Вот только на засаду все это не тянуло — во-первых, "встреча" произошла в открытом поле, а не где-нибудь в глухом лесу или секретном логове, а во-вторых, Орочимару и четверо его слуг с Саске стояли кучкой посреди этого поля, словно дожидаясь не преследователей, а отставших во время кросса товарищей.

— Ну что ж, приступим, — пробормотал себе под нос Орочимару, когда коноховцы рассредоточились напротив его мини-отряда. Саннин был на удивление серьезен, лицо его не искажала обычная ухмылка. — Он и так долго ждал, — легкий кивок, и самый здоровый из его слуг легким движением поставил Саске перед ним на колени. — А теперь действуйте!

— Есть! — ответили ему слуги хором, после чего молниеносно сорвались с места.

Несмотря на то, что Орочимару в этот раз отошел от своего обычного образа, и с противником не заигрывал, атаковав без прелюдий, Учихи тоже не дремали. Ощерившись оружием и рассыпавшись, они были готовы отразить любую атаку четверки ниндзя. Вот только те не полезли вперед, вместо этого рассредоточившись вокруг коноховских шиноби, взяв их в своеобразное кольцо.

— Будьте начеку! — проговорил Итачи, медленно оглядывая противников. — Мы не знаем, чего от них ждать.

Ответом ему было молчаливое согласие.

— Исполним же волю Орочимару-самы! — взревел вдруг здоровяк, разрывая на себе рубаху. Наруто и Учихи с интересом и тревогой наблюдали, как по его телу растекается красноватая вязь замысловатого рисунка. — Умрем за него!

— Да! — ответило ему товарищи. Руки, плечи и лица трех других слуг саннина стали испещряться похожими красными символами.

— У них что — у всех проклятые печ... — начал, было, Итачи, как вдруг раздался оглушительный хлопок, и все вокруг заволокло красно-оранжевым светом.

Чем бы ни был багровый рисунок, но он разорвал слуг Орочимару на молекулы. Точнее, разорвала их неистовая энергия, которая вырвалась из них в виде красных молний, накрывших все внутри окружности, которую четверка собой составляла. У коноховской дюжины не было ни шанса избежать этих странных разрядов.

Когда же светопреставление закончилось, все ниндзя Листа оказались на земле и не могли ни встать, ни даже просто пошевелиться. Ну, почти все. К явному неудовольствию Орочимару, одному все же удалось остаться на ногах.

Наруто в смятении переводил взгляд справа налево, осматривая своих товарищей, которые были сражены первой же атакой. Итачи, Шисуи, и остальные Учихи, каждый из которых был АНБУ или полицейским — сиречь элитой элит, валялись ничком, не в силах подняться, скованные какой-то неведомой техникой. На ногах остался только Удзумаки.

— Я мог бы догадаться, что у тебя к этому иммунитет, Наруто-кун, — досадливо морщась, прохрипел Орочимару. — Но, как бы то ни было, ничего не изменилось. Ты умрешь, не сумев помешать моим планам.

— К черту твои планы, — холодно бросил Наруто. — Отпусти парня, и мы с тобой сразимся!

— Саске-куна? — с усмешкой переспросил саннин, бросая быстрый взгляд на стоящего перед ним на коленях Учиху. Взгляд Саске почему-то был отрешенным. — Не могу, Наруто-кун. Он является неотъемлемой частью моего плана, не зря же я с таким трудом вырывал его из Конохи. Но не бойся, мой юный друг, — змеиная усмешка Наруто не понравилась, — ты получишь свое сражение.

Тут Орочимару, раскрыв рот, высунул свой длиннющий язык, который обвязывал рукоять обычного на вид кинжала. Ничего не сказав, саннин, хлестко стеганув своим гипертрофированным органом, резко всадил клинок Саске в шею, точно в проклятую печать.

— Веселитесь, мальчики, — паскудно улыбнувшись напоследок, Орочимару исчез в клубах дыма.

Наруто уже собирался броситься к завалившемуся на землю раненому, как вдруг тот, задрожав, стал медленно подниматься без чьей либо помощи. Более того, когда он, выпрямившись, глянул в глаза Наруто, его лицо исказил радостный оскал.

— Давно не виделись, Наруто.

Удзумаки от этого взгляда прожгло насквозь, столько в нем было ярости и чистой, неприкрытой злобы. Но не это шокировало Наруто, а то, что глаза Саске стали кроваво-красного цвета с вытянувшимся по вертикали зрачком.

— Ты! — неверяще выдохнул Наруто, делая два шага назад. Было трудно поверить в то, что он видел, но ошибки быть не могло. Зрение могло обмануть, но вот чуждая аура, от которой его словно окатило кипятком, развеивала все сомнения. Но тогда как? Почему так скоро? Почему сейчас?

— Узнал, значит, — хмыкнул "Саске" изменившимся голосом, более глубоким и с рычащими нотками. На теле мальчика, просачиваясь сквозь поры, стала появляться странная субстанция красноватого оттенка. Хлюпая и пузырясь, она медленно расползалась по Саске, пока все его тело не оказалось покрыто багровой демонической оболочкой. Часть ее под конец забурлила особенно сильно, после чего вытянулась за спиной у мальчика в длинный энергетический отросток, явственно образуя хвост.

Наруто получил последнее доказательство своей гипотезы.

— Как же долго я этого ждал! — утробный рев заставил едва не заставил Наруто содрогнуться. — Я свободен! И теперь меня ничто не остановит. Я уничтожу все на своем пути, убью всех, на кого падет мой взор! И первой моей жертвой будешь ты, Удзумаки Наруто!

Тут "Саске" вдруг упал на четвереньки, и недалеко от блондина, проломив землю, выросла гигантская рука из пенистой демонической чакры. Удзумаки и глазом моргнуть не успел, как энергетическая конечность схватила его, прижав руки к телу и сдавив с невероятной силой так, что изо рта брызнула кровь, а кости затрещали. Чакра лиса обжигала, жилет начинал потихоньку дымиться, но не это было самым страшным — давление было настолько сильным, что Наруто не мог дышать. Он боролся изо всех сил, пытаясь вырваться, но с каждым разом его рывки становились все тяжелее и слабее, а освободиться все никак не получалось. От недостатка кислорода силы стремительно покидали Наруто, вскоре он начал терять сознание, пока, наконец, окончательно не обмяк в смертельных объятиях. Когда же глаза его закатились, "Саске" удовлетворенно оскалился, и в тот же миг рука из чакры сжалась еще сильнее, отчего в безвольном теле Удзумаки явственно хрустнул хребет...

* * *

Теряя сознание, Наруто не сомневался, что это конец. Смерть уже вскинула свои холодные руки для последнего в его жизни объятия. Погружаясь в непроглядную тьму, он уже чувствовал ее дыхание. Он был абсолютно уверен, что его короткая жизнь подошла к концу, и с этим ничего нельзя было поделать.

Какого же было его удивление, когда тьма вдруг резко расступилась, давая место свету, настолько яркому, что слепило глаза. Когда же зрение Наруто восстановилось, удивление сменилось шоком — он больше не был на злополучном поле. Это место ему было совершенно не знакомо — он сидел на голом камне посреди чистого пруда, в который изливались воды небольшого водопада. Вода ниспадала с тихим, мерным журчаньем, привносившим в душу легкость и покой. Прекрасное место для медитации, вот только Наруто пока на нее не тянуло. Сначала надо было разобраться, что это вообще за место, и как он сюда умудрился попасть.

— Это твое подсознание, — вдруг донеслось справа. — А попал ты сюда, когда лишился чувств.

Наруто, вскинув взгляд на голос, пораженно открыл рот, не веря своему глазу. Справа от него, на таком же камне, сидел человек, которого он прекрасно знал, но с которым, к сожалению, не был знаком лично. И сожаление его было обусловлено далеко не тем, что это был давно почивший, но до сих пор уважаемый герой Конохи, нет. Все дело было в том, что этим человеком был Четвертый Хокаге.

Видя молчаливое замешательство мальчика, Минато Намикадзе тепло улыбнулся.

— Здравствуй, сын, — не дождавшись отклика, он покачал головой и усмехнулся. — И, нет, я не галлюцинация.

Наруто стыдливо отвел взгляд — он и впрямь посчитал увиденное порождением своего умирающего мозга.

— Хочешь сказать, ты настоящий?

— Я этого не говорил, — улыбка Минато стала немного грустной. — Хотя, на этот вопрос можно ответить и "да", и "нет".

— Объясни, — потребовал Наруто. Конечно, при первой встрече с отцом, пусть и такой необычной, ведутся иные разговоры, но по-другому Удзумаки не мог.

Намикадзе же лишь кивнул.

— Как угодно. Ты знаешь, что произошло в день твоего рождения? — быстрый кивок освободил мужчину от необходимости начинать историю с самого начала. — Хорошо. Так вот, суть в том, что когда мы с твоей мамой сковали Девятихвостого, я хотел запечатать его в тебе...

Минато виновато глянул на сына, но тот остался совершенно спокоен.

— Мама от меня ничего не скрывала, так что это мне тоже известно, — снова кивнул Наруто. — И не беспокойся, я ни в чем вас не виню. Понимаю, так было нужно для блага деревни. Только, вроде бы, ничего не вышло.

— Именно, — вздохнул Минато. — Я уже создал в тебе печать и приступил к ритуалу, когда понял, что Лис нашел способ выкрутиться. Восемь триграмм — мощнейшая печать из тех, что были мне известны, но даже для нее мне пришлось разделить чакру Кьюби пополам, — он на миг замолчал, горестно вспоминая, какую цену ему пришлось за это заплатить. — Все должно было получиться, но эта тварь стала впитывать в себя природную чакру, восстановив на время свой энергетический потенциал. Запечатать его я боле не мог, это бы убило тебя, а потому все, что мне оставалось, это прервать ритуал. Момент же, тем временем, был упущен.

— И как все это вяжется с тем, что мы с тобой сейчас разговариваем? — нейтрально спросил Наруто.

— Очень просто, — пожал плечами мужчина. — Создавая печать, я с помощью чакры вложил в нее свой образ, дабы в будущем помочь тебе обуздать силу своего биджу. Да, запечатывание не состоялось, но печать-то никуда не делась. И поэтому...

— Ты здесь, — закончил за него Наруто. Когда же Минато скорчил виноватую гримасу, он искренне улыбнулся. — Все в порядке, отец. Даже больше — ты не представляешь, как я рад тебя видеть.

— Я тоже несказанно рад нашей встрече, сынок. Только жаль, что при таких вот обстоятельствах.

Сказанное вмиг вернуло Удзумаки с небес на землю, с чувством уткнув лицом в суровую реальность. И, если еще мгновение назад он искренне хотел поговорить с Намикадзе как отец и сын, то теперь все его мысли занимало то, что творилось где-то Там.

— Не волнуйся, — Минато, поняв, о чем он думает, хлопнул насупившегося мальчика по плечу. — Здесь, в твоем подсознании, время течет иначе. Очнувшись, ты поймешь, что в реальном мире не прошло и мгновения. Правда, время ограничено у меня самого — моя чакра закончится быстро, так что прости, сын, но душевные беседы отложим лет на пятьдесят, а лучше — на сто. Ведь у тебя много работы.

— Работы? — переспросил Наруто, хмуро вглядываясь в лицо отца. — О чем ты?

— Как же? — удивился Минато. — Разве ты не собираешься очнуться и надавать нашему общему знакомому по хвостам? — мальчик резко вскинулся, и тут же получил несколько кивков. — Да-да, ты в своих догадках не ошибся, это и вправду он. А, если ты не забыл, там у тебя остались лежать товарищи-Учихи, к которым конкретно этот демон испытывает повышенный гастрономический интерес. Что смотришь? Знаю, все знаю. Пусть я и часть печати, но печать-то часть тебя! Так что я в курсе происходящего. Отрывочно, но в курсе.

— Сильно, — оценил Наруто. Сам он пока что вряд ли был способен на столь виртуозные вещи.

— А то! — самодовольно ухмыльнулся мужчина. — Правда, не так сильно, как то, что выдал Орочимару...

— Кстати, а как у него вообще получилось воскресить Кьюби? — прервал Наруто отца. — Тому же для возрождения требуются десятилетия.

— Ну, скажем, не воскресил, — махнул рукой Минато. — Пока что. Судя по всему, он использовал один древний ритуал, который связывает части одной сущности по разные стороны реальности, — убедившись, что сын успевает за его мыслью, он продолжил. — В общем, если взять большое количество энергии, в нашем случае, Кьюби, провести с ней ритуал и подселить в сосуд, то демон сможет отправить свой разум по образовавшемуся "каналу" в наш мир, получив возможность этим сосудом управлять. К слову сказать, за разумом помаленьку, как за магнитом, потянется и чакра, оставшаяся "за чертой". По такой схеме возрождение произойдет в течение нескольких месяцев.

Удзумаки от такого мысленно содрогнулся. Это было плохо, очень плохо. Коноха не была готова к очередной встрече с Девятихвостым (пусть по сурово завышенным меркам сына Четвертого, но все же), хотя бы потому, что ждала сего знаменательного события лишь к двадцатилетнему юбилею с последней. А тут какие-то месяцы!

— Но как? Я все еще не понимаю, как Орочимару это удалось? Он, конечно, саннин и все такое, но откуда у него, к примеру, чакра Девятихвостого? Ведь ты сказал, что ее нужно много.

— Очень много, — подтвердил Минато. — Хотя, с этим у Оро-сана проблем точно не возникло — после биджу в его истинной форме в атмосфере остается столько чакры, что и на два ритуала хватит. Думаю, после нашего с Кьюби боя ему не составило труда подобраться к Конохе и собрать чакру, запечатав ее во временный сосуд.

— В кинжал, — предположил Наруто.

— Вполне, — щелкнул пальцами Минато. — Кстати, та штука, которой он атаковал вас в самом начале, тоже на красной чакре. Боевое парализующее киндзюцу, смертельное для пользователя, ориентированное на большие площади. Только в качестве поражающего заряда вместо обычной чакры использовалась чакра биджу. Чтобы наверняка — паралич скидывается элементарно, а вот восстановить выжженные нервы и танкетсу не так-то просто.

— А почему тогда меня не задело? — Наруто помнил слова отца, что времени мало, но все, о чем он спрашивал, могло помочь в будущем. Причем, не только в отдаленном — мало ли чем в него запустит одержимый?

— Потому, что ты еще в раннем возрасте ее на себе испробовал, — пояснил Намикадзе. — Чакра Лиса коснулась тебя через печать, а потому не причинила тебе вреда, как при непосредственном контакте. Но этого оказалось достаточно, чтобы выработался иммунитет, и при новом контакте ты не получил ожог во всю систему циркуляции.