| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Очнулась девушка уже ночью, висок мучительно ныл, а сама она привязана к дереву. Маргарита опустила глаза и смутилась, она была почти нагой, лишь в трусиках. Рядом у костра сидели фашисты, они пили и гнусно смеялись. Главный, видимо офицер прорычал по-немецки:
— Жаль что мужик, что был с это бабой подох, его бы у нее на глазах помучили бы.
Другой фашист буркнул:
— Зато златовласая краля с нами, есть с кем позабавиться!
Полунагая Маргарита вскрикнула:
— Врете, Николай жив!
Офицеры с эмблемами молний, что означало СС, поднялись, словно волосы на голове последнего труса. Завыли:
— Ого, смотри краля, проснулась!
— Вот шлюха, уже хочет немецкого хрена!
Два главных офицера подошли к Маргарите и спросили:
— Наш священный немецкий язык знаешь!
Девушка гордо ответила по-немецки:
— Я хорошо знаю русский язык, а ваша речь, это кваканье лягушки, и блеянье осла. Мне даже противно поганить, этим лепетом свои уста.
Младший офицер выхватил кинжал, замахнулся, но старший офицер удержал его:
— Нет! Неужели ты не понимаешь, эта русская как раз и хочет того, чтобы спровоцировать нас на убийство. Ведь в этом случае ей смерть будет быстрой и легкой. А так мы её буквально разберем по косточкам, по всем правилам искусства палача.
Немцы загалдели:
— Давай быстрее, прямо сейчас разберем шлюху!
Старший офицер, майор СС кивнул:
— Что же немного попугаем, но сегодня она не умрет! Столько лучших, парней арийцев замочила комиссарша. Будет умирать медленно и мучительно.
Младший офицер, лейтенант СС спросил:
— С чего начнем?
Майор предложил:
— Жаровни! Причем с жирком, как положено с котлетами.
Немцы захихикали, стали непристойно показывать пальцами:
— А может и это ей сделать!
Майор отрицательно мотнул головой:
— Она женщина низшей расы, нам элите СС, это неприлично.
Лейтенант подошел к связанной девушке, и стал намазывать пяточки жиром. Маргарита зарычала:
— Убери руки! Ты немецкая падаль!
Лейтенант криво усмехнулся:
— Сейчас ты и не так запоешь! Пока наслаждайся прикосновениями истинного арийца, к копытам такого животного как ты.
Маргарита испытывала редкое мерзости чувство отвращения, даже прикосновение ядовитой кобры не было таким противным. Но это было только началом. Под ногами красивейшей девчонки стали раскладывать небольшой костер. Тут девушка вдруг поняла, что задумали ублюдочные фашисты, и ей стало страшно. Ведь огонь причиняет страшную, жуткую, нестерпимую боль, даже при самым легких ожогах. А ей явно собирались поджарить босые пятки. Голоногая Маргарита затряслась, а майор оскалился:
— Сейчас бы ты нам все рассказала бы, если бы знала, хоть что-то ценное. Только мы можем узнать у курсанта-недоросля. Так что тебе придется позабавить нас своим воплями.
Девушка зло воскликнула:
— Нет, не дождетесь! Я вас не позабавлю! Я комсомолка, а это значит воин!
Майор льстиво и очень противно усмехнулся:
— Посмотрим! Когда пытало СС, даже самые упорные офицеры ломались, и скулили как подпаленные шакалы. Поджигайте!
От костра повалил дымок, начало разгораться небольшое пламя. Маргарита зажмурилась, ожидая сильно ожога, но вместо этого ощутила, лишь легкое тепло, и ей казалось, что восходящий поток воздуха приятно щекочет голую пятку. Девушка презрительно фыркнула:
— И это ваше искусство палачей!
Гитлеровец коварно усмехнулся:
— Лиха беда начало! Ставлю свое месячное жалование, максимум через две минуты рев из твоей глотки.
Девушка дерзко ответила, выдавив на лице улыбку:
— Но какой может быть договор с трупом! Через месяц Германии, не будет! Красная армия — непобедима!
Немец в ответ подложил еще дров, и подмигнул, маленькими, свиными глазенками. Огонь палил на некотором расстоянии и разгорался все сильнее. Приятно тепло, сменилось горячим потоком воздуха. Это как по мере приближения к газовой горелке, сантиметр, за сантиметром теснее к аду, факелу преисподней. С каждой секундой он жег все сильнее и невыносимее. Немцы недаром смазали девушке нежные, пяточки жиром, так нервные окончании сгорают куда медленнее, а значит, болевые ощущения растягиваются во времени. Маргарита стала дергаться, стараясь убрать босые ноженьки подальше от жаровни, но они были связаны очень уж крепко. Веревка впивалась в лодыжки, усиливая боль, особенно когда задело рану. Девушка стала постанывать, точенные пальчики на ногах богини, так извивались, словно играли на пианино. Майор улыбался все сильнее:
— Ну что? Тебе нравиться? Кричи! Кричи сильнее дура!
Маргарита, содрогаясь от муки, ответила:
— Не дождешься палач! Слышишь, не дождешься!
Девушка прикусила губу, а боль все усиливалась. Пламя хищно лизало босые девичьи пятки, а с нагого тела стекал пот, он падал в рыжее полымя, которое от этого шипело.
Дыхание Маргариты стало тяжелым, из прокушенной губы стекала кровь, смешиваясь с потом, зверски терзала всю плоть сквозная рана на лодыжке. Она чувствовала, что вопль никак не сдержать, что это выше её сил. Да она не индеец, у которых пониженный уровень гормонов, отвечающих за чувствительность к боли. Индеец? А что делают индейцы под пыткам. Вспомнился диалог Чиганчука с Зверобоем. Старший товарищ-индеец заявил:
— Подлинные краснокожие воины, поют на дыбе!
Зверобой ответил:
— Я думаю, у меня на это не хватит мужества, но постараюсь не выдать муку, ни стоном, ни что еще стыднее слезами.
Маргарита сжала кулаки. Она споет фашистам! Конечно же, споет, чтобы видели эти твари, что комсомолку не сломать. Что русских дух вечен. Теперь или никогда. И из пересохшей воспаленной девичьей глотки послышалась сочиняемая на ходу песня.
Сердце возмутилось, кровь моя кипит,
Девушка простая комсомолка говорит!
Хоть жестока мука, кровь течет из нас,
Но придет день светлый и свободы красный час!
Пытка это скверно, вывернули плоть,
Комсомолку пробуют, как куколку сломать!
Но сумеет дева, боль всю превозмочь,
Защитить Отчизну как свою родную мать!
Клятву мы давали верности стране,
Что навечно с нами знамя Ильича!
Неужели воля неподвластна мне,
Что сломает разум дыба злого палача!
Нет, вы врете гады, русский, крепкий дух,
Никогда не дрогнет, смертным мукам вопреки!
Если надо буду, бить фашизм за двух,
И не смогут землю осквернить во век враги!
Мой любимый умер, весь себя отдал,
Но осталась, храбрость, вера, мужество и честь!
Нанесен ужасный, бешенный удар,
На колени встала, чтобы стих Христу прочесть!
Чем мы Русь прославим, в чем солдата суть,
Автомат ответит, и штыком добавим в глаз!
Если надо драться, пулей полоснуть,
Значит это выбор, и для нас!
Гитлер наступает, с ним идет орда,
Танки, самолеты, пушек грозные стволы!
Да сурова к русским в горести судьба,
И теперь с любимым мы на век разлучены!
Но у нас есть вера, вера в коммунизм,
При котором павший, снова встанет, оживет!
Будет уничтожен, бесов суть — фашизм,
А нас ожидает к звездам радостный поход!
Новый мир не сказка, все под силам нам,
Потому что люди — мы хозяева Земли!
Весь остался в прошлом, стыд былой и срам,
Нету больше нищих, кто остался на мели!
Но мечта прекрасно, а пока пожар,
Родина пылает и в России супостат!
От земли исходит, сухость, пыль и жар,
Вороны, стервятники над страной парят!
Я в плену, да связана, плетью по спине,
Бьют меня без жалости, ноженьки сковав!
А фашисты барствуют, рыло в жир, в вине,
И луны свидетеля золотой овал!
Может больше солнышка деве не видать,
Может по травинушке, не бежать босой!
Будет, над могилою надрываться мать,
Заберет несчастную старичок с косой!
Но мольбы с пощадою, к немцам никогда,
Попросить о милости, в ад иди фашист!
Плачь мои зеленые, юные года,
Только начинается наша с нами жизнь!
К Богу Всемогущему, обратилась я,
О себе как грешнице, попросить боюсь!
Помоги Отечеству там моя семья,
Сделай Мощь великая, чтоб сияла Русь!
Для России-матушки, сердце и душа,
Для нее возлюбленной, силы приложи!
Послужили по ратному, немцев в пыль круша,
Для Святой и Праведной меч свой обнажи!
Воспоминая Маргариты, прервались, словно оборвалась кинолента. Девушка вскочила и воскликнула:
— Честно говоря, я тоже не всесильная, и не безошибочная. Не надо думать, что никогда не терпела поражений. Внутренний голос говорит меня, что на сегодня лимит счастья исчерпан.
Маслова поморщила лобик:
— Ну и что с того?
Голоногая Маргарита решительно заявила:
— Берем полковника с собой и уходим! Поимка генерала, отменяется до лучших времен. Если ты конечно, не хочешь ловить его в одиночку.
Маслова с досадой прошипела:
— И ты тоже можешь струсить.
. ГЛАВА ? 16
Магда и Кристина геройствовали в Египте. Наступление частей Роммеля проходило в трудных условиях палящего лета. Воительницам проще, они в бикини, и смазанные защитным, достаточно эффективным кремом. Горячий песок страны фараонов обживает их босые ноги, но мозолистые ступни уже не обращают внимания на подобную мелочь. Вот только пули и снаряды самые настоящие. А наступление "Лис пустыни" выбирает, как правило, в темное время суток. Англичане сражаются по-разному. Колониальные войска рассыпают при первом же натиске, но бойцы из самой Британии, а также парочка Австралийских дивизий дерутся очень упорно.
Вот нагнувшись и по извилистой линии, девчата бегут в атаку, врываются в окоп, где начинается большая свалка. Самое трудное тут добежать, когда кругом рвутся снаряды, высоко в воздух вздымают фонтаны оплавленного песка.
А осколки едва не касаются обезжиренной кожи, под которой перекатывается проволока стальных мышц. А в самом окопе уже легче. Кристина наносит ближайшему английскому офицеру удар ногой в челюсть. Тот лязгает зубами и заваливается намертво.
Блондинка-терминатор радостно восклицает:
— Вот это прием по — арийски!
Огнезарная напарница добавляет в коленом в пах, заставляя осесть арабского наемника и кричит:
— Это вам не в бирюльки играть!
Война жестока. Даже ангелоподобная Кристина распарывает штыком брюхо ближайшему англичанину. Ей противно, но делать нечего. Или он тебя, или ты его. На войне нет понятия подлости, есть только критерии эффективности и целесообразности.
А крови. Даже удивительно, что ей столько может вытекать, от элементарного сильного удара саперной лопаткой. Когда кровище, вот так разбрызгивается по желтому песку, а затем упрямо не желает впитываться.
Кристина, чьи отвердевшие подошвы, щиплет эта липкая противная жидкость, яростно вскрикивает и ревет:
— Вам львята, это не поможет.
Ярость девчонка из СС резко увеличивается. Следует жестокий удар супостату в пах. И майор ВВС Британии вылетает как пробка шампанского и траншей. А из-за рта офицера выплывают кровавые пузыри. Магда одобряет:
— Вот мужики лучше всего и получают удовлетворение!
Но и сама огнезарная времени не теряет. Двинула прикладом штурмового карабина, заставила противника оплыть, словно воск свечки. Только поскольку жертва негр, то и огарок получился чернявым. Теперь Кристина подбадривает подругу:
— Вот так держать!
Магда, элементарно всадив пару пуль из пистолета типа улучшенного Маузера, подтверждает:
— Есть так держать!
И остальные девчата-тигрицы сражаются героически и главное очень умело. Что удивительно батальон тигриц несет минимальные потери, хотя сражается в самом пекле войны. Может боги, и самая главная богиня — Паллада или Фортуна благосклонна к юным девственницам?
Может поэтому их роту и отправили драться в самое пекло. В район ожидаемого прорыва крупных сил англичан из заблокированной Александрии. А что в этом есть логика.
Вот и лежат сейчас девчата в засаде, ведут беседу.
Магда спросила Кристину:
-Согласись ты бы мечтала из это пекла пустыни отправится, в Россию!
Кристина замотала головой:
— Честно говоря, нет. Хотя в плане климата там и лучше, чем здесь!
Огнезарная Магда дико скривилась:
— Ты что боишься русских солдат, или русской зимы?
Кристина отрицательно замотала головой:
— Да нет! Это было бы даже интересно, сколько бы выдержала на их лютом морозе, босиком и в одном купальнике. Но суть ведь не в этом?
Магда с преувеличенным презрением, скривилась:
— А в чем? Боишься погибнуть?
Кристина и тут отмахнулась:
— Да нет! Я не трусиха, в чем думаю уже все не раз убедились, но видишь ли русские это такой народ... Который обычно дерется до конца и одолевает самых стойких!
Жгучая Магда, стряхнув с головы пот, брызги разлетелись и, упав на раскаленный песок, противно зашипели, возразила:
— А они ведь капитулировали в первую мировую войну. Подписали с нами позорный мир, так что после этого, ты будет утверждать, будто они непобедимы и дерутся до конца!
Кристина со вздохом возразила:
— Так ведь и мы капитулировали в первую мировую войну. Чтобы потом взять реванш!
Огнезарная дьяволица огрызнулась:
— Это было предательство нашего правительства!
— Так и у них предательство со стороны революционеров и большевиков! — Выпалила Кристина. — Будто ты не знаешь, кто такой Ленин!
Магда покрутила пальцев с обломанным ногтем у виска:
— К сожалению знаю!
На этом подруги закончил разговор, горло пересыхает, разговаривать больно, а впереди уже дамоклов меч светила.
Когда солнце перевалило за зенит, а затем стало умирать, а тени удлинятся, выяснилось, что девчата приступили к труду не зря.
Вот уже когда самый ад закончился, послышался гул моторов и какое-то движении со стороны Александрии.
Маргарет скомандовала:
— Девушки готовьтесь! — Затем её голос стал намного стороже. — Тигрицы в ружье!
Вот, наконец, и появились вдали на линии форта силуэты танков. Они движутся не спеша, но как-то зловеще. Девчата приготовили свои противотанковые ружья. Такие вот подствольники, легкие безоткатки. Их взрывная мощь впрочем, не на всякий танк годится.
Маргарет смуглая, мясистая, хоть и обезжиренная жарой, командует, вернее предупреждает:
— Огня без приказа не открывать. Впереди идут Кромвели и Матильды. Лобовая броня танка "Кромвель" семьдесят сантиметров, а "Матильды" восемьдесят. Наши подствольники их не возьмут. Так, что стрелять будете, только по гусеницам.
Девчата хором вякнули:
— Так точно товарищ командир!
Кристина игриво рисуясь, заметила:
— Однако "Кромвель" так ну утюг до смешного похож! Уже столько раз видела, но никак не могу к этой хохме привыкнуть.
Действительно этот один из самых массовых английских танков, смахивал на банальный утюг своей скошенной лобовой частью. Тем не менее, пробить подобный танк было весьма затруднительно. Тут нужен калибр не менее 75, что пока для немецкой армии редкость. Пушка 88 — миллиметров еще лучше подходит, но их у Роммеля немного, да перевозить такую вещицу махину весьма затруднительно, особенно по пустыне.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
