В итоге, чехи ворчат, но сами понимают, что строить из себя обиженных будет лишь хуже — и на деле стараются загладить свою вину перед победителем. На первых послевоенных выборах, в том же 1944, большинство (еще более крупное чем в той истории) получили коммунисты, и их вождь Готвальд стал премьером коалиционного правительства. Англосаксонские журналюги, с удивлением (а многие и с возмущением), описывали радостных чехов в Праге и других местах, которые говорили им на ломаном французском, реже на таком же английском (язык Шекспира до войны был меньше известен в Европе чем язык Рабле) и менее охотно на немецком: "Мы все здесь коммунисты, понимаете?!". В Москве оценили, и после плебисцита к Чехии присоединилась бывшая немецкая область Лаузиц, между Саксонией и Силезией, населённая славянским народом лужичан (или лужицких сербов), которые на предложение стать автономной областью в составе ГДР или в составе Чехии, выбрали второе. Еще более вкусным куском была Силезия — которая в совсем древние времена (когда у нас еще Киевская Русь была) принадлежала польской короне, затем Польша распалась на удельные княжества, ну а в силезские города как-то постепенно оказались под культурным влиянием немцев, прибравших к рукам всю экономику. В конце XIII века Силезия перешла к Чехии, которая к тому времени и сама была изрядно онемечена. При чехах немцев в Силезии поселилось ещё больше, и Нижняя (западная) Силезия совсем онемечилась, а в Верхней (восточной) часть населения сохранила свой язык и национальность. Религия у них с XVI века в основном была лютеранская, в отличие от поляков и чехов, в большинстве католиков, сами себя силезцы не считали ни чехами ни поляками, язык у них был чем то средним между чешским и польским. В XVII веке Силезия, вместе с Чехией оказалась под властью Австрии, а в середине XVIII столетия большей частью была захвачена Пруссией, став в следующем веке провинцией Германии. Однако, уже в XIX веке, по мере роста национализма в окрестных странах, часть силезцев записалась в чехи или поляки, чтоб защититься от онемечивания.
Что до Тешинской области (кусок Верхней Силезии), то эта земля, на которой находятся залежи угля и руды, и соответственно, крупнейшие шахты и заводы, глубоко вдается в чешскую территорию, подобно клину. Также, через нее проходит важная "трансчешская" железная дорога — однако большинство населения, это поляки. И получила новорожденная Чехословакия сей лакомый кусок в 1920 году, когда Красная Армия шла на Варшаву — чехи, воспользовавшись случаем, ввели в Тешин свои войска "для предотвращения беспорядков и защиты от красной агрессии" — ну а после, уж простите, пан Пилсудский, это исторически наша земля! Поляки той обиды не забыли — и когда Чехословакию дерибанили в тридцать восьмом, то даже Гитлер мог формально оправдаться Мюнхенским договором, Польша же захватила Тешин просто внаглую, "а патаму что", не утруждая себя даже придумать законный повод. Владела очень недолго — через год немцы, проглотив уже польское государство, выкинули поляков из Тешина, присоединив эту область к Рейху.
Поляки не считали вопрос закрытым. Всего через месяц после капитуляции Германии, свежесозданные дивизии Войска Польского двинулись на Тешин, восстанавливать историческую справедливость (прим.авт. — в нашей реальности, события июня 1945 года). И лишь СССР, в роли "лесника, который всех разгоняет", предотвратил абсолютно реальную угрозу польско-чешской войны — марш все по домам, сидеть тихо, и ждать, что плебисцит решит, а то товарищ Сталин рассердится! Плебисцит решил, как и ожидалось — Нижняя Силезия вся отошла к ГДР. В Верхней же Силезии голоса разделились — там, где население было не немецким, не было желающих репарации платить (а страшные слухи тогда ходили, что державы-победители в этот раз с Германией сделают — всех немцев голыми и босыми по миру пустят), и из оставшегося выбора между Польшей и Чехией, предпочли второе. Причем за Чехию проголосовало даже подавляющее большинство этнических поляков — что вызвало бешенство в Кракове (где разместилось правительство Польши до восстановления Варшавы — которому и по сей день конца краю не видно). "Верните нам наш Тешин — и нам плевать на чешские проблемы!". Да еще с угрозами в адрес "предателей" — что понятно, не вызвало у этих изменников энтузиазма подчиняться и, задрав штаны, бежать под краковскую власть. Да и уровень жизни в Чехии (намного меньше пострадавшей от войны) был выше, чем в Польше, и порядки даже в довоенной Чехословакии (где худо бедно но признавали права национальных меньшинств и религиозную свободу), были куда терпимее, чем в Польше (с её насильственной полонизацией и притеснением иноверцев). Ну а полякам требовать чего-то от товарища Сталина, помнившего свою войну 1920 года (Член Реввоенсовета Юго-Западного фронта, "даешь Варшаву" — и поражение на Висле, когда осталось совсем немного до победы) — как говорят в Одессе, "не делайте мне смешно".
-Мы товарища Берута любит и цэним. Но при чем тут Силезия, которая чехам и немцам принадлежала намного дольше? Если те, кого вы соотечественниками называете, сами не хотят с вами жить, то кто виноват, кроме вас самих?
Так в составе Чехии появилась ещё одна автономная область, Силезская (по итогам того же плебисцита Праге прирезали и несколько чешских селений в округе Глац на границей с северной Чехией). А незадолго до этого была создана и Моравская автономия (в Праге на это пошли очень неохотно, только после того как СССР гарантировал проведение референдума в Силезии, где наши войска поддерживали порядок (следя, чтобы волеизлияние населения было без всякого принуждения). В итоге, Чехия хоть и усохла в одних местах, получила неплохую компенсацию в других, поэтому местное население ни о каких протестах против "советской оккупации" и не задумывается (наоборот, считает наши войска гарантией безопасности, на фоне холодных отношений с ГДР и особенно с Польшей — своя армия в Чехии небольшая, набирается по контракту, призыв отменён, к радости последователей Швейка, так же как в Венгрии, Румынии и Польше — видимо, в Москве решили что в случае войны с англосаксами, воевать за нас все эти европеи всё равно не будут, а немногочисленные профи надёжнее при подавлении внутренней бузы), и ограничивается бухтеньем по пивным и другим точкам общепита, а также прочим общественным местам, но только в свободное от работы время.
Тут чехи в своём репертуаре. До конца Первой Мировой обеспечивали всякой машинерией, химией, обувью, тканями, хрусталём, фарфором, неизменным пивом и ещё много чем империю Габсбургов, с конца 30-х — империю Гитлера, теперь вот, империю Сталина (СССР и просоветские страны Восточной Европы и Азии, в индустриализацию которых этот Советский Союз особо не вкладывается, разве что там где это нам реально выгодно, так что в не особо развитых или вовсе неразвитых странах чешскую продукцию, наряду с немецкой, рвут из рук и просят ещё). При этом, как и во всей просоветской Европе экономика Чехии интегрирована с экономикой СССР (что-то национализировано напрямую, у тех кто сильно провинился при фашистах, где-то удовольствовались отбором контрольного или блокирующего пакета, оставив прежних владельцев на их местах, с прочими ограничились кредитно-денежным поводком, собрав все местные финансы под крышей Московско-Пражского банка. Ну и поделили между крестьянами землицу отобранную у немецких и чешских помещиков (правда, у последних, из тех кто не подличал с фашистами, отобрали не всё, оставив замки и усадьбы с прилегающими садами-огородами — кто-то стал фермером, кто-то вступил в кооператив, а кто-то создал совместное предприятие с государством, открыв в родовых гнёздах, расположенных в живописной местности, или славных древней историей, либо красивой архитектурой, отели и гостиницы, принимающие туристов, у которых они весьма популярны — ведь интересно, чёрт возьми, побродить по замку помнящему времена Гуса и Барбароссы, слушая рассказы графа или барона в хрен знает каком поколении, о приключениях его предков!). Население уже не боится что страшные коммунисты все отберут и загонят всех в колхоз-гулаг, обобществив женщин, а реформы правительства Готвальда по улучшению социальных условий для обычных граждан, подавляющему большинству этих граждан нравятся.
Кстати, Чехия на первом месте в Европе по темпам коллективизации сельского хозяйства. Никого в колхозы не загоняли (как и в других просоветских странах Европы), хочешь единолично корячиться на своём наделе — никаких проблем. Но подавляющее большинство местных крестьян объединилось в кооперативы, и вполне добровольно. Кооперация в Чехии ещё в австрийские времена была весьма развита, особенно на селе (чем тащить свою продукцию в город, искать покупателя что даст хорошую цену, стараться купить подешевле то что нужно для жизни и работы, проще сдать всё в кооператив, заказать что надо и не заморачиваться). В межвоенной Чехословакии это продолжалось. Ну а после войны, когда правительство Готвальда стало предлагать кооперативам всякие налоговые, кредитные и прочие плюшки, местные газды (сельские хозяева), двинули объединяться с песнями (революционными) и флагами (чешскими и красными). И теперь обеспечивают сельхозпродукцией не только свои города, но и продают излишки к нам и в ГДР. В общем, в Чехии живётся неплохо, и её граждане свысока смотрят на окружающие страны (понятно, кроме СССР и, в какой-то мере ГДР), особенно на венгров и поляков.
Так вот, про "руссо туристо". В этой реальности советские граждане без особых ограничений могут ездить в соцстраны (те, с которыми у СССР заключен договор, наподобие Шенгена иных времен). Если ты не судимый, не псих, не болен чем-то опасным. И если в самом начале пятидесятых выезжать за границу решались немногие — то с каждым годом желающих становится все больше и больше. Летом большой популярностью пользуется Болгария, в меньшей степени Греция (и дальше, и политически там еще не все спокойно). Самой "престижной" считается Италия — но туда слишком далеко, надо самолетом лететь, а это дороже. И в ГДР наши едут почти исключительно по службе, а не туристами — война еще не забылась. А Чехия оказалась очень удобным "бюджетным" вариантом, доступным круглый год (ну и еще, близкая культура и язык). Побродить по пражским мостовым, зайти в ресторацию (где, как вам скажут, бывал сам Гашек — вот за тот столик любил садиться), попробовать кнедлики с пивом "поповичский козел", осмотреть старинный замок, который брала штурмом армия Яна Жижки, "первого в истории большевика" — причем хозяин замка, потомок древнего графского рода, лично вашу экскурсию проведет, русский язык для того выучив. Едут советские люди мир посмотреть, поездом Москва — Львов — Кошице — Банска-Бистрица — Брно — Прага. Через Брест и дальше по польской земле было бы короче — но в южных воеводствах Польши до сих пор еще по лесам бегают остатки бандеровцев, АК непримиримой, и даже НСЗ (Народовы силы збройне — польские фашики), причем с одинаковым ожесточением воюют и с народной властью, и друг с другом. Ну а Словакия, как я сказал, это уже СССР, наша земля.
Вот только я в Чехии пока не был. Даже в войну как-то вышло, стороной обойти — в Польше побывал, в Венгрии, в Италии, и конечно, в Германии, ну а в Чехословакии, нет. Может, еще выпадет случай, чтоб "инквизицию" там что-то заинтересовало. Или уже на пенсии съезжу... если доживу.
-Валентин Георгиевич! — Тамара хмурит носик — вы не могли бы выйти ненадолго, мы тут переоденемся ко сну.
Ну да — днем дамы при всем параде, а как иначе выйти хотя бы в вагон-ресторан? В иное мое время по поезду свободно ходили в пижамах и халатах, а здесь это как-то не принято. Выхожу в коридор, стою у окна, темно уже, не различить, что там мелькает. В соседнем купе дверь чуть приоткрыта, песня доносится — под гитару что ли поют?
Ах, ну почему, наши дела так унылы,
Как вольно дышать мы бы с тобою могли.
Но где-то опять некие грозные силы
Бьют по небесам из артиллерий земли
А песня-то знакомая — Михаил Щербаков, "Трубач". В этом времени тоже от нас занесенная, и звучала в фильме, где наша римлянка снималась, про "Ивана-тюльпана". Под нее там французы браво маршировали — а "кавалерист-девица" по ним лупит из "шестиствольного кулибинского пулемета", и "дирижабль системы Леппиха" на колонну пикирует как Ил-2. Те, кто в армии отслужил, хотя бы рядовым, смех удержать не могли — но "хулиганский ведь фильм", сплошная буффонада. Сама Лючия, правда, осталась недовольна, назвав картину "варьете". На мой взгляд, не более условная чем тот из нашего времени "Фанфан" с Жераром Филиппом. И юмор в том, что в нашем "тюльпане" снялся он же, военнопленный французского легиона СС, взятый в плен под Берлином и отбывающий срок вместо Колымы в тепличных условиях "Мосфильма". Между прочим, первая его роль в кино (если не считать нескольких эпизодов, снятых у нас же) — если он (репатриированный в свою Францию в пятьдесят третьем) и тут взлетит звездой мирового кинематографа, вспомнит ли с добром тех, кто дал ему первый опыт? Или будет вопить о "русском крепостном праве", как заявил в интервью какой-то французской газетенке, едва вернувшись домой. Юрка рассказывал, что Лючия, узнав кто был ее партнером, ответила с презрением, "лицо смазливое, и больше ничего".
Брось, он ни хулы, ни похвалы недостоин.
Да он на коне, только не надо спешить.
Он не Бонапарт, он даже вовсе не воин,
Он лишь человек, что-же он волен решить.
Лично меня больше "Аты-баты" за душу берет. С надеждой, что здесь и в двухтысячных будет не так — и защитники Отечества останутся столь же уважаемы (и благодарно оценены), как в теперешнее сталинское время. Или другая, прямо про нашу Контору:
Нам досталась судьба защищать этот мир
Вне закона вне закона
Нынче древнее зло не боится креста
Беспредел примеряет корону
Значит каждый в ком совесть по ныне чиста
Вне закона вне закона
Под оплаченный скрежет газетных писак
И чиновников всех эшелонов
Мы идём на задание где каждый наш шаг
Вне закона вне закона
В этой нищей бесправной забитой стране
так похожей на общую зону
Кто то должен остаться в гражданской войне
Вне закона вне закона
Запылился на полке парадный мундир
Точит моль золотые погоны
Нам досталась судьба защищать этот мир
Вне закона вне закона
(прим.авт. — Сергей Трофимов, "Вне Закона")
Эту песню в этом времени не поют. И давно я ее слышал — потому, пусть простит автор, если неточно текст вспомнил. Но зацепилось вот в памяти, и всплыло сейчас. Вместе с пониманием — закон, это конечно хорошо, и верно Пономаренко про "дневную и ночную власть" говорил. Но бывает иногда, что в интересах дела надо кому-то выполнить и грязную работу, не стесняясь ничем. И дай бог, чтобы здесь это было исключительно на чужой земле — как пять лет назад в Китае, база Синьчжун, несколько сотен пленных американцев в бараке, и тех из них, кто из огня пытались выскочить, мы в упор добивали и штыками докалывали. Сказали бы "правозащитники", окажись рядом, чем вы лучше фашистов — а отвечаю, в тот момент ничем! И мне лично плевать — поскольку та грязная работа тогда была нужна Советскому Союзу. Правда, в итоге я без третьей Звезды хожу, когда Юрка свою третью за меньшее получил (в зубы дам тому, кто скажет, что взять базу ВВС США, имея большинством своего личного состава наскоро обученных китайцев — легче, чем батальоном советской десантуры при мощной авиаподдержке разнести к чертям тыловой японский гарнизон). И невыездной я с тех пор — поскольку дело "полковника Куницына" так и не закрыто, в прошлом году еще Ли Юншена хотели в комиссию ООН вызвать свидетелем, наши едва отбрехались. Причем мне еще повезло — засветись я так в позднем СССР, то по словам нашего "кэпа" Большакова, трубить бы мне всю оставшуюся жизнь инструктором по подготовке милицейских кадров в каком-нибудь Зажопинске, где иностранца лишь в страшном сне увидишь. А мне пока что виза открыта, по всему Союзу и даже соцлагерю. Лишь на фронт и за него — нельзя.
