— А чего же его такого могучего вперед ногами с арены вынесли?
— Дык в том-то и странность. Двигаться и чувствовать бой умеет. А вот машет полэксом как дровосек. Там еще, конечно, и соперник его выдал. Сырой силой в себя плеснуть догадался.
— А, это который полукровка? Ты же ему втык сделал?
— Ну да, объяснил, конечно, чем в строю такой финт обычно заканчивается. И про выпадение из ряда, и про шанс под удар встречной силой нарваться. Пока мимо ушей пропустил, чувствую, придется еще помучиться с ним.
— Это да, — сержант тяжело вздохнул, — с Праздника улов всегда такой идет, пока на своей шкуре не почувствуют каково это одним шагом стального строя целую толпу опрокидывать, все за старое держатся. Да и потом от некоторых вреда больше чем пользы.
— Будем ломать. — В этом своем обещании капрал был на редкость серьезен и убедителен.
— А чего там с Киром-то не так?
— Так говорю же. Странный. Чувствует полэкс как Мастер. А ударной техники совсем нет, вообще зеленый.
— То есть его натаскивали с чем-то другим против тяжей? — сержант посмурнел, до перевода инструктором в пехотную академию он успел повоевать на северной границе, и воспоминания о специально подготовленных против тяжей империи копейщиках были крайне неприятными.
— Не, это я в первую очередь проверил. С глефой и вилами еще хуже работает, длинный меч держит как палку, а короткий вообще давать страшно, — порежется. Дротик правда швыряет на две сотни шагов. Но это от дури мальчишеской, без выучки.
— И на что же его натаскали? — сержант откровенно озадачился.
— В том-то и дело, что ни на что! — капрал проигнорировал сомневающийся взгляд Кина, — ничем из знакомого мне он точно не владеет. Я уж даже подумал, что его готовили голыми руками драться против правильного строя. Но Мия говорит, что народному бою он тоже не обучен.
— Кхм. И что же ты, Весельчак, надумал?
— Да всякий бред в голову лезет. Похожее видел у Виля Щепки. Помнишь такого?
— Это который дротики на лету ловил?
— Ага. У него отец немного умом двинулся, когда ноги потерял по молодости. На хмельную голову совсем дурным становился, а пил он, практически не просыхая. И вот этот безногий придурок всю жизнь чем ни попадя швырялся в детей, по поводу и без. Даже зашиб кого-то вусмерть. Но Виль, зато, летящие дротики даже спиной видел. И ловил их хоть во сне. Хороший был рекрут, жаль щитом владел как полено. Так и сгинул в итоге в первой же сече. Не помогла ему там отцова наука.
— Хм. Так ты, Весельчак, думаешь, что нашего Кира все детство полэксом гоняли? — сержант, представил эту картину и невольно заулыбался.
Капрал на секунду смутился и продолжил уже не так уверенно, — ну, может его в тяжелые латы одевали и гоняли по двору в таком виде.
— Ага. И как? По движениям видно, что он в латах привык сражаться?
— Нет, — вынужден был признать стушевавшийся капрал, — наоборот, даже кожаная броня на нем как на корове висит.
— Ладно, Весельчак, на нагружайся. Это, в конце концов, не наше дело, мы этого пацана должны как бойца академии готовить, а об остальном пусть голова у полковников да графьев болит.
— Ну, это мы осилим, материал годный. Он, Кин, через пару лет нас с тобой по площадке гонять будет. Вот увидишь, я тебе из Академии такого легионера выпущу, что вздрогнешь!
Часть III
Легионер
Глава 10. Аналитик
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Зес продолжал что-то втолковывать про предстоящую Итоговую Битву, а я сидел в немом ступоре и пытался собрать скачущие мысли в кучу. Хотя бы в маленькую кучку. Два месяца! Уже два с лишним месяца прошло с тех пор, как проваленная сделка отчертила новый этап в жизни преуспевающего CRO. И вот теперь выяснилось, что вообще ничего в окружающем мире не понимаю. Два месяца тщательного сбора информации о местных реалиях, выстраивание логичной все объясняющей модели, аккуратное знакомство с системой цен, размерностей, времен года, социальных статусов и всего остального. Осторожное выспрашивание по срокам и этапам жизни аборигенов, их основным физиологическим особенностям и правилам межличностного общения. Все это только что полетело к чертям. Случайный разговор с Зесом полностью разрушил весь базис мировосприятия.
— Дык чего, Кир, готовиться-то будем?
— А? Да, Зес, сейчас раскидаю дела и подойду к вам, подумаем.
Бодрый дедулька, немного удивленно косясь в мою сторону, выскользнул из-за стола и легким шагом привычного к скрадыванию добычи охотника отправился в сторону библиотеки. Наверняка Хасиля будет на дополнительные тренировки агитировать.
Господи, как же я так облажался-то? Ведь постоянно намеки попадались, везде же небольшие нестыковочки лезли. И правда, кретин. Вот если бы сейчас Зес не подошел с этой просьбой, сколько бы я еще тупил?
Стоп, надо прекращать самобичевание. Ничего непоправимого на самом деле не случилось. Небольшие поправки внесу в свои представления об окружающем мире и все. Блин, небольшие правки во ВСЕ свои представления.
А начиналось все безобидно. Наш Дед, как почти все в отряде называют Зеса, подошел с малюсенькой просьбой, которую аж сам лейтенант передал через аж самого сержанта устами аж самого капрала. Лейтенант, мол, достаточно высоко оценивал потенциал вверенного ему первого курса, подобралось тут несколько выдающихся личностей, включая (правда не в первую очередь) и вашего покорного слугу. И решил лейтенант по этому случаю срубить немного бабла, как сказали бы в моей прежней конторе. Нет, ничего противозаконного и даже аморального, банальное пари на результаты Итоговой Битвы. И вот с очевидного вопроса: 'А что такое Итоговая Битва?' и началась цепочка уточнений, которая довела меня до ступора.
Все просто, Итоговая Битва, потому что небольшой учебной баталией подводятся итоги учебного года.
— Почему итоги года? — Дык, потому что год заканчивается.
— Почему год заканчивается, если мы еще и трех месяцев тренируемся? — Дык, а через сколько он должен закончиться? Не через пять же, ха-ха.
— И что, мы в Академии учимся четыре вот таких года, по три месяца? — ну да, тебе же сразу говорили, что четыре курса нужно на подготовку.
— И тебе, дедушка Зес, недавно исполнилось 45 лет, каждый по три месяца? — ну да, вместе же праздновали.
Ну и так далее.
То есть бодрому старичку, который возле меня сейчас сидел, на самом деле около тринадцати лет. А-а. Не могу в этом состоянии поточнее посчитать, но месяцы здесь сопоставимы с нашими земными, три десятидневных декады в каждом, где-то так получается. Сутки, правда, чуть длиннее, но все равно один к четырем выходит.
Вот, кстати, почему только три иероглифа для обозначения времен года видел. Три месяца — три времени года. И вот почему вся казарма уже дни рождения отпраздновала, а я-то удивлялся, как они так кучно уродились. И вот почему недавно капрал спрашивал нормально ли я питаюсь, мол чего-то росту слабо. И вот почему Ушх говорила, про ожидаемый крохотный лексикон в моем возрасте, она-то мой возраст в местных годах оценивала. И еще пятьдесят всяких разных 'так вот почему'.
С возрастом, кстати, пару месяцев назад похожая ситуация вышла. Совершенно случайно узнал, что меня тут все за ребенка принимают. Почти такой же ступор словил. Все-таки отличаются в этом мире физиологические атрибуты взросления от привычных мне. Я это и так подозревал, только масштаб проблемы не до конца осознавал. Кожа у местных аборигенов гораздо чувствительнее, как несложно было догадаться хотя бы по обильной подкладке к броне. И гораздо худшими регенеративными способностями обладает, уже к пятнадцати годам навсегда теряет эластичность и идет заметными морщинами и возрастными складками. Это у местных верным признаком отрочества считается. По итогу, моя почти тридцатилетняя физиономия тут лет в 15 оценивается, ну и отношение соответствующее. Даже щетина особо не спасает, вторичный маловажный возрастной признак, видите ли. Может борода бы немного помогла, но дольше трех-четырех дней без попадания к целителю протянуть не получалось, а оттуда гладко выбритым возвращаюсь. Вот так вот.
А вот чужой возраст, кстати, неплохо определяю. Рыжему Лесю и правда пятнадцать лет оказалось, как и оценивал с самого начала. Зесу мысленно полтинник отмерил, но и сорока пяти не удивился, все-таки образ жизни он вел отнюдь не офисный.
И вот очередной удар, Лесю-то оказывается только-только четыре привычных мне годика исполняется, блин. А дедушке Зесу четырнадцати еще нет. Скоро свидетельство о рождении на паспорт пошел бы менять наш Дед. А-а, ужас.
А сколько лет девкам в борделе, куда мы в конце каждой декады дружно маршируем? Стоп, вот об этом думать не надо, во избежание. Лучше прикину, сколько мне самому-то на местный лад. Около ста пятнадцати, получается. Аха-ха, аксакал, блин.
Господи, а Академия оказывается в год обучения укладывается. В смысле, по старой шкале. Я-то уж все распланировал на несколько лет вперед, а оно вон как. Всего ничего учиться осталось. Ни одного цензурного слова в голове.
А как я свою пятнадцатилетнюю морду через пару местных лет объяснять буду? У аборигенов ведь, ясное дело, первые годы порезче проходят, это в арифметическом среднем возраст как один к четырем идет. Наверняка, поначалу намного быстрее развиваются, а годам к двадцати-тридцати на ровный финиш выходят, то-то капрал уже всполошился, на меня, подзастрявшего в гладколицем детстве, глядючи.
Все планы и расчеты под откос. Ох, все, что Красту с Ушх наобещал переосмысливать надо. Еще раз, блин.
Стоп, с небожителями будем разбираться ночью. На Изнанке и правда голова соображает лучше, да и младший командный состав не достает. Ко мне как раз приближался Весельчак Гоуди, тот самый хмурый капрал, с которого моя лагерная жизнь и началась. Юмористы все-таки местные аборигены со своими прозвищами. Весельчак подошел и воткнул мне в переносицу свой обычный тяжелый хмурый взгляд. Чего это он? Ах, ну да. Зес ведь его просьбу транслировал недавно, а я тут сижу туплю, рвения не демонстрирую.
Тяжело вздохнул, молча поднялся и, кивнув Весельчаку, отправился вслед за Зесом в библиотеку. Краем глаза заметил, что капрал, удовлетворенно хмыкнув, пошел искать следующую жертву. Не, так-то Весельчак правильный дядька, мрачноватый, но справедливый. Ради нашего же блага расслабляться не дает. Чем меньше у новобранцев свободного времени, тем меньше дурости они сотворят. Интересно, в свете последних открытий, сколько лет нашему капралу? На вид — около сорока, это примерно двенадцать привычных мне. Хм.
* * *
В библиотеке было тесновато. Ах, ну да, у нас же оказывается курс скоро заканчивается тренировочный, а я-то думал, чего это за движуха последнюю декаду пошла. В свободное послеобеденное время рекруты к библиотеке и полигону тянуться стали. Мдя, не связал, еще один камешек на могилку моего самомнения.
Несмотря на многолюдность, Зес выбил под нашу компашку отдельный большой стол. Говорю же, авторитетный дед. Я плюхнулся на первый попавшийся стул, и осмотрел товарищей. Хасиль, как обычно, выглядел слегка испуганным, не любит он такие обострения. Лесь, наоборот, аж подпрыгивал от нетерпения. Дай волю, так он прямо сейчас на эту Итоговую Битву поскачет. Михей с Вейко внимательно слушали вещающего Зеса, завороженно кивая головой вслед за его активной жестикуляцией. Эти ребята на подъем тяжеловаты, но за Зесом пойдут хоть в пекло, даже не сомневаюсь. Последним приковылял чего-то жующий здоровяк Крол, наверняка капрал пригнал.
Дед пересказывал уже услышанную мною новость и уговаривал расстараться ради нашего лейтенанта. В принципе, и так все понятно, куда мы денемся с подводной лодки. От лейтенанта зависело чем мы будем питаться, расписание тренировок, график и маршрут вечерних кроссов, очередность посещения борделя, распределение рекрутов внутри отрядов. Да и вообще, вся жизнь нашего первого курса Лойской Пехотной Академии целиком и полностью зависела от лейтенанта Пира Ареи. Не знаю, чего остальные выделываются и чего-то типа думают, я лично никаких способов отвертеться не видел. Да и просьба-то по сути пустяковая.
Лейтенант трезво оценивал возможности вверенного ему подразделения, и победить в Итоговой Битве от нас не требовалось. Да и как тут победишь, с такими-то правилами. Правила, кстати, больше всего возмутили, как и ожидалось, Хасиля.
— Зес, а почему это мы с четвертым курсом сражаться будем? Честнее было бы со вторым ведь!
— Нет, Хасиль, тут ты не прав, — дед задумчиво погладил себя по шапке еще не редких седых волос, — от второго курса чего после Битвы ждут?
— Чего от него ждут?
— От этих ребят ждут, что они покажут кое-какие умения, но в итоге получат по мордасам. Они должны четко понять, что им еще тренироваться и тренироваться. Мы им не подходим, разделают ведь опять под фундук, да и загордятся раньше времени.
— А третьему курсу чего надо?
— Третий курс, Хасиль, должен в Битве победить, но с трудом. И затем полюбоваться на победоносных выпускников. Чтобы понять, как и они скоро смогут, если время не впустую потратят.
— А выпускники значит должны на нас оторваться?
— Нет, сынки, — дед обвел всех внимательным взглядом, — выпускники же после учебы на границу пойдут, им целый год до распределения потом кровь проливать. Так что они по-настоящему рубиться будут, это последнее боевое слаживание всем курсом, потом уже варвары пограничья выучку проверять у них станут.
— А мы, Зес, заместо варваров получаемся?
— Дык, а разве не похожи? Помните нашу тренировку полным отрядом? — Дед непроизвольно хмыкнул. Да и все остальные тоже от грустной улыбки не удержались, зрелище в том бою действительно получилось забавным.
Битва со вторым курсом тогда имитировала полноотрядное построение. Но супротивники уже успели наработать совместные навыки, а мы первый раз собрались на драку всем курсом. По плану шесть десятков первогодок имели понятные задачи и четкую специализацию, и вроде именно этому и учились. Три десятка рядовых легионеров — держать основной строй, десяток велитов — первый залп и смещение на фланг. Егеря в отрядном построении выполняли функцию мобильного резерва, а десяток габаритных и хорошо экипированных тяжей — ядро строя и группа прорыва. Собственно, второкурсники именно это нам и продемонстрировали. Стоптали наш центр дружным рывком, переловили разбегающихся и организованно задавили немногочисленные очаги сопротивления. Грустная получилась баталия.
Я, кстати, в том бою помогал нашим тяжам в центре, как раз под основной каток и попал в первые же секунды. Удар тяжа, я вам скажу, это нечто. Гренадерского вида дядька ростом за два метра, в усиленной металлическими полосами броне. Это при том, что легионеры, егеря и велиты продолжали носить простенькие кожаные панцири. Монстры.
— Так вот сынки, мы сейчас и есть то самое стадо варваров, для разминки. Ну заодно и нам урок будет, зачем общий строй нужен и на кого ровняться дальше.
— А чего лейтенант хотел тогда? — Хасиль выглядел очень невеселым. И ведь не трус парень, просто вот такой характер осторожный да сомневающийся.
