— Так, понятно... — на то, чтобы додумать пару не озвученных деталей, ушло несколько секунд. — Только маленькое уточнение — мне плевать, что по поводу моей личной жизни думает твой дорогой Даниил Александрович. Открой дверь.
— Господи, ну, упрямее козы! — Артем явно едва сдержался, чтобы досадливо не сплюнуть. — Это тебе сейчас так кажется, а когда он психанет, будешь горючими слезами плакать!
— Он не умеет психовать, — вот в то, что Астахов может сорваться на крик, Софья ещё и верила, но до полной потери самоконтроля... Нет, это из области фантастики.
— Умеет. Просто достойные поводы бывают редко. Но, если ты его сейчас так опустишь в глазах всех, будет не просто псих. Это будет пи@дец...
Оба замолчали. Артем, видимо, надеялся, что она поверит и решит не испытывать судьбу. Соня же обдумывала одну интересную догадку. Нехорошую, правда, но интересную...
— Ты явно знаешь, где я раньше жила. И что Кирилл сейчас здесь, тоже в курсе. Откуда?
— Вот оно тебе надо в этом дерьме копаться? Чего ты к нему так рвешься?
— Хочу узнать, все ли с ним в порядке.
— Да зашибись у него все! Давай обратно поедем? Он, конечно, узнает, но так хоть повода злиться не будет.
— Можешь разворачиваться и уезжать. Пока не поговорю с Киром, я отсюда не уйду.
Теперь водитель выразился более грязно, правда, беззвучно, просто проартикулировав губами все, что думает об этой ситуации.
— И что ты хочешь узнать? Продал он тебя или нет? Я тебе и так скажу — да.
Соня отвернулась к окну, медленно и размеренно дыша. Одно дело догадываться об этом самой, но услышать от совершенно постороннего человека... Было как-то противно и гадко. И больно, чего уж там. Не так, чтобы до зубовного скрежета, но она ведь считала его своим мужем. Выходит, у них были совершенно разные взгляды на отношения.
— Ты реветь собралась? Зря. Он гнилой мужик, радуйся, что так легко отделалась.
— Откуда ты знаешь? — желания поплакать и пожалеть себя не было совершенно. Но посмотреть в глаза бывшему любовнику и, ради любопытства спросить, что почем нынче человечинка живым весом, никуда не делось.
— Это машина Даниила Александровича. Официально я его водитель, поэтому точно могу сказать, что они встречались за пару дней до того, как тебя поймали в Хабаровске.
— И что ему предложили? — интересно же, какова её стоимость оптом и в розницу.
— Вот чего не знаю, того не знаю. Но он спокойно вернулся сюда, значит, как минимум, пообещали, что его не тронут, если скажет, где тебя искать.
— Спасибо и на том... Тём, я, правда, благодарна за заботу, но все равно хочу поговорить с ним лично. И ты не имеешь права мне мешать, — теперь она не просила, но и не приказывала. Просто спокойно информировала. — Открой дверь. Пожалуйста.
На водителя она принципиально не смотрела, только строго вперед. Наверное, работники ЖЭКа покрасили низенький штакетник, отгораживающий чахнущую от пыли клумбу от парковки. Во всяком случае, она не помнила, чтобы дерево было настолько ярко-синим...
— Значит так, у тебя двадцать минут, — Артем зачем-то отстегнул свой ремень безопасности.
— Типа, блюдешь мою непорочность? — ей было и грустно, и обидно, но, в то же время, смешно от попыток этого амбала вести себя, как дуэнья.
— После того, как Дан Саныч узнает, где и с кем ты была, ещё спасибо скажешь. Я подожду в прихожей.
— Стоп. Ты что, хочешь пойти со мной?! — Соня так и застыла, развернувшись всем корпусом и поставив на землю одну ногу.
— Или так, или запихну в машину и увезу обратно, — Артем продолжил стоять у открытой пассажирской двери, невозмутимо ожидая, пока она выйдет. — И так столько вокруг херни творится, не хватает только этого добавить.
— Сумасшедший дом... — девушка выдохнула сквозь стиснутые зубы и серьезно посмотрела на охранника. — Я не собираюсь с ним спать или обсуждать что-либо, несущее угрозу для вашего драгоценного Астахова.
— Ну, тогда тем более, чего стесняться? Если мы забыли что-то из твоих вещей, так и быть, отвернусь, когда начнешь свое белье укладывать, — окинув двор ещё одним цепким взглядом, Артем, ухватив Маркевич под локоток, быстро повел к подъездной двери. Набрав код, он отодвинул Софью в угол, осмотрел лестницу, и только после этого отступил, позволяя пройти.
Слов у девушки не было. Даже нецензурные закончились. Поэтому, ничего не оставалось, кроме как подняться на четвертый этаж, слыша, как у неё за спиной сосредоточенно сопит охранник. Дожила, уже одной выйти никуда нельзя...
Хмуро зыркнув в сторону Артема, чтобы тот не отсвечивал в зоне видимости, Соня нажала на кнопку звонка. А потом, пару секунд подумав, добавила ещё и удар ногой по двери. Металл обиженно загудел церковным колоколом, привлекая внимание намного лучше, чем мелодичная трель.
— Ты?! — похоже, что Суханов ожидал увидеть кого угодно, но только не Соню, потому что дверь распахнул с такой силой, что едва не снес стоящую за ней девушку. — Ты откуда здесь?!
— Долго рассказывать, — Софья не стала приветственно целовать его, кивнув притаившемуся на пролете выше Артему.
При виде появившейся фигуры Кирилл отреагировал как-то странно — оттолкнул девушку за себя и встал перед ней.
— А этому здесь что нужно?
— Пропусти, он со мной, — не став разуваться, Соня прошла через прихожую в коридор. — Он подождет меня возле двери. Кир, иди сюда.
Минимум мебели, максимум света. Маркевич долго спорила с мужем, доказывая, что не хочет жить в окружении пылесборников. Поэтому здесь не было никаких ковров. Только плотные темно-синие шторы. Странно, ведь почти каждую вещь подбирала сама, а сейчас все кажется таким чужим. Почему-то совершенно не возникло ощущения, что она дома. Наверное, потому что дома, как такового, у неё никогда не было, и вряд ли это изменится в будущем.
— Сонька, я так соскучился... — подойдя сзади, Кирилл стиснул руками её плечи. — Что происходит, почему ты здесь? Тебя никто не обижал?
— Нет, меня не обижали, — даже тепло его тела казалось каким-то неприятным. Не потому что от него не так пахло или противны сами прикосновения. Просто для Софьи он был уже чужим, а такой близкий контакт с теми, кто не входит в ближайший круг, она не приветствовала. Потому и застыла, стараясь подавить чувство какой-то снисходительной брезгливости, появившееся при первом же прикосновении. — Кир, пусти, — дождавшись, пока он уберет руки, Соня обернулась.
Нет, это был именно он — веселый, мгновенно загорающийся идеями, обидчивый, как и все мужики. Снисходительно посматривающий на "глупую женщину". Баловавший и изредка выполняющий капризы. Привычный Кирилл. Только теперь уже не её.
Красивый. Не слащавый, именно мужественно привлекательный. Намного красивее того же Астахова. Так, вот о нем сейчас лучше не думать...
Классические черты лица с прямым носом и твердым подбородком, чуть вьющиеся темные волосы, серые глаза. Но сейчас он не вызывал в Соне ничего, только абстрактное любование внешней привлекательностью.
— Ты так и не сказала, что здесь делаешь? Он же предупредил, что ты не вернешься, — наверное, почувствовав её настороженность, подходить близко Суханов не стал.
— Вообще-то я здесь живу. Вернее, раньше жила... О чем тебя ещё предупреждали? — девушка присела на подлокотник кожаного дивана, не сводя глаз с Кира.
— О том, что не нужно искать. Лучше вообще забыть, что ты есть.
— Мило.
— Сонь, хватит ерничать! — мужчина перешел на крик, но в комнату мгновенно заглянул Артем.
— Все хорошо. У нас семейная сцена. Как дойдет до вопроса про платок, я тебя позову. Грех пропускать такое представление, — Соня сама не ожидала, что ей будет настолько все равно. Да, обиден сам факт предательства, но не более того. Даже при виде Кира внутри ничего не дрогнуло. Как будто то чувство, которое она несколько лет считала любовью, просто взяло и отмерло.
— Хватит, — Кирилл одним быстрым движением приблизился к Соне, но хватать за руки не стал, заметив, как она отпрянула. — У меня не было выбора. И виноват во всем я сам, это мы оба знаем. Но теперь уже не переиграешь. Можешь не верить, но я тебя люблю. Поэтому и согласился, когда Полоз пришел с предложением.
— Что он тебе за меня дал? — глядя, как майка плотно обнимает довольно мощное тело, она совершенно не почувствовала желания дотронуться. И это было как-то неправильно — она же из тех, кто не любит говорить, лучше попытается показать прикосновениями. И, в то же время, все как-то естественно. Показывать-то нечего...
— Твою безопасность.
— А конкретнее? — это как-то немного выбивалось из контекста, так что Соня перестала отстраненно смотреть на ремешок часов, которые сама же ему и дарила на прошлый день рождения. Или это было два года назад?
— Он тебе не рассказывал? Странно, чего же свое благородство прятать, — в его тоне прорезалось сдерживаемое бешенство и что-то вроде зависти. — Я должен был сказать, где тебя искать. Взамен Полоз обещал, что ничего тебе не сделает. В противном случае он все равно бы нашел, но... Меня он просто отпустил, предупредил, чтобы и думать про тебя забыл.
— Что ты и поспешил исполнить. Молодец, хороший мальчик, хочешь кусочек сахара? — Соня встала, постаравшись не коснуться сидящего возле неё на корточках мужчину.
— Софья Андреевна, осталось пять минут, — бас Артема, донесшийся из-за стены, заставил её едва заметно вздрогнуть.
— Спасибо, я поняла.
— Ты не права, — Кирилл встал резким движением, выдающим его злость, но близко к ней подходить не стал. То ли из-за охранника, то ли просто видел Сонину отчужденность и нежелание контакта. — Если бы был выбор, я бы все сделал, но никому тебя не отдал.
— Но выбора не было, так что говорить о том, "что, если...", бессмысленно. У тебя остались материалы по этой сделке?
— Да.
— Позволишь? — она протянула руку, считая про себя секунды. Это место, в котором она прожила столько месяцев, теперь почему-то душило. Как будто в воздухе висела мельчайшая пыль, забивающая легкие и не дающая нормально дышать. Или это от духоты? Или же от жалостливого отвращения, которое она теперь испытывала к тому, кого столько лет считала мужем...
Темно-серая флешка легла ей на пальцы, тут же сжавшие кусочек пластика.
— Сонька... — её стиснули в настолько тесных объятиях, что ощущение удушья многократно возросло.
— Пусти! — кричать она не стала, помня об Артеме. Нечего показывать свои эмоции тем, для кого они не предназначены.
— Если он тебе что-то сделает... Только скажи, — шепот был почти неслышным, — я помогу тебе убежать.
— Всего хорошего, Кир, — не то, чтобы она не верила... Ой, да ладно, чего уж там — не верила.
И очень сомневалась, что Астахов не учтет этот момент. Не просто же так не сказал об этой сделке, хотя это было бы огромным преимуществом. Получается, что возвращаться ей было бы некуда и не к кому. А так, утаив, он, в случае её побега, просто ждал бы, когда она придет к Кириллу. Дура она. Потому что пришла бы.
Увернувшись от поцелуя, Соня чуть повысила голос:
— Артем, я готова идти.
Суханов не сразу, но разжал руки, отпуская девушку.
— Не простишь?
— Честно? Нет.
Она не стала говорить "До свидания", а он не попытался её как-то задержать. В принципе, правильно, должен был вспомнить, что, если Соня что-то решила, переубедить будет почти невозможно. Да и незачем, в принципе...
Девушка на секунду прикрыла глаза от ослепительно-яркого уличного света. И это было даже приятно, после какой-то промозглой сырости подъезда. Или это её так трясет от этой встречи?
— Ну что, узнала все, что хотела? — Артем стоял рядом, глядя на неё так, словно ожидал, что она вот-вот кинется ему на грудь и разрыдается.
— Даже более того...
— А если учесть, что теперь разбираться с Дан Санычем?
— Оно того стоило, — перестав стоять столбом, Соня повернулась к парню. — Поехали каяться?
— Все-таки ты странная... — устроив девушку на заднее сиденье, Артем занял место водителя. — И не поревешь?
— Сам же полчаса назад говорил, что оно того не стоит. Так вот, поздравляю, ты был прав. А реветь... Если только от счастья, что в свое время не вышла за него замуж.
Вырулив на проспект, он хмыкнул, а потом тихо, задумчиво добавил:
— Зато теперь понятно, чего он в тебя вцепился...
— Ты про кого?
— Это так, мысли вслух. Ну что, есть ещё бывшие любовники, с которыми надо попрощаться?
— Спасибо, мне и этого хватило за глаза. Едем обратно.
Теперь у Сони стало как-то легче на душе. Наверное, все-таки чувствовала себя виноватой за то, что, так и не поговорив с Киром, тискалась с Астаховым. Зря. И в первом, и во втором случае. Суханов — уже давно пройденный этап, стоило признаться себе в этом намного раньше. Если бы между ними ещё что-то было, не стали бы тянуть, откладывая свадьбу, отговариваясь каким-то глупостями. То времени нет, то желания, то год високосный — кто же в него женится?! Так что все совершенно закономерно. И от того, что над ней больше не висит этот разговор, стало реально легче. Да, противно, что продал. Даже если сказал правду о мотивах и условиях. Все равно обидно и горько. Но душевных страданий по поводу "как же я теперь без негооооо..." не было и близко. Замечательно она будет без него. Не нужно оглядываться, помнить, что есть кто-то, чью спину нужно прикрывать, и о прочих досадных помехах.
Даниил.
Да, её к нему тянет, он, похоже, тоже не прочь продолжить утреннюю разминку в полном объеме, но... У неё нервов не хватит быть его любовницей. Знать, что каждый твой шаг просчитывают, а слово — анализируют. Он ведь не успокоится, пока не вытянет наружу все то, что Соня предпочитала прятать, как можно глубже. И про родных родителей, и про приемных... Стыдиться ей нечего, просто никогда и ни с кем она эти вопросы не обсуждала, и не собирается изменять своему принципу. Да, будет крайне трудно узнать, кто она и откуда на самом деле. Но не невозможно. А значит, у него есть шанс докопаться до правды.
И ещё маленькая деталь — Софья терпеть не могла делиться тем, что считает своим. Далеко не факт, что, будучи с ней, он оставит своих любовниц, а этого девушка не вынесет. Или безоговорочно её, или не надо и пробовать. Быть на непонятном месте она не сможет, только изведется напрасно.
Так что, когда они подъехали к клинике, Соня уже была настроена отловить Димку, прижать его к стенке (ну, фигурально выражаясь) и предложить отдать ей документы, и, тем самым, устранить его раздражитель. То есть — себя. Мнение Даниила на этот счет её волновало мало, хотя бы по той причине, что она знала его ответ.
На острове безопасно, лучше пересидеть несколько дней и там и т.д. и т.п. Нет уже, она найдет, как спрятаться, чтобы никто ни из её, ни из его врагов не знали, где искать.
Артем остановился, не доезжая до дверей клиники несколько метров и, уже помогая ей выйти, тихонько шепнул:
— Софья Андреевна, можно тебя кое о чем попросить?
— Не говорить про твои уговоры?
Солнце уже совершенно беспардонно светило в глаза, потому Соня отвернулась, прикрываясь ладонью, и не заметила вышедшую из дверей клиники женщину. Зато её увидел охранник и мгновенно переместился, закрывая собой вид в ту сторону.
