Вернуться или вернуть? -2

В Берлине наша деятельность строилась немного в другом ключе. Деньги направлялись на закупку оружия и взрывчатки. Популярное в прошлой реальности направление террора охватило сейчас Германию. На Фридриха Круппа были совершены восемь покушений! Вильгельму II также не повезло. Покушения сыпались одно за другим. Еще и скабрёзными карикатурами с его физиономией по ночам обвешивали улицы столицы.

Всё это в сумме послужило причиной того, что с начала кризиса некий Эрих Херд возглавил восстание рабочих в Берлине. Его подхватили в нескольких местах. Правительство предприняло меры и вывело войска на улицы города. Умолчать о таком событии европейская пресса не могла. В петербургских изданиях также осветили события. И снова господин Иванов написал обширную статью (которую пропустила цензура) о том, к чему приводит обнищание рабочих. Господин Иванов призывал российских промышленников не брать пример с Европы, а повышать уровень жизни рабочих, иначе... и так далее.

В общем, Европа уже бурлила, кризис постепенно охватывал центральную Россию, и только у меня были тишь да покой. Купцы покупали керосин, спагетти, кетчуп, фильмы и зерно. Вообще-то зерна мы продали не так много. Да и кому я мог предложить его на Кубани? У станичников своей пшеницы хватало. А я уже стал крупнейшим землевладельцем. Самый большой нефтеперерабатывающий завод в регионе принадлежал по документам мне.

Вера Степановна, которая последние полгода провела под Майкопом на этом заводе, привезла показать образцы новой продукции.

— Не хотелось ухудшать экологию, но, похоже, выбора нет, — сообщила она, продемонстрировав целлофановые пакеты и образцы каких-то искусственных пластинок. — Скоро придут прессы из Петербурга, наштампуем тебе герметичную упаковку для лапши, — пояснила Вера Степановна, что это за квадратики.

Вообще-то технология лапши быстрого приготовления у нас не до конца отработана. Линия производства получалась большой и нерациональной. Кроме того, требовалось много масла. Сырая лапша вначале отваривалась, затем шла, собственно, сама сушка. Проходила она в чане с кипящим растительным маслом.

Автоматизировать процесс пока не получалось. Бригада рабочих большими черпаками вылавливала и перекидывала лапшу из одной ёмкости в другую. По идее, мы должны выпускать очень дешёвый и простой продукт. На данный момент затраты получались большие. Когда же добавим упаковку, цена ещё больше подскочит. Плюс продукт не прошёл испытания по срокам хранения. Только предполагалось, что это лапша длительного хранения.

— Постараюсь контейнеры тебе по себестоимости отпускать, — успокаивала меня Вера Степановна, когда я пожаловался на цену. — Ориентировочно по три копейки.

— Дорого, дорого, — покачал я головой. — Мне проще в целлофановые пакеты паковать лапшу. У этой тары себестоимость копейка на метр. Туда же и сухое молоко упакуем.

С учётом кризиса Ланге быстро сориентировался. Наш сыр стали меньше покупать. Немец сразу приостановил его изготовление. Зато оборудование для производства сухого молока уже прошло тестирование. Потому весь наш огромный коровник давал молоко, которое перерабатывали в долгохранящийся продукт. Хотя свеженького молочка тоже хотелось.

Территория города медленно, но верно расширялась за счёт моих владений. Я покупал участки на севере, раздвигая границы Екатеринодара. Благодаря знакомству с городским головой это мне обходилось не слишком дорого. Небольшой коровник построили рядом со школой и планировали заполнить животными уже этой весной. Невыгодно мне покупать для школы молочные продукты со стороны, а везти с хуторов проблематично.

Творог и сметану с маслом доставляли только зимой, а свежее молоко я покупал только для себя. На двести двадцать учеников двух школ молочные продукты обходятся слишком затратно. Правда, наши мальчишки местные жители. В выходные дни ходят домой. Кто не слишком бедный, подкармливает своих отпрысков чем-нибудь 'вкусненьким', чего не подают в школе. Только таких семей не так много. Я же изначально отбирал мальчишек из малообеспеченных слоев населения. Те родители, чьи ученики сейчас работают на наших заводах, уже сами получают от детей помощь. Для многих даже присланные в месяц пять-семь рублей большое подспорье.

В конце весны в Екатеринодар неожиданно вернулся Славка Пономарёв. Помните ту некрасивую историю, когда его переманили на Сормовский завод в Нижний Новгород?

— Николай Иванович, я к вам покаяться, — мял в руках потрёпанный картуз мой бывший ученик, очень достоверно воспроизводя сцену 'возвращения блудного сына'. — Простите ради Бога.

— Почему ко мне приехал, а не в Петербург? — поинтересовался я.

— Стыдно перед ребятами, — вздохнул парень. — Да и не примет меня Сергей Иванович. Очень он злой был, когда я уходил.

— А я добрый?

— Так я не прошусь к вам на работу. С извинениями приехал.

Вообще-то на Пономарёва у меня были виды. Его историю я изначально хотел использовать в виде пропаганды, 'как не нужно делать'. Потому слушал Славку с большим интересом.

— Плохо там у них на заводе. Смены по тринадцать-четырнадцать часов. Грязь, антисанитария. А сами рабочие... — махнул парень рукой с отчаянным жестом. — Мужичье из деревень. Озлобленные идиоты. Те, кто немного опыта набрался, строят из себя невесть что. При мне пришёл в цех мальчишка лет тринадцати. Мастер поставил его в помощники рабочим, а те попросили принести чурки к прессу. Пацан чурки голыми руками схватил — ожог сильнейший на обе ладони. Рабочие ржут и друг перед другом похваляются, как удачно изуродовали ребёнка.

По рассказам Славки, кроме гнилой атмосферы в рабочей среде, общая обстановка на заводе тоже была хреновой. Задержка зарплаты началась в прошлом году. За уже выполненные заказы срезали расценки. Система штрафов ещё больше уменьшала долю заработка. Ожидаемо, рабочие взбунтовались. Не все там были тупые и деревенские. Нашлась пара сотен человек, кто возглавил стачку.

— Стекла побили, магазин заводской разгромили, — рассказывал Пономарёв. — Потом песка насыпали в машины электростанции. Директор ночью на лодке с двигателем сбежал по реке. Да вы, наверное, читали в газетах, как полиция арестовала бунтовщиков. Господин Фосс напугался сильно. Через два дня не только на зарплату деньги нашёл, но и премии выдал.

— Если премии выдал, чего ты покинул завод? — спросил я.

— Так я же не рабочий. Меня эти скоты тоже обещали побить, если что не так будет. А что я могу? Не мной же рабочий день установлен. Я вообще должен был отвечать за отдел декоративных деталей на пароходы, а меня в цех с прессами поставили. Старых-то рабочих из нашего цеха почти всех уволили. Привезли из Москвы новых. Две роты солдат пригнали, чтобы новичков допустили до работы, а уволенные под воротами завода стоят, работу спрашивают. Я в городе опасался появляться. Убить могли.

В целом, Пономарёв рассказал типичный сценарий этого времени. Очень надеюсь, что Артём протолкнёт прошение государю о съезде российских промышленников, где поднимут вопросы предотвращения рабочего движения и повышение уровня жизни людей. Мда... и как это устроить, когда на дворе экономический кризис?

Мелкие предприятия начнут закрываться и ни о каком улучшении уровня жизни и речи не пойдёт. С другой стороны, целью этого съезда было создание специального комитета, куда обязательно войдут господа Ивановы. Возможно, что и я. Кто будет ещё, трудно предсказать. Зато могу быть уверенным, что наша группа будет проверять и честно писать отчёты о хозяевах заводов.

В очередной раз я посетовал на судьбу. И чего наша команда настолько мала? Тех, кого можно взять в помощники, на пальцах одной руки пересчитать. Снова я вернулся мыслями к ученикам школы и замер от внезапно посетившей меня идеи. Какой же я дурак! И ведь никто мне не подсказал очевидное!

То, что мы воспитываем для себя кадры с особым мировоззрением, наша команда приняла и одобрила сразу. Всех тех 'сыночков' из дворян и зажиточной части населения я специально отпихивал, поскольку был у меня опыт с купеческими сыновьями. Не могу сказать, что они преданы лично мне. Отцов и свои семьи парни чтут. Но мировоззрение... оно самое, и то, что я внушил пацанам в подростковом возрасте, никуда не делось! Так почему бы мне не охватить и отпрысков дворян? Их даже уговаривать не нужно. Мне детей приводили всё лето.

Как только у меня в голове сформировался новый план завуалированного влияния на россиян, так я решил воплощать его в жизнь. До лета ждать не стал. Помещений в новом корпусе хватит. Сразу начал составлять для Вареньки текст, чтобы по радио озвучила то, что я набираю талантливую молодёжь. К Климову и полицмейстеру сам лично сходил. Извинился, наплёл о расширении предприятий в Петербурге.

Параллельно с набором в школу я занимался Пономарёвым. Бросать на произвол судьбы парня я и не думал. Он же у меня из первого набора учеников. Я тогда с трудом насобирал детей. Позже в школе из мещан никого не было. У Славки же отец из мелких чиновников. Семья имела небольшой доход благодаря работе старшего Пономарёва. Когда же отец заболел, то стали сдавать квартирантам часть дома. И всё равно бедствовали. Потому и отдали без раздумий сына в мою школу, где я обеспечивал питанием и одеждой.

Предполагаю, что именно мещанское происхождение повлияло на тот поступок, который совершил Славка. Если разобраться, то он был 'домашним мальчиком', жизни толком и не знал. Вначале в семье его ограждали от проблем, затем у меня в школе были 'тепличные условия'. Не видел парень настоящей жизни и хлебнул по полной.

Славка сильно сопротивлялся, но я настоял на том, чтобы в Петербург он все-таки съездил. Пусть не перед всеми, но перед частью бывших товарищей расскажет свои впечатления о Сормовском заводе. Серёге я лично написал письмо на эту тему, чтобы он не выгнал парня. Нужно воспользоваться ситуацией. После своих 'гастролей' Пономарёв должен вернуться в Екатеринодар.

Согласно нашим прогнозам мелкие предприятия начнут разоряться уже в конце весны. Меня в первую очередь интересовали маслобойни и само подсолнечное масло. Для удешевления выпуска лапши быстрого приготовления нужно исключить лишнее звено — тех, кто мне отжимает масло. Стану сам владельцем и себестоимость конечного продукта значительно понизится. Пономарёв в роли управляющего неплохо с этим справится.

И, конечно, срочно требовалось составить программу для тех детей, которых приведут дворяне и остальные господа. Прежде всего нужен тест по основным предметам. Если мальчишка по какой-то причине не поступил в гимназию, то уже стоит задуматься. Откровенные идиоты мне не нужны. Клим едва успел отпечатать тесты, когда появились первые желающие поступить в школу.

Впечатлений у меня снова было выше крыши. Пришлось даже Софью Ильиничну привлечь в так называемую приёмную комиссию. Мы с Василием не успевали со всеми побеседовать. Не только с учениками, но и с родителями приходилось 'воевать'. Василий недоумевал, зачем я это все устроил. Почти честно рассказал ему о причинах. Мой верный помощник проникся и согласился с таким решением, сожалея, что учеников, осиливших хотя бы шестьдесят процентов тестов, в результате не так много.

Полицмейстеру я в очередной раз отказал. Неудобно получилось. Я же был не в курсе, что его младший сын отстаёт в развитии. К четырнадцати годам мальчишка даже читать не научился.

По итогам тестов удалось отобрать всего шестнадцать учеников в школу управленцев, как я назвал этот класс. Завершать приём я не стал. Пусть будущие ученики прибывают постепенно. Основную программу начнём давать с сентября. Пока же есть время новым ученикам притереться, познакомиться, принять правила школы. Попутно, может, кто-то отсеется сам. До конца весны ручеёк из новых учеников понемногу пополнял школу. Приходили не только местные. Каким-то образом купцы из Новороссийска прознали, привезли своих отпрысков. Сразу шестерых смышлёных мальчишек взял.

В конце мая одного ученика аж из Тверской губернии привезли. Софья Ильинична протестировала и сообщила, что у мальчика есть склонность к математике, но не более того. Тесты по русскому языку и истории он не то чтобы завалил, то набрал менее пятидесяти процентов. По всем признакам стоит отказать, но настырный родитель потребовал встречи со мной. Я из уважения к тому, что семья приехала издалека, согласился на беседу.

— Ваше Благородие, поспрашивайте ещё сынка, — стал упрашивать меня отец. — Андрейка у нас механику очень уважает. Сам-то я по нотариальным делам, а ему механизмы интересны. Узнал, что в Торжке гонка была, и очень расстроился. Супружница моя оттуда родом. Там родня живёт. Прислали письмо о машинах иностранных. Андрейка опечалился, что посмотреть не довелось.

— Хорошо. Проверю мальчика на понимание чертежей, — не стал я сразу принимать решение. — Позовите его.

Вошедший парнишка робел и сильно смущался.

— Представься, пожалуйста, — потребовал я. Это у меня обязательным пунктом в виде испытания шло.

— Андрей Николаевич Туполев, — бодро отрапортовал подросток, а я дара речи лишился.

Да неужели?! Это 'тот самый' или другой Туполев? Биографию авиаконструктора я не помнил. В памяти каким-то образом остались сведения, что умер Туполев в начале семидесятых годов двадцатого века в возрасте восьмидесяти четырёх лет.

— Сколько тебе лет, Андрей Николаевич? — поинтересовался я, хотя и без того видел, что по возрасту должен быть 'тот самый'.

— Двенадцать, Ваше Благородие, — ответил пацан.

— Ну, раз уже двенадцать, то принят в школу, — улыбнулся я и отправил Туполевых оформляться.

Напишу потом Артёму письмо, пусть порадуется. Мальчишке особую программу занятий подготовлю. Как-то мы закопались в своих делах. А ведь в Москве где-то Жуковский работает. Может, ему какая помощь требуется или деньгами подсобить? В общем, есть о чём подумать.

========== Часть 25 ==========

Поскольку всю весну и половину лета я посвятил школе, то никуда из города не уезжал. Не то чтобы у меня появилось много свободного времени, но выкроить по вечерам пару часов для написания новой книги получалось. Раньше, когда у нас не было выхода на первых лиц государства, смысла в такой работе не было. Ни один цензор этот сюжет не пропустил бы. Называлась книга, написанная в жанре альтернативной истории, 'Выстрел Авроры'. В общем, понятно, что это был за сюжет.

Охватив период с восемьдесят пятого года девятнадцатого века, я описал события в России другой реальности. Той реальности, где правил Николай II, где случилась революция семнадцатого года и не было Георгия I. Совсем убирать из сюжета правящего сейчас государя я не рискнул. В книге он не умирает от чахотки, а просто задвинут на вторые роли.

Также отклонением от фактов можно считать то, что я старался не использовать фамилии генералов, проявивших себя, мягко говоря, не совсем достойно. Зато Витте тоже был министром финансов. Получил он эту должность после событий с крушением царского поезда, а не как в этой действительности, когда просто написал документ о проблемах южной железной дороги, чем и привлёк внимание царя.