Маруся. Попасть - не напасть

— Не могла я убить. У них доля моей крови, мой амулет.

— Вот ёж! Вляпалась ты, подруга.

Сочувствовала я совершенно искренне. Это ж надо было так попасть! Лишний раз понимаю, что любовь — любовью, а колбаса врозь. Доверилась девчонка подонку.

Сам Андрей дрянью был, или его отец надавил, теперь уж и не узнать. А только змеюшке от этого не легче.

— Ты сбежала.

— Да. К Ивану, в скит. Там и родила.

— Вряд ли тебе после этого легче стало.

— Да. На следующий день Иван ко мне и пришел. Рассказал, что именно от меня хочет. О 'подвигах' своих рассказал, пообещал малышу голову разбить, если неласкова буду...

— Мудак.

Девушка и не стала отрицать.

— А остальные? Не один же он там был?

— Что им до меня было? Охранники его стерегли, чтобы не сбежал, монахи молились... может, и сами хотели после хозяина попользоваться. Он этот склеп и сделал, кстати. Хотел умыкнуть меня, так чтоб уж точно не нашли.

— А охрана?

— Им чем бы барин не тешился. Копает он — и копает, авось приглядывать легче. И денег он им дал, много...

Красивые губы тронула горькая усмешка. Ну да. За деньги у нас многое покупается, и честь, и совесть...

— А монахи?

— Не знаю. Роды они у меня приняли, а потом ушли. Своими делами занимались.

Понятно. Либо что-то им наобещали, либо запугали, либо... варианты возможны. И все нелестные.

— Сволочи. И что ты сделала?

А что могла сделать в такой ситуации змея?

Бежать некуда, на руках ребенок, догонят ее в три минуты...

Как я поняла, змея сделала, что могла, спасая ребенка.

— Все равно Иван бы его убил. Взгляд у него такой был... не увидишь — не поймешь.

Я понимала.

Чтобы спасти малыша, змея решилась на крайнее средство.

Бежать некуда, да и не уйти с малышом тайными тропами. Оставить его — немыслимо, мальчик в ее породу пошел. Убить всех?

Она думала и об этом. Но потом-то куда?

Нашли бы, и опять — смерть, только медленная и мучительная. Церковь таких, как она, почему-то не любит. И с чего бы?

Я кивнула.

Да, попади змейка в лапы к церковникам или к охранке... я тоже к ним доверия не питала, прекрасно понимая, что своя ряса ближе к попе. Или мундир...

А шантажировать ее малышом было очень и очень легко.

Итак,, что оставалось делать?

Змея решила все по-своему.

Она смогла убить всех, кто находился в скиту, и поместить себя с ребенком... в нечто вроде временного кокона. Чтобы дождаться... чего?

Меня, как вариант. Я же маг земли, вот и смогла сюда попасть.

Другие маги?

Могли бы.

Мир даже не четырехмерный, он многомерный, и змея воспользовалась этим, чтобы создать кокон. Кто к ней мог попасть?

Либо тот, у кого ее талисман, либо тот, кого она сама впустит.

Меня — впустили. Мужчинам она по понятным причинам, не доверяла, да и было их тут немного, всего пара-тройка магов за эти годы. Долгие годы.

Демидов?

Появлялся. Но без талисмана. И пройти к ней не смог.

— Ты его убила? — без обиняков уточнила я.

— Я.

Змея и спорить не стала.

— За подлость?

— За подлость, за предательство. За ту тварь, на которой он женился, за мою кровь отданную... если бы у него с собой мой амулет был , я бы ему вреда не причинила. Но его не было.

— Чем ты и воспользовалась.

— Осуждаешь?

Я покачала головой. Я бы и похуже что утворила над этими гадами. Кстати...

— А не ты ли, получается, их прокляла? — задумалась я.

— Прокляла?

Я вздохнула, и принялась честно рассказывать о себе. С того еще мира, и до этого. А чего стесняться? Вряд ли змея поползет кому-то меня закладывать. Разве что имя свое настоящее я не называла, ни к чему.

Нита внимательно слушала, кивала. А потом подвела итог.

— Да, похоже. Мой сын — старшая кровь семьи, законный наследник. И у них в руках мой талисман.

— И они им пользуются?

— Если горнозаводчики, то надо полагать, пользуются, — губы девушки исказила злая ухмылка. — С его помощью можно золото искать, можно к себе жилы притянуть...

Я кивнула.

Ну да, кто ж от такого бонуса откажется?

Потому, небось, и вымирают, что за все платить требуется. Попользовались?

Все, халява кончилась. Если бы у Андрея Демидова хватило ума жениться, да сына наследником признать, дело другое. Ему бы мать помогла, да и талисман ему бы вреда не причинил. А эти-то никто. Хоть и пыжатся, а змеиной, золотой крови в их жилах ни капельки не течет.

Мне оставалось только кивнуть.

— Поняла. И что теперь?

— А что ты хочешь? — прищурилась на меня Нита.

Я пожала плечами.

— Уж точно не замуж за Демидова. Я вообще хотела опытный огород развести, вот, съездила, посмотреть, что тут и как. Здесь земля хорошая, и к городу близко...

— К городу близко? Раньше тут только деревенька стояла...

— Наверное, что-то и разрослось за столько лет, а что-то и поменялось, — махнула я рукой. Чего тут удивительного, мир меняется...

Змея кивнула.

— Да, вы, люди, очень подвижные.

Я пожала плечами.

— Мы такие. А хорошо это или плохо — жизнь рассудит.

Змея тоже не стала вдаваться в философские материи.

— Мы можем договориться. Нужно тебе золото?

Я подумала недолго.

Нужно ли мне золото?

Вот, никогда алчной не была. Знаете, счастлив не тот, у кого много, а тот, кому достаточно.

Допустим, у меня будет груда золота. И зачем?

Власть?

И что с нее? Чтобы вечно тебе в глаза лебезили, а за глаза ненавидели, чтобы ни минуты свободы не иметь, чтобы всю жизнь быть на публике, чтобы кроить чужие судьбы и брать на себя такой груз, который поколениями расхлебывать придется?

Ну уж — нет!

Это в шестнадцать лет кажется, что круче светских львиц никого нет.

А в сорок понимаешь, что драная кошка, она и есть драная кошка, какую шкуру не нацепи.

Королевой стать? Императрицей?

А оно мне надо? Что называется — см. выше.

Не хочу.

Хочу жить тихо и спокойно, хочу ни от кого не зависеть, хочу любить и быть любимой не за деньги, а просто так. Потому что я — это я.

Вот хочу.

Это — много?

Это я и изложила змее. И поинтересовалась, на кой черт мне куча золота при таких планах?

— Чтобы ты все это купила.

Я только фыркнула.

Да купить-то можно. Но...

— Человеческих отношений не купишь. Только суррогат.

— Иногда людям этого хватает.

— Мне — не хватит.

Некстати вспомнился Ретт Батлер. Что-то подобное он и говорил Скарлетт, что, мол, деньгами все меряется, а если ты не можешь получить какую-то вещь за деньги, то можешь приобрести ей отличную замену. За что жизнь его и натыкала носом об забор.

Скарлетт он так и не получил. Ребенка лишился. А деньги... деньги-то у него и были, и остались. И что дальше?

Вернули они ему хоть что-то? Хоть кого-то? Да скупи ты весь бордель три раза! Бесполезно! Жаль, что змее про мировую классику не объяснишь. Но я честно попробовала, и кажется, Нита поняла. Покивала.

— Да, как-то так. Ты мне не лжешь, я это вижу.

Я пожала плечами.

— А чего лгать-то?

Здесь я полностью в ее власти, захочет — я отсюда никогда не выйду. Что я, не понимаю?

— Мы можем заключить сделку.

— Какую?

— Я хочу, чтобы ты забрала и вырастила моего сына, как своего.

Я посмотрела на малыша. Ног видно не было, пеленка...

— Извини... у него форма — какая? Он человек — или...? Ты сказала, что он в вашу породу?

— Он будет человеком. Обернуться он сможет только на пятнадцатом году жизни.

Я выдохнула.

Ладно, к пятнадцати годам у людей мозги уже отрастают. Это не так страшно.

— А цвет глаз-волос?

— Люди бывают и такие... разве нет?

— Бывают... может, их красить можно?

Ладно, куплю хну или басму, и будет ребенок темненький. Или рыженький, как повезет. Лучше даже рыженький, еще и веснушек наставлю... я что — соглашаюсь?

А какая разница?

И так три штуки есть, четвертый будет. Дело житейское...

— Ты согласна?

Поторговаться — это святое.

— Ты от меня требуешь нечто достаточно серьезное. Это не на день, не на два, это на всю жизнь.

— Ты — маг земли, у тебя жизнь длинная будет.

— Тем не менее.

— Что ты хочешь взамен?

Я подумала пару минут.

А что я хочу? Что самое интересное, мне ничего не надо. Вот ей-ей, анекдот про нового русского и золотую рыбку. Что тебе надо? Да все у меня есть. Хотя... холодного пива — и засохни.

Ни убавить, ни добавить.

Просить у змеи документы? Помощи в жизни?

Разве что золота, так и то мне больше во вред пойдет, чем на пользу. Вот и получается, что мне ничего не нужно. А девчонку жалко, девчонка не виновата, что попала в руки подонкам...

— Ничего. Просто так помогу. По-человечески. Если это будет от меня зависеть, выращу я твоего ребенка, как своего. Только честно говорю, детей у меня никогда не было, только племянники. Мать из меня может плохая получиться.

Змея улыбнулась.

— Золота дать?

— Ни к чему. Деньги есть, а золото еще реализовать надо... нет, с этим только хуже будет.

Глаза вспыхнули расплавленным золотом.

— Ну, коли так...

Я пожала плечами.

— Скажи, как его называть. Наверное, настоящее имя ты мне не доверишь? Да?

— Доверю, — странным голосом сказала змея. — И имя доверю, и кое-что еще подарю. Если уж тебе моего золота не надо...

— А...

— Подойди поближе.

Я послушно шагнула вперед.

— Руку протяни.

Блеснули золотые когти на тонких пальцах. По запястью полоснула боль, я даже не сразу поняла, а змея уже так же распорола свое запястье и соединила наши руки.

— Я Аншшшшаранита эн Шшарраласс, нарекаю тебя своей сестрой, Маруся из человеческого рода. Пусть порукой этому будет кровь, текущая в моих жилах. Отныне и навечно, ты сестра ссарешесс!

Полыхнуло золотом.

Я даже зажмурилась, а когда открыла глаза, все было кончено.

На запястье был только тоненький шрам. Словно я татуировку золотом сделала.

— Это...

— Ты — маг земли. И теперь в твоих жилах течет и моя кровь.

— И зачем это было нужно?

— Теперь ты моему сыну — тетка. А еще... сможешь жилы чувствовать, сможешь металлам приказывать, не сразу, но способности у тебя усилятся. Моя кровь тебе и долголетие даст...

Я потрясла головой.

— Я, вроде, и так не жаловалась. А твой враг... сможет нас найти?

— Хотел бы — нашел бы. От такого под землей не спрячешься.

— А это... на запястье — пройдет?

— Прикажи ему стать невидимым, вот и все.

Я послушно приказала. Вслух.

Браслет замерцал и словно растворился под кожей.

— Однако...

— Ты станешь сильным магом. Очень сильным...

Я вздохнула.

— У людей считается, что сильные маги детей иметь не могут...

— Глупости, — махнула рукой полоз. Или ссарешесс, как она себя назвала. — Хоть дюжину. Знаешь, почему человеческие женщины ребенка скидывают?

— Почему?

— Потому что до определенного срока ребенок — не маг.

— То есть?

— Полгода после зачатия надо не колдовать. Потом видно будет, маг это или нет. Если нет, то еще три месяца продержаться. А если маг, то ему ничего не повредит...

— Понятно.

— А тебе и подавно теперь ничего не навредит. В жилах твоего ребенка будет течь и моя кровь, а мы — магические создания. Магия течет в нашей крови.

— Это все мои дети будут магами?

— Да.

Песец.

Вслух я этого не сказала, но подумала, что буду молчать.

Молчать, а потом и еще раз молчать.

Меня ведь не просто на опыты пустят, меня на донорство размотают! Из меня кровь цедить будут, пока я жива буду.

Оххх...

— Руки подставь.

На мои ладони легло теплое тельце. Я послушно прижала к себе малыша, и тот утих рядом с грудью.

— Его имя Нааршерессс.

— Красиво. Ничего, если я буду звать его Нилом?

— Так только лучше будет. Ни к чему кому-то знать наши истинные имена...

Тонкие пальцы с золотыми ногтями гладили щечку малыша. Так ласково, так безнадежно...

— Я тебя не подведу. Обещаю.

— Как бы я хотела сама его вырастить. Не судьба...

По тонкому лицу катились слезы. Падали на землю золотыми каплями, застывали... я не удержалась — и крепко обняла беднягу.

— Ты...

— У меня нет сил. Я умру.

— А помочь никак нельзя? Может, как-то, что-то...

Змея покачала головой.

— Уже никак. Мои силы на исходе... хорошо, что ты пришла. Сбереги моего сына, пожалуйста.

— Обещаю.

— Тогда — прощай.

Нита еще раз коснулась губами младенческой щечки — и оттолкнула меня. Совсем легонько...

Все завертелось перед глазами, земля, небо, трава...

Трава?

Я замотала головой.

Я стояла посреди лощинки.

Туман рассеивался.

И если бы не спящий на руках младенец, я бы подумала, что мне все это приснилось. Бывают же у людей глюки? Или там кошмары наяву...

Но ребенок был совершенно реален.

— Маша!!!

Огромными прыжками ко мне несся перепуганный Иван. Солнце ласково светило с неба, судя по нему, я и часа не провела рядом с Нитой.

А казалось — так много времени прошло?

Я покрепче прижала к себе ребенка.

Да уж, малыш.

Но — слово дано. Я обещала твоей маме, и я тебя выращу. И когда-нибудь расскажу тебе про Ниту. То есть про Аншшшшараниту эн Шшарраласс из ссарешесс. Все расскажу.

Но сейчас надо решить, что рассказать Ване. Тем более, что брат уже заметил младенца — и ошалел.

— Маша?

— Я.

— А это... откуда?

И что я ему должна была ответить? От верблюда?

Я набрала воздуха в грудь и принялась вдохновенно врать.

* * *

— Ваня, а здесь это в порядке вещей?

— Что именно?

— Детей бросать?

Братец кролик захлопал ушками.

— К-как бросать?

— Ничего страшного я в лощине не нашла. А вот ребенка какая-то зараза выкинула.

Прости меня, Нита. Но как его еще легализовать? Если я сейчас братику про змей расскажу, он меня в психушку сдаст. Или, еще того хуже, в церковь или в охранку. Оно мне надо?

А вот ситуация с брошенным ребенком — самая обыкновенная.

В двадцать-то первом веке такие твари встречаются, а уж здесь...

Ваня почесал в затылке. А потом посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом.

— Маш, ты ведь мне врешь.

Вот не ко времени эта проницательность. Но...

— Ваня. В лощинке ничего страшного. А ребенка кто-то выкинул.

Вышло очень увесисто.

Ваня почесал макушку для лучшей стимуляции мыслительной деятельности.

— И... что теперь?

На этот вопрос у меня ответ был.

— Первое — мы оставляем ребенка себе. Второе — едем, выкупаем землю у города. Третье — освящаем место, чтобы сюда люди без страха ходили. Четвертое — крестим малыша. Думаю, ему пойдет имя Нил. Пятое — начинаем наше маленькое дело.

Ваня только головой покачал.

— Знаешь, странно все это...

— Знаю. А потому — учти. Мы с тобой даже до места не доехали... где мы могли найти этого ребенка?

— Тут неподалеку перекресток, — задумался Ваня. — Вот, могли и там оставить.