Ступень 6. Призвать богиню

— А как плетут заклинания демоны?

— Наверное, так же, как и боги, — после недолгой паузы задумчиво ответила Дая. — Они не плетут заклинания, они думают на рунном языке. Каждая их мысль, даже не произнесённая вслух, обретает материальность. Они видят плетение целиком, как единую картину, невзирая на его сложность, и также целиком наполняют энергией. Заклинания богов мгновенны, как сошедшая с небес молния.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился принц.

— Из первоисточника, — туманно ответила демоница.

— Понятно, — догадливо протянул Лиссиан. — Ты же у нас демон...

— Ну, если мы уже закончили с разговорами на отвлечённые темы, предлагаю продолжить наше занятие, — сухо прервала юношу Дая, пресекая дальнейшие рассуждения о её демонической природе. — Руны можно рисовать магией прямо в воздухе, а можно — на бумаге.

— Это одно и то же? — переспросил принц.

— Разумеется, нет. На бумаге получается двухмерное изображение руны, в то время как большинство рун имеет свой объёмный, или трёхмерный, аналог. Многомерные руны более устойчивы, энергоёмки и функциональны, но для начального изучения рун достаточно освоить их двухмерное начертание. Начнём с азбуки магии — рун первого порядка. Вот так пишется руна "Эрх", — и демоница, достав из сёдельной сумки карандаш и несколько листков писчей бумаги, уверенными движениями набросала простой рисунок.

— И что она означает? — спросил Лиссиан, взяв в руки листок и сосредоточенно рассматривая нарисованный символ.

— Одна из простейших рун первого порядка, символизирующая энергию. Без этой руны не обходится большинство плетений — она является основой для создания энергетического каркаса заклинания. Разумеется, если твоё рунное слово не ограничится связкой нескольких простейших рун, для которых вполне достаточно последовательной активации. Твоя задача на сегодня — освоить безупречное написание руны Эрх. Бумага и карандаш у тебя есть, в качестве столешницы можешь использовать что угодно — луку седла, ножны меча... Да хоть собственную ладонь! Рисуя руну, мысленно повторяй в голове её начертание. К вечеру ты должен, не задумываясь, нарисовать эту руну на любом предмете, даже если тебе завяжут глаза. Ни один штрих, ни один завиток вязи ни на йоту не должен отличаться от оригинала.

— Хорошо, выучу, — согласился принц. — Быть может, ты нарисуешь мне ещё несколько рун?

— Выучи хотя бы эту, — хмыкнула демоница, и ударом пяток отправила свою лошадь вперёд.

Глава 6

На ночную стоянку путники остановились на небольшой полянке почти на обочине дороги, когда в сгущающихся сумерках уже почти ничего нельзя было разобрать. Если бы не пара бурдюков с водой, предусмотрительно наполненных из родника на пустой стоянке, мимо которой караван проехал сразу же после обеда, задержавшись буквально на несколько минут — усталые от продолжительного перехода и пропахшие потом лошади страдали бы от жажды.

Вода из бурдюков ушла четвероногому транспорту. Не вся — немного пришлось взять для того, чтобы обтереть от пота влажной тряпкой бока и спины уже немного отдохнувших и остывших скакунов. Зато зерна в торбы Катор отсыпал вволю — экономить трофейный фураж не имело смысла. На долю пассажиров досталась вода из фляжек и сдобренное сыром вяленое мясо. Вместо чая — та же вода с размоченными в ней сухарями, которые усталые путешественники ели вприкуску, макая прямо в кружки с водой. Уже в темноте, не разжигая костра, люди и демоница улеглись спать прямо на земле, рядом со стреноженными лошадьми, завернувшись в одеяла.

Ранняя побудка никому не добавила настроения. Хмурые, не выспавшиеся — сон на голой земле не отличался особой крепостью, — люди наскоро умылись, позавтракали, покормили лошадей и, едва только туманными клочками рассеялась вязкая, как дым, утренняя хмарь, а в рассветных сумерках завиднелась обочина знакомой дороги, тронулись в путь, стараясь за световой день как можно больше удалиться от развалин неизвестного замка, где им удалось знатно поживиться.

Постепенно приближающая путников к горам дорога, как и все последние дни до этого, оставалась пустой и унылой — необжитые человеком места выглядели угрюмо и дико, а являющаяся единственным в обозримой округе признаком цивилизации изрядно петляющая по распадкам узкая гравийная дорога никак не могла изгнать плотно поселившееся в сознании людей чувство заброшенности. Вероятно, именно это чувство не позволило следопыту, занявшему место в голове каравана и больше не отвлекающемуся на разведку окрестностей, остановиться на днёвку, ограничившись коротким перекусом прямо по ходу движения, набором воды во все имеющиеся ёмкости в первом же попавшемся по пути роднике, и гнать караван вперёд вплоть до самих сумерек. Лишь наползающие из леса тени от скрывшегося за поросшими лесом холмами солнца вынудили путников свернуть на первую же небольшую придорожную лужайку, показавшуюся приемлемой для ночной стоянки каравана. И опять люди легли спать, не разжигая костра, и поужинав на скорую руку. Разумеется, о лошадях не забыли — их накормили, напоили и тщательно почистили от пота и дорожной пыли, используя в качестве обтирки пучки свежесорванной травы.

Так прошло шесть похожих друг на друга, как две капли воды, монотонных изнурительных дней. Путники ели на ходу и спали где придётся. Они осунулись, похудели, и ехали молча — сил на разговоры уже не осталось. Принц освоил написание трёх рун первого порядка и перешёл к четвёртой, но до практического их применения было ещё далеко. Зато с каждым часом, с каждым пройденным километром на востоке, по ходу движения, всё выше и выше вырастали из серой туманной дымки неясные очертания массивных горных исполинов западной континентальной гряды. Караван постепенно приближался к перевалу, за которым дорога станет полегче — начнётся спуск в шанарскую пустыню, в которую превратилось некогда процветающее древнее государство.

В один из вечеров, когда к усталой после тяжёлого перехода демонице, присевшей погреть руки перед наскоро сооружённым костерком — путникам, набившим оскомину запиваемой обычной водой из фляжек холодной едой всухомятку, захотелось обычного горячего чая, — подсел Катор со словами:

— Дая, я заметил, что ты обучаешь Лиссиана магии.

— Только рунному языку, — уточнила девушка. — Знание рун универсальное, и никак не отразится на его учёбе в академии.

— И как успехи твоего ученика?

— Скорость обучения вполне укладывается в стандартные рамки для одарённого, обладающего средним уровнем интеллекта.

— То есть наш принц — уверенный середнячок?

— Пока рано делать выводы. На процесс обучения накладывается ряд неблагоприятных внешних факторов, никак не способствующих запоминанию подаваемого материала.

— Из того, что ты все последние дни общалась с принцем вполне нормально, я сделал вывод, что вы уже помирились. Это так?

— Мы и не ссорились, — бровь демоницы дрогнула в недоумении.

— Хм... После посещения катакомб у меня сложилось немного другое мнение, — возразил следопыт.

— Ссоры не было. Были некоторые разногласия в вопросах мировоззрения, не влияющие на конечную цель похода.

— Ты осуждаешь принца за то, что он сделал?

— Осуждаю? Наверное, да, — немного подумав, ответила девушка. — С моральной точки зрения он поступил не слишком хорошо.

— От того, что взял чужое имущество? Даже если закрыть глаза на сомнительный статус владельцев схрона — скрывающиеся от ривийских властей вооружённые люди, без сомнения, являются или разбойниками, или контрабандистами, имущество которых по закону подлежит конфискации, — признайся, а разве ты сама на его месте не поступила бы точно так же? Ведь фураж и продовольствие, которое мы забрали, уже позволили нам выиграть как минимум два дня пути, и неизвестно, сколько времени сэкономят в дальнейшем — несмотря на изрядную часть дороги, которую мы уже осилили, наши лошади, пусть и устают к концу дня, но до сих пор полны сил для дальнейшего путешествия. Без зерна, на одном подножном корму, они бы уже изрядно отощали. С другой стороны, обнаружить следы нашего присутствия в катакомбах неизвестным лицам, соорудившим там склад, не сложно. И не важно, взяли бы мы в конечном итоге что-нибудь из найденного имущества, или покинули катакомбы, ничего не потревожив — последствия для нас одинаковы. Перед отъездом мы с Лисаэлем долго обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что скрыть факт чужого, а конкретно — нашего присутствия на обнаруженной тайной базе в любом случае не удастся. Если бы я знал, что мы найдём такое — никогда бы не потащил караван к этим проклятым развалинам, но что сделано, то сделано. Если неизвестные захотят оставить местоположение схрона в тайне, убрав случайных свидетелей, то сам бог велел нам воспользоваться найденными запасами, чтобы оторваться от возможного преследования. Полагаю, названные причины полностью оправдывают действия принца. Или считаешь, что я неправ?

— Моё мнение настолько важно?

— Полагаю, что в отряде не должно остаться недоговорённостей, и я был бы признателен за освещение твоей точки зрения по этому вопросу.

— Зерно и продовольствие я действительно забрала бы сама — и то, и другое нам необходимо. А вот от денег следовало отказаться.

— Почему? Ведь это деньги разбойников или контрабандистов, вряд ли нажитые честным трудом.

— Кстати, не доказано. Мы не знаем людей, которые их там оставили. Быть может, это вполне честные и, возможно, даже законопослушные люди, хотя я не ставила бы знак равенства между честью и законом.

— Честные люди не станут таиться на чужой земле в развалинах чужого замка, а открыто заявят о себе в ближайшем представительстве эмирской земельной службы.

— Чтобы их тут же обложили налогами, как тех разорившихся крестьян с брошенных полей? — хмыкнула скептически девушка. — Но не будем спорить по поводу справедливости местной фискальной системы, лучше ответь — факт того, что принц присвоил не принадлежащее ему чужое имущество, ты не отрицаешь?

— Дая, ты только что сама призналась, что проделала бы то же самое касательно продовольствия и фуража. Честно говоря, я не вижу разницы между твоим мнением и поступками принца. Вы оба согласились с тем, что часть найденного имущества можно забрать себе, разница лишь в объёмах изъятого.

— На самом деле разница существенно глубже, Катор. Вопрос даже не в том, что Лиссиан что-то взял. Вопрос в другом — зачем он это сделал?

— Не понял... — удивлённо пробормотал следопыт. — Мы же только что это обсудили? В чём проблема?

— Проблема в том, что Лиссиан взял не только зерно для коней и продукты для нас, но и деньги, которые нам в путешествии особо и не нужны.

— А если бы были нужны? Если бы от них зависела наша дальнейшая судьба? Ты бы взяла?

— Взяла, но ровно столько, сколько необходимо. Не меньше, но и не больше. Сейчас необходимости в деньгах нет, иначе мы взяли бы их из казны эмира перед началом путешествия.

— Ты говоришь какими-то загадками, Дая — то соглашаешься взять найденные сокровища, то выступаешь категорически против. Поясни, а то я тебя не понимаю. Возможно, тебя просто смущают объёмы изъятого?

— Нет, Катор, меня смущает подоплёка действий принца. Взять для того, чтобы этим поступком закрыть какие-то свои внутренние потребности, и взять то, что тебе не нужно, по принципу "да пусть будет" — это, по моему мнению, абсолютно разные вещи. Люди, Катор, постоянно берут то, что им не принадлежит, абсолютно не задумываясь об объёмах изъятого. Собирают дикий мёд, не интересуясь по этому поводу мнением самих пчёл и тем, что тем самым, возможно, обрекают их на голодную смерть в зиму. Добывают шкуры животных, без которых те не смогут выжить, да и мясом тоже не брезгуют. Продолжить список, или и так достаточно?

— Человек берёт это всё для того, чтобы выжить самому.

— Не совсем так, Катор. Человек берёт значительно больше, чем ему требуется для выживания.

— Ну и что? Пчёлы — не люди, они не обладают разумом.

— А звери?

— Да какой у них разум? И вообще — почему человек должен переживать по поводу мнения дичи, которую собирается съесть?

— Сейчас мы взяли у людей, Катор. Не у пчёл, и не у зверей.

— Не вижу разницы.

— В общем-то, я тоже в данном примере не вижу большой разницы, — усмехнулась, соглашаясь, демоница. — Для меня что пчёлы, что люди — населяющие данную планету живые существа, частичка окружающей меня природы.

— Мне кажется, Дая, что сейчас ты противоречишь сама себе.

— Вовсе нет. Просто у меня и у принца разные взгляды на мир.

— Тогда тем более не понимаю смысла твоих претензий. Если исходить из логики твоих же слов, то принц имел полное право взять из найденного в катакомбах имущества всё, что посчитал необходимым. Он, кстати, так и поступил.

— Мы говорим на разных языках, Катор. Но я всё же попытаюсь объяснить. Для меня неважно, что и у кого взял Лиссиан, важно — для чего он это сделал. В природе постоянно кто-то что-то берёт, причём берёт то, что ему не принадлежит — для природы это нормально. Волк берёт вместе с мясом жизнь зайца, а заяц — траву и ветки кустов, которыми питается. Комар берёт кровь волка, а птица — жизнь комара. Но никто из них не берёт больше, чем ему требуется для жизни. Не больше, но и не меньше. И никто не мстит взявшему, потому что такова природа мироздания — для того, чтобы выжить, приходится брать. Но брать от жизни ровно столько, сколько нужно — значит жить в гармонии с природой. Весь мир, Катор, живёт в гармонии, и только человек выбивается из этого гармоничного круговорота.

— То есть ты считаешь, что принц, взяв то, что в данный момент ему не нужно, нарушил гармонию? И именно это послужило источником твоего недовольства?

— Верно. Ты понял меня.

— Я понял твои объяснения, Дая, но не их смысл. Почему ты считаешь, что нельзя брать больше, чем нужно сейчас? Ведь то, что ты взял сейчас, с большой долей вероятности может понадобиться в будущем.

— Вот когда понадобится, тогда и возьми.

— Хорошо, представь, что завтра ты прямо на дороге найдёшь этот пресловутый сундучок с деньгами. Обронил его кто-то случайно, или решил таким образом подарить неизвестному путнику — не столь важно. Важно то, что перед тобой вдруг оказался набитый золотом сундук. Неужели ты его не подберёшь?

— Нет, — равнодушно пожав плечами, ответила девушка.

— Что, действительно не возьмёшь? — искренне удивился следопыт. — Но ты же явно нуждаешься в деньгах, иначе не выторговала бы у эмира за этот поход весьма немалое денежное вознаграждение!

— Обещанных денег мне вполне достаточно. Когда они закончатся, буду думать дальше.

— Но в следующий раз сундука на дороге тебе может и не встретиться. И что тогда станешь делать? А ведь могла бы подобрать деньги и обеспечить своё будущее если не на всю жизнь, то, как минимум, на ближайшие несколько лет. Купить дом, нанять слуг, купаться в роскоши...

— Разговор слишком затянулся, Катор, — ответила демоница, вставая. — Поэтому предлагаю подвести итоги и ложиться спать, оставшись каждый при своём мнении. Я считаю, что вы, люди, берёте без разбора всё, до чего способны дотянуться, причём не знаете меры в пределах своей жадности. У природы вы берёте вообще без спроса, но и с себе подобными поступаете точно также, стоит вам подыскать хотя бы мало-мальское оправдание своих поступков. Большая часть того, что вы взяли, не пригодится ни вам, ни вашим потомкам, но вы берёте ещё и ещё. Взятый принцем сундук с чужими деньгами как нельзя лучше характеризует весь людской род. Я не сказала бы ни слова в осуждение, если бы сейчас — именно сейчас, а не в каком-то эфемерном будущем, от этих денег зависела бы наша жизнь. Но все мы отлично понимаем, что в походе взятые деньги нам не потребуются — иначе ещё загодя, в Асуре, озаботились бы финансовой стороной путешествия. Вы, люди, не пройдёте ни мимо обронённой на дороге монеты, ни мимо чужого имущества, стоит вам только увериться в безнаказанности подобного поступка. Вы вырубите все леса и превратите цветущую землю в пустыню, если это покажется вам выгодным. Ради погони за сокровищами вы уничтожите мир, хотя на самом деле для вашего существования это всё не нужно.