Маги без времени

Пусть даже для того, чтобы было с кем кувыркаться в винных ваннах, а потом пороть на ипподроме.

Также был список выпускников бывшей Школы, а ныне Академии — я его прочитал, но знакомых имён не нашёл.

И всё. Дальше начиналась та часть "Рунных записок", которые говорили о княжествах. Я в задумчивости поднял с пола бокал и допил ячменную воду. И на что я надеялся? На то, что в хранящейся без особого присмотра старой книге вычитаю что-то важное?

— Папа!

Сеннера плюхнулась рядом на кровать. Возмущённо посмотрела на бокал и сморщила носик.

— А я что? Я ничего! — сказал я и чмокнул её в щёку.

Дочь обвинительно указала на бокал.

— Это ячменный сок!

— Это вода жизни, она горит! Её вредно пить!

— Как может быть вредно, если это "вода жизни"? — резонно спросил я.

Сеннера задумалась и не нашлась, что ответить.

— Мама зовёт, — сказала она.

— Скажи, что спущусь через пять минут.

Сеннера с любопытством посмотрела на книгу.

— А что ты читаешь?

— Ну... — я задумался. — Пытался найти что-нибудь интересное про одного древнего волшебника, Акса Танри.

— Но про Акса Танри упоминалось лишь мимоходом. Обычный маг, честно сложивший голову на поле брани. Сильный волшебник?

— О да, — признал я.

— Сильнее тебя?

Я задумался на миг.

— Пожалуй, сильнее. Но ты знаешь, у волшебников ведь всё сложно. Сейчас силён, а завтра слаб. Однажды я его победил.

— Я знаю, что ты самый сильный, — гордо сказала Сеннера и обняла меня. — Самый-самый!

— Спасибо, Сен, — сказал я, прижимая к себе худенькое тельце. — Я очень горд твоим доверием.

— А этот волшебник, Танри, он с Севера?

— Нет.

— А откуда? — Сеннера высвободилась и соскочила с кровати.

— И впрямь, — сказал я и сел на кровати. — Милая, да ты ведь сказала интересную вещь...

Но дочь уже унеслась вниз, не слушая ответа.

Я начал быстро листать книгу. Хватит мне пяти минут, чтобы проверить? Акс — это ведь западное имя...

Времени мне хватило.

Посередине четвёртого тома "Рунных записок" западных княжеств была помещена статья, подписанная "А.Т. и М.Р.". В ту пору рунные маги, помещая статьи спорные, способные вызвать насмешки и уронить их репутацию, частенько ставили лишь инициалы. Если статья вызывала хороший отклик, они раскрывали своё инкогнито, если же нет — их реноме не страдало.

Статья Акса Танри и Мирарек Ридор (я был уверен в их авторстве) называлась "Вопросы сохранения, растраты, обретения и покорения магической субстанции наполнения рун — времени".

Я оцепенел, глядя на название.

Потом прочитал первую фразу: "Бедой и проклятием рунного волшебства является конечность жизни волшебника, которая единственно является движущей силой рун. Уподобляя руны каналам и рекам, по которым течёт вода, приводя в движенье суда и мельничные колёса, или же большим и малым сосудам человеческого тела, наполненным кровью, мы должны принять факт, что не каналы мелют зерно и не вены питают тело. Они служат лишь направлением той силы, что в них течёт, воды или крови. Так и руны творят волшебство лишь посредством жизненного срока волшебника, с большим или малым мастерством влитого в форму..."

Как это могло остаться незамеченным?

Почему я про это не слышал?

Да потому, что на книге оттиск цензуры! Это экземпляр, который был направлен на утверждение в столицу. А дальше разразилась война... и был ли напечатан вообще тираж "Рунных записок"? Несколько лет альманах вообще не издавался!

Может быть, я держу в руках единственный в мире экземпляр книги?

— Грисар! — недовольно позвала снизу Мира. — Устрицы дохнут попусту, рыба остывает, вино выдыхается!

Я спрятал книгу под подушку. И крикнул:

— Уже иду!

Руна четырнадцатая, Перт

Это был хороший вечер.

Мы с Мирой шутили, пили вино, поддразнивали Сеннеру, которая из упрямства съела устрицу, которых вообще-то терпеть не могла, а потом сидела с кислым лицом и пила воду с лимоном. Мы сыграли в северные шашки, которые умеют рубить и ходить назад, я играл против Миры с дочерью и, конечно, проиграл три раза подряд. Потом Мира стала рассказывать сказку из прочитанной недавно книжки — она в последние годы пристрастилась к чтению развлекательных историй. История была интересная и чудная, про летающего мальчика, жившего на заколдованном острове и его подружку из Тёмной Империи. Летающий мальчик прилетел в город, поселился на крыше высокого здания и всё время вовлекал девочку в проказы и шалости. Сеннера слушала, открыв рот, и Мира, разумеется, прервала рассказ на самом интересном месте. Вручила дочке книгу, разрешив немного почитать перед сном, и мы тоже пошли в спальню.

Альманах ждал меня под подушкой. Я решил вначале прочитать статью, а уже потом рассказать о ней Мире. Но когда через четверть часа я закрыл альманах, присел на кровати, ошарашенно глядя в темноту за окном, Мира уже спала.

Как хорошо, что она спала. Как хорошо, что мы не стали читать вместе.

Кажется, я понял, что именно произошло почти век назад на бранном поле рядом со столицей Старой Империи.

И это знание не сделало меня счастливее. Если вечером я не знал, что мне выбрать (вру, на самом деле знал, конечно же — рассказать про медальон Акса Танри, нарисовать руну и положиться на решение Совета рунных мастеров). Теперь же я знал, что выбора просто нет.

Его не было с того самого проклятого момента, когда я увидел медальон и решил прихватить его в качестве трофея.

Может быть, всё-таки уехать?

Огард почти впрямую сказал, что за мной наблюдают. Но мы с Мирой — маги. Какие-никакие, но всё-таки маги. Мы сможем уйти. У нас были планы и на такой случай.

Надо лишь решиться...

За окном послышался шум. Негромкий перестук копыт, словно копыта обмотали тряпками. Звуки затихли напротив нашего дома, потом скрипнула калитка.

Я не удивился.

Я смотрел на Миру и думал, надо ли её будить.

Потом понял, что если не разбужу, она мне этого не простит, — и коснулся ладонью её щеки.

Мира открыла глаза. Беззвучно села в кровати, посмотрела на меня. Я пожал плечами, кивнул на улицу. Встал, натянул штаны, надел тёплую рубашку. Взял "Рунные записки" и стал спускаться вниз. За моей спиной торопливо одевалась Мира.

На первом этаже я заглянул в спальню к дочери. Сеннера тихо спала, разбросавшись по кровати. Ночник — крошечная руна в стеклянном шарике-солнышке, горел над её головой.

Я прошёл к двери, помедлил и открыл её.

Огард стоял передо мной, терпеливо ожидая. На улице тихо, даже не переступая с ноги на ногу, ждали трое конных, держа под уздцы двух свободных лошадей. В лунном свете лицо Огарда было бледным и виноватым.

— Простите меня, Грисар, — сказал Огард.

— За что? — удивился я.

— Я хотел сделать вам приятное. И велел дать на дом ту книгу... — его взгляд скользнул по моим рукам. — Эту книгу. А библиотекарь написал жалобу и...

— Думаю, он тоже не ожидал последствий, — сказал я, вручая ему альманах. — Чей-то недосмотр, что она осталась легкодоступной.

Огард молчал.

— Мне надо идти с вами? — спросил я.

— Да.

— Я вернусь?

— Не знаю, — честно ответил Огард.

— Семья?

— С ними всё будет хорошо, — твёрдо сказал Огард. — Я гарантирую. Они под моей защитой, что бы ни случилось с вами.

Я кивнул.

— Они же не читали? — мимоходом поинтересовался рунный маг.

— Нет. К счастью, нет, — ответил я. Обернулся — Мира стояла за спиной, напряжённая и собранная. — Дорогая, мне надо будет уехать на время с мастером Огардом.

— На время? — уточнила Мира.

— Да. Всё в конечном итоге сводится к нему, к времени.

Я шагнул к ней, поцеловал. От жены ещё пахло сном и чуть-чуть — игристым вином. Сладкий, мирный запах...

— Ложитесь спать, — посоветовал я. — Может быть, я вас разбужу.

"А может быть, мы тебя никогда больше не увидим", — сказали её глаза.

Я едва заметно кивнул.

Мира пробежала взглядом по Огарду, по всадникам на дороге — и как-то обмякла. Не в наших силах было противиться опытным рунным магам. Там, на перевале, мои враги не ожидали нападения. Огард был готов ко всему, от него почти воняло сырым волшебством, готовым к вливанию в руны временем...

— Я буду тебя ждать. Мы будем ждать, — сказала Мира.

— Знаю, — ответил я и вышел за порог.

Пусть я никогда не стану настоящим наездником, но всё-таки подниматься в крепость верхом куда проще. Мне, конечно, выделили самую спокойную и старую лошадь, которую смогли найти, — чтобы не было искушения пришпорить скакуна и броситься в бегство. Но я и не собирался так поступать.

Так что я просто наслаждался короткой поездкой по ночному городу, мимо редких освещённых окон, мимо горящих на перекрёстках фонарей, мимо таверны, где негромко, по-северному сдержанно, веселился народ. Мы проезжали мимо, и вышедшие освежиться гуляки нестройными голосами зазывали нас присоединиться. Огард ответил что-то вежливое и умиротворяющее. Его спутники — молодые рунные маги, может быть, не слишком опытные, но полные "магической субстанции наполнения рун", подобрались и бдительно следили за выпивохами.

— Что там, в этой книге? — спросил Огард на полпути.

— А ты не знаешь? — удивился я.

— Нет. Знаю, что там есть запретные знания и тебя велено доставить... доставить в крепость.

— Почитай, книга уже у тебя, — ответил я. — Но я бы не стал.

— Почему?

— Если я объясню, это будет всё равно как если бы ты прочёл, — сказал я. — Ты хочешь, чтобы вся твоя жизнь перевернулась? Чтобы тебя вытащили из кровати, разлучили с женой и ребёнком, потащили в крепость — чтобы убить или навечно замуровать в казематах? Решай сам. Если тебе так интересны знания, то прочитай.

Огард негромко выругался.

— Я не хотел тебе зла! Я тобой восхищался! Я хотел тебя вытащить из прозябания!

— Вытащил, — коротко сказал я.

Огард сплюнул и замолчал. Обиделся. На самом деле он ведь и впрямь ничего плохого не хотел. Так всё совпало — он пришёл именно в тот момент, когда я попросил альманах, он пристыдил и унизил библиотекаря, не пожелавшего выдать книгу на дом, библиотекарь оказался достаточно зол и упрям, чтобы написать жалобу или донос... кому?

— Огард, к кому ты меня везёшь? — спросил я.

— К главе Совета рунных мастеров, — ответил маг и больше не проронил ни слова.

Я тоже ничего больше не спрашивал. Я думал.

Рунный Дворец — не самое большое здание в крепости, но самое высокое. И меня, к сожалению, вели на самые верхние этажи. Я бы использовал руну Эваз, но мне строжайшим образом посоветовали не применять волшебство. Спутники Огарда нас во дворце оставили, но вместо них сопровождали четверо рунных магов средних лет. К тому же, эти маги были вооружены. У двоих висели на поясах короткие палаши, у их товарищей — мечи-"кошкодёры" для ближнего боя.

Опасная смесь — мечник-волшебник. Я не сомневался, что и на клинках нанесены какие-нибудь серьёзные руны.

Где-то на полпути, увидев кресло поудобнее, я остановился и поднял руку.

— Стоп! Имейте совесть, мастера. Мне тяжело! Понимаете? У меня колено не гнётся!

Совесть они имели, и я получил пять минут передышки, которые потратил сидя в кресле и массируя коленку. И даже выпил глоток ячменной воды из фляги Огарда.

— Он не преступник и не враг, — хмуро сказал Огард охранникам. — Возможно, он выйдет отсюда как полноправный член Совета рунных мастеров.

На охранников это впечатления не произвело. Наверное, они повидали всяких членов Совета рунных мастеров — и тех, кто выходил из здания разжалованным, и тех, кого они выволакивали за ноги.

Но всё же я передохнул и в зал Совета вошёл чуть бодрее, чем рассчитывал. К моему удивлению, все — и Огард и охранники — остались за порогом. Двери закрылись, и я остановился в помещении, бывшем святая святых Рунного Древа.

Как интересно тут всё было!

В центре круглого зала росло дерево. Именно росло, настоящее, живое — огромный, метров десяти высотой ясень, раскинувший ветви во все стороны, протянувшийся вершиной к стеклянному потолку. Он был одновременно диким древом и искусным творением садовника, скорее воплощением природы, чем её частью. Несколько рунных огней сияли над ним, заливая его тёплым солнечным светом. Только они и разгоняли мрак, выхватывая из темноты ясень, но всё остальное тонуло в полутьме. Я не считал, но был твёрдо уверен, что у ясеня двадцать четыре ветви — по числу рун футарка.

Вокруг ясеня кольцом стоял стол. За ним легко уместилось бы и три десятка человек, но я опять же знал, что стульев двадцать четыре.

Стены зала были покрыты гладко отполированным камнем — я узнал и гранит, и мрамор, но бо́льшая часть оказалась мне незнакома. Наверное, здесь тоже двадцать четыре сорта камня, и каждый так или иначе означает одну из рун. Маги прошлого были склонны к символизму. Вот окон, за которыми светились редкие огни города, темнел океан и блестели звёзды — их точно было двадцать четыре...

— Добрый вечер, — сказал я в темноту, заполнившую зал Совета. — Точнее — доброй ночи... госпожа Мирарек Ридор. Простите, что потревожил ваш отдых.

Темнота шевельнулась, и из-за древа вышла женщина. Медленно обогнула стол, подошла ко мне. Она была немолодой, но, пожалуй, выглядела младше меня — пожилая женщина с гладко уложенными седыми волосами, в простом белом платье, с амулетом на серебряной цепи. Я сразу впился взглядом в амулет; почему-то я думал, что он будет таким же, как у Акса Танри.

Но это была всего лишь стилизованная руна Перт — руна постижения новых знаний и руна женского божества.

— Как ты меня узнал, юный маг? — спросила она.

Голос у нее был нежный и звонкий, внешность — немолодой женщины, а назвать меня юным могла только древняя старуха.

— Я ещё мальчишкой размышлял, почему Тёмный Властелин не завоюет Север, — сказал я. — Всё-таки Север слаб, здесь живёт мало людей, но в Рунном Древе много знаний. Я бы обязательно завоевал. И я подумал, что Север ему чем-то дорог. Может, он родом отсюда. Или здесь живёт кто-то, кого он обещал не трогать. Например, свою любимую.

Мирарек с любопытством смотрела на меня.

— А потом я прочитал ту статью, в альманахе, — сказал я. — Понял, что вы не просто писали её вместе, не только обсуждали и размышляли вдвоём, а что вы были близки. Там будто слышно, как вы спорите, — я точно так же спорю со своей женой, с Мирой. Её ведь назвали в вашу честь, знаете? Танри был с запада, а вот вы — с севера. И когда вы с ним поссорились, после войны, вы вернулись на свою родину. А он пообещал вас не трогать. И целый век хранил своё слово.

— Ты умный мальчик, — сказала Мирарек.

Я засмеялся.

— Да какой там умный. Был бы умный, так сидел бы, не высовывался. А не стоял бы перед вами с седой бородой и трясущимися ногами. Зря я попросил этот альманах. И зря вы его сохранили.

— Даже не думала, что он уцелел, — призналась Мирарек. — Впрочем, там же нет ничего конкретного. Теоретические изыскания.

— Да, на тему того, как повернуть время вспять, — сказал я. — Но там есть о чём подумать. Вам повезло, что началась гражданская война и все отпечатанные книги погибли.