Как то раз я летом летел в отпуск с Салехарда через Москву. И у меня было время прогуляться по городу, а тут как назло 2 августа "День десантника" выдался. Все гуляют по проспектам и скверам, ну я подошел к братве типа поздравить, а какое то быдло тут же на меня наехало, типа: "Ты кто таков? Где служил? Ану, докажи!". Хорошо, что подвыпившего друга остановили его же приятели, и я смог поведать свою историю службы в войсках дяди Васи, а потом мне налили два раза по стакану, так сказать "За ВДВ!".

И вот сейчас передо мною сидят типа местные десантники, и они наехали на меня, что я не имею права носить шкуру и голову медведя, так как я его собственноручно не убивал.

Но вот интересно, от куда этот шаман знает про белого волка?

Я спросил, а мне ответили, что я в свете духов виден как кусок дерьма на ладони. Типа шаман все обо мне знает, он знает, что я пришел в этот лес и назвал себя хозяином, что я незаконно одел шкуру Хозяина, вот на меня и осерчали духи, требуют сатисфакцию.

Типа если я брошу вызов Хозяину этого леса (медведю), и завалю его в честном поединке, то тогда весь лес признает меня хозяином здешних мест.

Да красивая легенда, но по всему получается, что меня назвали козлом и сейчас заставляют снять тельник, типа: "ты сучек не прыгал, и на боевые не ходил, так что снимай тельник олень педальный".

Ладно, придется что то делать.

— Где твой хозяин живет, как его найти?

— А как сойдет снег с лесных полянок, то ты должен измазаться кровью и идти в лес, он сам тебя найдет — на чистом русском ответил шаман, а потом засмеялся, встал и пошел в лес, а его братва тихо по семенила за шаманом.

И что это было?

Это что местные Солнцевские приходили на разборки? Типа черную метку принесли? Ну ладно, черт с вами. Вот только откуда они знают про белого волка? Может из моих кто проговорился, что мол у князя две головы белых волков имеется, типа того. Но ведь наезда по поводу волков то на меня не было, наезд только по шкуре и голове медведя, что я пару раз одевал.

Через месяц, ранней весной после этого случая как раз когда я уже и забыл про эту странную встречу, мы с десятком воинов пошли на охоту.

Три дня проходили по лесу и вышли на звериную тропу. Пройдя по тропе нашли водопой.

— Так, на тропе будем делать засаду — сказал один из охотников, ну я понятное дело согласился, они тут все мастера, а я так — турист на отдыхе.

Поставили петли и встали с луками в засаду у тропы. Простояли пол дня, и как только я хотел сниматься, то услышал рык и шевеление дерева в десятке шагов от меня.

Я медленно двинулись к дереву и увидел кабаний выводок. Один поросенок застрял в петле, а его бешеная мамашка пыталась головой срубить дерево.

Мозг у меня был наверное где то в другом месте, или я устал ожидать зверье сидя в заседке, но я не задумываясь что творю поднял лук и всадил стрелу в огромную хрюшку. Однако эта скотина не сдохла, слишком слабое натяжение у моего лука, это наверное был лук против зайчиков.

Огромная туша одним прыжком развернулась на месте и с перегазовкой кинулась на обидчика.

Мои воины успели еще всадить пару стрел, а я только отбросил лук и с выпадом ударил разъяренную мамашку сулицей. Меня снесло с ног таранным ударом паровоза. Паровоз пробежал еще метров пять, потом с трудом развернулся и уставился на меня.

— Да сдохни ты уже — прохрипел я — но зараза подыхать не хотела, а прихрамывая на переднюю правую ногу и волоча моё копье в своем брюхе поскакала ко мне.

Чудом успел выхватить топор и в прыжке уходя в сторону долбанул свинину по голове топором, но тот отскочил как от танковой брони, и тут я опять взлетел в воздух и рухнул под дерево.

Да мать же твою — выругался я про себя, переворачиваясь на спину и доставая длинный кинжал.

В этот момент кто то из моих воинов успел ткнуть свинью сулицей и та резко развернувшись встала, а я прыгнул вперед и обхватив одной рукой в за шею зверя, а второй вогнал кинжал под переднюю левую ногу прямо в подмышку.

Вы знаете кто такой ковбой?

Это глупый американский селюк, что любит объезжать бешеных кобыл. Так вот сейчас я почувствовал себя самым тупым ковбоем на свете. Бешеная свинья, больше походившая на пони, прыгала по кругу и пытаясь скинуть меня, а я висел у нее на спине, вцепившись ногами мертвым захватом на брюхе и мотылялся как тряпичная кукла на огромном туре. В какой то миг свинья споткнулась на передние ноги и завалилась брюхом в грязь. А я успел отпустить руки, откатился и вытащил меч. Когда двухсот килограммовый монстр встал и попер в последнюю атаку, то я просто поднял меч и ткнул им снизу прямо в шею зверя. Но это чудище таки извернулось и клацнуло зубами пытаясь откусить мне голову, но зубы проскрежетали по шлему, а потом наверное от обиды зверь поддел меня мордой в последний раз и опять я направился в полет. Пластины железного пиджачка не выдержали и разлетелись как хрустальный стакан от мощного пинка, но этим всё и кончилось. Свинья сделала еще несколько неуверенных шагов и упала прямо на меня, заливая всю бронь горячей кровью.

С трудом воины перевернули свинью и вытащили своего князя.

Я был жив и даже относительно цел, вот только морально подавлен в ноль. МЕНЯ чуть не сожрала свинья.

Это ж надо, нас целый десяток, а эта хрюкающая гадина выбрала в свою жертву именно князя. И главное тут то, что все мои охотнички били свинью то копьями, то топорами, но вот она падла с агрилась именно на меня, она хотела растоптать именно князя, как будто бы это проклятие какое то.

Хотя, стоп, а может это и есть сигнал духов леса?

Жуть какая, того и гляди на меня бешеные кролики кидаться начнут.

Мы выпустили свинье кровь, вспороли брюхо и вытащили кишки, а потом связали ноги и воздев тушу на огромную лисину (перекладину) потащили добычу в Полоцк. На ночь встали у родника, поужинали, я выставил охрану а сам лег спать до утра.

Ночью припекло отлить, я встал отошел в кустики, оправился и по привычке пошел проверять часовых. И вот когда я обходил ночью патрули, то услышал шуршание камыша возле берега ручья. Я собственно, как человек служивый подумал, что это часовой отошел к ветру.

— Эй кто там? — позвал я.

Мне никто не ответил, а шуршание только усилилось.

Схватив копье и щит, и толкнув в бок ближайшего спящего воина я пошел к камышам, и вот тут нос к носу столкнулся с мишкой.

Мишка конечно знал, что я человек, но я то не знал что там медведь. И когда у меня на пути поднялась на ноги темная фигура, то я долго не думая всадил копье врагу в грудь. А враг обиделся, зарычав и кинулся на меня. Копье чудным образом вошло глубже в тело мишки как нож в масло, а тот сблизившись на опасное расстояние в ярости хлестанул меня правой лапой по морде. Поскольку моя морда собственно была спрятана за щитом да еще и в шлеме, то удар пришелся в поставленный щит. Несмотря ни на что, удар был такой силы, что я сделал сальто через голову и кувыркаясь полетел вправо выпустив копье из рук. А чудище волосатое кинулось за мной.

Полусидя я успел вытащить меч и направить на медведя и тот с ходу налетел на меня сжимая челюсти на моей голове.

Меч погрузился в пузо по самую гарду и выворачиваясь в ладони прорезал почти двадцати сантиметровую дырищу, из которой повеяло запахом дерьма, но зубы зверя вцепились в мой шлем мёртвой хваткой. Потом зверюга мотнул головой и чуть не сломал мне шею, а я по инерции полетел дальше, медведь хромая и рыча от боли начал бежать за мной периодически кусая то за плече, то за бок, меч и обрубок копья, что торчали из пуза косолапого постоянно цеплялись за землю причиняя зверю невыносимые муки.

В какой то момент огромная лапища придавила мерзкого человечка к земле, а окровавленный клыкастый рот опять вцепился в шлем, потом зверь укусил за плече, зубы пробили медные пластинки и достали до мяса. Мишка потянул сжатую зубами бронь на себя. А вот хрен тебе, укусить конечно ты можешь, но чтобы вот так вот с первого раза порвать мою броне куртку — не получиться. Особенно в тот момент когда твоя жертва это не просто тушенка в консервной банке, а тушенка с острым железом в руках. Очень больно получается, как будто на тебя положили холодильник и прыгают еще сверху, дыхания не хватало, но я был жив. Пару раз зараза блохастая, даже хватанула меня за шею, но спас пластинчатый воротник. А когда мишка стал выдыхаться, ведь я же постоянно тыкал уму в бок острым ножом, жаль что не попал в сердце, а не желающий умирать монстр все еще пытался наказать своего обидчика, но обидчик имел при себе еще кучу боевого железа.

И выбрав момент, когда медведь убрал морду от моего лица я вытащил левую руку с кинжалом и вогнал его мишке снизу вверх в челюсть по самую рукоять.

С глотки зверя мне в лицо уже не капала а лилась горячая кровь. Она попадала в рот и глаза.

Медведь уже не рычал, а урчал и хрипел, его таз упал на землю и придавил мне левую ногу. Вот тут я зарычал от боли и вывернувшись убрал таз из-под туши, а потом с трудом освободил правую сторону тела. Потом полез правой рукой на поясной ремень и вытащив боевой топорик начал с усердием лесоруба, долбить мишку топором по голове отталкивая тушу левой рукой. Расстояние для за маха почти не было, топор не просто отлетал от кости, он издавал такой противный звук при ударе о мощную голову, что я понял, это все, топор мне не поможет, так как мерзкое животное клацало зубами и пыталось схватить топор своими челюстями. Когда мишка таки вцепился в рукоять топора, я набрал воздуха в грудь и взревев как бык сталкивая монстра с груди и окончательно вылез из под тушки. А тушка еще дышала, она хрипела и смотрела на меня единственным правым глазом, а левый вытек, я его топором случайно выбил.

Мой топор лежал на земле, я припадая на одно колено от усталости подошел, взял его в руку, перевернул обухом где был приличный шип, прицелился и со всей дури вмазал по черепку. Медведь как то грустно вздохнул, наверное такой же звук издавал бедолага Троцкий при ударе ледорубом, и осел на землю. Он не сдох, он зараза все еще дышал, но уже не шевелился.

Я с трудом вытащил клевец с башки, перевернул топорищем к зверю и прицелившись вмазал по верхнему левому клыку медведя.

Сам того не ожидая, я выбил мишке зуб, потом нагнулся, поднял клык, протер его от крови и земли, и шатаясь пошел к огню.

Я не понял сначала, что тут происходит, а потом увидел факел в руке моего десятника и стоявших рядом с ним моих охотничков.

— И что вам не жалко своего князя, почему вы мне не помогли? — махнул я на тушу.

— Так это князь, тебя дух лесной на бой вызвал — сказал десятник — разве же мы могли вмешиваться в твою битву с Хозяином.

Аааа, уроды, вы тут типа братки на сходке смотрите, кто из паханов кого завалит? Мысли не хотели лезть в голову, а я не мог ругаться, я так устал, сил не было вообще, я весь был залит кровью своей и мишки с ног до головы, а еще куча вонючей крови от кабана осталась.

И вот только сейчас я понял, в какую первобытную задницу я попал. Куча вооруженных людей стояли и ждали когда мишка сожрет их князя. Ну и как мне блин попаданцу жить дальше, а если я тонуть в болоте начну, они тоже будут стоять и смотреть кто победит, дух болотный или их князь-дух огня? Ведь я кузнец, прислужник духов, и так как я сам побывал за кромкой, то выходит, что я тоже дух, типа дух огня и повелитель метала.

— Ну и что, кто победил? — устало спросил я.

— Дух леса покорился тебе и признал тебя хозяином, однако он еще жив — сказал мой десятник.

— А я то как рад этой победе, что бы вас демоны болотные пожрали, уроды вы первобытные — зло сплюнул я — дикари как есть дикари.

Я выхватил сулицу из рук охотника, подошел к мишке и вогнал железный наконечник в бок медведю, потом налег всем телом на древко и погрузил наконечник сулицы в тело монстра сантиметров на 50. Тушка чуть затряслась и мишка издох.

— Идите снимите шкуру с этого зверюги и по жарьте мне его печень, устал я, мне нужно передохнуть.

Через минуту подошёл охотник и протянул мне шлем с какой то жидкостью.

— Что это? — я заглянул и увидел, что шлем наполовину заполнен темной жидкостью.

— Испей князь, так надо.

Я почему то, даже не стал сопротивляться, просто устал, сейчас адреналин выходил из крови и я просто начинал засыпать. Я взял шлем и в пять глотков выпил содержимое.

Я так и думал, это кровь, только вот крови уже я и так напился вдоволь, и умылся. В сейчас весь был в крови сначала бешеной самки кабана, а потом и медведя, а теперь она была еще и внутри. Хорошо хоть сердце жрать не заставили, но вот жаренную печень я съем.

Мне принесли меч и мой топор, я с трудом дрожащими руками вогнал меч в ножны. А топор просто положил на изгиб левой руки и сел возле костра по азиатски скрестив икры ног. Потом мои охотники обнаружили и зашили длинный порез на лице, а я уже почти спал. Силы кончились, я закрыл глаза, все меня до утра не кантовать, при пожаре выносить в первую очередь.

Разбудил меня голос десятника.

— Вождь, вождь — тот тряс меня за плече.

Я открыл глаза и воин сунул мне в руки палку с нанизанными на нее горячими кусками мяса.

А, я понял, что это первобытный шашлык из медвежатины.

Я обвел взглядом полянку, вокруг костра сидели все охотники и смотрели на меня.

Ну и что смотреть то, есть надо, я начал кушать мясо. А действительно вкусно. Когда я съел уже третий кусок все остальные потянулись к щиту. Я только сейчас заметил, что на щите лежала куча дымящегося мяса. Это получается, что мне первый кусок, а потом и все приступили к ночному обжиралову.

Утром, остатки туши медведя повесили на большущую палку и мы нагруженные под завязку двумя огромными трофеями потащились к Полоцку.

У самых ворот нас встретили выбежавшие пацаны, я отдал команду разделывать трофеи, а сам на негнущихся ногах побрел к реке.

Целую неделю мы как проклятые бегали по лесу за зверьем, а потом они нас сами нашли, и свинья эта бешеная и медведь. За все это время я ни разу не снимал доспехи, ни разу не мылся, да я попадал под клыки и когти, но все таки я уцелел, пластинчатый доспех хоть и тяжелый, но вот жизнь он мне спас. Доспех спас жизнь своему князю, но при этом сам пострадал почти невозвратно.

Я потянулся к завязкам, но болел левый бок, мишка гад всей тушкой навалился чуть ребра не сломал, а еще дико болело правое плечо, ведь эта скотина блохастая за руку и плече зубами вцепилась.

Я достал нож и срезал, завязки, потом скинул доспех, шлем, срезал наручи и поножи, снял толстую холщённую рубаху и как Адам весь в неглиже на подгибающихся ногах полез в холодную воду реки в то место где было много ила.

Натерся грязью, а потом песком, немного помывшись начал смывать грязь с разводами крови. И по мере исчезновения грязи я понимал, что тело мое к подвигам на ближайшие пару недель не готово, на нем имеются много порезов, ссадин и даже дырки от зубов. Синяк, сплошной синяк представляло тело Чеслава, болело все. Вот именно сейчас, когда боевой поход окончен, только сейчас я почувствовал запредельный уровень усталости. Я вышел на берег и увидел, что возле кучи брошенного железа стоит женщина с чистым комплектом одежды. Я кивнул, нацепил толстую рубаху и штаны. А чужие кожаные берцы-тапки одевать не стал. Взял свои подошел к реке и прополоскал их в воде, после чего одел на ноги, взял ножны с мечем, пояс и пошел к бревенчатому дому. Потом остановился и посмотрел на женщину.