Фронтир Индикона 3 Дорогами Ветров

Двухчасовой полёт, заряд и снова полёт. Под утро я уже начал отрубаться и решил вернуться в лагерь, чтобы поспать хотя бы пару часов. Штабу:

— Подготовить аэродром один к посадке.

— Принято.

В лагере никто не спал, по мосту плотным потоком шли колонны пленных. Мы собрали неплохой урожай. В штабе на стене висит карта южного берега Галаны. Красными флажками обозначены наши взводы и отделения, синими предполагаемые группы противника.

— Дежурный по штабу лейтенант Бабур! — вскочил из-за стола высокий индус.

— Доложи краткую сводку.

— На текущий момент четыре тысячи двести двадцать шесть пленных.

— Ого, — я даже присвистнул. — Не рассчитывал на такой жирный улов!

— Количество пленных с западного котла не обработано.

— Потери?

— По южному котлу сорок шесть человек, у противника...

— Занимайтесь по плану. К утру подготовить подробный отчёт по потерям и пленным.

* * *

Но утром мои планы резко изменились. Меня разбудили и доставили 'красную' радиограмму от Павла Петровича с просьбой связаться.

— Монитор, ответь Первому. Приём!

— Капитан на связи, — раздался голос Павла Петровича. — Приём!

— Что у вас стряслось? Нужна помощь?

— Да бог с вами! Вы своими бомбами такого жару задали, что до сих пор запуганных зинджей выкурить из лесов не можем. Какое к чёрту сопротивление! Оставили меня, значит-с, без работы. Нехорошо, сударь! Ну пошутковали, да ладно. Получен сигнал SOS от Джона, ракеты красные, а после и радиотелеграмму приняли.

— Жив, значит, наш американец!

— Нда-с, славу богу. Только боюсь ненадолго. Таких страстей понаписал, ужас. Двое их там всего осталось, он, да наш знакомец Нганго. Быки ранены, нет воды, припасов, травы для быков, клетка пришла в негодность и главное, снарядов, да гранат просит термитных. У вас как там с ними?

— Кое-что есть, я их в резерве держу.

— Выручайте Джона, Ярослав Александрович! Жалко дурня, погибнет почем зря. Говорит, максимум день продержится, а завтра...

— Конечно, надо поторопиться. Радиограмму передали?

— Так— точно-с.

— Ну вот на кой чёрт его в центр леса понесло? Договаривались же!

Спасение сержанта Джона

Джон

Открыл глаза. Я ещё жив?! Надо мной склонился Нганго и стал протирать лоб, он что-то мне говорил, жестикулировал, но я не смог ничего понять. Слух вернулся на следующий день, и новости, которые рассказал Нганго, были не самые радостные. В живых остались только мы двое, я провалялся без сознания шесть дней и всё это время Нганго отбивался. Он привязал коконы к трубам, образовав вокруг клетки многослойный бронированный чехол и только благодаря этой защите мы всё ещё живы. Но надолго ли?

Запасы травы и воды для быков закончились, термитных шашек почти не осталось, а клетка нуждалась в капитальном ремонте. Монстры не оставили попытк добраться до нас, в чём я лично убедился той же ночью. Они сменили тактику: подбирались поближе и, зацепив несколько коконов, старались оттащить их. Мы оказывали всяческое противодействие, но за день им удавалось хорошенько разворотить наше укрытие, и нам оставалась ночь, чтобы собрать коконы, починить защиту и чуть-чуть вздремнуть. Сизифов труд.

Нам необходима помощь. Нужны вода, еда, боеприпасы, сварка и резаки, новые трубы для клетки и корм для быков, лекарства... Сэр Ярослав знает о проблемах с радиосвязью в лесу, поэтому на крайний случай у нас имелся 'аварийный оптический телеграф' — небольшой надувной шар, к которому подвешивалась компактная металлогалогенная, газоразрядная лампа на тысячу ватт. Прерыватель на основе электромагнитного реле, совмещенный с телеграфным ключом, заставлял мигать ламу и тем самым отправлять сигналы азбукой Морзе. Ночью, свет лампы хорошо виден за пятнадцать, а то и двадцать километров. Наши группы сопровождения обязательно его заметят, а значит отправят на базу радиограмму о помощи. Проблема одна — плотная крона странного леса — нужно забраться на голые, лишённые веток, стволы и найти место, где шар может подняться. При этом нужно тащить на себе катушку провода, оболочку шара, и тяжелый баллон с водородом для его накачки, надутый шар попросту не пролезет через ветки. На это понадобилось полночи. Долго искали подходящее место, но так и не нашли. Нганго, словно обезьяна пролез сквозь крону из плотно переплетенных нитевидных листьев похожих на водоросли и уже сверху прорезал в ней отверстие. Подъёмной силы шара хватило на сотню метров провода. Всё что смогли мы сделали, оставалось только ждать.

Ярослав — базовый лагерь

В сфере ЦИК царила непривычная пустота. Одни отсыпались после бессонной ночи, другие находились при полевых штабах. Чтобы собрать срочный заказ для Джона, пришлось поработать с картами самому. Из того что он заказал, по большей части всё было в резерве и трубы, и коннекторы, и гранаты, и шашки. Отправили гонца за новым наводчиком и снарядами для пушки Пакла. В цех химии ушла красная карточка — срочно изготовить термитные карандаши для сварки и пиропатроны. Управленческая машина, слегка скрипнув шестерёнками, заработала. К полудню, всё необходимое должно быть собрано, а значит, сейчас есть время чтобы посмотреть, как обстоят дела в госпитале.

Соседние здание встретило ненормальной суетой, криками раненых и красными от недосыпа глазами медиков. Ко мне мгновенно подскочил дежурный в заляпанном кровью, некогда белоснежном халате и начал тараторить.

— Дежурный по госпиталю лейтенант Баху. Великий Ярунг, в госпитале находятся четыреста сорок раненых с ранениями средней и тяжелой степени. Все легко раненные...

— Отставить. Посмотрю в отчёте. Что у нас с антисептиками?

— Запасов коллоидного серебра не хватает. Большую часть ран обрабатываем зелёнкой, йодом и фурфуролом. Очень большой расход спирта и мазей, практически закончились обезболивающие на основе мха, а конопля и семена дурмана не эффективны при ампутациях, как хлороформ.

— Пишите заявку в цех химии. У нас там есть большие запасы этилена.

Он кивнул и, достав блокнот, начал быстро в нём чиркать.

— И вот ещё что, сейчас к вам прибудет дежурный по управляющему центру. Все ваши заявки получат красный приоритет. Учтите также потребности двух полевых госпиталей в котлах. Число раненых выше расчётного в семь раз.

Он покачал головой:

— Очень много ампутаций. Простите, но мы не справляемся. Ученики боятся оперировать, а наши хирурги падают с ног от усталости.

Раненые лежали, на полу, на скамьях, на приставных столах.

— А что они у вас словно сельди в бочке? — я повернулся к секретарю. — Телеграмму в УЦ: 'Временно передать жилые сферы под нужды госпиталя и организовать охрану', — потом снова к дежурному. — Здесь оставить только тяжёлых. Легкораненых перевести в лагерь пленных и обеспечить контроль за перевязками. Много суеты Баху. Мы зачем людей оказанию первой помощи учили? Пусть надсмотрщики тоже перевязывают. Ваше дело проверка.

— Будет исполнено!

* * *

Из госпиталя выбрался аккурат в два часа, перекусил на ходу и сразу на аэродром. К раме трайка уже привязаны необходимые Джону трубы, ящики с гранатами, автоген с баллонами кислорода и ацетилена. Часть груза — припасы, а прессованную сухую траву и эластичные мешки с водой заберём в нашем лагере у кевенги, не к чему тащить за три сотни километров ненужный груз.

Нагрузились мы по полной, а из людей со мной отправился только наводчик. Полёт не был сложным, роза ветров известна. Держались мы на высоте три сотни метров, прямо над руслом Галаны. Через три часа первая посадка на базе близ водопада Лугарда, два часа на зарядку батарей и снова в полёт. Второй участок пути заметно длинней, на одной зарядке можно и не добраться. Приходилось часто планировать, порой забираясь на высоту до двух километров. Сквозь разрывы облаков путеводной нитью вилась заметно ужавшаяся в ширине Галана, называемая в этих местах Ати. В крепости стояла рация с функцией радиокомпаса, а каждый причал оборудован полосой для посадки. Конфузов быть не должно, в случае чего сесть я смогу на любом нашем причале.

Огни крепости Павла Петровича мы увидели только в первом часу ночи и сразу же пошли на посадку. Заряд батарей был на ноле. Посадочная полоса длинной сто метров ярко освещена прожектором и оборудована прямо на крыше хода восточной стены. Здесь же мы и заночевали, так как лететь ночью, да по неизвестной местности сопряжено с большим риском, особенно учитывая горный массив на востоке.

Крепость впечатляла. Массивные, бревенчатые стены с откидными дверками бойниц, крытые ходы, высокие угловые башни, выступающие далеко за периметр стен, создавали ощущение неприступности этого укрепления.

Комендантом крепости остался Ксенифон, с которым мы не виделись с момента его освобождения. Утром Ксенифон лично показал мне крепость, казармы и жилые дома, там же находилась лесопилка и столярный цех. Снаружи всё это окружал глубокий ров, наполненный водой, через него был перекинут подъёмный мост. Показали мне и работу подъёмного механизма клетки, сваренной из труб. Хотя чего я там не видел, сам же его и варил. От ворот дорога спускалась к причалу и небольшому рынку, что раскинулся прямо на берегу. От завтрака я отказался и мы сразу вылетели к нашему первому лагерю...

Летели низко, я успел рассмотреть и новые причалы, и ту колоссальную работу по расчистке речки-вонючки, сделанную под руководством герра Мартина. Впереди засверкала водная гладь! Озеро кевенги! Мы на месте! Сделав круг почёта над городом, напугали рыбаков и домохозяек, пролетели над дворцом Нгози и приземлились на аэродром, примыкающий к стене лагеря! Сбежались все, тут были и Квеле, и сам вождь, чувствуют силу. К нам подбежали Мартин и Иван Сергеевич.

— Герр Ярослав! Вы не представляете, как я рад вас видеть! Сколько же мы не виделись?!

— Я тоже скучал без ваших шуток, Мартин!

— Вы немедленно, слышите, немедленно должны рассказать про эту летающую машину!

— Что ж, я в вашем распоряжении и на три часа, герр Мартин. Кстати, вы не забыли протянуть сюда питание?

* * *

После осмотра хозяйства Мартина и Ивана Сергеевича мы позавтракали и стартовали в сторону Мёртвого леса. Даже издалека пятно инородного леса на ярком фоне саванны смотрелось безжизненно, пугающе. Грязная клякса с небольшими проплешинами. Обнаружив наш временный лагерь, свернул в глубину леса и спустя несколько минут разглядел сигнальный воздушный шар. Ещё на базе, получив от Джона подробное описание необычной, пружинящей кроны, способной удержать человека, я решил 'десантировать' груз на тросе. Наводчик, его звали Оронг, цеплял к тросу связки труб, мешки и ящики замотанные сеткой. Я сбросил скорость, опустил груз с помощью лебедки и начал снижение с таким расчётом чтобы груз почти касался кроны. Сетка с грузом крепилась через карабин со встроенным пиропатроном запал которого активировался с моего пульта. На такой высоте груз во время падения не успеет набрать скорость и спружинит от кроны не пробив её.

— Джон! Держись! — кричу в мегафон. — Сбрасываю на крону всё что заказывал. Ночью забирайте.

Сбросив груз вернулись на базу, зарядились и к вечеру на второй заход. Будем сбрасывать блоки сена, доски и трёх добровольцев, которым было приказано лежать на кроне тише воды и ниже травы и дожидаться Джона. Той же ночью получил ответное сообщение Джона: 'Груз получен, люди спустились без происшествий. Приступили к ремонту! Просьба забрать коконы'.

И действительно, утром увидел у места спуска сетку, плотно набитую коконами. Джон предусмотрительно сделал большую петлю из лозы. С третьего захода получилось зацепить её крюком и отбуксировать ценный груз в лагерь. Такой нехитрый способ эвакуации натолкнул меня на очевидную мысль: зачем, спрашивается, рисковать ребятами, что мешает нам, не только коконы вывезти, но и всю команду Джона?

Ночью, в цехе Мартина собрали большие шестиугольные рамки с натянутой сеткой, распределяющие вес и сварили под них основание для электролебёдки. Площадь рамок была рассчитана так, чтобы она смогла выдержать вес ствола пушки Пакла. Оставлять столь ценное орудие паукам я не собирался. Днём десантировали рамки, сетку и лебёдку, а ночью ребята Джона собрали её прямо над клеткой и теперь могли быстро поднимать и опускать грузы.

За несколько дней команда Джона подчистила не только все коконы в округе, но и вывезла всё что можно — пушку, трубы, орудие. Хозяйственные кевенги даже быков не оставили на убой, разделали на мясо. В конце концов я отправился в обратный путь, накрутив перед этим хвосты Мартину, чтобы тот немедля организовали переезд на главную базу.

* * *

Со дня битвы минуло три недели. Как быстро летит время! База медленно, со скрипом, возвращалась в привычный производственный ритм. После зачистки южного котла все тыловые и загонные отряды переключились на западное направление и за несколько дней собрали там хороший 'урожай'. Общее число пленных составило пять тысяч двести сорок человек. Значительно больше, чем всё население нашего городка. Более половины из них были ранены. Осколочные и колотые ранения, проникающие от арбалетных болтов, ожоги обычные и химические, тяжёлые отравления и электротравмы — полный букет.

Главный и полевые госпитали в три раза увеличили численность персонала и всё равно работали на износ. Несмотря на то, что до трети пленных получили средние и тяжёлые ранения, общая смертность не превысила пяти процентов, а это уровень первой мировой войны. Благодарить за это следует несколько факторов — концепцию 'золотого часа' (пострадавшим со множественными ранениями помощь оказывалась в течение первого часа), жесточайшие противоэпидемиологические, дезинфекционные и дезинсекционные мероприятия. Ежедневный осмотр, чистая вода, антисептики, качественное питание и здоровый сон лечили лучше любых лекарств. Довольно быстро нарастили выпуск бинтов, восковой мази, коллоидного серебра.

Часть пленных была задействована в сборе целебных трав для витаминного чая. Тех, кто выздоравливал, определяли в лагеря на сокращённый, четырёхчасовой режим работы. Здоровыми комплектовали звенья сборщиков смолы и папируса, рыбаков, лесорубов. Пленные мостили гать до Мале, вели работы не требующие высокой квалификации — погрузка, земляные работы, оснащение причалов, корчевание леса.

Закончили стройку южного лагеря для пленных, возводим ещё больший северный, с высотой глинобитных стен три метра. Пленные уже разбиты на отряды и взводы. Режим содержания жёсткий -десять часов работы с перерывом на обед, два часа обучения латыни, цифрам и буквам и отбой. Ударными темпами достраивалась водонапорная башня, активировались работы по ремонту Монахара, в последний месяц я забрал оттуда многих Начали прокладывать деревянную узкоколейку на северо-запад. Торфяное болото давно дожидается рабочих рук. Планы на торф наполеоновские — разработка путём размыва водой высокого давления, постройка цеха по сушке торфа и прессование из него гранул. Сфера применения очень широкая — удобрения, фильтры, производство торфяного полукокса для нужд металлургии, блоки для строительства и субстрат для 'грибных' блоков