"Не могу больше..." — напала на меня безнадёга. Чакра не откликается на мою волю. Тело ужасно слабое, мне больно, холодно, страшно. Постоянные видения, которые появлялись в моём разуме... Всё это подтачивало мою волю. Хотелось бросить всё и остаться на месте, пока моя жизнь не оборвётся. Забыться, наконец, в этой темноте.

Воспоминание.

"Убей его! — эхом отдаёт в моей голове приказ сенсея. Восьмилетний мальчик стоит с кунаем перед крестьянином.

Дрожащими руками он обрывает жизнь этого человека.

Картина меняется. Вижу, как находят труп этого мужчины.

Вижу двух плачущих жён. Тринадцать детей. Четыре мальчика и девять девочек.

Они лишились кормильца.

Старший крепится, понимая, что он теперь мужчина в доме, несмотря на то что ему только десять лет.

Проклятие убийце. Скорбь почившему.

Я шиноби. Я убийца.

Не герой, не воин.

Я усвоил урок Момору-сенсея. Я был наивен, думал, что буду героем, сиятельным спасителем слабых, бичом злых.

Но это не так. Есть только цель и способы её достижения.

Горящее Узушиогакуре. Трупы, кровь. Крик женщин и детей. Агонизирующие стоны мужчин. Мощные взрывы от дзюцу. Звук сталкивающегося металла. Запах крови.

Безумная картина войны.

И тринадцатилетний я посреди этого безумства.

На губах широкий оскал. Глаза горят неудержимым счастьем. Я был рождён для этого. Вся моя жизнь подготавливала меня для этого момента.

Чернокожий шиноби. Потеря одной руки. Попытки сопротивляться этому бойцу. Сейчас мне смешно, как слаб я был. Смешно оттого, что я мог проиграть такому слабаку.

Боец Кумогакуре прямо передо мной. Между нами, появившись словно из ниоткуда, встаёт Момору-сенсей и принимает на грудь удар, предназначенный оборвать мою жизнь.

Потеря сознания у вражеского шиноби.

Последние слова сенсея мне.

Яростный крик моего тринадцатилетнего я. Потеря второй руки. Смерть врага.

Сердце сжалось от этой сцены. Я до сих пор виню себя в смерти сенсея.

Начинаю грести сильней. Сенсей отдал за меня свою жизнь. За тогда слабого мальчишку. Я не имею права умереть сейчас здесь. Я нужен своему клану, своим людям. Я клинок клана Учиха.

Перед глазами картина квартала моего клана.

Повсюду мёртвые тела.

В груди разгорается гнев.

Кто посмел?! Кто тронул мой клан?!

Тут же перед глазами встал другой квартал, полный людей.

Десятки детей, играющих на детских площадках. Множество женщин, щебечущих о своих женских штучках. Мужчины, приходящие с работы. Старики, которые смотрят на подрастающее поколение со смешинкой в уголках глаз, но держащие вид напускной строгости.

Мне нужно покинуть это место. Я должен выплыть. Мой клан нужен мне, а я им.

Движения становятся всё увереннее и увереннее. Усталость отходит на задний план, чувство долга придаёт мне сил.

Палатка. Та самая, в которой я жил вместе с Цунаде.

Её смех. Желание увидеть её. Услышать её голос. Вновь провести рукой по её мягким волосам. Вдыхать их аромат, такой приятный, свежий.

Рывок.

Сквозь прикрытые веки прорывается свет. В лёгкие поступает воздух. Тело приобретает силу. Чакра вновь подвластна.

Медленно, сквозь боль открываю свои веки. Найдя взглядом берег, начинаю плыть к нему.

Выбравшись на берег, бессильно падаю на землю.

Этот подъём из воды лишил меня многих сил. Скорее духовных, а не физических, так моё тело сейчас просто излучало энергию.

"Так... Где Тэнгу?" — собравшись с силами, оглядываюсь по сторонам, ища своих возможных противников.

Не найдя их, оглядываю себя.

От одежды ничего не осталось, а вот на теле появились странные чёрные татуировки.

Знак равновесия на животе. Шесть томоэ от левого до правого плеча. И все они зудели и болели.

"Прям как мои глаза... — подумав об этом, я сразу же провёл рукой по своим векам, но ничего не почувствовал. — Нужно осмотреть себя в зеркале, узнать, что эти мрази со мной сотворили", — подумалось мне. В моём теле циркулировала инородная чакра, её я мог прекрасно ощущать.

Встаю на ноги и направляюсь в сторону прохода в стене.

Краем сознания отмечаю, что у меня вновь длинные волосы.

Либо я долго пробыл в таком состоянии, либо в этой реке волосы растут намного быстрее...

Выйдя из пещеры, я оказался на горе, на одном из многочисленных летающих островов в мире Тэнгу.

Когда я вздохнул полной грудью, на моём лице тут же появилась улыбка от ощущения чистого, живого воздуха в моих лёгких.

"Вижу, ты выжил... — раздался голос в моей голове. — Отец до последнего верил в твою смерть. То, что нам не придётся орошать руки в твоей крови", — вышедший из тени Карасу начал медленно доставать из-за спины свой клинок.

— Что это значит? — буравя взглядом Тэнгу, спросил я его. Пара появившихся шрамов на его теле приятно утешала мою гордость и разбавляла горечь поражения.

"Отец иногда видит будущее. Он предрекал нам, что пришедший потомок бога войны принесёт смерть нашему роду. Поэтому ты должен умереть", — спокойно ответил Тэнгу. Однако не спешил нападать, он ждал, когда все его собратья будут готовы к бою с Учихой, чтобы покончить с ним как можно быстрее.

— Почему же вы не убили меня раньше, когда я только пришёл к вам? — сканируя местность своими изрядно возросшими сенсорными способностями, спросил я его.

"Отец дал слово великому воину. Он обещал ему передать его знание достойному, — сказав это, Карасу достал из-за пазухи своей сиреневой туники выглядевший древним свиток. — Это твоё", — кидая мне кипу бумаг, сказал Тэнгу.

Не смотря, на одних рефлексах поймав свиток, я, не спуская взгляда, смотрел на Карасу и приближающихся из-за его спины Тэнгу. К тому же я чувствовал воронов надо мной и за мной.

"Полностью окружен. И в этот раз их великое множество, причём всех мастей", — думать до сих пор было трудно. Мысли текли неохотно.

"Мы не будем в этот раз испытывать тебя. В этот раз наша задача умертвить тебя. Просто прими свою смерть, сопротивление бессмысленно. Оно лишь продолжит твою агонию", — сказал мне Карасу, напрягаясь всем телом.

— Ты смешной. К тому же очень высокомерный. Твоя смерть принесёт мне удовлетворение, — мягко улыбнувшись, ответил ему я, после чего сорвался в атаку.

Выиграть вряд ли получится. Но вот вырваться из оцепления и попробовать сбежать — вполне.

24.

— Смешно, — я не узнавал свой собственный голос. Сколько бы я ни пытался вложить в него эмоции, у меня ничего не получалось. Из моих уст вырывались всё те же абсолютно нейтральные, мёртвые звуки. — Что со мной случилось? — спросил я у лежавшего передо мной старейшины Тэнгу.

Хотя я догадываюсь. Должно быть, так на меня повлияла природная чакра Тэнгу. Другого объяснения у меня нет.

Внезапно посреди боя по всему моему телу пробежалась холодная волна, после которой меня бросило в жар.

Природная чакра влилась в мою систему циркуляции чакры неудержимым потоком, увеличивая, изменяя и уплотняя мою собственную. Мой резерв увеличился в несколько раз. Изменилось и моё восприятие. Слух, нюх... А главное — мои глаза. Я не знаю, как именно, но они изменились. Я видел в сотни раз детальнее. Я видел не одну лишь чакру, которая циркулировала в теле, я видел сами каналы чакры. Это было невероятно.

Само моё восприятие также увеличилось на порядок.

Если вначале я думал, что мой единственный шанс выжить — это вырваться с боем из зоны подавления пространственных техник, то теперь я понимал: я могу дать этим демоническим птицам бой. Достойный бой.

Но случилось странное. Когда моя ладонь, на которой бешеным водоворотом чакры крутился Расенган, столкнулась с телом Карасу, моя техника не потеряла свою силу, как это случалось обычно в бою с Тэнгу.

Нет. Карасу пытался поглотить мою чакру, я прекрасно это видел благодаря своему улучшенному восприятию, но моя чакра не поддалась ему, так что в следующий момент его торс был разорван моей техникой на тысячи мелких кусочков.

А после началось избиение этих демонических воронов. Потеряв свой главный козырь, умение противостоять моим ниндзюцу и гендзюцу, они потеряли всю свою неудобность.

Мои обновлённые глаза с лёгкостью предугадывали их движения. Я знал, где они будут в следующий момент. Так что в то же время, когда они начинали двигаться, в то место летела одна из моих техник, ну или в худшем случае наполненные до отказа чакрой ветра кунаи. А мощнейшие огненные техники уничтожали сразу же сотни Тэнгу за раз.

Методично, остров за островом я очищал мир этих полуптиц-полулюдей от них же самих.

И вот тридцать три острова, парящих в небесах позже, я стоял перед обрубком старейшины, которого вороны защищали до последнего.

Устало взглянув мне в глаза, старый ворон откинулся на землю, приняв свой проигрыш.

— Это мощь дара Шинигами. Он научил нас управлять именно этим оттенком природной чакры. Так гласят легенды, — глухим голосом поведал мне этот Тэнгу.

— Ты впервые заговорил со мной, не используя свои мысли. Значит, ты и так можешь. Интересно, — подойдя к туше старейшины, я поднял с земли его меч. — Вас было не так уж и много, — отстранённо отметил я. — Я думал, вы более многочисленный народ.

— Тэнгу — воины... Были воинами... Мы сражались всю жизнь, с врагами, с союзниками и друг с другом, — объяснил мне старейшина. С таким образом жизни ничего особенного в их малочисленности нет. Наоборот, я удивляюсь, как они сами себя не уничтожили.

— Что теперь? — спросил я его, пребывая в слегка растерянном состоянии. Опьянение своей мощью прошло, и сейчас я понимал, что устроил настоящий геноцид целой расе этих... зверей. Лёгкая досада от потери такого многообещающего призыва не переставала меня мучить. Так что, спрашивая старейшину, я надеялся, что сейчас он расскажет мне о чудесном месте, где осталось достаточно представителей его племени, чтобы восстановить популяцию. Но старый Тэнгу жестоко меня обломал.

— Закончится род Тэнгу, как только я умру, — равнодушно смотря в небо, поведал мне старейшина.

— Ясно... — задумчиво смотря на клинок, сказал я. — Ты готов?

— Я с самого своего рождения был готов к смерти, человек, — ответил мне старик, переведя свой взор на меня. — Делай то, что тебе предначертано сотворить.

Быстрый взмах мечом, который перерезал старейшине глотку, и всё. Вот и завершилась история демонических воронов, весь этот род отправился к своему покровителю, в его мёртвое царство.

"Кажется, от цивилизованного человека во мне не осталось ничего, — пришла мне в голову глупая мысль. — Только что вырезал целый народ, даже тех немногочисленных женщин и детей, и ничего не почувствовал... Нет, мне приходилось и ранее убивать детей, как-никак, а я был на войне, где дети-шиноби не редкость... Но там было всё по-другому. Либо ты их, либо они тебя. А здешние дети? Они даже не пытались сопротивляться, не пытались напасть на меня. Все они молча принимали свою смерть от моих рук... — думалось мне, пока я ещё раз при помощи невероятно мощной сенсорики, дарованной мне в состоянии сенина, сканировал окрестности. — Но оставить их в живых я не мог. Когда-нибудь они бы выросли, после чего начали бы мстить мне или, чего хуже, моему клану. А это мне не надо. Совсем не надо", — закончив сканировать, я сконцентрировался на том, чтобы остановить течение природной чакры из татуировок в моё тело.

"Эти знаки нанесены неслучайно..." — стоило мне только сконцентрироваться на ощущениях, так я сразу же понял всю суть этих татуировок.

Не знаю, как или кто из этих воронов додумался до такого, но это были танкецу наоборот.

Нормальные танкецу предназначены для того, чтобы выпускать чакру из тела, ими невозможно "всасывать" чакру в себя, если, конечно, у человека нет отклонений или же улучшенного генома, который располагает к этому.

Но вороны научились создавать совершенно новые танкецу, которые впитывают определенный "сорт" природной чакры.

К тому же от этих новых танкецу наоборот к моей циркуляции чакры вели новые искусственные чакроканалы, по которым моя чакра струилась к этим танкецу, смешиваясь в них с природной.

Лёгкое усилие воли — и вот моя чакра практически перестала струиться по искусственным чакроканалам, и уровень природной чакры в моём теле упал практически до нуля.

Осмотрев себя, я понял, что странные татуировки исчезли. Значит, их видно только тогда, когда они начинают свою работу. Интересно...

— Ладно, хватит сидеть. Мне нужно возвращаться, — мой голос вновь обрёл краски. Видимо, чакра Тэнгу изменяет не только мой внешний вид, но и голос. Хм, а на мышление она имеет влияние? Ну да ладно, сейчас мне нужно думать не об этом. Меня ждёт мой клан.

Судя по отросшим до лопаток волосам, времени прошло много, очень много.

Как бы мне не вернуться к тому, с чем я только недавно боролся...

25.

Приглушенной звук хлопка, объявил о моём появлении людям которые работали под знойным солнцем на каком-то поле, на котором я оказался.

Тут же множество взглядов устремилось на мою персону, а с виднеющихся вдалеке построек я почувствовал как в мою сторону рванули четверо человек обладающие довольно мощными источниками чакры. Причём знакомой мне чакры, очень похожей на мою собственную.

Это обнадёживало. Скорее всего это кто-то из клана Учиха — если это так, то я оказался недалеко от Конохи, и что самое главное, на своей территории.

Неизвестно какими слухами наполнилась бы Деревня, увидь меня сейчас постороннее.

Весь в крови — как своей, так и чужой. Практически голый, так как не подумал о том чтобы одеться.

Не знаю отчего, но обнажённым я чувствовал себя лучше чем одетым.

Хотя сам я догадываюсь почему. Даже не используя природную чакры максимально эффективно, не позволяя чакре вливаться в искусственные танкецу — в мою систему циркуляции чакры всё же попадали крупицы сен-чакры, отчего я чувствовал и воспринимал этот мир иначе.

"Моя чувствительность к жаре и холоду упала." — Решил я, осмотрев крестьян которые были одеты довольно тепло.

Окинув взглядом местность я понял что сейчас уже наступила осень, и эти люди собирают урожай.

"Будим исходить из того что меня не было месяц-два... Ну или год и месяц-два... Или поболее." — Лёгкий холодок пробежавшийся промеж лопаток, от осознание того что я мог пропустить многие важные события, и потерять всё что для меня имело хоть какую-то цену, страшил мою персону. -"Даже в таком состоянии я чувствую людей за почти километр." — Отметил я, прикинув примерное расстояние, когда я почувствовал четвёрку бойцов — которые сейчас быстро приближались к моему месту нахождения.

— Вы находитесь на территории клана Учиха! — Звонкий голос единственной девушки в четвёрки бойцов, разнёсся по окрестностям. — Кто вы такой? — Спросила она, тянув время.

Пока она говорила, двое её напарников сдвинулись перекрывая возможные пути отхода, однако один остался рядом с ней.