| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Эту информацию от меня скрывали. Даже слуги, — ровно произнесла девушка, проигнорировав первую часть.
— Об этом не распространяются. До двенадцати он рос при храме в детинце. Его мать... Сейчас она одна из жриц Лоры — это все, что я могу сказать. С двенадцати до двадцати лет жил под присмотром Охтара в вашем имении за городом. До ста лет — кадетом у меня в академии. Дольше их с братом, Даррианом, скрывать у себя я не мог.
— Скрывать? — бровь девушки вопросительно изогнулась.
— Дэрах, Дорт, Дарриэль и Дарриан — все, что осталось от четвертого дома. Дорта можно не считать — у него свои дела уже давно.
— Хм... Про старшего я знаю, он уже давно ушел от своего народа. Имя стерто из истории — он давно уже пользуется другим. Но ходят целые легенды об этом дроу. Его гоняли, объявляли отступником, и столько темных полегло, пытаясь его убить, что пока его не трогают. Слишком дорого. Хотя это временное явление... А Четвертый Дом некогда был многочисленным и влиятельным, насколько я знаю. Но все, что происходит в Пирамиде, прячется во тьме...
— Все верно. Был влиятельным. А потом был обвинен в предательстве.
— Обвинение сняли, раз они до сих пор живы?
— Да. Ровно в тот момент, когда все, кроме этих четверых, были уже мертвы. Мальчишки выжили чудом, а Дэраха держали связанным, заставляя смотреть на гибель его Дома. Хотели убить последним.
— Причина? Каково было обвинение?
Торден покачал головой, пристально глядя на эльфийку — не может сказать. Элли изобразила улыбку уголками рта, и 'великодушно' предложила воину:
— Тогда давайте скажу я, Торден... Дарриэль потенциально — сильный маг. Стихийник. Если ему начать интенсивно заниматься, через половину долгого года он достигнет уровня магистра. Но у него стоят мощные блоки, не дающие пользоваться даже базовыми способностями мага. Ему доступна только устойчивость к магии стихии и к заклинаниям 'Разума'. Какие блоки — я не знаю. Могу так же сказать, что у него изменена внешность при помощи рунной магии. Их с братом сделали слишком одинаковыми. Так не бывает у эльфов. Даже у близнецов. Но уровень мастерства это сделавшего — высочайший. И кто это сделал — догадываюсь, но нет фактов. Я лично знаю шестерых арихмагов, кто это мог провернуть.
Торден как раз тянулся еще раз помешать угли в костре и засыпать заварку в котелок, да так и застыл, глядя круглыми от изумления глазами в кипящую воду. На эльфийку он глаз поднять не решался, а она совершенно спокойно продолжила:
— Вижу, я права, Торден. Дарриэль и его брат — полукровки. Не в первом поколении, скорее всего его мать — метис с Высшим эльфом. И это либо это как-то вскрылось, либо их мать отказалась сотрудничать с кем-то из тех, кто выше в вашей иерархии. Дом уничтожали не из-за полукровок, а пытаясь вынудить Первую леди Четвертого Дома что-то сделать. Причина, по которой лорда Дэраха объявили предателем в этом. Ведь дали же мальчикам жить до тех пор. А тут — такая массовая травля. Показательная. Остальные дроу реагируют на Дарра не как на полукровку, значит это не обнародовано. Торден сидел, как громом пораженный. Помолчал и спросил хрипло:
— Как давно вы знаете?
— Постепенно накапливались факты. Последние — сегодня. Торден, если бы в нем не было менее четверти нашей крови, он бы не отделался только ожогами, коснувшись меня сквозь 'белое пламя'. Это ведь чистейшая энергия, только выглядящая, как огонь.
— Вы его так проверяли?!
— Нет, — Элли отрицательно покачала головой, — Я действительно потеряла контроль над эмоциями. Последствия этого вы видите сейчас, они мне тоже неприятны. Но это неизбежная расплата за выброс такого количества силы за раз.
— Что с вами? Это скоро пройдет? — с прорезавшимся в голосе беспокойством встрепенулся воин. Думать о том, что еще две недели путешествовать с такой вот Элли ему не хотелось.
— Да, через час-два это пройдет, и я стану... Такой, как вы все привыкли. А на счет того, проверяла ли я его... Нет, нет смысла. Та ловушка, что сожгла моего двойника в имении — я не знаю, кто эта девушка, но предполагаю, что её внешность просто поменяли, плюс амулет, подменяющий ауру. Магия иллюзии высшего уровня. Кто из магов работал — не знаю, пока не важно. Но вот то, что дроу пережил удар, вот это важно. Если на нем стояли такие же блоки, как у Дарра, то их больше нет. Думаю, в Дарриана уже вцепились педагоги и ему еще с пол-долгого года, а то и больше, не вырваться из Города Магов. Хотя брат Дарриэля слабее него, но никак не ниже двенадцатого круга, раз оклемался. Выше люди редко подымаются — я взяла предельно-возможную силу для человеческой ловушки. Но утверждать не буду — я не спец по человеческим магам. Вопрос тут остается один: кого хотели убить? Меня? Вряд ли. Я бы просто не пошла в ловушку, почувствовав на подходах. И Дарра бы не пустила. И, Торден, эта ловушка и тогда меня бы не убила, сейчас бы просто сильно, на недельку, оглушило, оставив с пустым резервом, ну и пострадала бы одежда. Конечно мне бы потребовалась бы помощь целителей, но дроу — любого дроу — сожгло бы до тла. Это нужно совсем обо мне ничего не знать, что бы так грубо работать. Либо знать достаточно, что бы точно просчитать вкладываемую в заклинания силу. И настраивать четко на меня, на мою ауру. Но это невероятное мастерство.
Элли, посмотрела на выкипающий чай, чуть шевельнула кистью и разошедшееся пламя утихло, послушно прижавшись к хворосту, который Торден в задумчивости мелко наломал и накидал уже целую кучу. На полянке стояла оглушительная тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием углей, да гулом ветра в далеких крона. Там, наверху, шел дождь, не долетая до земли... Вся ночная живность попряталась и не рисковала высунуть носа из своих нор. И та, кого сейчас боялось все живое, сидела напротив воина и хладнокровно излагала факты, что от неё все так тщательно скрывали, пытаясь 'сберечь девочку' от неприглядной правды. Торден, тяжело вздохнув, задумчиво протянул:
— Удивила ты меня, девочка...
— Торден, вы с Дарром постоянно упускаете из вида одно: я — Высший эльф.
— И что это должно мне объяснить? Для меня все светлые — одинаковые.
Воин криво усмехнулся, ловко подхватил котелок и сноровисто, привычно разлил готовый чай по кружкам. Подумал и, вытащив из заначки коричневые кусочки сахара, разломил их, сжав в кулаке, и добавил в чай себе и принцессе, буркнув под нос: 'Остальные — перетопчутся!' Девушка даже не улыбнулась, хотя раньше бы обязательно ехидненько прокомментировала подобное.
— То, что у Высших эльфов абсолютная память. Мы помним все, что слышали, все, что прочитали, все, что видели или заметили хоть краем глаза... За всю свою долгую жизнь. Плюс возможность обратиться к памяти крови.
— Ты хочешь сказать, что ты помнишь ВСЕ, что прошло через тебя за твою жизнь?! — не поверил ей темный.
— Абсолютно. Даже могу с точностью восстановить любой из прожитых дней где-то начиная с возраста в шесть месяцев. Во всех подробностях, вплоть до запахов, звуков, ощущений... Могу наизусть процитировать или переписать до закорючки каждую из прочитанных мною книг. Нарисовать подробные портреты всех, с кем когда-либо встречалась... Вижу, ты впечатлен, и понял, что это значит... Воин, подобрав челюсть с громким клацаньем клыков, медленно кивнул и протянул эльфийке кружку с ароматным настоем, на который она всех 'подсадила' за время, проведенное вместе в замке. Элли, посмаковав чай, продолжила 'вечер открытий':
— А теперь представь, Торден: с пятилетнего возраста до двухсот десяти земных лет я практически ежедневно занималась, уделяя восемнадцать из двадцати шести часов в сутки ежедневно на обучение. История, политика, логика, социология... Так же точные науки и, для общего развития, дополнительно — основные языки мира, музыка, изобразительное искусство, магические и научные трактаты, геология, география и прочее-прочее... Вас, темных, так же учат сражаться, как нас — запоминать, анализировать, сравнивать. Вы, Торден, как бывший лорд, тоже подобному прессингу подвергались, разве нет?Элли дождалась, когда темный медленно и завороженно кивнул, подтверждая её слова и, улыбаясь уголком губ, примирительно произнесла:
— У нас так готовят каждого отпрыска Высших. Просто знания правящего Дома отличаются от тех, что дают прочим. В нас дополнительно впихивают ВСЁ, что дают остальным. Здесь, — девушка коснулась пальцами своего виска, — Хранятся знания уже пяти библиотек. Не всё — я выбирала только то, что мне пригодится, но со временем пробелы будут заполнены... На прочитать все необходимое из библиотеки замка ушло три месяца, все пока непонятное для меня, но что может пригодиться — еще месяц чтения. Все хоть сколько-нибудь интересное — еще два... Оставшиеся два месяца я лениво листала книги, выискивая крохи информации, дающие ключи к тому, что мне не понятно. Но еще несколько десятилетий уйдет на то, чтобы все это 'разложить по полочкам' в голове.
Элли, остудив в ладонях серебряную кружечку 'заморозкой', принялась неторопливо, маленькими глоточками пить настой, а Торден, покосившись на нее, взял кружку и тоже уткнулся в неё. Сделав несколько глотков ароматного травяного настоя, вынужден был признаться:
— Недооценивали мы тебя, Элли. Мерили по себе, считали юной и несмышленой девчушкой...
— А я и есть, в принципе, такая, как ты сказал — юная и несмышленая, Торден, — эльфийка механически улыбнулась и вытащив из поясной сумки горсть разноцветных конфеток, ссыпала половину на требовательно протянутую темным ладонь,
— Вы, дроу, тоже так умеете от природы. Мы тут очень похожи. Только вам некогда этим заниматься. Вы воюете, выживаете, а эти способности развивают в раннем возрасте, когда вам не до них. У Дарра эта способность тоже частично развита.
— С какого возраста необходимо начинать тренировать память? — тут же вцепился в важную для него информацию темный.
— С пяти лет. Можно с шести-семи, но не позже девяти лет— у тебя же только мальчишки в Академии, так?
— Ну да. Значит, с шести... Рановато, но ладно... — тихо пробормотал Торден.
— Наставник 'Воронов' поймал в когти добычу... — улыбнулась Элли.
— И про 'Воронов' знаешь? — насмешливо, но чуть ворчливо, спросил Торден.
— Знаю, — кивнула Элли, — Тяжело не заметить — хотя и похожи твои воспитанники на остальных дроу, но все же отличаются. Да и охрана, что осталась в замке — все из твоих. Если и были сомнения, то дюжина воинов с Вороном Лоры на плече и воротах курток, да с одинаковыми прическами их развеяли... И у них глаза — другие. Но все же было очень приятно увидеть столько адекватных, сильных духом дроу, если честно.
Торден коротко кивнул, принимая похвалу от принцессы. Хотя сам уже мысленно был в другом месте — составлял планы для тренировок воспитанников. Подумав и просчитав последствия подобных изменений, возмутился:
— Помнить абсолютно все... Как вы вообще с этим живете?! — брезгливо передернулся воин, представив на секундочку — каково это — подробно помнить ВСЁ...
— Спасемся эмоциями, впечатлениями. Жаждой знаний. До ста долгих лет этого хватает, обычно. Потом уже тяжелее, начинаешь уставать, ничего нового не происходит вокруг. Но речь ведь не об этом. Ты хотел что-то еще сказать или спросить о Дарре?
— Да, Ваше высочество, с тобой часами можно общаться, оказывается. Но я хотел другое спросить... Элли, ты любишь Дарра? — поняв что юлить тут не следует, напрямую спросил воин.
— Да. И он меня — тоже, — спокойно так, будто о завтрашней погоде идет речь, согласилась эльфийка.
— И? Что ты будешь делать?
Элли, чуть помолчав, произнесла, покачав головой:
— Ничего, Торден. Я не буду делать ничего. Я рада, что мы рядом с ним. Мне жаль, что так все сложилось, но делать я не буду ничего.
— Ждешь, что Дарр сделает первый шаг? — резко, с проснувшимся внезапно раздражением спросил воин.
— Нет. Надеюсь, что он его не сделает. Держусь от него на расстоянии, как могу.
У Тордена аж руки опустились. Он в раздражении поставил пустую кружку на землю, впечатав её до половины в мох. Думал, придется убеждать её в чем-то, доказывать... А тут все еще хлеще! 'Два замороченных упрямца, под стать друг другу!' -пронеслась у него мысль, — 'Хочется их головами друг об друга постучать! Может ума прибавится!' Вслух же мрачно спросил:
— Причина?
— Клятва нашего рода, — девушка прикрыла глаза и нараспев произнесла на языке магов, языке Высших эльфов, голос обрел глубину и силу: — 'Я щит между народами, я грань между ветвями древа эльда... Мое слово — слово мира. Моё слово — власть и оковы...', — Элли открыла глаза и добавила решилельно: — Много красивых слов. Один смысл — мир между нами любой ценой... Я хочу сделать так, чтобы и без этой клятвы эльфы жили в мире, или, если не вытяну сама эту цель, передать сове бремя по наследству.
Торден желчно усмехнулся — на их языке начало этой клятвы звучало иначе. Все лорды её знали...
— Что будет, если ты не выполнишь клятву? Кто тебя, мага такой силы, накажет?!
— Я сама, Торден. Я умру, причем довольно скоро и неприятно, если нарушу её. Сожженная своим же внутренним огнем до тла. Меня убьет моя же сила, и эта участь много хуже любой смерти. Ты этого не знал?
Торден отрицательно качнул головой и протянул задумчиво:
— Я думал, только у нас так все серьезно. А у ваших — так, клятва или кодекс чести...
— Нет, у всех Высших эльфов так. Мы, как и вы, неохотно даем клятвы, стараемся от них отвертеться, избежать. Но дав их, выполняем любыми силами. Именно на этом и держится наше государство, наша присяга Королю, наши с вами и селестинами союзы... Цена их — жизнь Высшего эльфа, давшего Клятву. Хорошая цена, не правда ли? И я уже её нарушаю — мой народ проливает кровь, а я тут... Прячусь.
— То есть, фактически, ваша клятва — это проклятие? — сощурился воин.
Девушка кивнула, добавив:
— Да. Персонально, не снимаемое. Без срока и шансов вывернуться. Первая клятва — не навредить своему народу, дается еще в Школе, вторая, служить на благо — в колледже, третья, защищать свой народ и подчиняться воле Главы совета — в Академии. Четвертая, быть гарантом мира между Высшими эльфами, отдельно нашим Домом, тогда же. Каждая из них — оковы и ограничения, но так необходимо, воин. Так нас не боятся, зная, что в любой момент мага-эльфа можно остановить. Именно поэтому среди Высших эльфов нет полукровок, Торден. На них клятвы не действует. Представь, что будет, если бесконтрольный метис огромной силы, способной разрушать и создавать целые континенты, вырвется в мир?.. И его никто не сможет остановить! Что тут полукровки с людьми, воин? Легкий бриз рядом с торнадо! То, что мать Дарра — у жриц, я не удивлена. Только боги могут их сдерживать. До поры, как правило. У нас с Дарром нет будущего, наставник воинов. Мы можем быть вместе, но общего будущего нет.
Элли, помолчав чуть-чуть, тихо произнесла, опустив голову, будто ей даже в таком отрешенном состоянии тяжело об этом говорить:
— Есть то, что я могу еще тебе сообщить, но это тоже храни только в своей памяти: взрослые полукровки были и раньше. Результаты мы до сих пор расхлебываем — Мертвые Пустоши, Болота на севере, бестии, населяющие их и Ледяной перевал... Куски континента, вместе с городами, ставшие морским дном... Несколько вулканических островов, да Восточный риф — все, что осталось от довольно крупного острова — в треть нашего континента, что раньше был рядом с нашим. И там тоже было население, были города и страны. Ничего до сих пор не известно о тех народах, а они жили там. Стихийные сущности так же почти пропали с нашего континента. Наши маги раз за разом пытаются выйти с ними на связь, найти их следы, но не получается. Может их больше и нет. Без них наш мир поломан, ущербен. Законы магии работают, но криво и с перекосами — мир живой и пытается обрести баланс. Раньше все было ровно распределено: эльфы — 'Воздух'; разумные ящеры — 'Вода'; люди, хоббиты и зеленокожие — 'Земля'; дети драконов и гномы — 'Огонь' и 'Рунная магия'; народ древ — дриады и оборотни — 'Жизнь'; дроу — 'Смерть'; Селестины — 'Разум'... Изначальные ровные схемы нарушены, магия бьет ключом, наделяя самый многочисленный народ — людей — той магией, что не хватает для баланса в мире, затыкая ими бреши...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
