Выжить

Большинство из этих людей действительно были беженцы. Согнанные со своих земель озверевшими дезертирами или работорговцами. И те, и те, словно дикие звери, налетали на деревни, жгли и убивали почти всех. Рыли носом в поисках самых маленький детей, сажали их в клетки и увозили в сторону Южных гор. Где-то там был самый большой невольничий рынок Астризии и именно там были земли, абсолютно не признававшие королевскую власть. Из отдельных обрывков разговоров я понял, что портовый город Декедда находится в состоянии вражды со всем королевством. Где-то там на юге, за высокими горами жили смуглокожие люди, которых здесь, в Астризии, ненавидели все. От мала до велика. И ненавидели потому, что именно там их братьев и сестёр издавна продавали как живой товар.

Джон Казинс наизусть помнил имя каждого, за кого несёт ответственность, но я потерялся очень быстро. Уже на 20-м имени сбился и не смог вспомнить имена тех, кого он озвучил первыми. Затем успокоил себя тем, что всё равно рано или поздно запомню и закашлялся, как чахоточный, когда одна из дородных дам в летах задала бестактный, на мой взгляд, вопрос:

— А с кем аниран сегодня будет спать?

Я ожидал взрыва смеха, потому что сам чуть не засмеялся, но этот вопрос, судя по всему, женщин волновал вполне серьёзно. Джон Казинс откровенно улыбался, когда заметил мою реакцию. Но улыбался только он. Остальные дамы, окромя самых молодых, приняли в дискуссии самое активное участие. И к ним даже присоединился старейшина Элестин. Словно опытный заводчик племенных бычков, он рассуждал о моих достоинствах и призывал выбрать бабу, которая эти достоинства сможет пробудить.

Я продолжал кашлять, потому что мне было уже совсем не смешно. Я выглядел как бородатое чудо-юдо. Не брился незнамо сколько времени, а ванну принимал лишь изредка в реке, когда плавал напиться. Да и просто вся эта ситуация выглядела настолько неприятно, что я засомневался, что "бычка" сегодня удастся запрячь в плуг.

Спас меня Джон. Он прекратил яростную болтовню и сказал, что сегодня ночью аниран будет отдыхать.

— Он проделал долгий путь в одиночестве и, вероятно, устал. Устал телом, устал духом. Ему нужен отдых и спокойный сон. Кому он достанется — он сам решит, когда придёт время. Но! — Джон поднял руку, прерывая начинающий зарождаться гул. — Он обязательно это сделает. И не раз, и не два... И не с одной, — эти слова предназначались уже мне и я не нашёл в себе сил возразить.

С тех пор, когда отношения с женой окончательно разладились, я сам привык выбирать себе партнёршу для секса. У меня были деньги, определённая слава, спортивное и выносливое тело. Я мог позволить себе ту, которую сам хотел. И, бывало, ухаживания занимали порядочное количество времени. А бывало — не занимали совсем. Мне хватало женского внимания. Но тогда я выбирал сам. А здесь, хоть женского внимания, как я понял, было в избытке, выбирать мне не придётся. Я стоял на месте, рассуждал сам с собой, приводил аргументы и соглашался, что глупо не дать возможности своим генам распространиться. Если в этом мире отсутствует рождаемость, я не имею право не попытаться её возродить. У Джона, по его словам, не получилось. Но, возможно, получится у меня. По крайней мере, мне точно стоит попробовать. Хоть не очень приятно чувствовать себя бычком-осеменителем, но высшая необходимость требует это сделать. И, скорее всего, Джон прав, утверждая, что мне придётся попробовать даже не с одной... Но, слава Богу, не сегодня.

— Спасибо, — прошептал ему я. — Сегодня я действительно не готов. Да и вообще всё это как-то странно.

— Я тебя понимаю, мой друг. Отдохни ночью. Ни о чём не беспокойся. Феилин и Руадар сегодня станут на страже и будут хранить наш сон. А завтра мы подумаем над тем, как быстро сможем собрать для тебя жильё. Мне кажется, спать в общем доме тебе не следует. Ты всё же аниран, как и я. И они верят в твою исключительность. Как и в мою...

После категоричных слов Джона, галдёж быстро прекратился. Хоть в мою сторону всё ещё летели заинтересованные взгляды, приправленные хитрыми улыбками, женщины успокоились и принялись помогать дородной хозяйке. Собрали всю деревянную посуду и направились к реке, где Феилин уже зажигал факелы, прикреплённые к стволам деревьев. Он ловко забирался, высекал искру и спешил к следующему факелу.

— А как вы тут огонь-то добываете, Джон? — поспешил спросить я, когда заметил, как работает охотник. — Признаться, у меня с этим делом были проблемы. Если бы не щит, я бы так и не смог зажечь огонь.

— Всё по классике, — усмехнулся он. — Кремень и кресало. Камней у берега много и кузница рядом. Огниво смастерить не проблема. А жир для факелов вытапливаем из крупных рыбин и животных. Признаться, факела на рыбьем жире чадят ужасно, но его добыть проще. Так что приходиться терпеть. Да и оставлять лагерь без света ночью нельзя. Всё же это лес. А лес полон животных. Однажды даже семейка сохатых на лагерь набрела ночью. Пока мы сообразили, что происходит, их и след простыл. А жаль. Могли бы мяса запасти на всю зиму.

— А зимы, ты говорил, тут лютые, да?

— Лютые, но недолгие. Такое понятие как месяц в этом мире отсутствует. Эти люди считают времена года. К счастью, они тут такие же, как и на Земле. И зима считается самым опасным временем года. Холод стоит жуткий, реки промерзают практически до дна, а значит рыбачить очень сложно. Животные то ли мигрируют, то ли впадают в спячку. Во всяком случае охота зимой намного хуже летней. А летом она тоже непохожа на рог изобилия. Так что приходится выживать, надеясь на запасы. Всё лето мы трудимся в поле, на реке, валим деревья и запасаемся дровами. Короткой осенью охотимся, собираем овощи и грибы. Находим травы, сушим местные фрукты и ягоды. А ещё более короткой зимой стараемся не выходить без надобности. Топим глиняные печи и поддерживаем температуру. Ведь за порогом она, бывает, достигает 30-ти или 40-ка градусов ниже нуля. Пока были живы мои часы, я успевал замерять температуру. Сейчас это уже невозможно. Но, в принципе, и ненужно — я и так прекрасно всё знаю.

— И вы тут пережили уже 7 лет? 7 зим то есть?

— Да, — кивнул Джон, а я печально вздохнул, потому что от меня ускользал смысл такого существования. Я не мог этого понять. Жить для того, чтобы просто выжить? Не стараться что-то изменить? Плыть по течению, потому что плыть против течения слишком опасно? Такая позиция мне казалась странной, ведь она приведёт лишь к неизбежному концу...

...На ночь меня действительно расположили в общей избе. Показали заранее, где установлен самый настоящий туалет, деревянная кабинка которого вызвала у меня детские воспоминания, и выделили грубо скроенный матрас, набитый сеном. Пока остальные искоса поглядывали на меня и устраивались на ночь, две весёлые парочки, не стесняясь, забрались на верхний этаж. Зашуршали сеном под иронические комментарии жителей.

Я положил матрас у самой стены и Уилсон сразу на него запрыгнул. Потоптался, выбирая себе местечко ближе к изголовью и свернулся калачиком.

— Ты ж ночной охотник, — усмехнулся я. — Тебе самое время птиц погонять. А ты планируешь со мной дрыхнуть?

Он мяукнул и уставился на меня. В голове проплыл образ маленького котёнка, застывшего в храброй позе над спящим телом, и я улыбнулся. Погладил его по головке и почесал за ушками.

— Ну прямо герой! Только не буянь ночью. Эти люди ничего нам не сделают. Не испугай никого.

Уилсон недовольно фыркнул и положил головку на лапки.

Темнело очень быстро, несмотря на множественные факелы, горевшие во дворе. Жители располагались на своих местах, но ложиться спать не спешили. Кто-то что-то жевал, кто-то зашивал одежды грубыми нитками, кто-то перешёптывался, поглядывая на меня. Молодая девушка зажигала расставленные повсюду лучины. Два парня лет 20-ти разговаривали с Руадаром и он жестами показывал им приёмы защиты от атак. Кузнец Морванд уже вовсю храпел, видимо, наработавшись за день, а троица ребятишек с хихиканьем зажимала ему нос и ждала, когда храп прекратится.

Опираясь на деревянный костыль ко мне подошёл старейшина Элестин и с трудом поклонился.

— Аниран Иван, я рад, что небеса сжалились над нами и прислали тебя. Прошу тебя, ничему не удивляйся, если тебе что-то кажется странным. Мы простые люди и, вполне возможно, не знаем о правилах приличия в твоём мире. Ты привыкнешь к нам, а мы привыкнем к тебе. И от себя хочу добавить: лелею надежду, что по прошествии времени, ты сможешь понять, какой путь тебя ждёт. И что бы не ждало тебя впереди, найдёшь смелость пройти по этому пути, — он ещё раз поклонился, но для того чтобы выпрямиться, теперь ему понадобилась помощь.

— Идём, святой отец, — его аккуратно тронул за плечо кожевник Кервин. В руке он держал странный предмет похожий на металлический чайничек с небольшим носиком, а за крошечной дверкой уже пылала свеча. — Тебе пора ложиться.

— Не называй меня так! — недовольно пробурчал старичок. — Я давно лишил себя сана. Не напоминай об этом!

— Конечно, — кивнул тот, указал старейшине дорогу и осторожно достал из-за пояса тоненький высушенный листочек.

— Да уж, — прокомментировал я под недовольный рык Уилсона, который прислушивался к разговору. — Дедуля тоже, видимо, не может заснуть без наркотического дыма. Хорошо хоть у меня есть ты. Ты всегда с этим делом поможешь.

Я осторожно завалился на грязный и не особо удобный матрас, но почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Я так долго спал как придётся. Спал на земле, спал на деревьях, спал на наспех собранных листьях. Везде я испытывал определённую долю дискомфорта. Но сейчас его не было. Мне показалось, что спина опустилась на мягкую перину, и вся усталость, накопленная за сегодняшний день, испарилась. Я понял, что у меня, наконец-то, появился кров и больше нет необходимости окружать себя кострами. Рядом шептались люди, прогоняя чувство одиночества и наполняя уверенностью в собственной безопасности. Впервые за долгое время ушёл страх. Я понял, что чтобы не случилось, рядом есть те, кто обязательно придёт на помощь. Рядом есть те, кто не просто считают своим, а уверены в моей избранности.

Я перевернулся на бок и неторопливо гладил бок мурлыкающего котёнка. Аниран... Что же оно такое? Местное дикое общество, управляемое не менее дикой религией, так называет "пришедших с небес". Тех, кто прибыл к ним с Земли. И судя по тому, что они не падали в обморок при виде меня, а с надеждой улыбались и чуть ли не кланялись в ноженьки, моё появление не вызвало у них шока. Они знали, что такие как я существуют и придут в этот мир рано или поздно. Они всегда в это верили, а потому не испытывали сомнений. И теперь, наверное, чего-то ждут... Да уж. Не понять, чего они ждут, сложно. Вон как деловито обсуждали. Словно селекционеры-профессионалы. Наверное, надеются, что мне удастся то, что не удалось Казинсу.

Под аккомпанемент моим мыслям с верхнего этажа послышались протяжные стоны, но кроме меня этому никто не придал значения. Я заметил, как через щели грубых досок просыпается сено и падает на спину храпящего кузнеца. Затем рассмотрел недовольно смотревшую на меня бедовую бабёнку и отвернулся — прижимать её телеса к доскам сейчас, мне совершенно не хотелось.

Я устроился поудобнее и задумался. Ладно, пусть эти дикари верят в "божьих наместников". Насколько я понял, у них вся религия построена на этой вере. Но я-то понимаю, что за всем этим стоит нечто большее. Их невежество вполне объяснимо и является следствием низкой культуры. Но я-то знаю и понимаю куда больше. Я не обязан слепо верить какой-то там книге. Пусть даже это будет их местная Библия. Огонь в небе и последующие изменения в генетическом коде даже я могу логически объяснить. А я — тупой футболист. Возможно, это был метеорит, вошедший в плотные слои атмосферы и взорвавшийся там. Возможно, взрыв высвободил неизвестный вирус, который изменил структуру ДНК жителей этой планеты. Вирус, который вызвал неизвестную патологию. А поскольку медицина тут даже не на зачаточном уровне, никакой вакцины, конечно же, никто не сможет синтезировать. Им нужен опытный вирусолог, чтобы побороть эту болезнь. И никак не футболист или маркетолог. Ведь действительно: если предположить, что это вирус, то какого чёрта здесь делаем мы? Мы с Джоном. Зачем с нами кто-то поработал и внедрил в тела то, что не имеет никакого отношения к лечению болезни? Почему сюда не доставили обычных докторов, если технологии у этих... непонятно кого зашли настолько далеко?

Когда до меня дошло, я превратился в статую. В лежачую статую... Тем, кто может править ДНК, добавлять выносливости, повышать регенерацию и давать нечто такое, что невозможно даже представить, не составило бы труда разобраться с проблемой рождаемости в мире, находящимся на ранней стадии развития. Тут бери любого подопытного кролика, ставь над ним опыты и он даже потом спасибо скажет, когда сможет обрюхатить половину планеты. Но зачем-то понадобилось ставить опыты над теми, кто не имеет никакого отношения к этому миру. Ставить опыты и засылать сюда. И непонятно зачем засылать, ведь заслали совсем не доктора. Футболиста, блин! Что я могу сделать кроме того, чтобы состариться вместе с ними, а, возможно, всех пережить? Для чего это нужно? Что хотят этим сказать те, кто вытащил меня из горящей машины и отправил сюда? Мне дают второй шанс? Или в этом то ли аду, то ли раю я должен искупить свои грехи? Или что?

Я заёрзал на матрасе и услышал тихий рык Уилсона. Повернулся и рассмотрел в полутьме женскую мордашку.

— Тебе не спится, аниран? — тихо спросила черноволосая девушка и я сразу узнал одну из тройки молодух, которые постоянно шептались вместе. Звали её, кажется, Беатрис и она бесстрашно опустилась на коленки рядом. — Ты уверен, что не хочешь со мной пойти наверх? — она выразительно повела головой и медленно погладила руками бёдра. — Я могу помочь тебе заснуть... Но не сразу, — она тихо хихикнула, но мне веселиться не хотелось.

— Нет, спасибо, красавица, — очень вежливо ответил я, ведь не знал, насколько будет неприятен отказ для молодой девицы. Возможно, она лишь фыркнет, возможно, обидится, а, возможно, пожмёт плечами, как будто ей не особо и хотелось. — Сегодня точно нет.

— Ну, хорошо, — спокойно произнесла она. — Тогда в другой раз... Надеюсь, скоро, — она опять хихикнула и на цыпочках принялась пробираться меж спящих рядов. Носком ноги абсолютно невежливо растолкала парня лет 25-ти и что-то ему коротко шепнула. Пару раз подёргала за рукав рубахи, подгоняя, и направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Парень встряхнул головой, прогоняя сон, а затем словно встрепенулся и торопливо отправился за ней.

— Ну и ну, — повернулся я к своему единственному слушателю — к котёнку. — Как у них тут всё просто. Дикари-с... Хотя... Хотя может так и надо поступать, когда моральные принципы уже стали атавизмом. Ведь зачем им следовать, если конец неизбежен? — философски изрёк я.

Котёнок не поддержал беседу и лишь недовольно мяукнул. В отличие от меня, он старался заснуть. Но если раньше у него это получалось моментально, то сегодня дело не шло.