— Ничего, — заверила её волшебница. — Зато ты узнаешь, в чём ему помощь нужна.
— А это очень страшно?
— Но ты же не боишься? Ты ведь большая девочка?
Им пришлось провести в Корбиниане ещё один день. Пока Арне искал "чудовище", пока они с мужчинами судили и рядили, куда оно делось и почему утащило именно Магду. Тощий прыщавый паренёк, который помогал мельницу засыпать зерно, предположил, что чудовище в темноте перепутало "госпожу Бертильду" с прекрасной девой, на которых они, ясное дело, особенно падки. Она же благородная! Его предположение сперва высмеяли, но после местный бондарь высказал общее мнение, что на месте чудовища тоже предпочёл бы такую вот бабу в самом соку юной деве, будь она сколько угодно прекрасная и благородная. Арне, ещё не утративший юношеской привычки краснеть, потребовал прекратить такие речи и отнестись к благородной даме со всем уважением.
Гоззо осторожно отвёл его в сторону.
— Вы, господин Арне, не серчайте, а только было ли чудище, а? Мало ли от кого она ушла? Бывает, припекает так, что и в сорочке сбежишь, а то и вовсе в чём мать родила. Лота говорит, сорочка рваная, так что через лес госпожа шла — это было, а вот чтоб от когтей следов — того не углядела.
Арне хотел возмутиться, потом передёрнул плечами.
— Я чудовище не видел, — "признался" он, мысленно обещая себе зайти в церковь и отмолить эту ложь. — Прибежал на крики... может, ей привиделось, а только она была напугана.
— Не нашего ума дело, — заключил Гоззо, — а только вы бы её домой отвезли, а? Пущай с ней её граф разбирается или откуда она там? Нехорошее с ней дело.
Арне кивнул. Гоззо был старым другом Вира и, пусть не знал, что бывший и нынешний шателены оборотни, понимал многое. Например, догадывался, что они исчезают из Корбиниана не просто так и не всегда по делам, о которых могли бы рассказать перед союзом баронов.
— Высплюсь — и отвезу, — пообещал Арне и выразительно покосился на второй этаж своего дома. — Скажи, чтобы Минна принесла мне поесть, когда проснусь.
Минной звали крестьянку, жену бортника, которая готовила и убиралась в господском доме. В отличие от Вира, Арне сам себя обиходить не умел, не тому его учили.
— Скажу, господин. И в дорогу еды соберёт.
— Лошадь пусть для госпожи найдут. И моего коня пусть подготовят.
— Сделаем, господин.
В Фирмин Магда возвращалась верхом. Ехать было... непривычно. Когда-то давным-давно, когда она была дочерью рыцаря, её, конечно, учили ездить верхом. По-мужски, потому что дамского седла у них в замке не водилось. Но выучили едва-едва: лишних лошадей, которые не были бы заняты на более важных работах, в Лотарине не было. Позже... не приходилось. Потом, когда она... сошлась с бароном... он пытался вернуть Магду в рыцарское сословие. Ещё раньше, после её помощи Норе, он, в благодарность за помощь, отправил людей в Лотарин и добился от рыцаря Криппа грамот, в которых он признавал обеих своих дочерей и их потомство — хотя и не обещал им наследства. Тогда же он подарил Магде рыцарское платье в цветах её отца, голубое, в цвет верности сюзерену, с белым поясом, цвета чистоты и честности. А потом, после — он приглашал ведьму в замок и настаивал, чтобы она одевалась как полагается. Звал и на конные прогулки, и на охоту. Дарил одежду и даже украшения. Всегда понимающий, тут он не хотел видеть, как чужды его любовнице все эти рыцарские символы и занятия.
Словом, ездить верхом она умела. Но, как всякая ведьма, не любила, доверяя только ногам. Арне, оправившись и от ночных страхов, и от стыда, ничего не желал слушать. Она дочь рыцаря. Он сам рыцарь. Он обещал проводить её домой и он проводит. Это его долг и его право. Магде пришлось подчиниться. Они доехали до Вилтина — чтобы не вызывать вопросов, почему они свернули в сторону, — и заночевали в той самой деревне, которую когда-то грабил Увар по приказу Вира. Увар был зять Магды, муж её старшей сестры Агнеты — и главарь банды наёмников, которая подчинялась Виру.
Арне там почитали как бывшего наследника графа и в историю о женщине, спасённой между Вилтином и Корбинианом, поверили легко. Правда, ему пришлось пообещать, что возьмёт у отца людей, чтобы прочесать все окрестности, чтобы отыскать чудовище или разбойников или кто там напал на госпожу Бертильду. Но это потом, а сейчас им надо следовать в Тамн.
Выехав из деревни, они немного проследовали на юг, но, наконец, свернули на дорогу в Фирмин и въехали в Латгавальд к вечеру — к немалому изумлению всего народа. Прибежали Аццо, сын кузнеца, Уво-длинноногий из замка, Куно из кабака и его тёзка Куно-маленький, сын Креба, которому удалось всё-таки жениться, и все остальные дети, носившееся по деревне. Приезжий рыцарь был и силён, и статен, и пригож, а уж увидеть свою ведьму верхом — это ни в какие ворота.
Магда хотела идти к себе — она устала от людей, устала от людского внимания. Устала врать, но в дверях кабака тут показалась Рамона и решительно кивнула ведьме внутрь.
— Не спрашивай, — взмолилась Магда, усаживаясь за стол. Кабатчица поставила перед ней дымящуюся похлёбку, в которой плавали кусочки мяса.
— Всё так плохо? — усмехнулась Рамона.
— Не спрашивай, — повторила ведьма и принялась за еду. Голос её хрипел, руки дрожали.
— Подлечиться бы тебе, — покачала головой Рамона.
— До дома доберусь — и подлечусь, — пообещала Магда и устало прислонилась к стене.
— Ты ешь, ешь. Устала поди. Не зря хоть ходила?
Магда покачала головой.
— Зря, — призналась она. — Лучше бы я осталась дома.
— Ну, что же, нельзя, чтобы всё время везло.
— Твоя правда, — со вздохом согласилась ведьма.
— А знаешь, что о тебе в деревне говорят? — спросила Рамона.
— Откуда? — хмыкнула Магда, доедая похлёбку.
— Спорят, ты лесных духов уговорила или дом свой заколдовала. Люди заглядывали, ждали, когда ты вернёшься. Внутрь не пошли, а только видели, как день ото дня забор крепче, посреди двора навес появляется... как это ты умудрилась? Людей никого не видно, а двор чинится.
Ведьма криво улыбнулась, подбирая хлебом похлёбку. Вейма наводила на её дом морок... вернее, на людей, живущих поблизости. Вампиру это несложно — внушить ночью то, что люди увидят днём. Так действовал Липп, когда притворялся сыном бобыля-кузнеца. Вейма была даже сильнее Липпа в наведении таких вот обманок. Но она уехала. Чары спадали. Вышло... даже забавно.
В кабак заглянул Арне, которого осаждали мальчишки, упрашивая, чтобы он рассказал им, где нашёл их ведьму, почему привёз её верхом и правда ли, что он победил чудовище.
— Хозяюшка, — спросил рыцарь, вертя в пальцах золотую монету. — Кому бы у вас лошадь доверить, а? Госпоже Бе... Магде не помешала бы лошадка.
— Какая лошадь? — просипела ведьма, слишком усталая, чтобы протестовать.
— Твоя, — отрезал рыцарь. — На которой ты приехала.
— Это же твоих людей лошадь, — не поняла Магда.
— Я её купил, — нетерпеливо ответил Арне. — Для тебя.
— Мне не нужна лошадь!
— Нужна. Случись что, тебе каждый раз пешком ходить?
— Да что со мной может случиться? — вяло ответила ведьма.
Арне отвернулся.
— Хозяюшка?..
— Да вот, у нас оставьте. Куно, сын мой, присмотрит, он привык за лошадями-то ходить. К нам же разные люди заглядывают.
Арне протянул монету.
— Этого на год хватит, — отметила кабатчица.
— Хватит, — подтвердил рыцарь. — Я после ещё заплачу.
— Ты не должен, — снова начала ведьма, но рыцарь её не слушал. Самое неприятное, что Рамона была с ним полностью согласна. Она вообще считала, что их ведьма могла бы побольше о себе заботиться и в своих колдовских делах слишком уж забывала о земном.
— Я провожу тебя до дома, — пообещал Арне. Магда утомлённо кивнула.
— Это шателен Гандулы, — запоздало представила она. — Арне цур Вилтин.
— Я так и поняла, — улыбнулась Рамона. — Господин Вир приглашал его в Ордулу, вся деревня видела.
Они оставили коней в деревне на попечении Куно и прошли через лес к домику ведьмы. Для Магды было огромным облегчением почувствовать, наконец... нет, не власть, но родство с природой. Ощутить, как сердце бьётся в одном ритме с лесом. Свернуть в кусты и пройти напрямик, не выискивая тропинок. Арне как-то нервно принюхивался и прислушивался непонятно к чему, пока они не дошли до подновлённого Вилем забора. Арне зарычал — глухо и страшно.
— Что с тобой? — испугалась ведьма. Таким она своего рыцаря ещё не видела.
— Бертильда... — медленно, как будто с трудом подбирая слова, начал оборотень. — Что здесь делал тот человек?
— Кто?
— Не притворяйся! Тот человек! Который меня убил! Ты знаешь! Я почувствовал ещё раньше! Но здесь... его запах повсюду! На каждом предмете! Здесь провоняло им! Что он здесь делал?!
Магда разозлилась.
— Что он здесь делал?! — переспросила она, упирая руки в бока. — Он здесь жил! Потому что ему обещана моя дочь, господин рыцарь Арне! Потому что такой выкуп он потребовал за то, чтобы спасти твою жизнь! Вот что он делает здесь! Потому что без его помощи я никогда не пробралась бы в замок! И никогда не уговорила бы тебя!
— Но он убил меня!
— Он не тронул бы тебя, если бы ты не помешал ему спасать Нору!
— Но ты велела ему уходить... — растерялся рыцарь. — Тогда... семь лет назад...
— Он и ушёл, — утомлённо ответила ведьма. — И вернулся. Ты ведь пробовал его остановить — ну, как, получилось?
— Но ты же ведьма...
Магда вздохнула.
— Получая силу, ведьма получает и проклятие. Проклятье ведьмы — невозможность исполнить самое заветное желание. Я не могу его прогнать. Я не могу от него избавиться. Я пыталась найти средство. Ты видел, куда меня это привело.
Арне сник.
— Бертильда, но он же убийца, разбойник... он вне закона...
— Я знаю.
— Ты должна просить защиты... в замке... неужели Вир ничего не может сделать?
— Не в этом случае, — сухо ответила ведьма. Вир считал батрака... полезным. Опасным, вредным, неприятным типом, но полезным. При необходимости он даже мог найти с ним общий язык.
— Но если его найдут тут... в твоём дом... ты разве не понимаешь?..
— Его не найдут, — отрезала Магда. — Его невозможно найти. Он... заколдован.
— Бертильда, ты устала... ты не понимаешь опасности.
— Я всё понимаю.
— Он собирается вернуться сюда? — уточнил Арне.
— Не знаю. Наверное. Что ты задумал?
— Я избавлю тебя от него.
— И думать забудь! — всполошилась ведьма.
— Я не боюсь, — оскорблённо выпрямился Арне.
— Зато я боюсь! Не глупи, Арне, он один раз чуть не убил тебя... он даже Вира чуть не убил однажды. Ты не знаешь его, он...
Она всмотрелась в непреклонное лицо рыцаря и поняла, что говорит не то, что нужно.
— Ты не можешь ждать его здесь, — заявила ведьма уже спокойно. — Ты ведь не хочешь навлечь позор на меня и мой дом?
— Позор? — изумлённо моргнул оборотень.
Для ведьмы драка между её гостями или если кто-то, кто ей доверился, будет схвачен, или если она будет как-то замешена в дела правосудия, было несмываемым позором. Ведьмы от всего держатся в стороне. У ведьмы любой может найти приют и помощь. Даже её враг.
— Да, в самом деле, — после недолгого раздумья кивнул Арне. — Твоё имя не должны связывать с этим человеком.
Он вошёл во двор и принялся принюхиваться. Прошёлся вдоль забора.
— Бертильда, ты знаешь, что в твоём заборе доски вынимаются? — спросил он уже совершенно спокойно.
— Да, вон там, — рассеянно указала совсем в другую сторону ведьма.
Потом подошла к оборотню. Оказалось, что из двора ведьмы можно было незаметно выскользнуть в нескольких разных местах.
Или проникнуть в него...
Оборотень повёл носом и пошёл рыскать по двору.
— Смотри... вот тут деньги... золото... не очень чистое... меняла две такие монеты за одну хорошую даст... вот тут... железки какие-то... ими с железом работают... инструменты... серебро... а здесь медные монеты... нож...
Зашёл в дом. Фыркая, обнюхал кухню и жилую комнату. Там не было ничего подозрительного, если не считая тайника с ещё одним запасным ножом за кадушкой, но оборотню что-то не давало покоя и он полез на чердак.
— Он припрятал у тебя деньги за стрехой, — доложил Арне, возвращаясь в кухню, — одежду и съестные припасы, их подвесил на крюк к балке. Среди твоих трав.
Он сморщил нос и смешно чихнул.
— Ты не понимаешь, что это значит? Этот разбойник в любую минуту был готов бежать — и приготовился. В лесу тоже им пахло. Готов спорить, он зарыл там свой разбойничий клад.
— Ну и что? — пожала плечами ведьма. — Хорошо, что готов бежать. Значит, у меня его не поймают.
— Ты не понимаешь? — взмолился Арне. — Прогони его! Он опасен!
— Это ты не понимаешь! — снова рассердилась ведьма.
Кричать уже не было сил. Как бы не начался жар — после всего, что случилось. Она принялась разводить огонь (Виль всегда говорил, что она слишком долго с ним возится). Надо принести воды из колодца (возле которого Виль, оказывается, зарыл золото)... Арне, конечно, помогать не приставишь, только знает, как приказывать...
Хорошо, Рамона накормила.
Надо отправить Арне в деревню. Они приехали вдвоём, на виду у всех. Что люди подумают, если он останется тут ночевать? Что они подумают из-за того, что он так задержался?
Надо его выставить.
Надо остаться одной.
Наконец-то — одной.
— Ладно, — решил Арне и шагнул к двери.
— Куда ты отправишься? — обессиленно спросила ведьма.
— К отцу, — ответил рыцарь. — А от него — в Тамн. Там собирается тот отряд, который ловит разбойников. Я присоединюсь к нему. Если этого разбойника не может поймать человек — его поймаю я, пока он сюда не вернулся. Ты же помнишь, Денна говорила, на нас ваше колдовство не действует.
Магда ничего не ответила. Было ясно, что Арне невозможно отговорить от его намерения.
В этом он весь...
— Глава седьмая. Город Сетор
Врени почти успокоилась. С каждым днём их всё охотней принимали в свите молодой баронессы. Её острый язык и умение вскрывать нарывы пришлись по вкусу людям Фирмина, а искренняя вера брата Полди снискали ему уважение — пусть и пополам с жалостью. Марила же быстро стала любимицей баронов, которых забавляли её нелепые ужимки.
Всё было хорошо.
Полди был в безопасности. Кто его узнает? Один из многих странствующих монахов. Последнее время его даже звали к баронам, чтобы он поговорил с ними о вере. Это было прекрасно. Множество глаз, множество вооружённых людей. Конечно, на них нельзя полностью полагаться, но подобраться к нему будет непросто.
Всё было хорошо.
Пока они не остановились под Аншем, за ночь до прибытия в Сетор. Врени отошла от остальных, и, пробираясь обратно в шатёр людей Фирмина, заметила... ничего она не заметила. Просто колыхнулась матерчатая стенка и знакомый голос лениво сказал:
— Ты, знаешь, Большеногая, заказ мне тут подкинули... дурацкий какой-то заказ... светошу очередного прирезать.
