— Я сказал, не трогаем их! — выплюнул младший Дурсль, старательно не косясь на Гарри.
На все эти действия брат только углубил недоброжелательную улыбку, продолжая бесстрашно идти вперед, смотря прямо на Дадли и не переставая при этом легонько шевелить пальцами у кармана.
— Братец, — холодно кивнул Гарри.
— Не подходи! — кузен отшатнулся с пути Поттеров, став еще бледнее.
Остальные ребята остались на местах, только переводили взгляд с Гарри и Хезер на Дадли, а потом переглядывались между собой. На их лицах застыли сложные выражения: и злость, и недоумение, и раздражение. Вероятно, каждый из "Ко" не очень понимал, что сейчас происходило, и почему их дерзкий лидер трясся перед "живой" грушей и его придатком.
В этот момент Хезер изо всех сил старалась выглядеть уверенно — даже несмотря на дрожащие руки и трясущиеся коленки! — не ускорять шаг и не оборачиваться. Она подспудно ожидала удара в спину, совсем не веря в благоразумие кузена.
— Увидимся дома, — добавил напоследок Гарри, резко обернувшись.
Не ожидавший этого Дадли дернулся в сторону и ничего не ответил.
Подавив смешок, Хезер с облегчением завернула за угол на улицу Роз. Брат, пройдя еще несколько шагов, остановился и, чуть приподняв голову вверх, рассмеялся, посмотрев на сестру странным взглядом.
— Ты просто... — она замотала головой, не находя слов, и вытерла вспотевшие ладони об юбку.
— Я планирую побеждать! — Гарри, видимо, от переизбытка чувств обнял сестру.
Покачав головой, она быстро отстранилась — брат поистине безумен! Ее силы духа только и хватало, что трястись как осиновый лист, не смея сказать и слова. Такого мужества и бесстрашия, как у брата, в ней не было — и это одновременно и восхищало, и пугало. Присутствовали ли у него тормоза? Знал ли он границу допустимого, после которой начиналась точка невозврата?
— Ты сумасшедший! — так и не отойдя от потрясения, произнесла Хезер.
На это заявление Гарри снова рассмеялся:
— Чуть-чуть!
— Иногда мне кажется, что это сыграет с тобой дурную шутку, — попыталась вернуть его на землю сестра.
Фыркнув, брат иронично заметил:
— Куи ридэт Фортуна, эум игнорат Фемида17.
— Нам бы так-то ее внимание не помешало, — пробормотала Хезер. А потом, поняв, кем изначально произнесена эта фраза, замерла на мгновение — всю эйфорию как рукой смело — и осторожно уточнила: — Ты в порядке?
Усмехнувшись, Гарри опустил взгляд вниз, а потом поднял его, остро взглянув на сестру:
— Нет. Но это не имеет значения.
Передернув плечами, Хезер отвернулась первая. По молчаливой договоренности никто из Поттеров не осмеливался даже косвенно затрагивать тему о той леди — слишком свежей, несмотря на то, что прошел уже год, она была и до сих пор кровоточила. Быть может, на самом деле воспитанники переняли некоторые модели поведения от приемных родителей, например, закрывать глаза и делать вид, будто травмирующих ситуаций вовсе не существовало и они никогда не происходили.
Как только дети добрались до дверей прачечной, то Хезер буквально парализовало от страха. Цыкнув, брат сделал несколько шагов вперед и, улыбнувшись сестре, открыл дверь, мотнув головой и предлагая войти внутрь; он явно не был намерен терпеть ее игры в робость.
В небольшом помещении в белых и светло-серых тонах моментально установилась тишина, и взгляды всех присутствующих дам устремились на застывшую у порога посетительницу. Леди оказалось не так много — всего-то четыре! — но в то же время и немало — достаточное количество, чтобы проглотить язык и позабыть цель визита. И, вроде бы, дамы были разные, но в то же время и неуловимо похожие друг на друга: телосложением, прическами, нарядами — хоть и отличными, но с необъяснимым ощущением, что они в одном стиле — выражением на лицах, излучаемой аурой. Как будто специально подогнанные под один образ, чтобы сходу — особенно для Хезер с ее проблемами с запоминанием! — стало невозможно разобраться: кто есть кто. Сглотнув, сестра вошла внутрь, но, сделав несколько шагов, замерла на месте, толком не понимая, что должно происходить дальше. Брат зашел следом и остановился рядом, бесшумно выдохнув — его дыхание коснулось шеи — взял Хезер за руку.
— Добрый день, леди! — наконец, поздоровался он, когда молчание стало уже совсем неприличным.
Дамы быстро переглянулись. И одна из них — со светлыми волосам, убранными в высокую прическу, облаченная в костюм оливково оттенка, с приталенным и наглухо застегнутым пиджаком и укороченными у щиколоток брюками, а также с шарфом, завязанным в каскад и скрывающим блузу, и в коричневых ботинки со шнуровкой — вежливо улыбнулась, спросив:
— Вы потерялись?
А другая — с темными короткими и волнистыми волосами, в костюме в бледно-розовых тонах, с приталенным жакетом с круглым вырезом и юбкой-карандашом, а также в туфлях-лодочках пудрового оттенка — чуть подалась вперед и поинтересовалась:
— Или кого-то ищете?
В очередной раз сглотнув, Хезер почувствовала то, как брат начал с силой сжимать пальцы, явственно намекая, что в этот раз инициатива в руках сестры и не иначе. Мысленно встряхнувшись, она выдохнула:
— Нет.
Бесшумно вздохнув, брат чуть толкнул ее плечом, заставляя продолжить.
— Мы... тетушка послала нас сюда, — кое-как выдавила Хезер, испытывая невыносимое желание провалиться под землю, а лучше вообще перестать существовать.
— Что?.. — недоуменно произнесла третья леди, сидящая ближе всех детям, посмотрев на даму в брюках. С темными завитыми волосами чуть ниже плеч, в белом костюме с графитовыми пуговицами и в черных ботинках — она казалась моложе остальных дам.
— Боже мой!.. — воскликнула четвертая леди, всплеснув руками. Она выглядела более фривольно, чем ее собеседницы: в платье миди и в приталенном жакете с круглым вырезом лиловом тоне, а также в классических черных "лодочках". Светлые волосы эмоциональной дамы были подстрижены в асимметричное каре на удлинение — что, безусловно, ей шло.
— Разве это нормально? — чуть нахмурилась вторая леди в бледно-розовом костюме.
— Зачем? — уточнила дама в брюках. Она выглядела строже и серьезнее всех остальных; ей бы не домохозяйкой быть, а возглавлять какую-нибудь организацию — ее образ так и наводил на подобные мысли.
Разглядывая мыски новеньких ботинок, Хезер почувствовала, как начали гореть щеки от стыда и своего косноязычия. Вот как?.. Как у брата получалось делать это естественно? Так что, взрослые простодушно велись и четко следовали намеченному им плану, думая и говоря ровно то, к чему он их ненавязчиво подталкивал. Невероятный талант! Видимо, уловив, что если не среагировать сейчас, то потом будет еще хуже, Гарри, чуть выступив вперед, широко улыбнулся и поспешил исправить ситуацию:
— Тетушка приучает нас с сестрой к самостоятельности и ответственности, поэтому она поручила нам важное задание: стирку и сушку одежды.
Дамы в очередной раз переглянулись и их позы стали менее напряженными, а улыбки более дружелюбными, кроме леди в брючном костюме.
— Какой ответственный мальчик, — умилилась та, что с каре, в очередной раз эмоционально всплеснув руками и прижав их к лицу.
Брат немного покраснел от этих слов и повыше приподнял подбородок.
— Так вот в чем дело! — воскликнула другая леди в бледно-розовом костюме и откинулась немного назад.
— А кто ваша тетушка? — суровая леди едва заметно покачала головой, и подалась чуть вперед, строго смотря на Гарри.
Хезер покосилась на брата — тот снова выглядел важным и горделивым, как будто подражал взрослым. Тяжело вздохнув, она признала очевидное — без него этот поход стал бы полным провалом и катастрофой!
— Миссис Дурсль, мэм, — Гарри вежливо улыбнулся. — Если позволите...
— Конечно, конечно, мистер! — тут же отозвалась до этого умилявшаяся леди, с любопытством смотря на детей. — Грейс, не будь такой суровой, юные мистер и мисс Дурсль учатся самостоятельности!
Остальные дамы ее поддержали — строгая леди взмахнула руками, показывая, что сдается — и вернулись к прерванной беседе, то и дело поглядывая на Поттеров: кто почти в открытую, а кто, как будто бы случайно, но с теплой усмешкой на губах. Благодарно кивнув, Гарри двинулся вперед к стиральным машинкам, искоса посматривая на сестру; та, не поднимая головы — но исподлобья настороженно наблюдая за дамами — и чувствуя, насколько сильно горит лицо, последовала за ним.
Спустя время, когда вещи были загружены, а стиральная машинка запущена, Поттеры переместились в другой конец помещения — на самые последние кресла, подальше от беседующих леди. Те, в свою очередь, хоть и находились в активной стадии обсуждения некой "Скарлетт Смит", но то и дело кидали взгляды на детей. Сев, Хезер начала уныло разглядывала напольную плитку, не решаясь поднять взгляд на Гарри, и покаянно произнесла:
— Я все испортила.
Тяжело вздохнув, брат ответил:
— Отчасти.
Это оказалось гораздо труднее, чем она думала. За плечом брата было просто: только стой и старайся контролировать лицо, а также реагируй на невербальные знаки, подстраиваясь под ситуацию. А вот вести беседу самостоятельно — говорить то, что нужно, то, что будет правильно — очень сложно.
— Рано или поздно ты со всем справишься, — добавил он, перестав хмуриться, и улыбнулся.
Хезер быстро подняла и тут же опустила взгляд. Брат выглядел одновременно и напряженным, но в то же время и добрым, вероятно, как всегда, прекрасно все понимая: и сложность в проявлении инициативы, и страхи сестры.
— Тебе необязательно говорить с ними, нужно только здороваться и прощаться, а во время стирки ты можешь читать — никто к тебе лезть не будет. Походим еще, примелькаемся, а там ты уже привыкнешь, и нас станут узнавать.
Кивнув, Хезер снова в нерешительности подняла взгляд, и тут же спрятала лицо в руках. С братом было легко и просто — а как же без него?..
Подсев ближе, Гарри приобнял сестру за плечи и мягко прошептал:
— Ты у меня сильная, Хеззи, и смелая: помнишь, как бесстрашно выпрыгнула в окно на острове? А как мчалась в грозу к лодке? Или как боролась со мной — серьезно, сестренка? Как ты могла?! — и до самого конца не сдавалась?
Рассмеявшись, Хезер опустила руки и кивнула — действительно, разве какие-то болтливые кумушки могут сравниться с "гонкой смерти"? Или со страшилищем — как он там? Помнит ли недоверчивую и хмурую подопечную? — вот где на самом деле были страх и ужас!
* * *
Последние дни августа пролетели быстро и незаметно. После того инцидента на переулке Роз "Ко" полностью перестала обращать внимание на "отбросов". Видимо, Дадли провел славное и болезненное внушение, одновременно откупаясь и за свой страх, и мгновения слабости перед дружбанами. " Малё арбор — маля маля"18 — братец Свин был похож на отца и тоже предпочитал срывать злость на первом, подвернувшемся под руку.
Конечно, из-за обретенной независимости Поттеров теперь начали страдать другие груши "Ко" — Дадли медленно зверел, все больше катясь по наклонной. Впрочем, что Хезер, что Гарри хоть и видели, как из-за их выхода из-под власти братца Свина, издевались над другими, но не испытывали по этому поводу никаких чувств. Истина проста — "фортиссима винцит"19, а несогласные давятся своим возмущением на дне общества — либо ты выбиваешь себе место, либо терпишь унижения и страдаешь. Все достаточно просто в этом мире — или бери инициативу в свои руки, или это сделают другие — и тогда уже они будут решать за тебя.
Первое сентября наступило резко и беспощадно. До этого Хезер старалась откидывать как можно дальше мысли об этом дне, понимая, что брат скоро уедет и очень надолго, и предпочитала проводить время, наслаждаясь его присутствием — пострадать можно и потом! Гарри вел себя как обычно, будто его ждала простая школа и без пансиона; даже не собирал вещи, поддерживая эту иллюзию.
Первое, что увидела Хезер, проснувшись — это напряженную спину брата. Он сидел на краю кровати, натянутый как струна и смотрел в сторону календаря. Поняв, что это означает, она на мгновение закрыла глаза, собираясь с духом и силами, а потом, открыв их, прикоснулась к его спине.
— Уже?..
— Уже, — глухо согласился Гарри.
Сев позади, она обняла его, прижавшись щекой к плечу. Вроде бы, от этого действия брат начал понемногу расслабляться.
— Все будет хорошо.
— Конечно, — произнесла Хезер, старательно контролируя интонацию. Ей очень хотелось сказать брату, чтобы он никуда не уезжал и остался рядом. Как вообще можно жить, если его не будет рядом?
— Я буду писать тебе как можно чаще, — уверенным тоном пообещал Гарри.
Хезер почувствовала, как начали дрожать руки; она откинулась назад, сжав кулаки, и прислонилась к стене. Никакие письма не могли заменить его присутствия.
— А я буду быстро отвечать.
С силой потерев руками лицо, Гарри поднялся на ноги, так и не повернувшись, и добавил:
— Если что-то случится, я приеду.
Не доверяя голосу, Хезер кивнула в ответ. Как брат мог приехать, было загадкой. Впрочем, зная его, можно не сомневаться — это станет одним из первых вопросов, на который он найдет ответ. Так и не дождавшись отклика, брат полуобернулся — его лицо было искажено в болезненном выражении. Сглотнув, сестра спешно ответила:
— Не сомневаюсь, — чувствуя, что больше не может сдерживаться, она резко соскочила с кровати. И, даже не обувшись, поспешила убраться из комнаты, невнятно при этом пробормотав: — Сейчас вернусь.
Забежав в ванную, которая, к ее счастью, оказалась свободна, Хезер сползла на пол и закрыла глаза. Как бы она ни готовилась, как ни убеждала сдержаться и с честью вынести это событие, но все равно не смогла — слишком ужасал предстоящий отъезд брата. Кончено, сестра понимала, все понимала — и стремление Гарри обрести опору, и необходимость в этом шаге. Но эмоции!
Вытерев намокшие щеки и умывшись холодной водой, помогшей вернуться в адекватность, Хезер резко встряхнулась. Это не конец света и единственное, что будет правильным — сделать вид, словно все в порядке и поддержать Гарри; ему должно быть еще сложнее. Успокоив себя этими мыслями, она, собравшись с духом, вернулась в комнату. Брат, ссутулившись, сидел на кровати — видимо, как сестра убежала, так он упал и не двигался. Натянуто улыбнувшись, Хезер предложила:
— Давай собираться?..
Потеряно посмотрев на нее, Гарри тяжело вздохнул и, взяв себя в руки, решительно поднялся на ноги, криво улыбаясь в ответ.
— Да.
Вещей оказалось неожиданно много — помимо, складированных в чемодане — казалось бы, всего-то: учебники, футболки, джинсы, белье, школьная форма, сменная обувь и канцелярия. А на самом деле еще добавились разные мелочи, и чемодан вдруг оказался не напрасно таким большим и вместительным — чудовище оправдано! Кажется, человек, отвечающий за регламент, совсем не зря ел свой хлеб и установил этот размер — вот ни капли!
Защелкнув, наконец, замок — Хезер сидела сверху на крышке, чтобы своим весом прижимать и помочь брату закрыть его — Гарри, мельком посмотрев на часы, сказал:
