Война Слепоты, книга 2: Контрмеры

Правда, то, что вся человеческая пища для виирай съедобна, совсем не гарантирует, что вся она будет вкусна. Но это уже проблема не для биохимиков, а для специалистов другого профиля.

А вот в обратную сторону правило "всё съедобно" не работает. Да, в желудочно-кишечном тракте человека чужая органика перед усвоением всё равно распадается на составные части. Белки расщепляются на аминокислоты, углеводы — на глюкозу, фруктозу и так далее; жиры проходят через гидролиз, превращаясь в глицерин и органические кислоты... но! Человеку витамины всё-таки нужны. И семь аминокислот для него действительно остаются незаменимыми. Больше того: часть блюд, которые с удовольствием едят виирай, для человека, мягко говоря, не полезны. Хорошо, если их апробация кончится расстройством пищеварения, более или менее тяжёлым, а то ведь попадаются попросту ядовитые блюда...

Распознавать то, что ядовито и то, что пройдёт по ЖКТ пустым балластом, Рон научился достаточно быстро. Оказалось, что пси в этом смысле куда надёжнее ольфактометров и зондов портативных химических лабораторий. Например, для уверенности в достоверном результате тарелку с каким-нибудь простеньким салатом о пяти-шести ингредиентах надо тем зондом буквально истыкать. И упаси бог, если в салате окажется сразу больше десятка незнакомых химических соединений: скорость моделирования метаболических процессов сразу падает, как и достоверность результата. То ли дело нематериальный пси-щуп: одно прикосновение к содержимому тарелки, от силы две секунды на странный "анализ", от которого звонко шумит в ушах и видимый мир дробится на скачущие фасеты, — а потом ты уже твёрдо знаешь, потянет тебя с этого салатика блевать или нет. Заодно щуп выяснит и вопрос, для выживания не критический, но в чём-то даже более важный: вкусно — не вкусно?

В общем, питание в столовой наравне с виирай для Рона с некоторых пор стало не опасно. Но вот что ему не давалось, так это определение нужных пропорций съедаемого. Эта наука была на порядок-два сложнее определения ядов. Перед сном ему приходилось давиться, глотая из пластикового стакана мерзкую витаминно-белковую смесь, которая корректировала накопившиеся за день ошибки диетического характера.

А Хезрас, язва старая, ещё и утешал: мол, со временем научишься, ничего страшного. Всего-то несколько лет практики, и, даже если упорно экспериментировать с новыми кушаньями, корректирующую смесь можно будет принимать вдесятеро реже...

"Уж лучше на жёсткую диету сесть", — мрачно думал Рон. "Да, лучше... тимаге и ферек, тимаге и ферек, каждодневно — тимаге и ферек, как основа сбалансированного питания... спасите, небеса! нисколько это не лучше!.."

Хезрас по причине преклонного возраста добровольно сидел на выверенном до калории рационе. Простое наблюдение за выражением лица, с которым он поглощал, тщательно пережёвывая, какие-то кашеобразные смеси, сходило за гастрономическую пытку. Чтобы отвлечься, Рон освоенным одним из первых пином избирательно обострил слух. О чём там говорят виирай за соседними столиками? Что обсуждают?

— ...из соседнего отдела.

— Это который? Высокий?

— Нет, что ты! Быстроглазый, тоненький такой, молодой.

— А-а... не слишком ли молодой?

— Я смотрела открытые файлы. Он просто так выглядит, а вообще-то Тев — мой ровесник. И, по слухам, достаточно перспективен в смысле продвижения по службе.

— Раз так, пробуй. Если гормональный профиль у Тева подходящий, он действительно может стать тебе хорошей парой...

"Та-а-ак..."

Подобных разговоров Рон успел наслушаться и решил, что они ему не нравятся. Категорически. На его взгляд, в виирай, во время лисара планирующих свой силпан, было слишком много расчёта и ни на грош чувства. Словно они не партнёров себе ищут, а подбирают, например, кухонный стол: чтобы гармонировал по цвету со стенами и полом, позволял разместиться за ним сразу вчетвером, имел скруглённые углы, потому что острые не так удобны, а в остальном — что первое попадётся, то и возьму.

Женщины виирай во время таких разговоров казались Рону хладнокровными стервами, а мужчины — бездушными сволочами. Все, без исключений. И избавиться от этого ощущения никак не удавалось, даже истово отвешивая себе, антропоцентристу с ригидным мышлением, тяжёлые мысленные пощёчины.

"Ну-ка, а соседи этих подружек чем озабочены?"

— ...не-ет. В смысле, для меня это слишком. Конечно, у меня есть записи Эсмаира. Далеко не все. Я охотно признаю, что он великий режиссёр...

— Ну да — его выступления даже Высшие смотрят и ценят!

— ...но предпочитаю Камиге Блуждающего-до-утра и Оллара. Их я действительно люблю и охотно ставлю вновь и вновь, а Эсмаира — только почитаю. Без предпочтения.

— Записи Оллара и у меня есть. "Каменный огонь", "Попутные вихри", ещё "Слава"...

— А как насчёт "Птиц"?

— Не слыхала.

— Это относительная редкость, из ранних спектаклей. Не особенно технично, но очень искренне и свежо — ну, на мой непросвещённый вкус.

— Дашь на время?

— А что взамен?

— Даже не знаю... надо подумать, припомнить...

"Ага. Если бы я не знал, кто такой Эсмаир, для меня этот разговор был бы оранской пиктографией. Наверно, к этой паре вполне можно подойти: мол, простите, нечаянно подслушал ваш разговор. Затем сообщить для затравки, что я был на живом выступлении Эсмаира, а потом этак застенчиво выдать, что я — не виирай. И всё: бери этих театралов тёплыми. Заводи знакомства, расширяй кругозор... слушай записи Оллара с Камиге..."

Рон зажмурился, улыбаясь.

"Как у них просто и честно! У нас, чуть зайдёт разговор об искусстве, сразу пыжатся, изображая невесть что. Наши непременно минут пять жевали бы, как Эсмаир велик, как они его слушают, вникая в нюансы, ведомые лишь знатокам. А если б кто не согласился, ляпнувшего неуместное тут же исключили бы из разговора: мол, ты, дружок, слишком прост, сер и груб! Постой в сторонке, пока умные люди общаются.

Наверно (да какое там наверно, когда наверняка!) эта честность друг перед другом — естественный итог широкого использования пси. Если Владеющие, чьё мнение традиционно весит больше, а зачастую даже рядовые виирай со вторым-третьим рангом могут поймать тебя на лжи, откровенность становится выгоднее обмана. Чтобы подняться, виирай мало изображать элиту, надо быть одним из элиты. Амбициозные, но мелкие и мелочные душонки при таком раскладе скатятся к подножию, не одолев даже десятой части пути к вершине.

Хорошо!

Но за человечество обидно. Почему мы, как вид, лишены такого же встроенного иммунного ответа на подлость и мерзость? Почему психически здоровый, неглупый, честный, благожелательный и сострадающий человек воспринимается то как вывих нормы, то вообще как некое чудо господне, как искупительная жертва, что снизошла в тварный мир для растерзания сворой подонков на глазах у толпы равнодушных?

Риторика. Можно свалить все людские беды на псичей, но мы и до их появления готовы были скорее пнуть упавшего, в лучшем случае обойти его, чем протянуть руку. Не псичи придумали неравенство, эксплуатацию, голод, бедность, войны, взаимную рознь и озлобление. Быть глухим, слепым и равнодушным всегда удобнее, чем чувствительным к чужой боли эспером.

Будь проклято это удобство. Проклято!"

По-прежнему жмурясь, Рон несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пока глухая неконкретная злость не оставила его, отступив обратно в подвалы души, а оскал, сменивший улыбку, не превратился в сосредоточенную замкнутость.

"...ладно. Как там следующий столик?"

— Точно.

— Во дают!

— А мой брат почти то же самое сделал. Парень он крепкий, умный, шестой год ходит в секцию исторического фехтования. По части пси тоже не обделён: третий ранг. Вот он и обратился к "крестам": возьмите добровольцем, хочу противостоять и защищать. И резюме приложил.

— А что "кресты"?

— Прислали ответ по сети. Хорошо, вы перспективны, приходите на медосмотр и тестирование. Братец пошёл. Покрутился, сдал анализы, побегал в настоящем, не игровом имитаторе. После всего ему сказали: если бы ты пришёл четвертью хина раньше, тебя бы взяли с присвистом. Но сейчас у нас такой наплыв добровольцев, что пристроить тебя прямо сейчас не можем. Выход только один: индивидуальная программа подготовки.

— Это что ещё за зверь?

— Ты не перебивай, а слушай. Вот, говорят, ты увлекаешься историческим фехтованием. Это очень хорошо, но будет лучше, если ты, парень, дополнительно займёшься ещё пехотным сирбом. Далее. У тебя третий ранг пси, причём от природы. Ты никогда не думал о том, чтобы развиваться в этом направлении? Нет? Подумай. И крепко подумай. При прочих равных пси-подготовка сильно ускорит твоё продвижение. Ну и ещё. В сети, в открытом доступе, сейчас лежит постоянно обновляемая матрица соответствий для бейсика. В смежных тематических узлах появились первые материалы по человеческой цивилизации: по их психологии, экономике, культуре, биологии и так далее. Было бы очень полезно ознакомиться со всем этим. Врага надо знать, верно?

— Ну да. Но если твой брат хотел попасть в пехоту, зачем ему всё это?

— Во-первых, лишних знаний не бывает. Во-вторых, нужда в рядовых пехотинцах сейчас перекрыта настолько, что впору в очередь вставать. А вот для умного, инициативного, секущего в людях парня может открыться и более интересная стезя.

— Это какая?

— А ты сам не догадываешься?

— Неужели Высшие будут засылать к людям агентов? Но ведь это страшный риск! Первый же Владеющий, который...

— Брось! Ерунду мелешь. Ты каким местом слушал новости? У людей тех Владеющих — один на миллион, если не меньше.

— А-а...

— То-то. Но помимо пси есть ещё технические системы наблюдения и идентификации, способные "спалить" агента. И вот для того, чтобы обманывать технику, агент должен Владеть своим пси, притом как можно лучше. Это даже важнее, чем знание языка и реалий...

Рон отменил действие пина, обостряющего слух. Открыл глаза.

Неподвижный, как настороженная хищная птица, Хезрас Нрейт испытующе глядел на человека через стол. Он явно слышал тот же самый разговор. Но молчал.

И Рон молчал.

Услышанное стоило того, чтобы сначала его обдумать.

"И снова с возвращением, дочь".

"Рада тебя видеть, отец. Как поживает Аншин?"

В мыслях Энара Итиари Морайя мелькнуло нечто вроде растерянности.

"Как ты дога... но нет, ты ничего не знаешь. Просто случайно попала прямо в цель".

"Ну-ка, ну-ка. Что произошло?"

"Наш гипотетический демиург не то окончательно отошла от дел, не то исчезла, не то (если поверить твоему предположению о чуждом этой Вселенной происхождении) отправилась в путешествие за пределы континуума. Примерно тогда, когда вы приближались к системе Тримеля, она перестала отвечать желающим встречи. Мы обратились к Тайным анналам; оказалось, что Аншин никогда ранее не оставляла нас без своего присутствия на такой долгий срок, как сейчас, и..."

"Постой! Что ещё за Тайные анналы?"

"Неофициальная — и не законченная — биография Аншин, начатая ещё Комиэром Предстоятелем. Предупреждая очередной вопрос: связный аналог Тайных анналов лежит в резонансной сети по адресу [имя пути], открываясь при наложении пятимерного ключа доступа. Вид ключа: [образ]. Но ничего сверхъестественного в Тайных анналах нет. Я их просматривал. Каждому Высшему сообщается и [имя пути], и [образ]. И каждый бывает разочарован".

"Это если предположить, что пятимерный ключ не служит одновременно фильтром, отсекая часть данных".

"Возможно. Ты не первая, кто высказал такое предположение. Но если кто-то из мыслителей и обнаружил Самые Тайные анналы, то мне об этом ничего не известно".

Сарина помотала головой.

"Да в Ступицу их, все эти анналы, тайные и не очень. Меня интересует другое. Что именно в последствиях "Ладони" так зацепило Аншин, что она замкнулась?"

"Полагаешь, что это предвидение?"

"Я уверена в этом. Чем выше класс пророка и чем больше ему открыто, тем сильнее будущее влияет на его поступки в настоящем. Ну, или её поступки, не суть".

"Так или иначе, мы скоро..."

"Энар Итиари! Твоя дочь — а, вы уже встретились. Хорошо. Сарина, Энар, давайте быстро в Пёстрый Корпус. На дорогу — не больше четырёх арумов. Используйте перемещения, где это возможно".

Сарина покачнулась. Незнакомый мощный мыслеголос истаял так же резко, как и появился.

— Кто это?..

"Адили Тер Шимат. Похоже, скоро вы познакомитесь ближе".

Не тратя время на дальнейшую беседу, Энар вместе с Сариной переместился к блоку шлюзов. Пёстрый Корпус — одна из старейших обитаемых станций Главного Узла — располагался достаточно далеко. Чтобы добраться до него в указанный срок, Энару предстояло влезть вместе с дочерью в транспортную капсулу, а потом совершить прямо в капсуле несколько десятков перемещений подряд, используя способности Высшего на все сто.

Сарина тоже прекратила разговор, понимая, что отцу понадобится вся возможная сосредоточенность. Она была уверена: то, что послужило причиной уединения Аншин, уже стоит на пороге. Четыре арума, даже меньше, и она узнает, что это.

Все они узнают.

В зале, среди господствующей полутьмы, находилось чуть больше полутора сотен виирай. Но неосязаемая дымка активного пси сгустилась в нём до концентрации, которой Сарина прежде и вообразить не могла. Потому что больше половины виирай, замерших в ожидании, являлись Высшими. Сама Сарина была среди собравшихся если не самой слабой, то наверняка самой молодой. Догадаться, почему Адили Тер Шимат желала её присутствия, труда не составляло: наследница ген-линии Морайя лучше всех знала, что представляют собой люди.

Частично напряжение, витавшее в атмосфере зала, объяснялось тем фактом, что корабль, приближающийся сейчас к главному шлюзу Пёстрого Корпуса, двигался куда быстрее, чем сжимавшие пространство корабли людей. Он исчезал из континуума, чтобы появиться немного ближе к цели, исчезал и появлялся, исчезал и появлялся, раз за разом. Преодолеваемое при этом расстояние было не так уж велико, но фазы исчезновения/появления сменялись очень быстро: миллионы раз за тин-цикл. Достигаемая при этом скорость оказывалась не намного меньше, чем та, которую развивали корабли виирай при движении по проколу.

Кошмар военных становился явью. Люди знали, где расположено сердце Большого Узора. Люди направлялись к нему, и сам способ их передвижения доказывал, что единственное преимущество виирай — быстрота межзвёздных путешествий — больше не является преимуществом.

Теперь хозяева Большого Узора, собравшись, ждали появления незваных гостей и гадали, какие ещё сюрпризы преподнесут им люди.

Когда казалось, что выносить ожидание дальше невозможно, двери распахнулись. В полутьму зала вошла сплочённая группа из дюжины разумных. И дымка пси в зале немедленно сгустилась чуть ли не вдвое, а глаза у Сарины сами собой полезли на лоб.