Ландскнехт. Часть шестая

— Что ж, солдатик. Не дается нам эта Крепость. Плюнем. Более ждать неможно. Воду будем экономить, рыбий сок пить, дождя ждать и собирать. Надо выходить, иначе мы тут застрянем навовсе. Лодку надо куда-то перевести, к камням на плаву отшвартовать, и с отливом завтра посветлу уйдем. Сейчас место надо найти, куда ставить, да до ночи давай-ка крабов наловим, да ягод наберем, оне неплохо и жажду утоляют. А по утру еще росы соберем, две кружки воды — это тоже не будет лишним, боюсь. Обидно уходить несолоно нежравши, да что делать.

Глава девятая

Ошвартовать пока лодку решили совсем рядом — здоровенный каменный лоб торчал из пляжа. Это еще повезло, что в шторм об него не шарахнуло — там бы в щепки разнесло лодку, да и кости бы переломали. Сдернулись с прибоя якорем, и расстопорив его лебедку, попробовали грести веслами. Выходило, конечно, тоскливо. Нет, от берега худо-бедно отойдем, с отливом-то. Если ветра сильного не станет. Но вот дальше... 'Плыть по морю', это никак не назвать. Где-то на речке по течению, или через озеро какое — вполне бы сгодилось, но тут... Малейший ветерок моментально обнуляет все усилия, если попадем в какое-то поверхностное течение — тоже ничего не сделаем, унесет, куда захочет, пока сообразим да выгребемся.. С другой стороны Костыль прав. Сидеть тут никакого смысла — шансов, что на островке есть годный источник воды, невелики, а исследовать весь остров — это еще несколько дней. После чего воды у нас останется совсем мало. А будет ли дождь, и сколько удастся собрать — неизвестно. А так... За день даже на веслах, монотонно гребя с нечастыми перерывами, имеем шанс дать пару узлов хода. А это значит — до сумерек, если с утренним отливом выйти, можно пройти два горизонта. И увидеть третий. А это все же полсотни километров — вполне может и повезти с островами. Костыль по солнышку, с помощью всяких штурманцких астроблядей и сектантов, определил наше положение на почти двести миль к югу от берега. На самом-то деле не смертельно, не тыщи миль, при минимальной удаче должны бы осилить. Но фитнесс будет еще тот. И лечебное голодание. Выпрыгнул, таща швартов, тут же бухнулся на карачки на скользком камне, покарабкался искать к чему бы принайтовать лодочку. И очень удачно попалось два изъеденных коррозией, но еще вполне годных металлических костыля, забитых в камень на манер кнехтов. Быстро накинул на них швартов, Костыл стал лебедкой кормового якоря ставить лодочку врастяжку. Чтоб о камень волной не било. Что форштевень елозит, то не так страшно, он специально крепкий и жалезкой подбитый. А я сам себе думаю — нахрена здесь эти костыли забили? Ведь вот прямо как надо, чтоб я лодку привязал! Так что-то задумался, что снова подскользнулся, и протанцевав нижний брейк, схватился за нос лодки, встав в планку. И тут же предельно грязно выматерился.

— Чегой сквернословишь, солдатик? — вопрошает Костыль — Не погань воздух бранью по пустому-то!

— Да иди ты... Ножик вот утопил, из кармана выскользнул. Хотел ведь подвязать, да шнурок лень искать было, а потом забыл!

— Ну, значит, не судьба тебе тем ножиком и владеть! Забудь. Новый себе потом справишь.

Вотужхуй. Чего-то эти его слова насчет судьбы особенно взбесили. Хер судьбе по всей липкой морде. И вообще, я жадный. Мало того, я теперь еще и совсем безоружен. Ножей у нас больше нет — все прочие ножи были сугубо военного вида, и их мы от греха повыкидывали. Остались лишь привязанные к спасжилетам стропорезы — короткие ножи, загнутые на манер керамбита, крючком, но с тупым, скругленным концом лезвия. Топорик, конечно, есть, но все равно. Да и больно уж обидно упустил. Под ехидные замечания Костыля тутож окончательно разоблачился, и сиганул за борт. Поначалу солдатиком, ожидая, что встану на ноги. Хрен там. Нырнул так же солдатиком, пытаясь ногой нащупать дно — хренов мешок. Тут больше трех метров точно. Вынырнул, отдышался, провентилировал легкие. Ежели нырять надо — то нужно много и глубоко подышать. Тогда в легких кислорода будет больше, чем надо, и какое-то время и дышать не захочется. Получается апноэ — остановка дыхания. Детишками так, помнится, часто развлекались. Потом постепенно углекислый газ накопится, начнет воздействовать на дыхательный центр, и станет хотеться вздохнуть, прям до невозможности. А если претерпеть изрядно — то опять расхочется. Но спустя время можно и сознание потерять, особливо кто нетренированный. Экстрим мне не нужен, но понырять я твердо решил. Попросил Костыля с кормы мне приготовить якорь малый, на тросе. Буду на дно идти с якорем. Так на дно быстро уходишь, ибо сам-то по себе человек, да воздуху в грудь набравший — вниз тонуть не может, ибо плавучесть изрядно положительная. Надо плыть, а это — лишняя трата сил, а значит, и кислорода. Который с кровью к мышцам идет. А с грузом — и быстро, и не затратно. Побродил по дну морскому, груз держа, да и бросил его, всплывай уж сам, своими силами. Ну или спасжилет надо нацепить, все пробковые блоки кроме одного-двух вынув. Но это-то мне без надобности, тут все же невеликая глубина. Вынырнув, на лодку якорь поднять, и снова. Или спускаться по тросу руками подтягиваясь — тоже проще и быстрее, чем плыть. Продышался, принял якорь, и булькнул вниз, в позе лягухи, держа груз под собой, между согнутых в коленях ног. Чтоб вверх жопой не переворачивало. Так и 'приземлившись' на дно — в ушах зашумело, тут метров шесть, однако! — пошел по дну гусиным шагом, старательно глядя под ноги. Вот же место выбрали — словно канава здоровенная, на самом глубоком месте встали! А песчаное дно, причем без особых валунов плавно поднимается в обе стороны, насколько видимости хватает. Вода, кстати, уже довольно прозрачная, метров на шесть-восемь видно. Прошел несколько метров зигзагом, впереди уже совсем недалеко скала, тень дает, да и лодка тоже — и вот она, финка! Как и положено, стоит как поплавок, рукояткой вверх. Кабы не в ножнах со здоровенной клепкой — она бы может и вовсе не утонула, хорошая финка не тонет, потому как рукоять большая и легкая, а металла мало, клинок узенький и тонкий а монтаж его — всадной, то есть попросту шип в рукоятку вогнан, и того достаточно. Схватил я финку рукой — со второго раза, конечно, вода-то, без маски если, сильно искажает расстояние, и тут же выпустив якорь, давай всплывать наверх... Стоп, куда! Стоять! Попробовал было поплыть, но уже стало поджимать удушье, решил не насиловать себя. Всплыл, зашвырнул финку в лодку, давай продыхиваться заново.

— Чего, солдатик, купаться понравилось? Поди, все тех девок на Варгасе вспоминаешь? Так нетути из тут! Давай, вылазий, пойдем крабов херачить!

— Погодь, Костыль — отвечаю между вдохами-выдохами — Успеем мы по крабам, день еще долгий.

— Точно, понравилось... Или, может, ты там дев морских встретил, русалок? Тогда и меня прихвати!

* * *

— Знамо, одного я тебя тудой не пущу, солдатик. Вместе, как есть.

— А смысл?

— Смысл простой. Во-первЫх — один я отсюда точно не выгребусь. И лодку от штормов не уберегу. Во-втОрых — вдвоем завсегда сподручнее.

— Не в этом случае. Может, ты и впрямь неплохо плаваешь. Но лучше б ты меня, если что, обратно вытащил.

— Коли ты там сомлеешь, трудновато будет тебя тащить. А зачепишься где — все одно нырять придется.

— Вот тогда и нырнешь...

— Ладно, давай уж сам, да только аккуратно. И вот еще что...

Нацепил куртку, в карманы подобрал, побарахтавшись в прибое, каменюк по весу.. Чтоб в таком виде, с полной грудью воздуха имел почти нулевую плавучесть. А если что, то есть шанс выбросить камни, и всплыть. Страховочный тросик ко мне привязан.. Если через две минуты не выплыву — — Костыль меня вытянет. Интересно, он искусственное дыхание и прочие реанимации умеет делать? Ну, в общем-то, утоплых откачивать — не самая секретная наука. Но нам бы без этого... На груди под курткой у меня еще хитрушка от Костыля — кожаная походная фляга-бурдюк, наследственная от покойничков. Воду он из нее в бочонок перелил, и она мне теперь аварийным аквалангом сработает. Литра два — на два-три спокойных вздоха. Или на один глубокий. Уговорились — иду, сколько сдюжу, потом один вдох — и когда и он кончится — иду назад, выбросив камни, тяну себя за страховку. Нож-стропорез от спасжилета на руку привязан... ну и на поясе — габбер. Как без него. Он герметичный, ему не страшно. Ну, вроде все готово? Паааехали!

Булькнул исправно, прямо у скалы, где лодка отшвартована. И сразу поплыл к практически идеальному полукруглому отверстию, радиусом метров пять, почти под самую поверхность доходящему. Судя по всему, раньше оно было круглым — за столетия затянуло песком наполовину. Плохо то, что света нет, и взять неоткуда. Поплыл в это жерло, стараясь держаться примерно по центру, но вскоре понял, что только и делаю, что оглядываюсь, чтобы понять, куда надо плыть. Закончилась дыхалка, как и договаривались, воспользовался запасом воздуха. Проплыл еще немного — нет, бестолку. Выбрав слабину, как можно быстрее потянул себя, перехватывая трос. Выскочил из тоннеля моментально — выходит, всего несколько метров прошел. Так дело не пойдет...

— Слушай, Костыль, — говорю я, отдышавшись, пока он старательно наполняет флягу воздухом, растягивая как меха — Нихрена не видно, как в жопе у демона. Я по потолку тоннеля теперь пойду, щупать рукой буду. Все проще ориентироваться будет..

Второй заход начался так же, и сразу стало получаться как-то увереннее. Определенно, тоннель — дело рук человековых, и не только из-за правильной формы я так решил. Стенки его какой-то машиной обработаны, хоть и покрыты тонким слоем мягких водорослей, а угадываются бороздки от резцов. Очень, кстати, удобные для ориентирования. Светлое пятно входа все удаляется, размываясь. Пора воздуха добавить. В процессе сего действа вдруг накатил дурацкий страх. А вдруг там, в этой, пусть и искусственной, пещере — кто-то живет? Какая-то морская зверюга? Там ведь поместиться может... да кто угодно! Размером с паровоз... Вспомнились и дурацкие фильмы ужасов, подскочил пульс... а это хреново! Пульс — это кровоток, а кровь — это переносчик кислорода. Постарался унять дурь, отогнал навязчивый образ осьминога стратегического назначения, утыканного тентаклями, и хищно следящего за мной из тьмы, и поплыл дальше, щупая свод вытянутой рукой. Вход уже угадывается только лишь светлой стороной окружающего пространства. Это, выходит, метров десять-двенадцать. Дыхалка начинает подпирать, еще секунд десять, и надо очередной вдох, и обратно. И тут рука проваливается в пустоту. Тут же машинально нашариваю ей край, и не успев подумать инстинктивно схватившись за него, толкаюсь. Куда, блять, дебил?! — только и успеваю подумать. Темнота кругом полная! Накатил дикий страх, уже просто панический — вот он, пиздец-то и пришел! За мгновение вспомнились рассказы про голубой занавес — это когда аквалангист вдруг оказывается в таком положении, что вода вокруг него со всех сторон одинаковая. И нет ни дна, ни поверхности — только голубой занавес. Силы тяжести тоже нет. И неясно — куда всплывать? Неопытные паникуют, плывут абы куда, и бывает — гибнут. Надо или посмотреть на пузырьки — но мне-то на что посмотреть?! Или надо снять пояс с грузами, дав ему чуть начать 'тонуть' — сориентироваться. А вот это мне подходит! Выкидываю панически каменюки... И тут я выныриваю на поверхность. Поначалу, уже с вполне ощутимым удушьем и бешено колотящимся сердцем, так же держу дыхание — мозг не соображает, что темнота не тождественна воде. Потом доходит, и... резко выдохнув, делаю судорожный вдох. И еще. И с наслаждением дышу. А потом спохватываюсь. Чем я дышу? Оно понятно, что уже все равно, но... Нащупал габбер, посмотрел туда, где его нащупал. Ну по крайней мере — постарался. Ибо тьма полнейшая. Но габбер признаков радиации не показал — если и есть какая-то мелочь, то незначительная. Вспышек нет. Ну а остальное, химия там какая... Это уже не проверишь. Но... воздух тут вовсе и не затхлый. Сырой, и характерный для подземелья, но не более того. Что ж... Кажется у нас получилось. Что-то. Понять бы еще — что. Успокоившись, смог сообразить, что у меня же веревка дает ориентир — куда плыть. Понырял, с третьей попытки смог увидеть мутное свечение. Аккуратно нащупал стенку, ногой нашел край тоннеля, как следует вздохнул, и нырнув, вытягивая себя по веревке, благополучно двинулся к выходу.

...Третий раз я пошел подготовившись получше. Знаючи-то, куда и как — обошлось вовсе запросто. Не пользовался даже бурдюком. Делов-то, полбассейна считай и проплыть! Вынырнул, отдышался. И, не долго думая, жахнул аварийный фальшфейер, из лодочного комплекта. Под водой его спокойно тащил — морское исполнение, герметичный. Надолго замачивать, конечно, не стоит, но несколько секунд купания вполне выдержит. Желто-оранжевый свет и клубы подсвеченного им дыма озарили... Охренеть, да это же натурально огромное помещение! Это, мать его, причал! С двух сторон бетонные кромки, дальше все теряется в темноте, лишь какие-то детали высвечивает. И рифлено-сводчатый потолок. Видимо, тоже полуцилиндрическое помещение, но раза в два больше радиусом, чем ход. Дальний конец тоже тонет в темноте. По краю причалов — стальное ограждение, с разрывами, где четко видны кнехы. И — вот оно — у самой стены, в которой внизу тоннель — железная лесенка наверх! Рванул туда, гребя одной рукой, и на последних искрах факела успел схватиться. Лестница оказалась ржавой, но не смертельно.. В кромешной, после яркого факела просто непроницаемой, темноте — попробовал подняться — и это таки получилось! Выдерживает! Впрочем, от уреза воды до верхнего края пирса метра полтора — в прилив, наверное, можно и на руках подтянуться. Не смущаясь нимало темнотой — привязал к лесенке трос, и, подышав,, нырнул обратно.

— ...Ничего, солдатик. Карасинку последнюю, и спички, да лучину, с плавняка настрогав, в кожаный бурдюк упакуем, у нас для припасов есть, чтоб не подмокали. Одежу тоже тудой, и не намокнет. Припасов и воды с собой — мало ли что. Только ты уж постарайся там не сгинуть-то.

— Годится. Ты трос — с лодки перевяжи на эти железки, или еще куда на берег. Мало ли что. Шторм, или еще какая оказия. Чтоб мне выбраться все же проще. И не переживай. Если что там интересное, я сначала все хорошенько рассмотрю. До вечера выберусь, часы у меня есть, не пропущу.

* * *

В темноте, доплыв по тросу, и выбравшись наощупь на причал, распаковал гермомешок. Штука на море для маломерных посудин вовсе необходимая, и по сути своей простая. Хорошо сшитый кожаный мешок, закрывающийся закруткой на две планки. Аккуратно отыскал, и зажег сначала спичку, потом и лампу. Фитилек заранее отрегулирован на самую малую длину, чтоб расход поменее, так лампы на пару часов хватит. При свете быстро облачился — не то чтоб из приличия, просто — голым и босым рассекать небезопасно, мне еще не хватает где-то поцарапаться или порезаться. Рюкзак с припасами закинул за спину, лучины и спички из гермомешка распихал по карманам, сам мешок оставил на причале, повесил сохнуть на ограждение. Подумал, правда — старательно готовлюсь, а может, из этого помещения и хода никуда нет? Ну, с другой стороны, торопиться все равно некуда. Крабов Костыль и без меня наловит. И, не медля лишнего — двинулся вперед, с лампой в одной руке, и ножом в другой. Смешно, конечно, но так как-то спокойнее.