Девушка не успела ничего ни сказать, потому что не знала, что именно нужно говорить; ни сделать: Рольф, ни слова не говоря, поднял руку. Слегка раскрытая ладонь остановилась у пластыря на щеке Луис, не прикасаясь к нему, и замерла. Девушка только большим усилием воли не отшатнулась от этого жеста. А секунду спустя странное тепло хлынуло от ладони мальчика — так сильно, что поражённую кожу чуть не обожгло.

— Вы не бойтесь, — медлительно сказал Рольф. — Эта штука лечится. Не очень быстро, но убрать можно.

Он ещё немного подержал ладонь у застарелой царапины, стоя рядом с каким-то отсутствующим видом, словно что-то слушая. Как ни странно, но и старый Логан, и Эрик тоже молчали и с некоторой тревогой всматривались в мальчика. Даже Дэниел ничего не говорил. До девушки начало доходить: мальчик — целитель? А Рольф, как будто так и надо, скользнул ладонью, почти нежно прижав её к пластырю, остановил кончики пальцев на распухшей губе Луис и всё так же отстранённо спокойно сказал:

— Если не возражаете, завтра попробуем снять этот пластырь.

— А вы... умеете? — осмелилась спросить Луис.

— Немного. У меня тоже было химическое поражение кожи. Вытягивать такие вещи я научился в первую очередь. А у вас ещё и зверь хороший в этом отношении. Он поможет там, где не справлюсь я. — И он, скользнув взглядом по Дэниелу и, рассеянно улыбнувшись что-то скрипнувшему ему в ответ Прести, ушёл из рекреации.

Старый Логан, как и все остальные, облегчённо вздохнул и сказал:

— Не смею тебя больше задерживать, моя милая Луис. Тебе надо выспаться и прийти в себя. Я рад, что мой внук внушил нам всем такую надежду. Так что, дети мои, спокойной ночи!

Последнее прозвучало почти как приказ. Дэниел молча взял девушку под локоть и повёл её снова к лифту. Молча — это значит, не считая еле слышного ворчания сквозь зубы: "Моя милая... Моя!"

— Но-но! — вслед ему самодовольно сказал Логан. — Поворчи мне тут ещё! Я старше — мне можно!

Чуть не бегом втащив Луис в лифт, дождавшись, пока двери не сомкнутся, Дэниел хмыкнул:

— Старому Логану так не терпелось похвастаться своим внуком!.. Будем надеяться, что мальчишка и впрямь хорош, как о нём говорят.

Луис не ответила: от усталости и обилия впечатлений она еле стояла на ногах и была благодарна Дэниелу, когда он снова привлёк её к себе... Вышли они на пятом или шестом этаже. Девушка уже не могла нормально воспринимать реальность. Шла, пошатываясь, ведомая за руку, пока не очутилась в спокойной комнате со встроенными шкафами и множеством штор не только с обеих сторон от высоких окон, но даже вкруг дверей. Луис бы, в её полудремотном состоянии, и не заметила их, если бы не обрадованный Прести. Счастливый дракончик немедленно принялся летать от шторы к шторе, цепляясь за ткань и азартно оглядывая громадное пространство для полётов.

Дэниел развернул девушку за плечи и подтолкнул к скромной двери.

— Умываться — первая!

Но умываться Луис не стала. Боялась намочить пластырь, недавно приклеенный. Быстро переоделась в домашнее из того, что прихватила во время побега, потом вспомнила и подошла к зеркалу. Саднившая трещинка на губе затянулась и была почти незаметной. Девушка осторожно потрогала всё ещё опухшую губу. Сил на удивление не осталось. На благодарность — тоже. Но, как ни странно, их хватило на ощущение, что, возможно, теперь она всё-таки будет счастлива.

Вернувшись в комнату, она только хотела сказать: "Следующий!", как поняла, что лучше промолчать. Дэниел сидел на кровати, ссутулившись и уперев руки в колени, низко опустив голову. Девушка подошла к нему тихонько и присела на корточки перед ним. Легко отодвинула в сторону лохмы волос. Спит... На улыбку сил хватило.

Выключив свет, Луис влезла на кровать, обняла Дэниела за плечи и мягко, откидывая на себя, положила его на кровать. Потом встала на пол и положила на кровать его ноги. Взяла приготовленное одеяло и укрыла его. После чего влезла под одеяло перед ним и свернулась калачиком — затаив дыхание, ждала, что будет. Ничего особенного: рука Дэниела шевельнулась, съехала к её животу. В следующее мгновение Дэниел прижал её послушное тело к себе... Свалился перед глазами Прести, сонно чирикнул и привалился к руке Дэниела. Луис уснула.

20.

С трудом сдерживая смех, Луис делала вид, что не видит и не слышит, как Дэниел злится, пытаясь спрятать под узкий (модно в этом сезоне) пиджак смокинга поясные ремни с кобурами для пистолетов. Но только делала вид, что не смотрит. Ведь смотрела на него, почти не переставая: его постригли!! И это было так... дико! Девушка просто не узнавала этого мужчину! Аристократ, который появился, когда "от мраморной глыбы" отбили всё ненужное, как съязвил Эрик, пугал и притягивал Луис. Он казался выше и стройней того человека, которого она когда-то знала. Когда-то — это в далёком сегодняшнем утре. Он казался не таким ласковым, как был утром, и выглядел соответственно — высокомерным и недовольным по пустякам. И вот с этим человеком она вот-вот должна выйти к огромному количеству народа?

"Сценобоязнь! Привет тебе, моя любимая фобия!"

Прошла целая неделя, с тех пор как её перевезли в дом старого пирата Логана. Целая жизнь. За эту неделю девушке пришлось пережить столько, сколько она не переживала. Старый Логан заставил её вспомнить прошлое. Всё. Никогда бы Луис не подумала, что это прошлое, долгие годы прятавшееся в душе и в памяти и запертое там на потерянный ключ, выскажи его вслух, может выходить из человека страшным потрясением и неудержимыми слезами.

... Она задумчиво присела в кресло, снова вдёрнутая воспоминанием — теперь уже в недавнее, в разговор, сначала очень сильно похожий на допрос. Да, старый Логан допрашивать умел. Она сама не заметила, в какой момент начала откровенничать и рассказывать. Слёзы хлынули почти сразу.

Семья, потерявшаяся на просторах Содружества. Детство: те самые бедные районы; пьющий отец, которого за пьянку выгоняли со всех работ; потрясение, вызванное однажды пением имита в каком-то кабаке, куда мать двенадцатилетнюю девчонку устроила посудомойкой. Юность, когда хотелось петь, а гитары не было, и пела под караоке. И запоем читала стихи — все, что нашлись в районной бедняцкой библиотеке и в Сети, потому что хотелось сочинять и петь свои песни. А в очередном кабаке оставалась после смены домывать посуду, чтобы включить на свободе караоке и. отмывая кастрюли, петь, петь, петь... И какой-то добрый дядечка услышал её пение, а дальше — как в сказке: предложил за его счёт поступить в детскую музыкальную школу, а потом и на частные курсы по вокалу. Дядечка оказался из концерна. Частью концерна оказались музыкальная школа и частные курсы, где училась и Тайра. И если сначала у дядечки и было намерение вырастить из босячки певицу, то случай — авария — перебил это намерение, и на сцену вышла Тайра — с голосом Луис.

В комнате, где они ожидали, когда их позовут, раздался сухой треск — и сочный мат Дэниела. Луис взглянула: он порвал ремень, слишком сильно затянув его.

— Извини, — раздражённо сказал Дэниел. — Что-то я слишком нервничаю.

— Ничего, я потерплю, — снова с трудом удерживая губы, чтобы не разъехались в самом настоящем смехе, отозвалась Луис.

Он немедленно взглянул на неё — на странные нотки в голосе среагировал? И жёсткие глаза мгновенно потеплели. Девушка смущённо опустила голову. Она всё никак не могла привыкнуть к длинному тёмно-красному платью, которое ей предложили (приказали — после её испуга при взгляде на него) надеть на торжество. Слишком роскошно. Слишком декольтировано. Слишком... Дэниел велел ей забыть об этом слове, пока она рядом с ним. По его мнению, она в этом платье идеальна.

Торжество придумал старый пират. Ухмыляясь, как зловредный кот, сожравший не только птичку, но и золотую рыбку, он высказал:

— Деточки мои! Знаете ли вы, что в нашем деле самое главное? Правильно — не знаете. Поверьте старому пирату: в таких случаях, как ваш, главное — это тщательным образом спланированная провокация. Так дайте старому человеку порадоваться игрушке, с которой он давно не игрался.

Провокацией сделали шикарное празднество, для своих — устроенное в честь возвращения блудного сына, то бишь Дэниела, к родным пенатам — в аналитическую фирму Эрика. А для всех официально приглашённых — решено отметить его день рождения как любимчика и дальнего родственника старого Логана. Распиаренный местными СМИ приезд старого пирата на Лию вызвал множество толков в столице планеты. В его временный дом наносили визиты все, кто считал нужным напомнить Логану о себе или попытаться пролезть в его друзья или хотя в хорошие знакомые. Не остались в стороне и руководители и хозяева концерна, чьей рабыней официально оставалась Луис.

Так что через неделю после приезда пирата светская и руководящая верхушка лийской столицы получила приглашения от старого Логана. Одними из первых приглашения получили руководители концерна, принцесса сцены Тайра и её жених. Все они поспешно ответили, что будут обязательно.

Старый Логан людоедски ухмылялся и потирал руки. А в доме солидно готовили тот самый рекреационный зал для проведения празднества.

Однажды, за два дня до празднества, совершенно ошеломлённая происходящим Луис осмелилась спросить, как же она сама появится на этом празднике, если там будут те, кто имеет на неё право из-за бессрочного контракта. А вдруг её заставят уйти вместе с ними? Вдруг вмешают полицию? Старый Логан ответил очень ласково — у девушки создалось впечатление, что он с трудом удержался, чтобы не погладить её по голове:

— Луис, ты в моём доме. Ты будешь под руку с Дэниелом. На публике. Неужели ты думаешь, что кто-то из этих господ вообще осмелится подойти к тебе, чтобы заявить на тебя права собственности? Девочка моя милая! Оставь все эти мысли и наслаждайся праздником. А уж старый пират (теперь он ухмыльнулся точно, как старый бойцовский кот!) сумеет как следует воспользоваться ситуацией!

За эту неделю "почти внук" старого пирата привёл лицо Луис в порядок. Рольф приходил в комнаты Луис и Дэниела, когда Дэниела не было: тот занимался подготовкой к празднеству, заодно вникая в дела Эрика и постепенно снова вживаясь в его агентство. Дэниел знал о посещениях Рольфа, но никогда не спрашивал о них. Луис сама ему рассказывала о медитациях, которые проводил с нею мальчик. А порой жалела, что Дэниел не успевает заниматься вместе с ними. От страшной царапины на лице осталась лишь неровная полоска бледной, в отличие от ранее здоровой, кожи. Причём, если Рольф сам исцелил Луис разбитую губу, то в лечении застарелой раны помогал Прести. Дракончик очень удивился, когда мальчик осторожно положил его на лицо лежащей Луис, но, когда Рольф принялся проводить над ним какие-то манипуляции ладонями, притих. И потом девушка только с изумлением ощущала, как саднит кожу, пока царапина стягивалась концами кожи.

Выслушав Луис, как Прести однажды помог Дэниелу, но не смог помочь ей самой, Рольф объяснил, что дракончику было не по силам справиться с тем химическим веществом, которое было внесено в кровь и кожу её раны. Только используя Прести как катализатор, можно было повлиять на выведение химии из организма.

— Луис, — обратился к ней Рольф на последнем сеансе, — Дэниел знает, кто в последний раз ударил тебя?

— Да. Хотя я не говорила.

Мальчик спокойно кивнул, но почему-то у Луис создалось впечатление, что Рольф действует в паре с дедом и что это старый пират велел мальчику узнать, сказала ли девушка Дэниелу про Горана.

Что это? Ещё одна фишка в игре старого пирата?

Пока Луис крепко усвоила следующее: старый Логан её в обиду не даст. Поэтому все его фишки она воспринимала спокойно.

... Дэниел наконец закончил собирать конструкцию из ремней и благополучно спрятал пистолеты в кобуры на поясной "сбруе".

— Луис, обними меня.

Девушка подошла, приподняв подол платья, встала перед мужчиной и обняла его.

— Интересно, с кем ты собираешься обниматься на празднике?.. Нет, пистолеты не чувствуются. А тебе так удобно?

— Удобно. А вот обниматься... — Дэниел улыбнулся, нисколько не смущаясь. — Повод нашёлся хороший — почему бы не попросить?

Зазвонил вирт.

— Кто это? — шёпотом спросила Луис.

— Эрик. Сказал, что скоро можно будет спускаться.

Громадный зал, куда Луис уже несколько раз заскакивала посмотреть, как он преображается в празднично сверкающий, встал перед глазами, и девушка чуть не съёжилась. Дэниел поднял ей голову, ласково взявшись за её подбородок.

— Трусиха...

— Тебе хорошо-о, — обеспокоенно протянула девушка. — А я как увижу их всех...

— А ты не думай об этом.

— Хм... А о чём мне думать?

— Ну, хотя бы обо мне.

— Эгоист.

— В свой день рождения я могу себе позволить эгоизм.

— У тебя... У тебя настоящий день рождения?!

Он наклонился и поцеловал её.

— Мало того что настоящий, — странно сказал он, — так я ещё сегодня получаю тако-ой подарок... В общем, подарок, — предвкушающе сказал он, и тёмные глаза потемнели ещё больше.

— Поздравляю, — неуверенно сказала Луис: странные интонации в его голосе насторожили её.

Она и так немного отстранённо воспринимала Дэниела, после того как ему пришлось постричься к празднику, да ещё он, с момента как все узнали о празднестве, вёл себя довольно странно. Пытаясь понять себя, она сообразила: ей легко было общаться с тем человеком, который жил в пустой комнате и был лохматым. Он был ей ровней. Такой же, как она: был бедным, как церковная крыса, и старательно пытался выжить в этом мире, порой вступая в настоящий бой с ним.

Этот же мужчина, с надменным взглядом опасных глаз, освободившихся от завесы волос, был ей непонятен. И девушка была рада, что его преображение произошло только сегодня. Она надеялась, что сможет за эти часы привыкнуть к нему. И даже найти в нём своего Дэниела. И робко радовалась, что она ему ещё нужна. Хотя этот страх был, наверное, смешон ему, выскажи его Луис.

Она вздохнула, забывшись, и он мгновенно поймал этот вздох.

— Что?

— Я постараюсь не бояться.

— Если тебя беспокоит наш выход, то вспомни, что в зале в большинстве своём будут наши. А это опытные охранники.

— Тогда, — помедлив, сказала Луис, — зачем тебе пистолеты?

— Когда оружие при мне, я как-то больше ценю человеческую жизнь, — философски сказал Дэниел, всё ещё не отпуская её уже из своих объятий.

Они стояли в середине своей маленькой гостиной, и Луис со странным смущением чувствовала его горячую ладонь на своей непривычно оголённой спине.

— Дэниел, ты знаешь обо мне многое, — задумчиво сказала девушка, вспоминая, как он сидел в укромном уголке, когда старый пират допрашивал её. — А я о тебе ничего. Это нечестно. Кто ты? Есть ли у тебя родные? Я помню, как ты сказал, что у тебя нет братьев и сестёр. Но родители? Есть ли у тебя родители? Извини, если задаю такой вопрос. Может, родители твои давно... Ну...

— Мои родители занимаются космическим кораблестроением, — спокойно отозвался Дэниел. — Они не владельцы корпорации, но довольно богатые люди. Я оказался уродом в своей семье — не захотел заниматься семейным бизнесом, как это делали все остальные (а кузенов и кузин у меня достаточно). Мне хотелось больше заниматься чем-то более зримым, чем мои родители. Поэтому я предпочёл однажды уйти, а потом в прямом смысле меня подобрал Эрик. Он выяснил, что у меня всё-таки есть мозги, и устроил работать в свою фирму.