Ангелы моих снов

Феникс медленно поднял мою ладонь и, не спуская с меня засиявших синью глаз, склонил голову к ней. Длинный раздвоенный язык мягко прошёлся по коже ладони, остановился на запястье. Так мягко, что мурашки по коже.

— Твоя с-сила...

— Нет, — спокойно сказал Денис. — Она на это не пойдёт.

— Почему ты вмешиваешься? — возмутилась я. — Решаю я!

У него даже дыхание перехватило, когда он мельком бросил взгляд на меня. Я впервые увидела, как он побледнел. И, честно говоря, испугалась сама. Что там удумал Чёрный Пёс, если Денис так близко к сердцу это воспринимает?!

— Я... не позволю! — прорычал он, вскочив со стула и упираясь в стол ладонями, нависая над фениксом.

— Решает женщина, — вкрадчиво проговорил Чёрный Пёс, не глядя на него.

— Она не понимает!

— Та-ак с-скажи ей, — уже насмешливо сказал Исира, нисколько не смущаясь, что смотрит снизу вверх на разъярённого человека. — Это и будет за — Да-асти.

— Она тут не при чём! — уже отчаянно сказал Денис.

Уже сообразив, что я и в самом деле не понимаю, чего добивается от меня феникс, я кусала губы, не зная, как вмешаться в этот странный диалог. Не понимала, пока Исира не обернулся ко мне. Подбородок кверху, но взгляд ласкающий. Он снова поднёс мою кисть к своим губам, и снова раздвоенный язык легонько проехался по ладони. Движение отозвалось странной, томительной дрожью во всём теле.

— Ведь ей это понравится-а...

Денис сморщился, как от безысходности, и отвернулся.

Поняла. Стало страшно и... жарко. Вспомнила Миру. Осторожно вызволила ладонь из горячих длинных пальцев. Некоторое время думала, как сказать, чтобы не обозлить его.

— Исира... У меня всё-таки появилось предложение. Возможно, оно не такое грандиозное, как то, что придумал ты... Если, как ты говоришь, моя кровь для тебя хороша настолько, что тебе хватает её даже в небольшом количестве, почему бы... В общем, я предлагаю тебе возвращаться сюда, в мой мир, всегда, когда тебе плохо. Я не откажусь погладить тебя ещё раз по голове. — И я неуверенно улыбнулась.

Он смотрел на меня, ощерившись, всё с той же насмешкой. Потом перестал скалиться, лишь снисходительно улыбнулся.

— Женщина... Найдёт выход... — И перевёл глаза на вновь присевшего на стул Дениса. — Ма-ало... — Снова взглянул на меня, точно обласкал.

Кажется, я поняла, почему глаза Исира начинают время от времени сиять. Явно из-за того что рождается какая-то идея. На этот раз быстрей Дениса поняла, что придумал феникс. И поспешно сказала:

— На это согласна.

Денис с грохотом выскочил из-за стола и ушёл в комнаты. Он-то чего?.. Подумаешь — один поцелуй. Не съест же. Зато Дасти... Я заглянула в синие глаза Исира. Он смотрел задумчиво. Наконец поднялся. Поневоле встала и я. Насторожённая. Даже сердце зачастило. С чего бы... Ведь и правда — всего один поцелуй.

Его рука скользнула обнять мою талию. Шагнул, так склонившись ко мне, что на щеке почувствовала его тёплое дыхание. Я опустила глаза, а потом и вовсе зажмурилась. Его губы скользнули по моей щеке. Я представила, что меня обнимает Денис. Сразу стало легче, и на губы, уже опахнувшие мой рот тёплым дыханием, откликнулась сразу. Да и как не откликнуться... Мягко и настойчиво чужой рот открыл мои губы. От влажного движения языка, нежно скользнувшего в мой рот, я забылась сразу и настолько, что положила руки на голые плечи, обнимая, прижимая к себе того сильного, который легко погружал меня в безумное наслаждение. Я уже не соображала, кто передо мной. Одна рука всё ещё придерживала меня за талию, вторая обнимала за спиной. Но этого я уже не ощущала. Я плыла в какой-то странной волне, которая омывала меня блаженством, качала на себе до томительного восторга, вздымая к небесам и опуская в самый настоящий ад, когда движение губ у моего рта прекращалось.

Меня отстранили грубо, вырвав из нежности и тепла, оставив в пустоте. Только осторожные пальцы погладили мои закрытые глаза.

— Что... — выговорила я, с трудом приходя в себя и невольно снова потянувшись к фениксу. Хотя теперь стало немного страшновато: за его плечами колыхались крылья, серые — в рябь, такие волнистые и сильные, что хотелось обязательно дотронуться до них.

Больше он не насмешничал. Лишь смотрел оценивающе.

Я знала, что он получил поцелуй с изъяном, из-за того что, откликаясь на его ласку, я видела в воображении другого. Он знал тоже. Тем не менее, чувственный отклик был искренним, и феникс взял его сполна. Если хватило на крылья. И если я правильно понимаю причину их появления.

— Ли-иза...

Исира произнёс моё имя, будто снова поцеловал. До мурашек.

— Я-а при-инимаю твоё предложение. Возвращаться-а.

"Чтобы позлить этого смешного мага..."

— Не надо его злить, — со вздохом сказала я, робко дотрагиваясь до его головы, чтобы погладить на прощанье.

Он сильно изменился за время завораживающего поцелуя: плечи раздались, видимо, чтобы удержать на весу распахнутые крылья, которым было тесно в маленькой кухне. Плечи же откинулись слегка назад, отчего он смотрел на меня почти высокомерно. Но главное: кожа очистилась от недавних шрамов и кровоподтёков.

— Очень хочется спросить, что ты будешь потом делать. Но, наверное, у феникса этого не спрашивают. — Я помолчала, всмотревшись в его глаза, а потом перевела взгляд на его голову и за его плечо. — Но... Пусть так и будет. Возвращайся время от времени, чтобы я знала, что у тебя всё хорошо. Возвращайся, и когда тебе будет плохо. Я... привыкла к тебе. Если тебя долго не будет...

— ... ты увидишь меня в твоих снах, — договорил он, снова близко шагнув ко мне и щекой приласкавшись к моей щеке. Его рука легла на моё плечо, съехала по руке на кисть. — Маленькая и смешная.

Глядя мне в глаза, феникс вновь ухмыльнулся. Отступил ближе к окну. Вокруг него разлилось ровное свечение. Такое, что его не могло заглушить солнечное сияние из окна.

Туманно-белое свечение постепенно сжималось, окутывая крылатую фигуру, словно постепенно сгорал кусочек фотографии...

... "Надо вымыть посуду... Надо вымыть посуду..."

На негнущихся ногах я повернулась к столу, стараясь не слишком кривиться от рвущегося наружу плача. Слёзы бежали, нервным обжигом щекоча кожу, застывая на мгновения внизу, на подбородке, раздражая и холодя... Собрала тарелки в раковину, протёрла стол и начала мыть посуду.

— Он... ушёл?

Я заглушила всхлип и упрямо собралась. Ответила твёрдо, хоть и не оборачиваясь:

— Ушёл.

— Лиза, извини, — тяжело сказал Денис. — Я не думал, что Исира...

Искоса глянув на него, вставшего у окна, я сухо ответила:

— Ничего. Переживу.

— Как думаешь, что — дальше?

Он не оборачивался, и я успела обсушить лицо и успокоиться.

— Что-что — жить. Теперь, когда Исира обещал помочь Дасти, почему бы тебе не заняться собственной жизнью? Пусть для своего друга, для Виталия, ты и потерял память, но пора думать о том, что в беде он тебя не бросил. Что у тебя есть дочка, и то, как повернёт её жизнь, теперь тоже целиком и полностью зависит от тебя.

— Ты жестока.

Кажется, он сказал это, стиснув зубы. Чувствительный какой.

— Я рациональна, — сердито возразила я. — Подумай сам: у тебя не далее как полгода назад погибла вся семья. Сейчас ты оказался в семье, разбитой жизнью. Если ты не станешь Алёнке нормальным отцом, что ждёт её далее? Одиночество? Жизнь у чужих людей? Или в детдоме, среди других брошенных детишек? Может, с твоей точки зрения, я и жестока. Просто я думаю, что выбранный тобой путь — очень лёгкий: зацикливаться на своих несчастьях и продолжать тащить на себе бремя своей фобии, заодно делая несчастными всех тех, кто находится вокруг тебя.

— Но... — сказал он и замолчал.

Поскольку он до сих пор не обернулся ко мне от окна, я вытерла руки полотенцем и бросила ему:

— Денис, это трусость — не пытаться начать жизнь заново.

Он не шевельнулся, а я вдруг вспомнила.

На сторожевой башне феникс втащил упирающегося от страха Дасти в межпространственный коридор, но Дэй-Асс шагнул в коридор сам, да ещё прихватив раненого воина. Он первым решился идти вместе с Исира на охоту за Зверем. Первым взялся защищать от феникса прятавшихся в инкассаторской машине Лоуренса, Рика и Миру. Он первым, против воли Чёрного Пса, обнаружил беглецов от гнилушек-зомби и сказал об этом вслух, хотя знал, что фениксу не хочется тратить время на спасение каких-то людишек. И он не колебался, когда надо было отдать свои магические силы для восстановления выпитой Исира девушки, хотя прекрасно понимал, что ему потом их негде пополнить...

Поэтому я вздохнула и только спросила:

— Почему ты в воде горячий?

— Беру из неё силу, — пожал он плечами, всё не оборачиваясь, — а она горячая.

— Я пошла к себе. Сейчас проснутся дети. Не забудь, что через два часа мы отправляемся на пляж, — напомнила я.

Снова взглянула на его спину. Закурил. Так и не взглянул на меня. Но ведь именно он изо всех сил хотел выручить Дасти! Чего злится сейчас?.. И так захотелось подойти к нему, дотронуться до тёмно-русых волос, положить ладони на его широкие плечи, прислониться лбом к спине и сказать, что всё будет хорошо!..

Вошла домой. Алёнка спит, разметалась по креслу, сбросив простыню, которой укрывалась. Бровки сдвинуты в тревоге. Волосы смялись, влажные от беспокойного сна. Я осторожно встряхнула простыню, чтобы охладить её, и снова укрыла девочку.

Заглянула на балкон-лоджию: Данька, наоборот, хорошенько закутался в тонкое байковое одеяло. Здесь, хоть балкон и закрытый, попрохладней. Но ведь мальчишку не уговорить перейти спать в комнаты. Ладно. Сделаем по-другому. Вынесла из шкафа ещё одно одеяло, укрыла по пояс. Согреется — расслабится.

Позавидовала немного. Спят. Может, и мне немного подремать? Чувствую себя не столько разбитой, сколько опустошённой. Машинально подняла палец к губам. Горячие. Вот странно-то... Меня целовал феникс. Ангел — как называет его домовой. Не потому ли, от поцелуя, который помог ему снова обрести крылья, чувствую себя пустой?

Побрела в кухню. Постояла, бездумно созерцая лёгкие занавески на окнах, лениво натягивающиеся от сквозняка, и вернулась в комнату. А вот любопытно, буду ли теперь и дальше видеть сны о других мирах? Увижу ли в своих снах Исира и Дасти?

Как-то не сразу сообразила, что именно делаю. Только в следующий момент обнаружила, что сижу на кровати и с трудом держу открытыми глаза.

А вот интересно... До сих пор всех снов я отчётливо и не помнила. А некоторые из них и пропадать начали, когда я не вовремя открывала глаза по утрам. Но стоило появиться Исира, как сновидения предстали перед моими глазами настолько ярко, словно я не видела их, а сама участвовала в них.

Сама не заметила, как повалилась набок, не открывая глаз. На подушку. И снова привычно вплыла в город, пылающий пожарами. На площадь, на которой четверо бежали к машине, пока их не опередили неупокоенные гнилушки.

20.

Сон. Чёрный Пёс Исира.

— Неплохо бы поторопиться, — заметил Лоуренс, сосредоточенно оглядываясь. — Не знаю, как у вас получилось очистить площадь, но сейчас вся эта мразь будет здесь. Пошли. В машине расскажешь, что тут у вас было.

— Уходим, — согласилась Мира и злорадно усмехнулась, держа свой пулемёт настороже. — За рулём их давить — самый кайф!

За пробежкой к машине Дасти, хоть и подуставший и охавший от ушибов, тоже смог усмехнуться. Рыжеволосая девица явно копировала ухмылку феникса! Бедняга Рик... Если сначала его невеста увлекалась только бешеной ездой на инкассаторской машине, то теперь начала подражать Чёрному Псу с его... Дасти запыхался, добегая до машины, но слово, произнесённое однажды Мирой, всё-таки вспомнил. С его пофигистским отношением к окружающим. Что ж. Пока обстановка почти военная, это отношение будет неплохо. Но что делать с этим пофигизмом потом, в мирное время? Будет ли Мира и далее терпеть рядом с собой слабосильного парнишку-тихоню?

А когда добежали и вскочили в машину, до Дасти дошла ещё одна новость: машина — другая! Нет, выкрашена в ту же краску, но стекло в дверце, рядом с водителем, целёхонько! А он-то ещё беспокоился, как они смогли вывести машину, заклинившую вход в банк! И давил мысль, что в здании, в котором он пребывал совсем не долго, но быстро привык к его защищённости, разгуливает вся эта вонючая, кровожадная дрянь.

Мира резко хлопнула дверцей, обрывая все звуки с улицы. Лоуренс без разговоров прошёл назад, за сиденья. Дасти с облегчением свалился у другого окна. Рик оказался между ним и девушкой.

— У меня патронов маловато, — предупредил Дасти, приглядываясь к улице.

— Ничего, мы нашли запас в комнате охранников, — откликнулся Лоуренс. — Ну, что там у вас произошло?

Дасти немного помолчал, пока Мира разворачивала машину. Собирался с мыслями, как объяснять требуемое этим людям, которые, как ему сказал ещё Дэй-Асс, в магию не верят. Да что там — в магию, если они так и не поверили в Чёрного Пса Исира! Ну, в то, что он не человек! Так что, пораскинув мозгами, Дасти выложил:

— Мы того Зверя, который этих выедал, убили. Но Исира был ранен и... — Он замолк. Как объяснить им, что феникс уходил в межпространственный коридор? И вздохнул: был бы здесь Дэй-Асс — объяснил бы! — И Дэй-Асс его увёз. Далеко.

— Но почему тебя бросили? — всё ещё недоумевала Мира. А потом покосилась на него подозрительно и спросила: — Дасти, ты коротко говоришь, потому что мы не поймём?

— Это как? — вскинулся Лоуренс.

Девушка тоже помолчала, собираясь с мыслями и поглядывая на притихшего Дасти. А потом сказала совершенно спокойно:

— Как... Когда Дасти говорит про Зверя, он точно имеет в виду не человека, как мы раньше думали, а именно Зверя. Дасти, ты боишься, что тебя не поймут? Давай выкладывай всё. Про то, откуда вы прибыли, можешь не говорить, но про то, что было на площади, говори всё.

Дасти обречённо уставился в ветровое окно, заляпанное ошмётками задавленных и сбитых неупокоенных, и рассказал — коротко, но всё. Некоторое время в машине царило молчание, благо ещё и Мира остервенело продолжала давить зомби, и транспорт подпрыгивал на трупах. А потом, когда плотная полоса гнилушек, поневоле (из-за магии Зверя) окружавшая площадь, осталась позади и машина более-менее ровно ехала по дороге, Лоуренс, задумчиво почёсывая бороду, сказал:

— Ладно. Первое, что я понял: там, за площадью, пока неупокоенных нет. Получается, они расхаживают здесь, в городе, локально. По дороге, по которой прошёл этот самый магический Зверь. А мы в самой середине.

— Те ребята, которых мы подобрали, всё ещё там? — встревоженно спросил Дасти. — Откуда вы взяли эту машину?

— Там, куда они денутся. У них там вот-вот роды начнутся. А машину мы нашли в банковском подземном гараже, — чуть отстранённо сказал Лоуренс. И после паузы добавил: — Магия — говоришь? Вон оно как, в жизни-то... Ты сам-то в неё веришь? А то ведь говорить — одно.

— Дэй-Асс — маг, — сказал Дасти и покосился на Миру.

Та рассеянно кивнула.

— Подтверждаю. Видела его в деле.