Под сенью Черной Луны

— Не нравится, — оборвал его Атам Мари и, обойдя Касьена по дуге, направился ко мне.

Май мгновенно нырнул за пазуху и уже оттуда зашипел на принца.

Пришлось прижимать малыша к себе, успокаивая. Его сердечко трепыхалось где-то в глотке, норовя выскочить вместе с очередным стелющимся звуком.

Улыбка Атам Мари, ставшая ответом на мою заботу о дракончике, оказалась неожиданно мягкой, но ускользающе короткой. Вроде и была, но вполне могла привидеться.

— Эра Натали, — контрастом только что мелькнувшим эмоциям, довольно сухо начал он, остановившись напротив, — прежде чем принять окончательное решение я должен задать вам один вопрос.

Я хотела хмыкнуть — под его взглядом чувствовала себя шестилетней девочкой, впервые оказавшейся в казарме подготовительного кадетского корпуса, но в последний момент передумала.

Чувство, которое испытывала, когда он оказался рядом со мной, было неоднозначным. С одной стороны желание стереть с его лица вот эту невозмутимость. С другой — понимание, что он был ровесником моего дяди и его другом, о чем я легко забывала, когда общалась с Морганом или Касьеном. С третьей....

Про третью даже думать не хотелось — я до сих пор не могла забыть наш поцелуй, его голос, когда он произносил: 'Амалина', называя меня рассветной звездой....

— Я слушаю вас, ваше Высочество, — склонила я голову, но с капитанского кресла так и не поднялась.

Последняя линия обороны....

Мысль о том, что я в любой момент могла напомнить, кто именно командует драккаром, в присутствии столь... неординарных мужчин, добавляла мне уверенности.

— Часть артефакта Зов, которую вы забрали из каюты Черной Луны, находится на этом корабле?

— Нет, — не отвела я взгляда.

— Это — радует, — наметил он кивок, но выглядел при этом очень даже недовольным. — Вождь Динаяр, как и наш друг, — он движением головы указал на Касьена, — Зеркало. Не столь талантлив, но достаточно самолюбив, чтобы ставить перед собой амбициозные цели и, не гнушаясь даже грязными методами, идти к ним.

— Но чем ему может быть полезен Зов? — забыв, что в подобных случаях о любопытстве лучше не вспоминать, уточнила я.

— Властью, которую может дать, — вместо Светлого ответил Касьен.

— Властью? — не поняла я, пытаясь представить себе вариант использования артефакта, способный помочь в решении этой задачки.

Предсказать, где произойдет следующий разрыв пространства.... Вызвать тварей Бездны.... Ни то, ни другое, для получения желаемого не подходило — подчинить себе плазменных чудовищ он не позволял.

— Ваше недоумение мне весьма приятно, — Атам Мари тут же напомнил, в чьей компании я нахожусь. Сделал еще шаг, сократив расстояние между нами до минимума, присел... его лицо оказалось практически на уровне моего: — Если вы не будете выполнять мои приказы....

— Все? — недоуменно приподняла я бровь.

— Те, которые касаются вашей безопасности, — поправился он.

— Считаете, я сумею отличить одни от других? — не сдержалась я, подзуживаемая жаждой вот этого ощущения остроты, возникающего каждый раз, когда он оказывался рядом.

— Я ведь могу сейчас сказать: нет, и тогда уже всё... — его голос звучал едва ли не ласково, обволакивая, заставляя таять в переливах обертонов, теряя суть сказанного....

— Можете, — используя ту же магию, улыбнулась я, скромно опустив глаза, — но тогда выбор Летописца будет ограничен лишь двумя возможностями: ответить на вопросы вождя Динаяра или умереть, так ничего и не сказав.

— Каким он будет, лично мне очевидно, — не отказался от своей тактики принц.

— Мне — тоже, — придерживая недовольного Мая, которого больше не смущало, что сам он маленький, а его враг — большой, медленно встала я, вынудив подняться и Атам Мари, — но тут ведь есть еще один момент.

— Да... — кивнул он, отступив, чтобы мне не пришлось задирать голову, глядя ему в глаза, — Книга. Летопись.

— И если Динаияр — Зеркало, он вполне способен 'поймать' ключ к ней и тогда Лукас ему точно будет не нужен, — продолжила я, все так же, чуть лукаво улыбаясь.

— И вы считаете, — заставив меня насторожиться мелькнувшей в глазах алчностью, не затянул принц паузы, — что после такого... — он выделил последнее слово, — я вас кому-нибудь отдам?

— Вам нравятся женщины, которые с вами не соглашаются? — чувствуя, как у меня начинают слабеть ноги, тем не менее, насмешливо уточнила я.

— Мне нравятся женщины, у которых есть свой взгляд на вещи и которые готовы отстаивать его, невзирая на авторитет собеседника, — как-то... легко, но при этом многозначительно, откликнулся Атам Мари.

— С первым поспорить трудно, — задумчиво протянула я, едва справляясь с собственным волнением, — а вот со вторым....

— Милая Натали... — голос Атам Мари был похож на летний полдень.... Жаркий, томный, обволакивающий....

— Еще одно слово и я буду просить эру Натали стать моей невестой! — резко, жестко, вклинился в нашу игру Касьен, дав мне возможность не только вырваться из чарующей иллюзии, сотканной его магией, но и осознать, что рука Атам Мари уверенно прижимает меня к его сильному, крепкому телу....

Наверное, я собиралась дернуться, чтобы вырваться из объятий....

Наверное, я даже хотела сказать что-нибудь грубое....

Наверное....

Ничего из этого делать мне не пришлось. Май воспользовался мгновением растерянности и, забыв о страхе, вырвался из за пазухи и вцепился в подбородок принца... вырывая победу в этом противостоянии вместе с куском кожи....

Успев перехватить тут же испугавшегося своей смелости дракончика, подняла настороженный взгляд на 'окаменевшего' принца и... застыла сама, глядя на то, что казалось мне совершенно невозможным.

Прижав ладонь к ранке, принц улыбался.... Нежно и... как мне показалось, капельку смущенно....

Глава 3

Май и Рокот носились по отсеку, играя то ли в догонялки, то ли в прятки, не чураясь при этом использовать и магию. Смотрелось довольно смешно.... Три весьма злобного вида головы на длинных шеях и маленький дракоша, который пусть и несколько неуклюже, но все равно успевал ускользать едва ли не из пасти.

— Я никогда не видел Рокота таким, — неожиданно мягко улыбнулся Касьен. Он сидел неподалеку от сердца драккара, откинувшись на сгустившийся за его спиной воздух.

— С мамой он был менее шаловливым? — вяло поинтересовалась я, пережидая приступ накатившей слабости — последствия того самого длинного нырка догнали только теперь, отдаваясь в душе неприятной опустошенностью.

— Хочешь спросить, похожа ли ты на нее? — теперь его улыбка была лукавой. — Нет, не похожа. Внешне — да, отношением к жизни — нет.

— Она — серьезнее? — не удержалась я от следующего вопроса. Знала, что не стоило, но... Кочевник был первым, кто с легкостью поддержал разговор на эту тему.

— Значит, я не ошибся, — удовлетворенно хмыкнул Касьен.

Что имел в виду, понятно — выпитая Рокотом кровь не могла вернуть ему сил, лишь продлить агонию умирания, но они вернулись. На вопрос: как это произошло, ответ был только один — по каким-то причинам его связь с Черной Луной стала крепче.

Вывод напрашивался сам собой: мама была жива и... находилась в нашем Мире.

— И все же? — решила я настоять на своем.

— Элана всегда хотела казаться взрослее, чем была, ты же позволяешь себе оставаться самой собой.

— Звучит приятно, — вздохнула я, — но как-то...

— ... утешающе, — закончил он за меня. — Зря! — он неуловимым движением перехватил одну из голов Рокота, едва не вцепившуюся в крыло малыша, укоризненно цыкнул, но тут же отпустил, стоило той взглянуть на него с раскаянием. — Тамир оказался прав, запретив рассказывать тебе о матери.

— Я все равно ее дочь, — заметила я, лишь бы что-нибудь сказать. Спорить с Касьеном я не собиралась.

— Ее, — согласился он. Создал в воздухе четыре светящихся шарика, подбросил один за другим, поймал, тут же снова подкинув вверх.

— А он всегда такой?

— Ты о принце? — переспросил Кочевник, похоже, от неожиданности уронив один из шаров. Тот брызнул по полу похожими на снежинки осколками и вновь собрался в сияющую сферу. — Он чувствует свою вину. Перед ней. Перед тобой.

— А если я спрошу... — ловя себя на том, что успела забыть о слабости, выпрямилась я.

— Он будет недоволен, — подмигнул мне Касьен. Шарики взлетали один за другим, практически не задерживаясь в его руках.

— А мы ему не скажем, — заговорщицки наклонилась я вперед.

— Он все равно узнает, — хохотнул вождь. — Мне иногда кажется, что Атам Мари читает чужие мысли.

— А он не читает? — тут же насторожилась я. Ментальные маги в нашем мире когда-то жили, но это было еще во времена драконов.

— Нет! — задорно улыбаясь, качнул головой Касьен. — Он просто слишком умный и любит все контролировать.

— И все-таки....

Кочевник вроде как тяжело вздохнул, но неудовлетворенным мое любопытство не оставил:

— Он винит себя в смерти Черной Луны.

— А это так?! — вздрогнув, села я прямо.

— Конечно же, нет! — успокоил меня Касьен. Заметив, что я продолжаю пристально смотреть, не соглашаясь с подобной краткостью, продолжил: — Элана была нашим другом и основой этой дружбы была клятва, на которой однажды настоял Атам Мари. Никогда не рассматривать твою маму, как возможную возлюбленную.

— И где здесь связь с ее гибелью? — не поняла я.

— Гордени, — рывком поднялся Касьен, успев развеять шары до того, когда они упали на пол. — Гордени, от которого она получила то, что мог дать один из нас.

— Один из вас? — нахмурилась я, догадываясь, что именно стояло за его словами. — Атам Мари?

— Нет, — качнул он головой, подходя ко мне ближе. — Я.

— Ты?! — вставая, переспросила я. — Ты любил маму? — Губы неожиданно пересохли, в горле встал ком....

— Не успел, — вздохнул он, грустно улыбнулся. — Нас тянуло друг к другу, но эти чувства были еще очень зыбкими.

— Дед не отдал бы тебе дочь! — категоричнее, чем стоило, ответила я на прозвучавшее признание.

Смутилась... обижать Касьена мне совершенно не хотелось, но вождь лишь повел плечами:

— Но не отказал бы Моргану или Атам Мари... — небрежно произнес он, отвернувшись от меня. Прошелся до главных экранов, дав мне время подумать....

Впрочем, о чем тут думать.... Мужская логика.... Гипертрофированное чувство ответственности.

Ив был таким же, все зная, все видя и слыша и... обо всем заботясь.

— Хорошо, — подойдя к Касьену и остановившись у него за спиной, продолжила я разговор, — с мамой все понятно, а причем тут я?

Он ухмыльнулся, развернулся ко мне... едва не смеясь.

Сказать ничего не успел, одна из голов Рокота улеглась ему на плечо, заметив глубокомысленно:

— Совсем ребенок....

— Ей еще в куклы играть... — с теми же снисходительными интонациями вторила ей вторая, устроившись с другой стороны.

Третья тоже хотела высказаться, но тут вмешался Май, посчитав все происходящее частью игры.

Перехват выглядел безукоризненно... рывок из-за модуля, за которым он прятался, недолгий полет, похожий на неизбежность пущенной уверенной рукой стрелы и... когти дракончика впились в чешуйчатую шею зазевавшейся головы.

Визг, писк, шипенье.... Касьен выбросил руку вперед, выставляя между нами прозрачную стенку, в которую тут же врезалась бросившаяся на выручку первая из голов, я, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, поймала Мая, отпустившего жертву еще до того, как та выразила свое недовольство подобным поведением малыша....

Огонь в чаше вспыхнул, добавляя неразберихи:

— Я отыгралась! Оружейный наш!

— Бездна! — выдохнула я, прижимая к себе попытавшегося вырваться дракошу. Повернулась к сердцу драккара: — Так вы играли в дарш? — уточнила я, грозно глядя на появившуюся из огня ящерку.

— Мы? — ее гребень дернулся... она медленно попятилась назад....

— Не шевелиться! — рыкнула я на одного. — Стоять! — потребовала у другой. — А ты, — обернулась к 'зависшему' в воздухе Рокоту, — не устраивай провокаций!

Мгновение тишины, как награда, если бы не ухмылка на лице Касьена, которого, кажется, происходящее вполне устраивало.

— Кто играл? — вернулась я к Мгле.

— Я и Морган, — она была сама скромность. Мордочка опущена, выражение страдальческое....

— Вдвоем? — не поверила я в ее раскаяние.

Она тяжело вздохнула, посмотрела на меня так, словно это я была виновата в том, что сначала она проиграла половину драккара, а теперь... выиграла, но явно не так просто, как хотела показать:

— Нет, не вдвоем, — все-таки выдавила она из себя, стрельнув раздвоенным язычком.

— А если поподробнее?! — добавила я голосу угрожающих ноток.

Когда за спиной раздался смешок, резко обернулась, успев заметить, как нырнули, прячась за Касьена, все три головы Рокота....

— Ким... — вроде как смутилась Мгла.

— Что Ким? — проявила я настойчивость, с трудом удерживая себя от того, чтобы не расхохотаться.

Я не знаю, по чьей воле мы собрались на борту одного драккара, но то, что не случайно — точно.

Случай такого ни за что бы ни допустил!

— Был еще Ким... — мученически выдохнула она, сделав крошечный шажок назад. Хвост взбил пепел, который серыми пушинками взлетев вместе с огненным крылом.

— И Раллей? — поторопила я ее, оставив принца напоследок.

То, что он присутствовал при этой грандиозной битве мухлевщиков, какими были Морган и Мгла, я не сомневалась.

— И Раллей... — смирилась она с неизбежным. — И....

Имя Атам Мари так и не было произнесено....

Мрачные переливы космоса разрезала желто-оранжевая полоса, 'закипела', покрываясь плазменными подтеками....

Волна яркого света хлынула сквозь открытые 'глаза' драккара, затопив мостик, заставляя отступить от бушующей ярости... и... схлынула... оставив после себя неожиданно глубокую черноту и сверкающий алым контур....

— Файракс! — закричала я, бросаясь к капитанскому креслу и давая команду подготовить орудия к бою.

Это была та самая огненная птица из мелькнувшего перед моими глазами видения....

Не знающая пощады тварь Бездны....

* * *

— Кажется, пришла пора попрощаться друг с другом, — как-то... неожиданно спокойно протянул Касьен, когда следом за первым разрывом пространство расползлось огненной линией еще раз, выпуская из своей Бездны Арклая.

В отличие от Файракса, который был по-своему прекрасен, этот своим видом не радовал. А ведь напоминал дракона, пусть и весьма уродливого.

— Кажется, — вынужденно согласилась я с ним.

Это же надо было....

— У нас есть только один шанс, — столь же невозмутимо, как и до этого, продолжил Кочевник, забирая у меня Мая. — Извини, малыш... — словно бы невпопад произнес он и... размахнулся....

— Нет! — успев перехватить в прыжке, я прижала к себе всхлипнувшего от такой несправедливости дракончика. — Нет! — повторила уже жестче, кинув гневный взгляд на Касьена, для которого, похоже, идея бросить Мая на растерзание тварям, предательством не считалась.

— А ведь мы могли свалить... — философски заметил Раллей, оценив последствия моего милосердия.