| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Он еще не наигрался, — поморщился Цзинь, закрепляя бинт. — Ты же видишь — он натуральный полоумный псих. Кто станет играть в баккара на такое?
— Кто станет ставить дополнительные условия, хотя может получить желаемое сразу? — пожал плечами Амадео. — Ксавьер мог заключить с ним соглашение в обмен на всех вас, но вместо этого Себастьян потребовал, чтобы я пришел сюда.
— Скорей всего, он попросту не был уверен, что Санторо согласится на сделку, — резонно заметил Цзинь. — И больше не соглашайся быть мальчиком для битья, у тебя и так здоровья нет. Того и гляди не доживешь до того светлого момента, когда Арройо наконец наиграется.
Амадео сунул в рот таблетку обезболивающего и запил теплой водой из пластиковой бутылки. Стаканов ему больше не оставляли.
— Мне снова скучно, — заявил Себастьян. На указательном пальце он вертел пистолет, и Амадео молился, чтобы тот оказался на предохранителе. — Как насчет того, чтобы повысить ставки?
— Мы оба знаем, что повышать уже некуда, — устало ответил Амадео. Он представил, как сходит с ума Ксавьер, мечась, словно тигр в клетке, борясь с желанием взорвать все вокруг, и в красках представил муки, ожидающие Себастьяна, когда все наконец закончится. Ожоги на ладони горели огнем, обезболивающее лишь немного притупило жжение. — Оставьте меня в покое.
Он уже ненавидел баккара и клялся себе, что, как только выйдет отсюда, уберет эту чертову игру из списка казино, и плевать на прибыль.
— Всегда есть, куда повышать, — будничным тоном произнес Себастьян, тасуя карты. — Например, я могу поставить свою жизнь.
— Что за чушь вы говорите. — Амадео закатил глаза. — Чтобы вы рискнули жизнью? Нет ничего на свете, ради чего вы пожертвовали бы собой.
Себастьян на мгновение перестал улыбаться. И дня не прошло, как Амадео здесь, а уже успел залезть ему в голову так глубоко?
— Вы совершенно меня не знаете, — снова начал улыбаться он. — Ради острых ощущений, ради азарта, ради того, чтобы снова почувствовать себя живым, я готов встать на край пропасти и заглянуть в бездну.
— Но не прыгнуть туда.
Себастьян взглянул на него почти со злостью.
— Ладно. Раз хотите поставить на кон мою жизнь, так тому и быть. Но взамен и вы должны поставить что-то равноценное.
— Сами не догадаетесь?
— Принц, — предостерегающе сказал Цзинь.
— Все в порядке, — ответил ему Амадео, не поворачивая головы. Смотрел он только на Себастьяна, в глазах которого разгорался неподдельный интерес. — К этому все и шло. Моя жизнь против вашей. Думаю, вы и затеяли игру в баккара только за этим, не так ли?
Себастьян щелкнул предохранителем и приставил пистолет к своему виску.
— Да, это было бы интересно. Но нет. Вы мне нужны живым, Амадео, иначе какой смысл? Санторо не станет выполнять мои требования за ваш труп.
— Тогда я не понима...
Одно движение — и пистолет уставился черным зрачком дула на Цзиня, который восседал на подоконнике у распахнутого окна.
— Вы поставите его жизнь.
Амадео раскрыл рот.
— Вы шутите?
— Нет. Вы должны поставить что-то равноценное. Или считаете, что ваша жизнь ценнее, чем его?
— Это безумие! — Амадео ударил здоровой ладонью по столу. — Я не собираюсь рисковать...
— Тогда я убью его прямо сейчас. Или у вас появится шанс его спасти. Что выберете? Умрет он — или вы его спасете? Может быть.
Амадео в ужасе кусал губы, глядя то на Цзиня, то на Себастьяна. Даже адская боль в ладони на мгновение утихла, пасуя перед кошмарным выбором, что предлагал этот ненормальный. Вдруг врач расплылся в улыбке и прикрыл глаза. Легкий ветерок шевелил его волосы.
— Боже, боже, — пропел он. — Разве не нужно спросить мое мнение, принц? В конце концов, это моя жизнь.
— Цзинь, я запреща...
— Ты не можешь мне запретить. — Цзинь пронзил Амадео взглядом, заставив замолчать. — Я поддерживаю ставку. Начинайте игру.
— На этот раз банкир — вы. — Себастьян придвинул карты ближе.
Амадео взял их, стараясь унять дрожь. Старая засаленная колода удобно легла в неповрежденную ладонь. Сигаретные ожоги — ничто по сравнению с чьей-то жизнью. Насколько далеко зайдет этот безумец, если сейчас поставил на кон свою жизнь? Будет ли вообще следующая игра?
Амадео от души надеялся, что нет. Надеялся, что Себастьян проиграет и вышибет себе мозги. Пусть это сумасшествие наконец закончится.
Он раздал карты. Первая и третья — Себастьяну. Вторую и четвертую положил перед собой рубашкой вверх. Колода плюхнулась на столешницу рядом.
— Открываем, — будничным голосом сказал Себастьян, будто забыв, что держит у виска пистолет, и первым перевернул карты. Десятка червей и тройка треф. Сумма очков — три .
Амадео глянул на Цзиня: тот улыбался. Как это возможно? Почему он улыбается, хотя вот-вот может умереть? Его жизнь — в этих картах, которые все еще лежали лицом вниз, и Амадео не мог заставить себя перевернуть их.
— Открывайте, — поторопил Себастьян. Цзинь легким кивком подбодрил Амадео.
— Не бойся, принц. Чему быть, того не миновать.
Амадео глубоко вдохнул и одним движением перевернул обе карты.
Тройка червей и бубновая дама. Сумма очков — три. Столько же, сколько у Себастьяна, не совсем безнадежно. Амадео позволил себе перевести дух.
— Придется нам тянуть еще по карте. — Себастьян почесал дулом пистолета висок и первым, пользуясь правом понтера, протянул руку. Амадео затаил дыхание.
Туз червей. Плюс одно очко, итого — четыре.
— Ваша очередь. — Себастьяну, казалось, не терпелось понажимать на спусковой крючок.
Амадео взял карту с верха колоды и положил перед собой. Сразу перевернуть ее он не смог.
— Вы испытываете мое терпение, — вздохнул Себастьян. — Но это ваше право — тяжело подписывать другу смертный приговор.
— Вы себя муками совести не утруждаете. — Амадео вытер вспотевшую ладонь о штаны, голос предательски дрожал.
— Давно перестал. — Арройо указал на карту. — Переворачивайте.
Но Амадео все медлил. Пальцы не шевелились, будто отказываясь участвовать в этом безумии. Цзинь закатил глаза и наклонился вперед, успев схватить карту раньше Амадео. Перевернул ее и плюхнул на стол.
Король пик.
Пальцы рук Амадео заледенели. Дыхание замерло, он не сводил глаз с карты. Король, такой могущественный в остальных играх, но в этой чертовой игре не значивший ничего. Ноль. Полный ноль!
— Счет: четыре — три. Как же так? Вы проиграли, Амадео, — будничным тоном сказал Себастьян и, одним легким движением поднявшись на ноги, толкнул сидящего на подоконнике Цзиня в грудь.
Иглы звякнули о пол, а Цзинь, нелепо взмахнув руками, повалился спиной в пустоту.
Амадео задохнулся. Он вскочил и рванулся к Цзиню, собираясь поймать его, но охранник схватил его за волосы и дернул назад.
Амадео не почувствовал боли. Он во все глаза смотрел, как Цзинь падает в бездну, медленно, будто двигается под водой. В лисьих глазах застыл страх, рот приоткрылся в тихом вскрике. Рука вытянулась вперед, в надежде, что кто-то схватит его и остановит неминуемое падение.
— Цзинь!! — наконец смог заорать Амадео, снова и снова пытаясь вырваться из хватки и не замечая дикой боли. — Цзинь!
— Вы не любите добрые игры, — голос Себастьяна пробивался сквозь шум в ушах. — Поэтому я решил сыграть по-плохому.
Охранник разжал ладонь, и Амадео, рванувшись, по инерции пролетел вперед и ударился носом о подоконник. Хлынула кровь, но он этого даже не заметил.
— Цзинь! — звал он. — Цзинь!
Охранник снова схватил его. Амадео вырывался, не замечая ничего вокруг, перед глазами стояло только тело Цзиня, в странной позе распластавшееся внизу, на усыпанном мусором асфальте.
Он снова заорал и рванулся уже назад, в коридор, едва не повалив охранника на пол, на помощь поспешил второй. Себастьян махнул рукой в сторону комнаты, и Амадео забросили туда, как мешок с картошкой. Ударившись затылком о стену, он потерял сознание.
И не слышал, как Бенито, отдуваясь, спросил:
— А что делать с трупом?
— Выбросьте на свалку, — ответил Себастьян, тасуя карты. — Пусть бродячие собаки попробуют китайскую кухню.
Расхохотавшись собственной шутке, он принялся раскладывать пасьянс.
Амадео сидел у стены и воспаленными глазами наблюдал за Себастьяном, который резался в "пьяницу" с Бенито. От шелеста карт тошнило.
В голове было пусто, только образ Цзиня в окружении уличной грязи никак не желал уходить. Фоном Амадео видел его везде, куда ни переводил взгляд.
Цзинь мертв. Сознание никак не желало принимать эту мысль, отпихивая ее куда подальше, но она все равно настойчиво стучалась во все двери, требуя впустить ее.
Цзинь мертв.
Из-за него. Из-за его проигрыша. Пусть говорят, что в баккара нельзя предсказать выигрыш, он вообще не должен был соглашаться на эту дурацкую игру!
— У вас кровь на лице. — Себастьян даже не смотрел на него. — Может, желаете умыться?
— Желаю, чтобы ты выбросился из окна головой вниз.
Себастьян рассмеялся:
— Какие у вас, однако, оригинальные желания! Так, может, сыграем на это?..
Договорить он не успел. Кулак Амадео врезался ему в зубы, расплющив о них сигарету. Себастьян изумленно распахнул глаза и еле успел отшатнуться от второго удара, едва не упав со стула.
Третьего не последовало — Бенито, опомнившись, схватил Амадео. Он рычал и рвался вперед, глаза горели безумной злобой, и Бенито с подоспевшей подмогой с большим трудом удерживали его на месте.
— Босс, — просипел один из охранников, обхватив Амадео за талию. — Он чертовски силен.
Себастьян уже оправился от шока и промокнул кровь на разбитых губах.
— Это ненадолго, — ответил он и сморщился от боли. — Отведите его в туалет и заприте. И проследите, чтобы ничего с собой не сделал.
— С собой? — прорычал Амадео, не сводя горящих глаз с Себастьяна. — С собой?! Берегись, чтобы я ничего не сделал с тобой, Себастьян! Я убью тебя, и умирать ты будешь медленно!!
Голос его затих, когда в коридоре хлопнула дверь.
— И чего он так взбеленился из-за какого-то врача? — Себастьян с сожалением швырнул испорченную сигарету в окно и, стерев остатки крови с губы, достал новую.
Несколько часов Амадео провел в тесной темной уборной. Сознание паниковало, кричало и вопило, пытаясь получить хоть немного простора, но отовсюду давили стены. Амадео свернулся калачиком на полу и пытался дышать ровно и глубоко, как учил его Цзинь, но при мысли о враче его снова захлестывала ярость вперемешку с ужасом, и от этой ядерной смеси Амадео едва не терял сознание.
Он рычал сквозь стиснутые зубы, стискивал кулаки так, что ожоги вспыхивали несусветной болью, и только это удерживало его на поверхности. Он не может задохнуться от паники здесь. Просто не может! Себастьян еще поплатится за то, что сделал, и Амадео лично станет его палачом!
Но все же он медленно соскальзывал во тьму. Ярость вытеснялась страхом, паника уже давно грызла изнутри и не собиралась останавливаться, пока не сожрет все до кусочка. Еще немного, и от сознания останутся только кровавые ошметки.
И в этот момент распахнулась дверь.
Его поставили на ноги и куда-то поволокли. Он даже не пытался шевелить ногами, висел, как безвольный мешок, стыдливо радуясь такой малости как дневной свет, и едва не благодарил громилу за избавление. Но стоило сознанию оправиться от паники, как снова нахлынула злость, и выжгла каленым железом все остатки страха.
— ...Прошу прощения, — услышал он голос Себастьяна. — Но вам ли не знать, какой он непокорный.
Контуры постепенно приобретали четкость, свет уже не так слепил глаза, и Амадео увидел Ксавьера, сидящего за грязным столом напротив Себастьяна. Друг окинул его взглядом, и нахмурился.
— Вы обещали не трогать его. — В спокойном голосе Ксавьера звенела сталь.
— Нос он разбил себе сам. — Себастьян улыбался, тасуя карты. — А рука... С его полного согласия. Не верите — спросите сами.
Ксавьер не стал ничего спрашивать. Он подписал какие-то бумаги, лежащие на столе, и, бросив ручку, подхватил Амадео, оттолкнув в сторону громилу.
— Я просил тебя не лезть на рожон, — прошептал он. — Почему ты никогда не слушаешься?..
Амадео никак не отреагировал. Сквозь завесу грязных волос он смотрел на Себастьяна, который невозмутимо складывал подписанные листы в стопку.
— Запомни, Себастьян, — прохрипел он, — игра еще не окончена.
— Что ж, я заядлый игрок, — улыбнулся тот, не удостоив его даже взглядом.
Амадео рассмеялся хриплым, каркающим смехом, и Ксавьер изумленно округлил глаза. Он не узнавал своего принца. Сейчас он держал за плечи незнакомца, сбежавшего из психушки, которому по ошибке досталась такая же внешность, как у его друга.
— Все заядлые игроки рано или поздно проигрывают всё, Себастьян! — выкрикнул он. — Всё! Но ты продолжай играть. Играй, пока удача тебе не изменит. Играй, пока не останется ничего. И вот тогда, — голос его упал до шепота, — тогда я приду за тобой.
Себастьян в ошеломлении смотрел на него. Этот жалкий, грязный щенок вдруг стал забитым, но все еще огрызающимся и скалящим зубы волком. В последнем порыве отчаяния он вцепится в шею и не отпустит, пока жертва не испустит дух. Все это Себастьян видел в безумных, залитых чернотой глазах Амадео. Бешеное животное, с которого по ошибке сняли цепь.
Но затем Ксавьер увел его прочь, и будоражащее ощущение опасности мигом ушло, оставив лишь неприятный отголосок. Себастьян поежился от осеннего ветерка, влетевшего в открытое окно, и бросил в кейс вслед за документами колоду старых карт.
— Буду рад сыграть с вами еще раз, Амадео Солитарио. — Он отсалютовал пустому дверному проему и защелкнул замок.
— Дай посмотреть. — Ксавьер осторожно взял руку Амадео и аккуратно размотал бинт. — Хм... Я, конечно, не специалист, но заживает хорошо. Если останутся шрамы, то совсем незаметные.
— Будто меня это волнует, — тихо ответил Амадео.
Прошла неделя, но он все еще разговаривал шепотом. В тот день, угрожая Себастьяну, он сорвал голос, и тот пока до конца не восстановился. Никаких серьезных травм, помимо ожогов, не было, нос он чудом не сломал, чего нельзя было сказать о психическом состоянии.
Ксавьер дни и ночи напролет проводил с ним. Он видел, как принц за считанные секунды превратился в демона, и не желал лицезреть это снова. Хотя бы первое время он собирался поддерживать Амадео и не дать ему скатиться в пропасть безумия, но это оказалось невыносимо сложно.
По ночам Амадео просыпался с криком, заставляя Ксавьера, ночевавшего в кресле рядом, вскакивать, как на пожар. Иногда стонал в подушку, будто его кромсают ножами. Ни одной ночи он не спал нормально, по утрам постель была в таком беспорядке, будто на ней плясали джигу.
А однажды он засмеялся.
Ксавьер только-только провалился в сон, когда резкий громкий звук заставил его подскочить. Звук, похожий на карканье, резкий, громкий, отдающий безумием, он разносился по спальне, и Ксавьер стрелой метнулся к кровати и зажал принцу рот, пока не проснулся спящий в соседней комнате Матео.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
