Было неприятно смотреть, как Даниэль стоит в кругу девчонок и оживлённо с ними разговаривает. Время от времени непринуждённо смеясь. Когда я подходил ближе, разговор как-то сам собой прекращался и девушки разбегались по своим делам. Между нами стала чувствоваться некоторая неловкость. Возникало подсознательное ощущение, будто мы слишком разные. Пару раз столкнувшись с таким отношением, больше уже не подходил.
Не умея применять мягкую силу и не обученный обезвреживать противника без нанесения критических повреждений, продолжил серию сплошных побед. Действуя так, как привык. Максимально просто и эффективно. В играх такой подход отлично срабатывал. Однако здесь я сражался против своих, а не чужих. В этом была огромная разница.
Чамар поставила условие, если хочу навсегда получить в собственность Созвездие Оракула, сделанное ею собственноручно, с автографом, с кучей экспериментальных примочек, то не должен был допустить ни единого проигрыша. Эта навязчивая идея глубоко запала ей в душу, пустив разветвлённые корни. Достижение заявленной цели стало для неё даже важнее, чем для меня. Обдумав, решил попробовать. Да, звучит амбициозно, но в моём духе. Разве не этим занимался в играх? Сбором крайне редких, а ещё лучше уникальных достижений. Так что же изменилось? Сама игра, цель или инструмент её достижения? Я впервые начал задумываться над столь серьёзными вещами. Проецировать нереализованные желания не из реального мира в виртуальный, а наоборот. Поведение сокомандников только ускорило поиск ответа на вопрос, — Если стану непобедимым, буду ли счастлив? Будут ли меня больше любить? Добьюсь ли всеобщего признания?
Одно обстоятельство наложилось на другое. Возможно, перестарался в схватках с девушками, пытаясь доказать свою силу. Не подумал об их чувствах. О том, как они видели эту ситуацию. О неравном отношении тренера к разным членам одной команды. Об их растущих обидах.
Выйдя из душа после очередной тренировки, в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, прошёл в раздевалку. Не торопясь. Спешить было некуда. Я остался последним, вся команда уже разошлась по домам. Поскольку мужской душевой в школе Святой Анны изначально не предусматривалось, время использования женской разделили между мальчиками и девочками. Очень даже неравноценно, но жаловаться мы не посмели. Их было больше, и они сильнее. В большом помещении я находился один. И убираться, как самому последнему, тоже мне одному. Даниэль убежал сразу после звонка. Его пригласили друзья на улётную вечеринку, как он сам её описал.
Не ожидая подвоха, дошёл до корзины с одеждой, где обнаружил это. Пока я мылся, кто-то прокрался в незапертую раздевалку и вылил на мою школьную форму флакон чернил. На несколько секунд застыл в ступоре, не понимая, как реагировать на случившееся. В голове вдруг стало совершенно пусто.
— Вот, чёрт!
Испугавшись, поспешно достал одежду. Попытался стряхнуть чернила. Сделать хоть что-то, пытаясь исправить ситуацию. Понятно, что безрезультатно, но других идей не появилось. Стоять и дальше ничего не делать, разглядывая безнадёжно испорченную одежду, уже не мог. Руки действовали быстрее головы.
Убедившись, что ничего не изменилось, в приступе ярости огляделся по сторонам. Даже добежал до наружной двери и выглянул на улицу. Никого. Ни злоумышленников, ни случайных свидетелей. Вернувшись в раздевалку, растерянно сел на деревянную лавку, не зная, что делать дальше. Хотелось поскорее выплеснуть свой гнев, но, на кого? И что это изменит? Злость сменилась недоумением. Попыткой понять, зачем это кому-то понадобилось?
Спешить стало ещё более незачем, поэтому призадумался о последствиях. Возвращаться домой в таком виде нельзя. Если сёстры заподозрят, что надо мной издеваются, будет катастрофа. Они же дома не усидят, полезут мстить и огребут. В команде фехтования кого ни тронь, вмиг голову открутят. Кто не аристократка, та богачка или дочь большого чиновника. Слишком опасно их вовлекать. Мои же ответные действия можно списать на самооборону. Хотя оправдание такое себе, ненадёжное, против таких-то персон. Может поднять шумиху? Потребовать проведение расследования. Однако, сомневаюсь, что виновные понесут заслуженное наказание. Даже если их найдут, то всего лишь погрозят пальчиком. Этим скорее выставлю себя беззащитной жертвой, чем их, жестокими людьми. Распишусь в неумении самостоятельно справляться со своими проблемами.
Из запасной одежды у меня осталась только спортивная форма, в школьном шкафчике. В главном здании, на первом этаже. Но до неё ещё нужно дойти. Мимо камер видеонаблюдения, учителей и задержавшихся в клубах учениц. Несомненно, это вызовет много слухов. Да и, допустим, приду домой в спортивном костюме, а как завтра в нём же идти в школу? Сёстры не дуры, догадаются, что что-то не так? Смогу ли достоверно изображать своё привычное поведение? Не уверен. Они меня слишком хорошо знают.
Когда немного успокоился, осмыслил ситуацию, принялся действовать быстро и решительно. Позвонил домой, предупредил, что сегодня вновь останусь на ночную смену. На подработке. Потом добрался до шкафчика, где оставил контактный комбинезон. За ним в учебные корпуса идти не пришлось. Он находился на территории клуба фехтования. Дальше вернулся на стадион, откуда все уже давно ушли.
Небо постепенно темнело. Солнце опускалось к горизонту, окрашивая парк и школу в мрачные тона. Зажглись фонари. Это место теперь вызывало совсем другие ощущения, отличные от тех, что возникали днём. Находиться в тёмной обезлюдевшей школе стало неуютно. Потому что было с чем сравнивать.
На стадионе вышел на беговую дорожку. Сфотографировал себя так, чтобы захватить задний фон. Отправил на почту старосте класса, которую она разослала всем ученикам 1АА, с сообщением, что на тренировке сильно подвернул лодыжку и завтра на занятия не приду. Попросил предупредить классного руководителя. После этого неторопливо побежал, контролируя дыхание, экономя силы.
Чем просто так ждать утра, изматывать себя беспокойством, лучше потратить время с пользой. Нужно стать сильнее. Намного сильнее. Настолько, чтобы никто больше не посмел считать меня жертвой. Хочу стать охотником. Не зря же убеждал себя, что стал другим. Что начинаю новую жизнь. Что старый Эрик будет гордиться новым. Желание без стремления бесполезно. Текущая проверка на слабость характера, силы воли, покажет, насколько я к этому готов.
Бег плодотворно сказывался на работе мысли. Успокаивал. Утолял жажду действий. Дарил уверенность в своих силах. Давал время побыть наедине с самим собой. Как бы странно это ни звучало. Это было правильное решение. Размытые очертания зародившегося в раздевалке плана окончательно обрели чёткость, став обрастать новыми деталями. Ответив на вопрос, как защитить себя до того, пока не обрету достаточную силу, чтобы никого не бояться. Кого ещё задиры обходят стороной? Психов! Тут главное — не перестараться. Психов обходят стороной не только враги, но и друзья.
На удивление, хорошая идея столь поздно воспользоваться этим стадионом пришла в голову не только мне. Высокая девушка в просторном тёмном спортивном костюме, закрывающем тело от обуви до подбородка, пару минут неуверенно простояла на входе, прячась в тени. После чего всё же решилась сделать то, за чем сюда пришла. Побегать. Присоединилась ко мне на очередном круге. Я сразу её узнал. Брина Вилсон, неразговорчивая, замкнутая одноклассница, у которой не было подруг. Которую считали немного странной. Училась она хорошо, но без выдающихся результатов.
— Не возражаешь? — спросила разрешение, имея в виду, не против ли её присутствия на стадионе.
Вроде как это спортивная площадка принадлежала моему клубу.
— Нет. Буду рад компании. Вместе и дышится легче, и бежится.
Это не было попыткой заигрывать. Я подумал о том, что совместные занятия приносили больше пользы, чем одиночные. Появлялся соревновательный интерес. Минуту помолчав, из любопытства спросил.
— Почему не стадион легкоатлетов? Там беговая дорожка лучше? Не подумай, я не против твоего присутствия, просто интересно. Отвечать необязательно.
Немного помолчав, обдумав, нет ли за моими словами скрытого смысла, Вилсон всё же ответила.
— Мне здесь привычнее. Это закрытое место, куда никто не ходит. Чувствую себя свободнее.
— Ясно, — улыбнулся в ответ.
Дальше продолжили бежать молча. С дорожки сошёл раньше одноклассницы, когда больше не смог продолжать. Сидел у финиша, наблюдая, как Вилсон в прежнем темпе наматывает круг за кругом. Откуда у неё столько выносливости? Вновь почувствовал себя слишком слабым. Отстающим. Когда Вилсон закончила пробежку, она даже дыхание не сбила. Однако короткий отдых потребовался даже ей. Посмотрев на тёмное небо, постепенно затягивающееся облаками, поинтересовался.
— Проблем с возвращением домой не будет? Помощь нужна?
Девушка вновь посмотрела на меня продолжительным, нечитаемым взглядом.
— Нет. Я живу на территории школы. В женском общежитии.
Не сказал бы, что Вилсон показалась мне особо стеснительной или имеющей проблемы с общением. Говорит спокойно, смотрит открыто, уверенно. Вероятно, просто не любит много разговаривать по пустякам и повышенное внимание к своей персоне.
— Тогда хорошего вечера, — вежливо кивнул, прощаясь.
Когда она собиралась уходить, всё же окликнул, до последнего сомневаясь, стоит ли спрашивать.
— Вилсон. Позволишь вопрос?
Девушка оглянулась. С бесстрастным выражением лица чуть заметно кивнула.
— Знаешь кого-нибудь, кто может научить меня хорошо драться? Желательно, поблизости от школы.
— Разве ты не состоишь в клубе, где этому учат? — удивилась одноклассница, не ожидав подобного вопроса. — У рыцарей Святой Анны, — имея в виду название команды, — много хороших бойцов, которые умеют не только фехтовать. Не говоря уже о вашем тренере, которая может научить ещё большему. Она настоящий профессионал. Не только в бою на мечах, — в голосе Вилсон послышалось искреннее уважение.
Она признавала силу этой женщины.
— Вот против рыцарей мне и нужно научиться сражаться без использования фантомного доспеха. И чтобы для них это оказалось неприятной неожиданностью, — хищно улыбнулся.
Я не боялся, что Вилсон меня выдаст. Долго хранить в секрете это всё равно не удастся. Да и не похоже, чтобы она дружила с кем-то из команды или хорошо к ней относилась. Одноклассница удивилась ещё сильнее.
— Против наших?
Показалось, что восприняла эту новость с неодобрением.
— Против тех, кто против меня. Хочу заниматься самостоятельно, помимо клуба. Дополнительно. Как сейчас.
— Не пробовал записаться в спортивный зал? — уточнила Вилсон, улучшив обо мне своё мнение.
— Если потребуется, запишусь. Решил сперва взять несколько индивидуальных уроков по самообороне. Посмотреть, что получится. Дальше уже будет видно, в каком направлении двигаться. Где и у кого продолжу, или начну учиться, — обошёлся без подробностей.
Меня не интересовала профессиональная карьера, стремление к вершинам мастерства. Я всего лишь хотел научиться защищаться.
— Это будет стоить денег, — о чём-то подумав, сообщила Вилсон.
Судя по изменившейся интонации, явно заинтересовалась этой темой.
— Сейчас всё чего-то да стоит, — равнодушно пожал плечами.
— Если готов платить по сотне фунтов за одно занятие, я могу поднатаскать тебя в рукопашке, — сделала неожиданное предложение.
Впервые в школе Святой Анны встречаю кого-то, кто просит денег, а не предлагает. Да ещё такую сумму. Высоко себя оценивает. Впрочем, на учёбу денег не жалко. Для этого их и коплю.
— А ты сможешь? Побить грушу я могу и в спортзале. Советчиков там всегда больше, чем занимающихся.
— Дать начальную подготовку, да, — заявила с полной уверенностью. — У меня чёрный пояс по каратэ и красный по тхэквондо. Для чего-то более серьёзного нужно время, желание и большая практика. Несколькими уроками тут не обойтись.
Вот теперь она вызывает у меня больше доверия. Тот, кто сразу заявляет, что за несколько занятий сделает из тебя чемпиона, лжец.
— Буду платить по двести, но с условием, что всё, что узнаешь, услышишь, или начнёшь обо мне думать, останется между нами.
— Идёт, — не раздумывая согласилась Вилсон. — Но у меня тоже есть условие. Я говорю, ты делаешь. Не спрашиваешь, оспариваешь или обдумываешь, а сразу делаешь, — в этом вопросе проявила твёрдость.
— Принимается. Ученик клуба фехтования становится учеником ученика клуба каратэ. Звучит, как хорошая шутка. Мне нравится, — улыбнулся, оценив юмор ситуации.
— Почему клуба каратэ? — впервые на моей памяти тепло и искренне улыбнулась удивлённая Вилсон. — Я глава стрелкового клуба. Пояса заработала ещё до поступления в школу Святой Анны. Отец настоял. Семейная традиция.
— Ты не похожа на азиатку, — пошутил на волне хорошего настроения.
— А ты на того, кто тайно ищет учителя по самообороне сразу после вступления в клуб фехтования, в котором намного сильнее всех, — не осталась в долгу.
— Уела. Молодец, Вилсон, — похвалил. — Так даже лучше. Хороший выбор. Не придётся потом искать учителя по стрельбе. Там, где не поможет крепкий кулак, выручит быстрая пуля. Запасной план ещё никому не мешал.
— Шутишь? — девушка как-то необычно на меня посмотрела, не ожидав такого поворота.
Думала, начну сомневаться в правильности решения, назову её странной, задам неуместный вопрос. Или, действительно, пошучу по этому поводу. Как делали многие. А то и посоветую вернуться на путь изучения боевых искусств. Не растрачивать потенциал впустую.
— Серьёзен как никогда. Более того, предлагаю начать наше первое занятие прямо сейчас, — обрадовал новую учительницу.
— Ты слишком устал. Лучше завтра.
Моё рвение её несколько обескуражило.
— Настаивать не стану. Тебе виднее. Но, не уверен, чем закончится завтрашний день. Проблема в том, что я не могу планировать своё расписание. Всё слишком сложно и переменчиво. Именно поэтому идея с поиском постоянного учителя или спортивного зала мне не подходит.
Поддавшись на убеждения того, кто платит, а значит, заказывает блюда, Вилсон согласилась начать прямо сейчас. С малого. Спешить ей было некуда. Вопреки опасениям обеих сторон, общаться у нас получалось достаточно легко и свободно. На равных. Что подкупало больше всего. Я не боялся сказать что-то глупое или странное. Не старался следить за своим поведением, пытаясь произвести на неё благоприятное впечатление. Мы разговаривали будто два случайно встретившихся незнакомца, чьи пути временно пересеклись. Не строили относительно друг друга долговременных планов, ожидая чего-то особенного. Не лезли с личными вопросами. Поэтому сегодняшний вечер показался неожиданно приятным. Причём, хотя Вилсон этого не показывала, у неё возникли схожие мысли, удивившие девушку.
После того как расстались, с трудом переставляя ноги, морщась от болезненных ощущений во всём теле, доковылял до скамейки. Позвонив Чамар, попросил разрешения переночевать в жилом блоке трейлера. Сказал, что сильно задержался в школе, очень устал и не хочу так поздно возвращаться домой.
